Карта. Первая Часть Kарта. Первая часть

Однако не все сердились на развеселую компанию. Двое серьезных мужчин в строгих, темных костюмах и с толстыми наушниками на головах вслушивались в каждое слово, вырывающееся из уст забулдыг. Разместились эти люди в комнатенке в бараке напротив. Здесь было тихо как в церкви, прибрано и воздух был свеж. На столе чинно стояли две бутылки кефира, жестяные судки с борщом и кашей, на тарелках лежали недоеденные бутерброды. Звали этих людей Плевков и Гвоздев. Обоим было лет под сорок и многие годы служили они в ФСБ. Жалованье свое они считали нищенским, обязанности свои ненавидели и презирали, и сильно завидовали коллегам давно ушедшим в частный бизнес. Случайно услышанный предсмертный рассказ Русакова — старшего воспламенил их воображение и сговорившись, они решили своему начальству не сообщать, а обтяпать дело полюбовно и в узком кругу. Это был их последний и единственный в жизни шанс разбогатеть и "выйти в люди". Мечтали они о черных мерседесах, o пачках крупных долларовых купюр в карманах пиджаков от Армани, o табункаx любовниц и угодливой прислуге, ждущей их в элитных коттеджах в Жуковке. Курякин был посвящен и принят в долю, но ему не доверяли.

Поначалу шло все гладко, хорошо и ладно, пока братья Русаковы — не то шахматисты, не то виолончелисты — не стали во все вмешиваться и тыкать носы в чужое просо. Как от них отделаться? Конечно, призадумались чекисты, можно конкурентов и примочить, но след останется, неизвестно какой шум после этого выйдет. Плевков и Гвоздев решили повременить с таким драматическим поворотом и ждать развития событий: глядишь они первыми сокровище найдут и тогда дело в шляпе; извините, господа, вы опоздали. Потому неделю спустя, заняв денег, улетели они самолетом Аэрофлота в США, а Курякина оставили при братьях, чтобы наблюдал, сообщал и вячески мешал соперникам. Плевков и Гвоздев, надо отдать им должное, проявили себя замечательными и целеустремленными личностями: без знания языка и местных условий, по прибытии в Нью-Йорк они быстро сорентировались и к концу того же дня, чтобы сэкономить деньги, купили билеты на автобус до Juneau, столицы самого северного штата. Две недели ушло у них пересечь континент и еще двое суток они плыли на пароме до пункта назначения. Уже оттуда, от развалин Ново-Архангельска, уставшие и раздраженные, скверно ругаясь и проклиная судьбу, приступили они к поискам в диком краю. С рюкзаками на спинах и компасами в руках авантюристы самоотверженно выносили тяготы походной жизни, переправляясь через горные перевалы, переходя через стремительные ручьи и защищаясь от нападений хищных зверей. Оба стали неузнаваемы — так они обносились, похудели и побронзовели. Зайцы и куропатки составляли их пищу, на десерт собирали c кустов фундук и малину, а жажду утоляли, если повезет, в ручьях и родниках, или пoпросту слизывали росу с травы, c листьев и хвои. Ничего; держались, грезя о несметном богатстве. На утро шестого дня, пробудились они в мелкой, глинистой пещере в лесу, заваленном буреломом. Стоять в пещере было нельзя и приходилось сильно нагибаться. В углу валялись обгрызенные кости и голова оленя; горка перегорелых углей тлела в золе потухающего костра; oт вчерашней непогоды блестели сырые пятна на неровном полу. Гвоздев промолвил, "Не могу больше, Жора. Давай возвращаться." И чуть не заплакал. От слабости у него ломило тело, в желудке бурчало, из носа капала противная слизь. "Потерпи немного," на карачках выполз наружу его напарник. "Ты, что сам не видишь, куда мы пришли?" он указал пальцем на окружающий ландшафт. "Это место и есть. Вон острый пик под облака, а вон речка бежит. Алмазы где-то рядом. Почти нашли, кореш. Теперь они наши." И с корявой улыбкой он потер свои загрубевшие руки.

Глава 5

Лишь полгода спустя на Аляске появились Сергей и Леонид. Игорь задержался в Москве, ожидая заграничного паспорта, в то время как супруга его закатывала истерику за истерикой, уверенная, что муж говорит ей неправду и уходит от нее. Он, Сергей, женат не был и только сочувствовал брату, надеясь, что скоро все утрясется и Игорь присоединится к их поиску. Прибыли они весной, когда Аляска таяла в лучах мартовского солнца. Лужи и мокрый снег скопились на тротуарах и мостовых Анкориджа. С любой точки города они замечали вытянувшийся под голубым небом, сияющий белизной зубчатый хребет. Прищурив глаза Русаков-младший разглядел, что его снеговые шапки превратились в поля ослепительно сверкающего льда. "Возможно, что именно там скрыто наше богатство," хмыкнул и шумно вздохнул Сергей. "Как бы к нему подобраться?" С Леонидом же споры и разногласия начались сразу после приезда. Карта все еще была им непонятна, масштаб не установлен, но хуже всего, что спорили они о том, откуда начинать разведку — то ли с гор на севере Кеная, то ли с Чугача, что вблизи Анкориджа. После долгих препирательств пришли к соглашению, что вначале надо исследовать Чугачский хребет, благо он был рядом, хотя Курякин сильно сомневался, что в девятнадцатом веке Русаков с Ефремовым блуждали в поисках алмазов именно в этих краях. Договорились с местной авиационной компанией и та, заломив огромную цену, предоставила им вертолет с пилотом. В ранний утренний час компаньоны поднялись в воздух и полетели над горами. Сергей сидел впереди рядом с летчиком с картой в руках, силясь проникнуть в замысел, начертанный его пра-прадедом; Курякин глазел через боковое окно. Видимость была замечательная. Внизу проплывали острые вершины и глубокие долины; запорошенные снегом грозные скалы и радужно искрящаяся на солнце снежная пыль. При их грохочущем появлении стада лосей и карибу задирали головы в синее небо. Застигнутые врасплох, стремительно разбегались волчьи стаи. Наконец, по настоянию Курякина приземлились в долине, зажатой между двумя высокими хребтами, хотя Сергей колебался правильное ли это место. Курякин бахвалился, что заучил карту эту на память и разгадал бы ее даже без сопроводительных надписей. Bыкарабкавшись из хрупкой оболочки летательной машины, отдышались и осмотрелись кругом. Тишина была оглушающая. Ноги их покоились на слое промерзшей разноцветной гальки, окруженной незапятнанной чистоты снежным покровом. У подножья голого, ребристого пика широкий мелкий ручей нес по камням свои серые, вспененные волны. Поодаль чахлые елки и кусты с голыми ветками сплелись в плотную, непроходимую массу. Вороны, беззвучно перелетающие с места на места, колыхали заиндевевшую хвою. Красные минералы, вкрапленные в берега, привлекли внимание Сергея и он быстро сунул несколько образцов себе в карман для дальнейшего анализа. "Эта территория сейсмически нестабильна," обьяснил Сергей, который когда-то учился в геологическом институте. "Раз в столетие здесь бывают сильные землетрясения, меняющие топографию местности, но за последние пятьдесят лет все было спокойно." Пилот, худощавый загорелый шатен с большим носом, взглянув на часы, произнес: "Your paid time is up. (Ваше оплаченное время заканчивается.) Would you like to see anything else? (Хотели бы вы еще что-то посмотреть?)". Как и его пассажиры он был одет в серый комбинезон с теплой подкладкой. "Что ты думаешь?" Курякин повернулся к своему компаньону. Оба с трудом понимали американца. "Мы должны вернуться с аппаратурой," ответил Сергей, "а сейчас пора улетать." Он предложил приехать сюда через неделю и осмотреть это место, но Курякин настаивал на немедленной поездке в Кенай. Спорили они до головной боли так и не придя к согласию, но вернулись в город без происшествий. На следующий день не мешкая собрались в дорогу и раненько утром выехали на арендованном автомобиле на юг. Вначале шоссе вело их по кромке извилистого залива, потом свернуло вглубь каменных теснин, где дорога змеилась между скалами, лощинами и перевалами, а знаки диктовали им ограничения скорости — до 60 миль в час, потом до 35 миль в час, а порой приходилось останавливаться и ждать на светофорах. Так — что ушло у них три часа добраться до пункта назначения. Впрочем, путешествие не было скучным, вид цепи белоснежных вулканов вытянувшийся по ту сторону ярко синего океанского залива, захватывал дух. На ночлег остановились они в придорожной гостинице. Ее бревенчатые стены и острая двускатная крыша напомнили Сергею иллюстрацию из сборника русских народных сказок, которые ему в детстве читала мама. Гостиница была, как огромная лакированная двухярусная изба, и резная дверь в каждый номер отворялась наружу. После незатейливого ужина в харчевне опять ссорились и, раздраженные, только после полуночи улеглись спать. Сергей пробудился от внезапного порыва холодного ветра. Пахнуло дождем. В темноте невидимые капельки воды коснулись его лица. За окном шумел ливень и грохотал гром. Oн поднял голову. При вспышке молнии он отчетливо различил в открытом проеме силуэт человека с сумкой в руке. Через секунду дверь затворилась и он исчез в ненастной ночи. Сергей вскочил и трясущимися пальцами повернул выключатель. Его напарника в комнате больше не было. Сергей огляделся и окаменел. Он увидел свой чемодан ракрытым и брошенным на пол. Содержимое было вывернуто и беспорядочно разбросано кругом. "Карта!" вскричал он. "Где карта?!" Карты не было. "Подлец, задержите его!" Сергей бросился во двор. Kазалось было еще не поздно остановить Курякина. Их автомобиль с потушенными огнями неслышно катился к воротам. Перескочив через перила, Сергей спрыгнул на мостовую, сильно ударившись коленями о бетон. Боль в ступнях и в животе была сокрушающей, но он превозмог ее. "Стой, негодяй!" схватился он за дверцу седана, когда тот поравнялся с ним. Cумев повернуть ручку, Сергей отворил дверь. Курякин, с помертвевшим от страха желтым лицом, поднял лежавший рядом с ним пистолет и выстрелил два раза. Горяче — белые зарницы дульного пламени озарили салон. Сергей, обливаясь кровью, упал под заднее колесо. Машина взревела, и унеслась прочь.

Oчнулся oн весь в бинтах на больничной койке. Капельница висела над его головой. Полицейский следователь cержант McKenzie, стриженый под "ноль", широкоплечий, подтянутый, среднего роста мужчина, долго и терпеливо расспрашивал его. Языковый барьер давал себя знать и пришлось вызывать переводчицу, тоненькую девушку-подростка, 15 лет назад эмигрировавшую вместе со своими родителями из Одессы. "Роза Шестаковская," протянула она свою мягкую белую руку. Тихим бесцветным голосом передавала она слова сержанта. McKenzie рассказал, что Курякин был найден той же ночью с переломанной шеей за рулем автомашины, разбившейся о ствол дерева. "По прибытии на место аварии мы застали двух оборванцев," говорил полицейский и Роза вторила ему. "Они копались в багажнике автомобиля потерпевшего и не заметили нашего появления. На вопросы ответить не смогли, объяснялись на ломаном английском и предъявили временные визы, выданные неким Плевкову и Гвоздеву, гражданам Российской Федерации. Жестами показали, что хотели оказать помощь пострадавшему. У нас не было причин их задерживать. Mы их отпустили, предварительно сфотографировав. У этих странников не было средств передвижения, кроме собственных ног," на широком лице полицейского появилась улыбка. "Они быстро ретировались в кусты. Туристы, наверное. Вы их не знаете?" Сержант протянул ему лист матовой бумаги с моментальным снимком двух растерянных мужчин. Застывшие в нелепых позах, оборванные, заросшие и чумазые, они прищурились от вспышки камеры. Отчаяние и решимость, злоба и ненависть горели в их глазах. Так впервые Сергей узнал о существовании своих соперников, которым в недалеком будущем предстояло cделать ему много неприятностей. Однако в тот момент Сергей лишь недоумевал и пожимал плечами. "Как Курякин?" опираясь на локоть, слегка приподнялся он на кровати. Лицо полицейского напряглось и глаза превратились в буравчики. "К сожалению, ваш друг той же ночью скончался в больнице." Услышав это, Сергей не проронил ни слезинки. Он почувствовал облегчение. Следователь раскрыл свой блокнот. "Вам необходимо составить список украденных вещей," перевела его слова Роза. "Он очень короток," выпалил браваду Сергей, "отсутствует только карта". "Ну что ж, тогда наша работа почти закончена," губы полицейского раcтянулись в усмешке. "Она хранится у нас." McKenzie также интересовался, кем Сергей и Курякин были, и зачем приехали на Аляску. Задавал также вопросы о родственниках, которым было бы интересно узнать о состоянии потерпевших, и их адресах. Сергей давал исчерпывающие ответы; его оставили в покое. Неделю спустя заветный предмет был возвращен владельцу. "Теперь — то," торжествующе сказал он самому себе, "мой брат обязательно приедет." Он даже потер ладони и задержал дыхание в предвкушении встречи. "Жена не сможет его удержать. А может они прибудут вдвоем? Она была бы хорошей помощницей." Сергей мечтательно закатил глаза. В очередном сообщении на родину он высказал свое мнение: "С высокой степенью достоверности мне удалось установить координаты алмазного месторождения, несмотря на то, что записанные шифром указания нашего пра-прадеда, остались неразгаданными. Какая я умница," потянувшись в кресле, похвалил он себя. Он вспомнил, что на экзаменах в геологическом институте выше оценки удовлетворительно он никогда не получал. "Ну, теперь-то я покажу профессорам какой я замечательный специалист. Это мое открытие и никто не смеет оспаривать этот упрямый факт. Мое имя появится в научных журналах." Сергей мечтательно возвел свой взгляд в потолок и с удовольствием хрустнул пальцами. Сбросив минутное оцепенение и улыбнувшись, он продолжил свой отчет, "Индикаторные минералы, подобранные мною на месте месторождения, свидетельствуют о том, что эта необычайно продуктивная кимберлитовая трубка, залегающая на глубине 10-20 метров, была засыпана скальной породой, в результате серии землетрясений, случившихся в этой местности в течение последних двухсот лет. Чтобы подтвердить мое открытие и оценить его величину, потребуется помощь компетентных геологов, вооруженных магниторазведочной аппаратурой, предназначенной для разведки соответствующих неметаллических полезных ископаемых. Прежде, чем начинать эту работу во избежание конкуренции было бы разумнo закрепить за нами юридические права на этот участок земли. Как он велик, я затрудняюсь сейчас сказать. Возможно, что мое открытие даст начало "алмазной лихорадке" на Аляске как это было с "золотой лихорадкой" в Калифорнии в конце девятнадцатого века." Утомленный, он отложил перо в сторону и погрузился в мечты. "Я стану знаменит и слава обо мне прогремит по всему миру."

Сергей быстро выздоравливал и выписавшись из больницы, решил не уезжать, а дождаться брата в том же городишке, населенным охотниками и рыбаками, и окруженным густыми и протяженными хвойными лесами. Он подыскал себе недорогую комнату в цокольном этаже избы, стоящей на скате речного обрыва и открытой всем ветрам. Ему было тоскливо находиться в четырех стенах без друзей и без знакомых, среди людей, язык которых он плохо понимал. На телевизионном экране он никак не мог осмыслить, где кончается реклама, где начинается передача; радио же раздражало его прямолинейной напористостью. Он редко выходил на свежий воздух, всецело поглощенный своими заботами и беспокойствoм. Но одиночество не успело поглотить Сергея, ни нанести ему ущерб; к счастью, через несколько недель приехали его брат с женой. Игорь и Елена появились в его жилище внезапно. В одну из тоскливых бессонных ночей, прерываемых тревожными сновидениями и навязчивыми кошмарами, донесся до его ушей шум подъехавшего автомобиля. За ним последовал скрип гравия под ногами, несколько неразборчивых слов, второпях сказанных по-русски, и нерешительный стук в деревянный брус у входа. У него бешено заколотилось сердце. Соскочив с кровати и на ходу застегивая брюки, шлепал он босыми ступнями по доскам пола. "Сейчас, сейчас," приговаривал он, пересекая широкую гостиную. Сергей распахнул дверь. За нею, едва различимые в голубоватом сиянии арктического неба, стояли дорогие ему люди. Дерзкие зеленые глаза и соломенные волосы Елены заставили его содрогнуться. Он всегда робел в ее присутствии и, случалось, лебезил перед ней. Высокая, спортивная фигура невестки была скрыта темным плащом. Стройные мускулистые ноги были обуты в черные сапожки. Рядом стоял ее муж, типичный труженик физического труда, плохо выбритый и с уставшим лицом, но крепкий, квадратный и физически сильный. Потрепанный дождевик и фетровая шляпа с поникшими полями не украшали его. Сергей обнял каждого из них и пригласил войти. "У тебя мило," заметила Елена, осматривая широкое с низким потолком помещение, снизу доверху отделанное полированными темно-коричневыми досками. В середине зала стояла громоздкая чугунная печь; рядом, в ожидании зимы, была свалена охапка дров. Кухня, состоявшая из электрической плиты, мойки и холодильника размещалась в углу. Здесь же на пластиковом прилавке были сложены стопки чисто вымытых тарелок и чашек. Круглый обеденный стол окружали четыре простых деревянных стула. Над столом на длинном шнуре висела зажженная лампа с синим абажуром. Свет падал на развернутую географическую карту, купленную в местном магазине, и лежащий сверху карандаш. "Ты писал, что у тебя есть вторая спальня?" Невестка бесцеремонно заглядывала во все двери. "Ванная, подсобная комната, кладовка," считала она. "Спальня, вообще-то одна," Сергей смущенно пригладил волосы. "Она для вас. Я буду спать в гостиной." Он указал на обширный диван стоявший перед телевизором. "Ты всегда отличался благородством," Елена кокетливо хлопнула его по руке. "Игорь, принеси вещи из машины, я буду переодеваться," громко приказала она и скрылась в туалете. "Игорек, я тебе помогу, только обуюсь," присев на краешек дивана, Сергей надевал ботинки. "Ничего, я сам управлюсь. У нас только два чемодана." Прежде чем его брат успел обуться, Игорь выскочил из избы, хлопнув за собой дверью. На минуту воцарилась тишина. Сергей закрыл глаза, приходя в себя. Был второй час ночи, но спать ему не хотелось. Он обернулся, услышав движение. Елена вернулась в комнату и склонилась над картой. "Где мы?" ее пальчик скользнул по бумажной глянцевой поверхности. "Вот здесь," хозяин указал на населенный пункт километрах в двадцати от побережья океана. "Здесь твое открытие?" Она придвинулась ближе к нему и ладонью легко коснулась его плеча. От запаха ее духов и прикосновения пряди волос к щеке у Сергея зашумело в ушах. Напрягшись, он преодолел минутную слабость. "Оно к северу от Анкориджа, там где проходит Чугачский хребет," уперев глаза в стол, солидным басом заявил он. "Как юрисконсульт со стажем я обязана тебя предупредить, чтобы ты был осторожен с капиталистическими акулами." В ее доброжелательном и спокойном голосе чувствовался апломб. "У нас в Иркутске каких только махинаций они не прокручивают с ипотекой." Вошедший с чемоданами в руках Игорь добавил свое, "Люди убивают друг друга из-за пустячных сумм, а тут речь идет о миллиардах долларов." "Без огласки мы должны сделать заявку и официально закрепить этот участок за нами," хлопнула в ладошки Елена. "Я уже придумала название компании. Назовем ее Alaskan Diamond International." Последнее она произнесла по-английски твердо и без ошибок. "Не уверен, что это получится так легко," Игорь раскрыл чемодан и достал из него бутылку зубровки и пакет со съестным." "Не забудьте, что мы здесь чужаки. Нам необходим партнер, у которого есть гражданство США," заявила Елена. Она нашла в холодильнике закуски, выложила их на кухонный прилавок, быстро чистила, резала и раскладывала на тарелки. "Принять в долю неизвестного человека?" У Сергея, складывающему на столе бумажную карту, вытянулось лицо. "Допустим," Елена начала сервировать стол. "У нас нет капитала на разведку месторождения и его разработку." "Возьмем в банке заем," не сдавался Сергей. "Кто его даст? Нас здесь никто не знает," Елена раздраженно повела плечами. "Но самое главное надо доказать ценность месторождения." В комнате воцарилось молчание. В чаще на той стороне реки несколько раз ухнул филин и донесся отдаленный волчий вой. Вздрогнув, горожане взглянули в незашторенное окно. Там в призрачном свете белой ночи река быстро и молча несла свои студеные воды. Лес стоял черной стеною над иx серебряной гладью. Пламя чьего-то костра мерцалo сквозь тесные ветви зарослей. Над вершинами елей кружились птицы. "Может быть продадим нашу идею одной из алмазодобывающих фирм?" нерешительно предложил Игорь. "Они обязательно возьмут нас в долю." "Не думаю," Елена резко поставила поднос на стол. "Они нас обманут. Давайте все-таки попробуем сохранить нашу независимость и поговорить с банком." "Следует подумать как составить письмо и кому его посылать," Игорь откупорил бутылку и стал разливать по стаканам. "Отложим заботы до утра." Возражений не последовало и все дружно принялись за еду и питье. Наступила долгая тишина, изредка прерываемая случайными междометиями и позвякиванием посуды. Ходики на стене пробили два часа ночи. Вдруг на бетонной дорожке, огибающей избу, послышались крадующиеся шаги. Нервная дрожь охватила Сергея. Не первый раз слышал он эти звуки. Они всегда появлялись ночью, но он принимал их за свои кошмарные сновидения. "Кто это?" удивленно взглянула Елена, но Сергей приложил палец к губам, призывая всех к молчанию. Протянув руку к выключателю, он погасил свет. Наступило долгое мучительное ожидание. B окно заглянул человек. На фоне светлого неба лица его разобрать было невозможно, обрисовался лишь силуэт. Кулаки Сергея до боли сжались, тело покрыл холодный пот, ноги затрясло и он слегка застонал. "Стой, гад!" разом воскликнули братья и, толкая друг друга, бросились к выходу. Они выбежали и остановились, разведя руками. Площадка перед домом была пуста. Их напряженный слух уловил затихающий треск сучьев под ногами удалявшегося незнакомца. Шум стих и опять все стало спокойно. Казалось, не было причин для тревоги. Под жемчужным арктическим небом разлился покой. Слабый ветерок доносил смолистый аромат хвои. От недавнего дождя в прохладном воздухе висела сырость. В затоне квакали лягушки. Однако братьям было не по себе. Им чудились сотни хищных глаз, следящих за ними из тьмы вокруг. "Где он?" переглянулись Игорь с Сергеем. В окне у соседа наверху зажегся свет, мягко покатились дверные ролики, на балкон вышел пузатый человек в ворсистом халате и с винтовкой в руке. "What"s going on?" он наклонился к братьям. "К нам кто-то заглядывает в квартиру," попытался объяснить Сергей, заранее зная, что его собеседник ни бельмеса не поймет. Сосед бросил скользящий взгляд на окрестности, зевнул и сказав, "Don"t worry. Everything will be all right. (Все в порядке)," удалился на покой. Обескураженные Русаковы вернулись под крышу. "Кто это мог быть?" спросили супруги в один голос. Запинаясь от смущения, Сергей рассказал все, что слышал от полицейского сержанта и о своих ночных наблюдениях. "За нами следят," подытожила Елена. "Мы должны быть очень осторожны." С опаской она осмотрелась по сторонам. "Я посылал вам письма в открытой почте," сокрушался Сергей. "Возможно, что они уже все знают." "Ты что cдурел?" с гневом набросился на него Игорь. "Это находка мирового значения и стратегический секрет!" Его губы плотно сжались, брови нахмурились, лицо покраснело. "Может обойдется. Не вездесущие же они," успокаивала их Елена. "Возможно, что это был какой— то бродяга или заблудившийся прохожий. Если мы заявим, так нам в полиции и скажут. Ничего страшного ведь не произошло..." "Нам надо отсюда уезжать," Сергей решительно хлопнул ладонью по столу. "Чем быстрее, тем лучше. В этом городишке больше делать нечего." На том и порешили. Завершив трапезу, отправились на боковую. Нетемнеющее небо будоражило и не давало сомкнуть глаз. Сергей насилу забылся в поверхностном сне. Из дальнего конца избы доносился легкий храп. В комнате Игоря и Елены окон не было и свет их не беспокоил, спали они крепко. Проснулись поздно после полудня, еле двигались, головы у всех трещали, по очереди долго плескались в ванной. Пока прособирались наступил вечер и решили отложить отъезд до завтрашнего утра. Выехали на двух автомобилях. Утро было пасмурное, облака застилали небо туманною пеленою. Узкая, извилистая дорога не позволяла разогнаться и ушло у них три часа добираться до Анкориджа. Сразу по прибытию написали в несколько банков и, набравшись терпения, стали ждать. Остановились в меблированных комнатах с понедельным арендным договором. В просторном номере была полностью оборудованная кухня и это экономило им немного денег. В томительной неизвестности проходили дни и недели; их фонды быстро таяли. Вернули в Hertz один из арендованных автомобилей; питались сухими кашами и вареным картофелем, отказались от кофе, мяса и рыбы; Елена полушутя грозилась перевести семью на собачьи консервы и концентраты. Чтобы свести концы с концами братья подрабатывали грузчиками в порту, но заработок был случайным и ненадежным. Положение ухудшалось, круг сужался, средств не хватало даже на бензин, но никто не интересовался их эпохальным открытием. Огромный мир молчал, занятый своими текущими делами. Отчаяние начало охватывать компаньонов и долгими серыми вечерами, собравшись за столом, стали они обсуждать возвращение в Сибирь; за неимением денег пешком по льду через Берингов пролив. Наконец в один ненастный день, когда казалось, что все рухнуло и пропало, почта принесла желанное письмо. Штемпель известного коммерческого банка стоял в углу солидного голубого конверта. Трясущимися руками и с замирающим сердцем Сергей распечатал его. На лощеном листе бумаги с гербами и золочеными вензелями было всего пять машинописных строк. Под ними фиолетовыми чернилами на полстраницы размахнулась чья-та широкая и колючая подпись. "Пришла наша удача," перед глазами у Сергея все поплыло и заколебалось. "Переведи, Леночка," умоляюще пролепетал он. Момент был самый неподходящий. Елена Николаевна стояла у плиты и обжаривала в подсолнечном масле ломтики картофеля и репчатого лука. Клеенчатый фартук был завязан до горла поверх домашнего платья, густые длинные волосы спрятаны под косынку, обнаженные до локтей руки покрывали сальные брызги. "Погоди. Сейчас управлюсь. Не все сразу," неодобрительно покосилась она на родственника. Новая порция сырой картошки была вывалена во вместительную сковороду; треск кипящего масла и клубы белого дыма заволокли помещение; стало трудно дышать. Невольно Сергей бросился к окну и опустил раму; драгоценное письмо было крепко зажато в его правой руке; но ужас, поворачивая тугую щеколду, пальцы его разжались, промчавшийся сквозняк вырвал листок, подхватил и унес высоко в небеса. "Ловите, ловите," пискнул Сергей и высунулся вслед так далеко, что чуть не выпал из окна. С выпученными глазами беспомощно наблюдал он за полетом бумажного прямоугольника; тот парил над городом как сухой лист, кружась и танцуя на месте, то поднимаясь, то опускаясь, вертясь и вставая на ребро; понемногу удаляясь и удаляясь, пока не рассеялся в сиянии снегов Чугачского хребта. "Все пропало," посочувствовала Елена, стоявшая позади. "Нет," упрямо сказал Сергей. "Я найду его, будьте покойны."