"Тьма": На Земле (часть1)

— Приятный сюрприз, Берестов. Меня уже стало немного напрягать положение вещи.

— Марс, скажите, почему вы хотите умереть?

Тишина в ответ. Потом тихое:

— Я устал, Берестов.

— От чего, Марс?

— От себя. От жизни. От боли.

— Марс, в молодости мы все проходим через подобное. Разве это повод...?

Оборотень сухо рассмеялся:

— Берестов, о какой молодости вы говорите? Мне уже за пятьдесят, и большую часть своей жизни я испытывал боль, страх и ненависть. Рано или поздно это выматывает.

Берестов растерянно смотрел на него. Терье определил возраст Оборотня как соответствующий двадцати пяти-тридцати годам максимум. Тот же прожил почти вдвое дольше.

Оборотень вдруг фыркнул насмешливо:

— Берестов, уж не хотите ли вы меня усыновить?

Генерал усмехнулся, чувствуя облегчение от смены темы:

— Максимум, что тут можно сделать — это опека. Усыновление мне никто не разрешит.

— Ну и чудесно. Меньше всего мне бы сейчас хотелось ложиться под кого-то ещё.

Берестов оторопел. Изумлённо смотрел на Оборотня некоторое время, потом выдавил ошеломлённо:

— Марс, что навело вас на мысль, будто усыновление предполагает подобное?

— Зачем же ещё это делают, Берестов?

— Боже мой, Марс, что вы несёте! Детей усыновляют, потому что нуждаются в заботе о них, а вовсе не в удовлетворении своих низменных инстинктов!

Оборотень вновь уставился в пространство, уходя в себя. Берестов осторожно окликнул его:

— Марс.

Оборотень посмотрел на него. Берестов спросил, ощущая страшную неловкость:

— Вы говорите, исходя из своего опыта? Вас усыновляли?

Оборотень хмыкнул:

— Можно и так сказать. Меня брали на воспитание, Берестов. Всех полукровок берут на воспитание.

Пауза.

— Берестов, если вы ждёте рассказа, то его не будет. Я не хочу переживать это ещё раз!

Генерал опустил взгляд. Оборотень резко встал и заметался по комнате. Берестов из-под ресниц внимательно следил за его перемещениями, обратив внимание, что полукровка ни разу не подошёл к нему ближе, чем на метр.

-Марс, вы сейчас держите дистанцию потому, что боитесь меня или потому что не хотите меня пугать?

Изумлённый взгляд.

— Берестов, странные вопросы вы задаёте.

— Меня всего лишь интересует, делаете ли вы это сознательно, или нет?

— Делаю что?

— Избегаете ко мне приближаться.

— Хм... Скорее всего, бессознательно. Берестов, скажите, с ним вы тоже вели подобные беседы?

— Нет.

— Из этого я делаю вывод, что полукровки вам ещё не попадались.

— Вы — первый, Марс.

— И меня бы здесь не было, если бы не Сергей.

— Вы злитесь на него, Марс?

Оборотень ожёг генерала подозрительным взглядом:

— Берестов, я не хочу об этом говорить.

— Почему, Марс? За выключение контроллера благодарить вам надо в первую очередь вашего любовника.

Оборотень пристально посмотрел на Берестова. Берестов встретил этот взгляд спокойно и договорил:

— Собственно говоря, и за то, что тех трёх подонков отдадут под суд — тоже его. Если бы не он, никто бы не понял, что происходит. Мы просто не позаботились бы это выяснить. Взяли бы все пробы, проделали бы все исследования и, выяснив, что вы получеловек, скорее всего, просто не успели бы вас спасти. Летов ведь ещё раз поил вас своей кровью. Когда вы упали без сознания там, перед госпиталем.

Оборотень зло посмотрел на него:

— Берестов, чего вы хотите этим добиться? Чтобы я возненавидел его окончательно, выяснив, что это именно он не дал мне умереть?!

— Я хочу добиться от вас согласия жить, пока вы нужны нам, Марс.

Оборотень некоторое время изучал выражение лица генерала, потом вновь уселся за стол и задумчиво спросил:

— У меня ведь нет выбора, Берестов, не так ли?

— Да. Умереть вам не позволят. Если придётся фиксировать вас, я отдам такой приказ.

— И сбежать теперь я тоже не смогу. Вот цена откровенности. Постараюсь больше не делать подобных ошибок. Я подчиняюсь, Берестов. Пока у меня на шее эта штучка, мне не остаётся ничего другого.

— Марс, если я организую вам возможность видеться с ним, это поможет вашему восстановлению?

Оборотень изумлённо и недоверчиво уставился в глаза генерала.

— Он хочет этого? Или это ваша инициатива?

— Предложение исходило от меня, но уцепился он за него так, словно мечтал об этом всю жизнь.

Оборотень опустил взгляд.

— Берестов, что он вам рассказал?

Берестов нахмурился:

— Что вы имеете в виду, Марс?

Оборотень судорожно вздохнул и повторил:

— Что Сергей рассказал вам обо мне?

Берестов помолчал немного.

— Он рассказал, через что вам пришлось пройти в детстве.

Оборотень вскинул голову:

— Что?!

— Вам незачем так волноваться, Марс. Здесь все отнесутся к этому с пониманием.

Оборотень покачал головой:

— Я немного не об этом... Что ещё он говорил?

— Он сказал, что мы не должны прикасаться к вам без вашего согласия, Марс. Скажите, это исполняется? После того, как вас поместили здесь, кто-нибудь дотрагивался до вас против вашей воли?

— Если не считать лечения, то нет. Это всё? Он больше ничего не рассказывал?

— Он сказал, что вы разозлились на него за то, что он вернул вас в прошлое. Что такой боли не видел раньше ни в чьих глазах. Когда я спросил о подробностях, он заявил, что все подробности уйдут с ним в могилу.

Оборотень сухо хмыкнул:

— Приятно слышать. Значит, он хочет видеться со мной. Любопытно. Вы не спрашивали, зачем ему это?

— Он любит вас, вы знаете?

— Он? Меня? Не смешите, Берестов!

Невыносимая тоска в синих глазах. Берестов сглотнул и проговорил:

— Вы могли бы дать ему ещё один шанс, Марс. А нам бы вы могли дать возможность беспрепятственно изучить себя. Если уж вам так хочется умереть, это можно устроить.

Быстрый, жадный взгляд из-под ресниц. Берестов содрогнулся, но продолжил:

— Мы можем заключить сделку. Вы не пытаетесь сбежать, не пытаетесь убить ни себя, ни кого-либо другого, не делаете ничего, что может повредить нам, а мы, когда нужда в вашем сотрудничестве иссякнет, обязуемся обеспечить вам быструю и по возможности безболезненную смерть. Если к тому времени у вас ещё будет такое желание.

Оборотень сощурился:

— И как вы собираетесь обойти ваши законы?

— Это несложно. Достаточно перевезти вас на планету, где они не действуют.

Молчание. Потом неуверенное:

— Берестов, пообещайте мне одну вещь.

— Какую, Марс?

— Пообещайте мне, что убьёте, если я начну сходить с ума. Хотелось бы умереть человеком.

Генерал посмотрел на полукровку испытующе. Вроде бы говорит серьёзно.

— Обещаю, если вы поклянётесь соблюдать все условия.

Оборотень выдохнул:

— Клянусь.

— В таком случае, думаю, можно сделать и следующий шаг.

— И какой же?

Берестов вздохнул и решительно поднялся с места:

— Я собираюсь снять с вас контроллер, Марс.

Густые ресницы Оборотня взметнулись, открывая изумлённые синие глаза. Генерал шагнул к нему, но был остановлен предупреждающим жестом.

— Зачем?

— Что зачем, Марс?

— Зачем вам снимать с меня контроллер? Считаете меня настолько сломленным, что думаете, будто я не взбунтуюсь и без него?

Генерал немного помолчал и тихо сказал:

— Зачем вам бунтовать, Марс? Сбежать вы всё равно не сможете — ваш резерв истощён. Убивать вы не хотите. Да и не выйдет у вас убить незаметно — сейчас все начеку. Что касается желания умереть... Оно исполнится так или иначе, ведь вы согласились сотрудничать. Истязать вас больше никто не станет, вы под защитой наших законов. Поэтому я считаю, что в контроллере уже нет необходимости. К тому же... Сергей высказал предположение, что это — единственное извинение, которое вы примете.

Оборотень ошеломлённо моргнул и после секундной заминки встал, подставляя шею. Генерал, вдруг облившись холодным потом, взялся за контроллер обеими руками и расстегнул хитрый замок.

Оборотень отпрянул от него с такой скоростью, что Берестов даже вздрогнул. Дикое выражение в почерневших глазах. Оборотень недоверчиво коснулся рукой шеи. Потом растерянно взглянул в глаза генералу:

— Берестов?

— Что?

— Сергей действительно говорил это?

— Действительно.

— Берестов.

— Да?

— Можете сказать ему, что я согласен увидеться с ним.

На следующий день Сергей нервно метался по комнате посещений, а Берестов серьёзно смотрел на это, сидя в кресле.

— Летов, не мельтешите! Если он пойдёт на попятный, вы всё равно ничего не сможете изменить.

Сергей остановился и беспомощно взглянул на генерала. Берестов вздохнул:

— Он сказал, что встретится с вами. Дальше всё зависит от вас, Летов.

Сергей нервно закусил губу. Потом рухнул в соседнее кресло и уткнулся лицом в ладони.

Дверь открылась, и Сергей резко распрямился, застывая с ошеломлённым выражением на лице. С порога на него смотрел Орхэ. Всё такой же исхудавший, усталый и бледный, но живой, чёрт возьми, живой! Сергей вскочил на ноги и шагнул навстречу к любимому.

Орхэ качнулся ему навстречу, и Сергей метнулся вперёд, протягивая руку, не то для полуобъятия, не то просто для поддержки. Но следующее действие Оборотня потрясло его безмерно. Орхэ вдруг опустился перед ним на колени, плотно обхватив руками его талию. Сергей смог выдохнуть только беспомощное: "Чёрт!", а Орхэ уже говорил что-то взахлёб на языке Оборотней. Ухо уловило неясно откуда знакомые слова "навсегда", "связь" и "Господин". Орхэ замолчал и прижался к нему теснее. Потом поднял голову, заглянул в глаза ищуще и разжал объятия, оставаясь стоять на коленях. Сергей потрясённо опустился на пол рядом с ним, смутно припоминая как-то услышанную от Ри историю их с Орхэ породнения. Обнял осторожно и зарылся лицом в волосы Оборотня. Шепнул тихо: "Что я должен тебе ответить, Марс?". Оборотень судорожно вздохнул и так же тихо, на грани слышимости, шепнул в ответ: "Скажи, что принимаешь меня, Серш, прошу! И назови моё Имя".

От этого "прошу" сердце Сергея сжалось. Оборотень никогда и ни о чём его не просил. Никогда. Сергей подавил судорожный вздох и сдавленно шепнул:

— Я принимаю тебя, Орхэ.

И вздрогнул. При этих словах через его тело прошла тёплая волна, а напряжённое тело Оборотня задрожало и расслабилось.

Сергей резко отстранил от себя Орхэ.

— Ты что сейчас сделал?!

Оборотень поправил его:

— Не я, а ты. Ты только что принял меня как свою собственность. Теперь я принадлежу тебе точно так же, как ты раньше принадлежал мне.

Сергей почувствовал, как встают дыбом волосы:

— С ума сошёл?! И что мне теперь с этим делать?

Орхэ безразлично пожал плечами:

— Всё, что тебе захочется. Теперь хозяин положения ты.

Сергей вдруг ощутил неприятный холодок между лопаток.

— Подожди! "Раньше принадлежал"? А сейчас?!

Оборотень терпеливо пояснил, словно маленькому ребёнку:

— А сейчас — нет. Я отпустил тебя, когда ты... Когда я собирался вернуться обратно.

Сергей сглотнул и сдавлено прошептал:

— А когда ты...

Оборотень понимающе кивнул.

— Почти в самом начале, когда ломал тебя.

Сергей почувствовал, как кружится голова.

— И когда предлагал мне уйти — отпускать не собирался?

Оборотень заглянул ему в глаза и серьёзно сказал:

— Если бы ты выбрал первый вариант — отпустил бы. Сразу. Но ты вместо этого трижды сказал, что остаёшься.

Сергей открыл было рот, но слова не шли с языка. Вместо этого он крепко прижал к себе сетха и закрыл глаза.

Берестов смущённо прочистил горло. Сергей, совершенно забывший о генерале, вздрогнул. Выпустил Оборотня, поднялся на ноги и помог встать сетху. Берестов, отведя взгляд и слегка покраснев, сказал:

— Было бы очень неплохо ввести в курс дела и меня, Летов. Что сейчас между вами произошло?

Сергей пожал плечами и взглянул на Оборотня. Тот только глаза опустил. И тут Сергею пришло в голову:

— Марс! Так что же получается, тогда я был одержим тобой до такой степени именно из-за этого?

Оборотень кивнул, не поднимая взгляда. Сергей сглотнул и продолжил свою мысль:

— То есть, если нас сейчас разлучат, ты будешь мучиться без меня так же, как мучился я тогда?

Оборотень поднял голову, взглянул в глаза Сергею и улыбнулся:

— Тебя беспокоит ЭТО? Ты хороший хозяин, Серш.

Сергей закрыл глаза, переводя дыхание. Только не наорать на него, только не сорваться. Эта скотина, даже будучи в подчинённом положении, умудряется терзать его просто мастерски! Впрочем, что с него взять, Оборотень — он и есть Оборотень.

Сергей повернулся к генералу.

— Господин генерал, я прошу у вас разрешения остаться рядом с Марсом хотя бы сегодня. Он сейчас очень нуждается в моём обществе.

Генерал внимательно взглянул в глаза Сергея. После паузы проговорил:

— Если вы убедите меня в необходимости этого поступка, я так и сделаю.

Сергей вздохнул.

— Давайте присядем. Разговор будет долгим.

Генерал внимательно выслушал рассказ Сергея, изредка окидывая взглядом отрешённо молчащего Оборотня. У Берестова сложилось впечатление, что тот уже сделал всё от него зависящее для того, чтобы больше не разлучаться с любовником, и теперь спокойно ждёт результатов.

Генерал поёжился и обратился к нему:

— Марс, теперь я хочу выслушать вас.

Оборотень моргнул и тихо сказал:

— Берестов, поступайте так, как должны поступать. Мои чувства не должны заботить ни вас, ни Сергея. Я знал, на что шёл, когда отдавал себя в полное владение человеку.

Сергей, не выдержав, взорвался:

— Твою мать, сейчас же прекрати это! Ты же меня просто наизнанку выворачиваешь!

Глаза Оборотня остекленели. Он судорожно вздохнул и выдавил:

— Прости, Сергей.

Летов беспомощно посмотрел на генерала. Берестов вздохнул:

— Марс, пожалуйста, ответьте на мои вопросы.

Оборотень опустил голову:

— Спрашивайте, Берестов.

Берестов помолчал немного, собираясь с мыслями, и спросил:

— Всё, что рассказал Летов, соответствует действительности?

— Да.

— Вам действительно будет плохо без его присутствия?

— Да.

— Зачем вы сделали это? Я имею в виду, зачем вам отдавать себя в собственность кому бы то ни было?

Оборотень хмыкнул:

— Берестов, а зачем вообще отдают себя в собственность? Вот вы, например. Неужели у вас в доме нет хозяйки?

Генерал моргнул ошарашенно. И вдруг понял, о чём говорит Оборотень.

— Вы имеете в виду жену? Есть, конечно. Но мне она не хозяйка!

Оборотень взглянул на него исподлобья и насмешливо покачал головой:

— Она позволяет вам всё, что угодно? Не сердится, когда исчезаете, не предупредив, ни слова не скажет, если переспите с кем-то со стороны, и она об этом узнает? Никогда не контролирует вас? Никогда не заставляет делать то, что хочется ей, неважно какими способами?

Берестов открыл было рот, чтобы возразить, но вдруг призадумался. А ведь действительно... Он закрыл рот и помотал головой. Оборотень, внимательно изучавший его лицо, удовлетворённо кивнул: