| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А как же традиции? — удивился я.
— Традиции — дело хорошее, но не когда заходит речь о безопасности парящего города, точнее, о расходах на ремонт его выносных конструкций в случае аварии — усмехнулся Ветров.
— Святослав Георгиевич, а для чего вообще нужны парящие города? Какой в них смысл?
— И это мне говорит человек, которого Водопьянов всерьёз считает гением... — со вздохом покачал головой мой собеседник и повёл носом, уловив запах зашипевших на сковороде стейков.
— Не понял, — нахмурился я.
— Кирилл, ты же знаешь, что большинство энергоёмких производств размещаются в отдалении от населённых мест? Как думаешь, почему? — Ветров явно решил начать издалека.
— Нет расходов энергии на соседей, соответственно, можно устанавливать более мощные агрегаты на самом производстве, — пожав плечами, ответил я.
— Именно. Но ведь хочется ещё больше, не так ли? Мощности много не бывает.
— Согласен. Но пока не понимаю, при чём здесь парящие города.
— При том. Именно они добывают это самое "больше". В парящих городах располагаются перерабатывающие заводы, куда свозят блоки накопителей со всего мира... точнее, с пустых необжитых территорий, подконтрольных государству, владеющему городом. И из акваторий. Благо океанов на Земле предостаточно. Кроме того, города собирают никому не нужную мировую энергию на больших высотах. После переработки "фонящие" энергией контейнеры отправляются вниз, в города и на производства. Одного такого блока весом в сотню тонн хватит, чтобы на год обеспечить энергией "китовую" верфь. Для города вроде Новгорода со всеми его пригородами требуется десяток блоков. Так-то, Кирилл.
— М-да... слона-то я и не заметил, — пробормотал я, раскладывая стейки по тарелкам. Теперь гарнир... и овощи. Огурчики, помидорчики... то что надо. Соль забыл!
— Что, прости? — не понял Ветров.
— Вот они, прелести самообразования, говорю, — улыбнулся я, подвигая наставнику тарелку с сочным стейком на рисовой подушке. Хлопнул дверцей шкафчика и поставил на стол банку с крупной солью. И тут меня догнало воспоминание о шкатулках-накопителях, утащенных прямо из-под носа Вальтера Гросса. — Хм, Святослав Георгиевич, а почему эти блоки такие большие? Разве нельзя их уменьшить?
— М-да, самообразование — это зло, — вздохнув, неожиданно согласился со мной Ветров. Я непонимающе взглянул на него, и наставник усмехнулся. — Вернёмся на "Феникс", обязательно накажу нашему арт-инженеру, чтобы он погонял тебя по материаловедению. Удручающая неосведомлённость. Уменьшить блоки можно, но толку от них не будет. Емкость накопителей растёт с увеличением его размеров и соответственно массы, по экспоненте. Например, накопитель в пятьдесят тонн не сможет запитать даже наш "Феникс". А семидесятипятитонный блок уже может обеспечить энергией... например, небольшую верфь. Уф, вкусно!
Последнюю фразу Ветров произнёс, борясь с ещё шипящим от жара стейком. Тут я опомнился и, отложив все расспросы на потом, тоже принялся за свой ужин. Но вернуться к беседе после трапезы у меня не получилось. Ветров отставил опустевшую тарелку, набил трубку и, пустив в потолок густое облако ароматного дыма, спросил:
— А ведь у тебя сегодня день рождения, не так ли?
Я опешил. Потом взглянул на календарь, закреплённый на переборке рядом с салонным барометром, и удивлённо кивнул. Действительно, двадцать девятое сентября. Сегодня мне стукнуло четырнадцать. А я и забыл... нет, не дату. Забыл о дне рождения. На свалке как-то было не до праздников...
— Хм, плохо, — снова пыхнув дымом, проговорил Ветров. — Выходит, Руджиери тебе подарок сделал, а я, твой наставник, нет. Будем исправлять. Так, Кирилл, иди переоденься во что-нибудь поприличнее... и можешь даже нацепить подарок Бонифатия Христофоровича, уж я-то твоё достижение всегда подтвердить смогу, так что мордобои не ожидаются.
— Э-э-э, а зачем? — осторожно поинтересовался я, закономерно ожидая какой-то пакости.
— Мы отправляемся на прогулку по Высокой Фиоренце, — ответил Ветров и, заметив мою настороженность, поспешил успокоить: — И не хмурься, тебе понравится, обещаю. Хех...
Глава 4. Кто-кто в теремочке живёт?
Решение о прогулке было спонтанным... собственно, Святослав и сам себе не смог бы объяснить этот порыв. С другой стороны, почему бы и нет? Из-за вчерашнего шторма, загнавшего "Резвый" в дыру под названием Альбервиль, назначенная на полдень встреча с получателем груза автоматически перенеслась на следующий день... а потом будет возвращение на "Феникс" и ещё два с половиной месяца в воздухе, на время которых о прогулках можно будет забыть. Учитывая, что в отличие от матросов ни один из помощников капитана не имел возможности отдохнуть "на берегу" во время коротких стоянок, идея воспользоваться нежданным выходным пришлась Святославу по душе.
Безопасность груза? Ха... у Руджиери, в бытность его офицером на русской службе, не то что каким-то ворам со стороны, даже своим чересчур ушлым интендантам не удавалось поживиться за счёт подотчётного имущества, а уж это племя в умении прибирать к рукам "ненужные" вещи даст форы любым ворам и грабителям. Так что, пока "Резвый" находится в ангаре третьего портового сектора, за груз можно не волноваться.
А вот о собственной безопасности лучше позаботиться. Высокая Фиоренца, конечно, далеко не пиратский притон, но матросы — ребятки резкие, а уж если ещё и выпьют...
Ветров покрутил в руках кургузый револьвер "лани", прозванный за длину ствола "коротышкой", и с лёгким вздохом вернул его в коробку. В парящем городе право на ношение огнестрельного оружия было только у местных жителей и гостей города женского пола. А значит, придётся обойтись кортиком... и хм... Святослав выудил из чемодана массивный кастет и, окинув его задумчивым взглядом, решительно опустил "игрушку" в карман. Этот верный помощник прошёл вместе со своим владельцем весь путь от юнца до офицера и не раз доказал свою полезность, а значит, и сейчас лишним не будет. Жаль, конечно, что вооружиться чем-то более серьёзным нельзя, абордажный палаш, например, пришёлся бы весьма кстати. Вот только в отношении длинноклинкового оружия в парящем городе действуют те же правила, что и для огнестрельного. Ну и ладно... в конце концов, они же не на войну собираются, а на прогулку... А уж там, куда Святослав собрался вести Завидича, арсенал точно ни к чему. Ха! Нет, определённо, это хорошая идея! Старый ворчун наверняка не откажется продать свои записи, вот тебе и подарок на день рождения, и отдых... заодно и наметившуюся проблему можно попробовать решить, благо, возраста малого совершеннолетия, Кирилл уже достиг. Но это во вторую очередь. А сначала к Фёдору!
* * *
Ветров меня заинтриговал. Шагая по узким переходам "подземной" части города, наставник молчал, напрочь отказываясь объяснять, куда именно и зачем мы идём. Но мне ведь интересно!
Через четверть часа, когда мы выбрались под купол и оказались на одной из радиальных улиц Высокой Фиоренцы, Ветров наконец не выдержал моих настойчивых расспросов.
— Кирилл, угомонись. Придём на место, и ты сам всё увидишь.
Я ошибся. Он действительно непрошибаемый.
Поняв, что проиграл этот раунд, я печально вздохнул и принялся крутить головой, с интересом рассматривая ярко освещённые улицы города. Хотя здесь хватало и тёмных переулков, Ветров явно не собирался туда соваться. Да и я не горел желанием исследовать закоулки парящего города.
Я уж было подумал, что до цели прогулки мы так и будем добираться пешком, но нет. Впереди показалась широкая металлическая лестница, по которой мы поднялись на добрый десяток метров над улицей и оказались на пустой платформе. А через несколько минут у перрона остановился маленький пыхтящий паровоз, тянущий несколько вагонов, и под весёлый перестук колёс мы покатили куда-то в центр.
— Выходим, Кирилл. Наша станция. — Ветров тронул меня за плечо, и я с неохотой отлип от окна, за которым простирался самый странный город, который я когда-либо видел.
— Ого! — Восклицание вырвалось у меня помимо воли, едва мы оказались на перроне и уехавший поезд перестал закрывать обзор.
Тут действительно было чему удивляться. Находясь на окраине Фиоренцы, я не видел за домами того, что открылось сейчас моему взгляду. Из портового района можно было рассмотреть только высоченный шпиль где-то в центре летающей громады Высокой Фиоренцы, уходящий под самый купол. Сейчас же, стоя рядом, я мог рассмотреть махину стальной башни в мельчайших подробностях. И это творение сумасшедших артефакторов... подавляло. Нет, умом я понимал, что высота ажурного шпиля вряд ли превышает сотню метров, но стоило бросить взгляд на мощные опоры, и ощущение грандиозности постройки уже не отпускало. Странно... но только сейчас я действительно осознал весь сюрреализм парящего над облаками города. А ведь нечто подобное, наверное, могло бы существовать и в моём прошлом мире. Но нет, не было там ничего подобного. А здесь есть, и это... это здорово!
— Нравится? — Голос Ветрова вернул меня к реальности, и я заторможенно кивнул.
— Впечатляет. Всё... и шпиль, и сам город. — Я не стал отрицать очевидного.
— Знаешь, мне даже немного жаль, что тебе пока не довелось увидеть его из салона "Феникса". Поверь, это фантастическое зрелище. Сколько раз наблюдал, и каждый раз как будто впервые... Ну да ничего, ещё наверстаешь. А сейчас идём. Нам стоит поторопиться.
— Святослав Георгиевич, а зачем нужна эта башня? — поинтересовался я, следуя за спускающимся по лестнице Ветровым.
— Шпиль служит ограждающим каркасом для силового столба, подающего энергию из сборников на куполе в цех, и лифтовой шахтой для обслуживания панелей энергосборников.
— То есть иллюминация внутри башни — это не подсветка, а свечение мировой энергии?! — изумлённо воскликнул я. Это ж какая интенсивность потока должна быть, чтобы Эфир так сиял?!
— Не совсем, — покачал головой Ветров. — Это побочный эффект от действия рунескриптов, удерживающих энергию внутри шпиля. Иначе жить в парящем городе было бы невозможно. От такой концентрации силы и с ума сойти недолго, знаешь ли...
— Понятно... — протянул я, а Святослав Георгиевич неожиданно резко затормозил.
— Так, стоп. Мы пришли.
Я закрутил головой, но не обнаружил ни одной двери в стоящем справа от нас доме. Может быть, на той стороне улицы?
Но тут Ветров меня снова удивил. Он подошёл к столбу, чем-то похожему на гидрант-переросток, и резко нажал на его крышку. Из обращённого к проезжей части отверстия шибанула струя пара и тут же исчезла, а стальные плиты "тротуара" перед нами вдруг начали проваливаться куда-то вниз. Только пневмоприводы зашипели, словно разъярённые змеи в корзине дудочника-заклинателя.
Сложившиеся ступенями плиты осветились неярким жёлтым светом, и нашим взглядам открылась уходящая вниз лестница. Опять "под землю".
— Идём-идём, — поторопил меня Ветров, и я двинулся следом за ним.
Снова стальные переходы, изрядно надоевшие мне за время службы на "Фениксе", снова фонари дежурного освещения на стенах, которых и не разглядеть за переплетением разнокалиберных труб, и гулкий лязг панелей фальшпола под ногами.
Впрочем, на этот раз мы недолго мотались по "кишкам" Высокой Фиоренцы. Миновав пару перекрёстков за пять минут, мы оказались у мощной даже на вид, стальной округлой двери с маленьким затемнённым иллюминатором и огромным, небрежно выкрашенным красной краской колесом запорного механизма под ним. На медной, надраенной до блеска пластине, прикреплённой к двери, значилось только имя, выписанное затейливым шрифтом на латинице: Ф. Боргезе.
— А не поздно для визитов? — тихо поинтересовался я. — Всё-таки уже за полночь.
— Поверь, не в нашем случае, — усмехнулся Ветров и с силой крутанул колесо замка. "Руль" сделал пол-оборота и замер. Никого нет дома?
— Это дверной звонок такой. Подождём. Хозяин этого дома тот ещё копуша, — ответил на невысказанный мною вопрос наставник.
И в самом деле, прошло не меньше пары минут, прежде чем окошко забранного четырьмя скобами миниатюрного иллюминатора в двери засветилось. За мутноватым стеклом мелькнула какая-то тень... и колесо запорного механизма начало вращаться.
— Стоять-дрожать!
Ничего себе приветствие! Я опешил, а рука сама потянулась к спрятанному под курткой пистолету. Неудивительно, учитывая, что за секунду до этого в открывшемся дверном проёме возник некто в "шкуре" и упёр в лоб Ветрова ствол просто-таки монструозного калибра.
— Знакомься, Кирилл, — как ни в чём не бывало, с усмешкой проговорил Святослав Георгиевич. — Перед тобой лучший из известных мне артефакторов. Мастер Федерико Боргезе.
На эти слова означенный мастер отреагировал несколько запоздало, но вполне ожидаемо. Черный зрачок второго револьвера, тут же оказавшегося в его левой руке, уставился на меня.
— Да убери ты свои игрушки, Фёдор! — поморщился Ветров.
Маска хозяина дома "вздохнула" явно рассинхронизированными клапанами, и я покачал головой. Что это за мастер такой, если не может отладить собственную "шкуру"?!
— Ветров... ты. Значит, не соврал Руджиери... — медленно протянул Боргезе на чистейшем русском и, убрав револьверы в открытые кобуры, махнул затянутой в жёсткую перчатку рукой. — Проходите, нечего на пороге стоять да сквозняки гонять.
Честно говоря, следуя за наставником, в дом неадекватного артефактора я вошёл с немалой опаской. Кто знает, что этому умельцу-параноику придёт в голову в следующий момент? А ну как решит, что гости ему не по нраву, да начнет палить из своих "гаубиц" во все стороны... Вот ведь, сделал Ветров подарок на день рождения, хм...
Впрочем, насчёт дома я, кажется, несколько поспешил. Стоило мне перешагнуть высокий комингс, как дверь за спиной совершенно самостоятельно захлопнулась, щёлкнув кремальерами, и я обнаружил, что мы находимся в пустом маленьком тамбуре. Боргезе что-то буркнул, и Ветров, толкнув меня локтем в бок, тут же нацепил собственную маску. Я было притормозил, но, заслышав шипение, последовал примеру наставника. Вовремя. Тихо клацнул штуцер подключенного к спасбаллону шланга, и тамбур моментально наполнился каким-то белёсым газом. Следом взвыла мощная вытяжка... А Боргезе как стоял перед дверью, так и стоит.
Освещение в тамбуре внезапно мигнуло раз, другой... и только после третьего сигнала хозяин дома принялся отпирать вторую дверь, подход к которой он до этого старательно загораживал своим телом.
Вот теперь мы оказались собственно в доме. Точнее, в мастерской, огромном помещении с низкими, едва ли выше двух метров, потолками, заставленном многочисленными столами, верстаками и тумбочками. Я огляделся и невольно присвистнул, стягивая маску.
Хельга бы сказала, что здесь полный кавардак и помойка, я же, как и подопечные Водопьянова, окажись они на моём месте, понял, что попал на самый настоящий Клондайк артефакторов. Все горизонтальные поверхности в этой комнате оказались просто-таки заваленными многочисленными деталями, инструментами и полуразобранными... или недособранными, это как посмотреть, приборами.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
