Течет река Конго

Вначале был слышан далекий гул, затем нарастающий свист, а потом на аэродром обрушился шквал реактивных снарядов. Около сотни 122 мм снарядов обрушилось на аэродром в течение нескольких минут. Грохот и вой на позициях марокканцев стоял страшный. Особенно кричали те, в расположении которых упали зажигательные снаряды начиненные напалмом.

Распластавшийся на земле полковник на все эти крики и вопли не обращал никакого внимания. Опытный военный, он сразу отделил зерна от плевел, козлищ от баранов. Потери марокканцев его не сильно волновали. Главное, что заставило полковника ругаться как портового грузчика, было то, что один из вражеских снарядов угодил в "Геркулес" доверху заправленный топливом. Не успев вовремя взлететь, он стоял в стороне, ожидая благоприятного момента.

Кто в этот момент находился на его борту, было неизвестно, но Гра со страхом и сожалением смотрел на тех несчастных, что живыми факелами бежали по бетонному полю прочь от объятого огнем самолета.

Будь полковник на месте своего противника, он бы не раздумывая, дал приказ атаковать сразу после окончания обстрела, но его визави, почему-то. Прошло пять, десять минут, но бронетранспортеры с приданной ей пехотой только наблюдали за результатами стрельбы реактивными снарядами. Минутная стрелка медленно прошла ещё немного, когда стала ясно причины бездействия противника. Просто "красные" перезарядили свои реактивные установки и вновь ударили по обороне аэродрома.

Новый залп противника привел марокканцев в сильнейшее замешательство. Страх охватил воинов Хасана, столкнувшихся с незримым врагом, столь мощно и методично громивший их позиции. Громивший не минами и снарядами, а реактивными снарядами, которых было превеликое множество. Попав под этот реактивный пресс, марокканцы живо утратили волю к сопротивлению. Кто бросился бежать от раскрывшегося перед ним ада. Кто уткнулся носом в землю в ожидании обстрела, а кто принялся взывать к аллаху, всевидящему и милосердному.

Одним словом, защищать аэродром было некому и БТР при поддержке пехоты, сначала беспрепятственно приблизились к линии обороны марокканцев, а затем принялись громить её защитников. Делали они это методично и неторопливо и тем самым позволили французам эвакуироваться на двух вертолетах.

Сразу после получения сообщения о разгроме колонны марокканцев, полковник Гра на всякий случай приказал переместить, часть своей небольшой миссии в один из вертолетов, стоявших на отдельной площадке. Туда был отправлен Бомон, врач и любимая секретарш полковника мадмуазель Николь Анслер.

Во второй вертолет, успели погрузиться остальные члены миссии вместе с полковником Гра и связистами. В самый последний момент в него же успел заскочить генерал Длими с адъютантом.

Штурмующие подразделения беспрепятственно позволили вертолетам взлететь, но вот когда попытался взлететь транспортный "Геркулес", один из броневиков, открыл по нему огонь из своей пушки. Причем сделано это было очень мастерски и грамотно. Самолет уже шел на взлет, когда один из снарядов попал в бак с горючим и, не успев набрать высоту, машина рухнула на взлетную полосу, полностью перегородив её.

Отблески охватившего самолет пламени и густой столб черного дыма был хорошо виден на окраинах Колвези, где находился элитный поселок белых специалистов работающих в местных горнодобывающих компаниях.

Со страхом и отчаянием прислушивались они к звукам боя, подошедшего к окрестностям города. Им самим не пришлось испытать ужасы, что творились в Конго в начале шестидесятых годов, но хорошо о них слышали и теперь с ужасом ожидали появление чернокожих мстителей с автоматами в руках.

Солнце уже клонилось к вечеру, когда самый страшный ужас белых специалистов, обрел свою материальную плоть. С грохотом и лязгом, к поселку подъехало девять танков с одетыми в камуфляжную форму и автоматами в руках. Снеся как пылинку закрывавший им дорогу толстый полосатый шлагбаум, танки ворвались внутрь поселка, безжалостно кроша местный асфальт.

Не прошло и нескольких минут, как бронированные чудища взяли под контроль все въезды и выезды из поселка, грозно наведя свои пушечные стволы. Бедные обитатели поселка забились в свои дома, приготовившись к самому худшему. Все как один истово молились господу, чтобы тот отвел от них беду или, в крайнем случае, даровал им быструю смерть.

Каково же было их удивление, когда из распахнутых танковых люков появились белые танкисты, с довольно необычными шевронами на рукавах черных комбинезонов. Ещё больше их удивило, когда они заговорили на немецком языке, отвечая на вопросы жителей поселка.

— Мы передовой отряд сил республики Намибии, посланных в Конго, для защиты белых специалистов компании "Франсе Минераль". Не волнуйтесь, мы не позволим волосу упасть с вашей головы.

Слова новоявленных защитников белых специалистов не разошлись с делом. Ни в этот день, ни в последующие дни, никто из чернокожих победителей не смел, приблизиться к территории поселка. Также под охрану были взяты здания управлений горнорудных компаний. Грабежи и бесчинства на улицах Колвези конечно были, но это были небольшие эксцессы. В подразделениях жандармов была хорошая дисциплина.

Сколько нервов и седых волос она стоила майору Диасу и особенно полковнику Топоркову, история умалчивает. Порой трубка радиотелефона раскалялась от того напряжения, что исходило от ответственного советника, но дело было сделано. Танкисты гера оберст-лейтенанта Эбера выполнили порученное им дело на отлично. Как при разгроме марокканских батальонов противника, так и при защите поселка белых специалистов от победителей. Ни у Парижа, ни у Брюсселя не было повода требовать в ООН немедленного ввода международных войск в Катангу для защиты жизней своих граждан.

* * *

Сообщение о падении Колвези стало для Мобуту, так и его покровителей французов, бельгийцев и марокканцев настоящим ударом. Ещё вчера генерал Длими и полковник Гра уверяли высокое руководство в том, что все у них под контролем. Что не сегодня-завтра солдаты короля Хасана погонят наймитов мирового коммунизма и вдруг, бегут сами.

У любой победы сто отцов-творцов, а у поражения только один-разъединственный. Конечно, их может быть и несколько, но тогда — это заговор, со всеми вытекающими из этого последствиями. Поэтому лучше обойтись одним стрелочником, тьфу, виновником, из-за которого и случился этот конфуз.

В случае с Колвези, высокому начальству было представлено два мнения. Генерал Длими с подачи майора Бомона заявлял, что его доблестных солдат разгромили русские вместе с кубинцами. Прямых доказательств марокканец, естественно, предоставить не мог, но по сути этого и не требовалось. Раз генерал сказал: бурундук — птичка, значит птичка. Тем более что это лыко так хорошо ложилось в строку заявлений д, Эстена и примкнувшего к нему Киссинджера, что неустанно метали громы и молнии с высоких трибун и экранов телевизоров.

Правда, им в пику выступали Лоран Кабила и сын покойного премьера Чомбе, заявляя, что восстание народа Конго против кровавого диктатора Мобуту дело их рук. И просили, западные странны, оказывать помощь Фронту освобождения Конго, а не Киншасе. Однако охваченный упоением от прежних успехов французского оружия в странах Западной и Центральной Африки, президент Пятой республики ничего не хотел слышать. Раздувшись от важности подобно лягушке из басни, он изрек золотое слово, что только Мобуту является подлинным вождем конголезского народа и никто другой.

У полковника Гра имелось свое видение причин падения Колвези. Да, он не отрицал возможности участия белых наемников в боевых действиях на стороне повстанцев, но в ограниченном количестве. В присутствие в Катанге кубинцев и русских он не верил, так как считал, что они вряд ли полезут в Конго, имея довольно нестабильное положение в Анголе в лице движения УНИТА.

Главную причину поражения марокканцев, он видел в низкой боеспособности солдат короля Хасана.

— Товар явно переоценен — напрямую заявил полковник генералу Бертено, в телефонном разговоре, сразу после приземления в Лубумбаши. — Пришлите наших десантников из Иностранного легиона, и дело будет сделано. Они вышибут вон и жандармов и наемников, сколько бы их не было.

В пользу мнения полковника Гра говорил факт появление белых танкистов возле городка иностранных специалистов. Телефонная связь с Колвези худо-бедно действовала и белые обитатели поселка сообщили своим родным и близким, что находятся под охраной "намибийских танкистов".

Эти сообщения породили вал запросов и звонков из Парижа в Преторию, представители которой ни в чем не хотели сознаваться. Принимай в этом деле "большой брат", ясность в деле "намибийских танкистов" наступила быстро бы, а так, средние братья никак не могли найти общий язык, подозревая друг друга в нечистой игре.

Получив столь довольно противоречивые суждения, высокое начальство приняло соломоново решение. Французские десантники были приведены в боевую готовность, но приказа выступать им не последовало. Бравые солдаты марокканского короля получили возможность реабилитироваться в глазах мирового сообщества. Оно им поручило освободить Колвези и тем самым искупить свою вопиющую оплошность.

Зачем белому человеку расчехлять свой "лазерный меч", тьфу автомат и подвергать свою жизнь всякой опасности, если есть возможность поручить черную работу "младшему брату".

Одновременно с этим, был дан приказ президенту Мобуту выступить перед народом. Рассказать ему о происках "красных" безбожников, заявить, что народ, армия и президент едины, и подкрепить все это, военным парадом.

Как подлинный мелкотравчатый тиран и деспот, президент Мобуту понял все по-своему. Сначала он выступил с речью на стадионе Киншасы, куда по его приказу полицейские дубинками согнали жителей конголезской столицы. Затем долго и нудно, постоянно перемежая свою речь угрозами и проклятиями, говорил о грехах катангских жандармов перед народом Конго и темных замыслах их хозяев, русских, кубинцев и ангольцев.

Мобуту старался от всей души, но все его слова мало тронули конголезцев, для которых взятки и произвол местных чиновников и военных были куда важны, чем планы против них мирового зла — коммунизма.

Чувствуя это, Мобуту торжественно объявил, что увеличивает на 60 долларов продуктовые пайки солдатам, которым поручено защитить страну от посягательств внешнего врага. 60 долларов звучало красиво и веско, однако на деле, все оказалось иначе. Вместо мяса, круп, жиров или фруктов, в солдатский паек была добавлена кока-кола по коммерческой цене.

Боевой парад по стадиону прошел спокойно и нормально. Ни одна машина, что везла артиллерийские орудия и их расчеты не сломалась, а зрители не выкрикивали антиправительственные лозунги.

Совсем по-иному разворачивались события в Лубумбаши. Там Мобуту предстояло принять парад марокканцев, которых местные конголезцы не особенно любили. Нет, воины короля Хасана не распускали руки и не грабили местные лавки и магазины, дисциплина у них была на высоте, но вот веры, они были иной. И все их намазы под крики мулл вызывали у чернокожих христиан недоумение и откровенное непонимание.

Стоявшие на входе стадиона полицейские тщательно осматривали всех тех, кого солдаты своими прикладами пригнали на встречу с президентом. Вдруг, среди них окажется тайный злоумышленник, готовый либо стрельнуть, либо бросить камень в священную особу президента. Подобное обращение, естественно, не прибавили популярности и благосклонности к Мобуту среди местного населения. Во время речи президента кричали только специально подобранные люди, а остальные вяло поддерживали их, опасливо поглядывая на стоявших за их спинами полицейских.

В подобной ситуации организовать провокацию не составляло большого труда, а если за это дело брались профессионалы с хорошим материальным обеспечением, то на девяносто процентов дело можно было считать выигранным. Оставшиеся десять процентов относились к нерадивым исполнителям, к контрдействиям конкурирующих сторон и банальное невезение. Как это не смешно звучит, но данный фактор в тайных делах всегда имел свою значимость.

Конечно, Топорков и Диас действовали через агентуру жандармов, что несколько увеличивало степень риска, но брошенное ими зерно упало на благодатную почву. Нищета среди жителей Лубумбаши была ужасная и за несколько сотен долларов, можно было подвигнуть людей на многое.

Нет, советско-кубинский тандем не забрасывал тайного агента вооруженного винтовкой с оптическим прицелом. Не посылали смертника с взрывчаткой на поясе или организовывали боевую группу налетчиков с автоматами. Они даже не рассматривали варианты с камнями, копьями и стрелами. Главным их оружием стала группа безоружных, но очень воинственно настроенных женщины.

Злость, подогретая "щедрым", по местным понятиям денежным вливанием, в купе с возбуждающей добавкой, способна творить чудеса. Все это, помогло женщинам в мгновения ока смести полицейский кордон и броситься наперерез президентскому лимузину, когда Мобуту покидал стадион.

Белый бронированный автомобиль президента не успел развить скорость, чтобы разбросать перегородившую ему дорогу толпу. Увидев перед собой возбужденных женщин, водитель растерялся, остановился и принялся яростно сигналить, надеясь нагнать страху на обступивших машину африканок.

Столь беспомощные действия, только придал силы напавшим на президентский эскорт конголезкам. Они принялись громко яростно улюлюкать, визжать и выкрикивать оскорбление в адрес Мобуту. Демонстрируя тем самым свое бурное несогласие с его пребыванием на посту президента.

Самым простым и действенным методом в подобном случае считаются шумовые гранаты и длительные автоматные очереди холостыми патронами. Способ, проверенный во многих случаях, но в тот момент у охраны президента этих спецсредств для разгона демонстрантов не оказалось. Нет, в свое время французские партнеры поставили их конголезской спецслужбе, но они таинственным образом испарились.

По этой причине, охранники Мобуту прибегли к другой крайней мере — стрельбе боевыми патронами поверх голов толпы.

Свист пуль над головой очень быстро отрезвляет любую горячую голову, готовую кричать, но никак не умирать. Будь охранники Мобуту хорошо подготовленными профессионалами, они бы легко разогнали беснующую перед ними толпу, но на беду президента опыта подобной стрельбы у них не было.

Вполне возможно, что во время исполнения этого трюка, у пулеметчика из охраны просто сдали нервы. Так, по крайней мере, власти Киншасы и пытались объяснить тот факт, что сопровождавший автомобиль Мобуту бронетранспортер, открыл огонь по протестующим женщинам.

Возбужденные криками и собственной безнаказанностью, в первые секунды африканки ничего не поняли. И только когда, обливаясь кровью, прошитые пулями, стоявшие в первых рядах африканки рухнули на землю, раздались крики ужаса и люди бросились врассыпную.

Плотность рядов протестующих была такова, что быстро убежать было невозможно. Возникла сутолока, давка, по которой вошедший в раж пулеметчик строчил и строчил, стремясь как можно быстрее разогнать толпу, преградившую путь президентскому кортежу.