"Тьма": На Земле (часть3)

Сергей молча лёг рядом с Дхелем. Орхэ всё-таки больно. Но, то ли из какого-то извращённого чувства благодарности, то ли из желания проверить чувства любовника ещё раз, он терпит и ждёт, чем всё это закончится.

Дхель приподнялся, заглядывая ему в лицо. После паузы тихо сказал:

— Я ведь говорил тебе — изнасилуй. А ты не понял. Мне страшно представить себе, что он теперь с тобой сотворит.

Сергей искоса взглянул на него, чуть усмехнувшись.

— Почему это беспокоит тебя, Дхель? Это наши с ним отношения. Что бы он ни сделал со мной — я позволю ему это.

Уншеи горько засмеялся.

— Твою мать, человек! Ты совсем рехнулся! Добровольно подставляться под удар Оборотня — экстрим ещё тот!

Сергей усмехнулся:

— Не надо мне про экстрим, Дхель. У меня каждый день — новые и незабываемые впечатления.

Уншеи судорожно вздохнул и осторожно привлёк к себе землянина.

— Если уж ты настолько безрассуден, позволь мне хотя бы доставить тебе удовольствие.

— Каким образом? Предупреждаю, Дхель, взять себя я тебе не позволю.

Уншеи понимающе усмехнулся:

— Да, нет. Другим способом. Он никогда не позволяет мне ласкать его ртом. Ты позволишь?

Сергей отразил его усмешку:

— Попробуй, конечно, только, боюсь, у меня уже не встанет сегодня. Я слишком устал.

Дхель возбуждённо приподнялся:

— А тебе ничего делать и не придётся. Просто получай удовольствие. Я всё сделаю сам.

И уншеи принялся ласкать расслабленное тело землянина, безошибочно отыскивая точки наибольшего наслаждения. Спустя десять минут Сергей буквально плавился от нестерпимого желания. Дхель лихорадочно и жадно целовал и покусывал его кожу в самых чувствительных местах, избегая прикосновений к готовому разорваться от напряжения члену. Наконец землянин не выдержал и опрокинул уншеи на постель, подминая под себя.

— Поиздеваться решил?! С ума меня свести хочешь?!

Дхель жалобно застонал:

— Сергей, пожалуйста... позволь мне... Отпусти!

Сергей выпустил уншеи, вновь откидываясь на подушки, и Дхель поспешно исправил свою ошибку, взяв в рот его член.

От острого наслаждения потемнело в глазах. Сергей заметался, хватая ртом воздух, и задвигался резко, приподнимая бёдра и вгоняя свой член глубже в глотку Дхеля. Тот прижал его бёдра к постели, и начал движения.

Напряжение неотвратимо нарастало. Сергей уже давно не сдерживал громкие стоны и вскрики, а Дхель увлёкся настолько, что напрочь забыл о присутствии в соседней комнате своего любовника и Оборотня. И вспомнил об этом, только увидев, что они уже не одни. Оборотень нежно развернул к себе голову Сергея и приник к его губам. Дхель изумлённо моргнул и едва не взвыл с полным ртом — незаметно подобравшийся с тыла Гхарт рывком поднял его зад, ставя на колени, и безжалостно вломился в его тело. Сразу двух острых ощущений, наложившихся одно на другое, Сергей не вынес и забился в оргазме, выплёскивая сперму в глубину горла Дхеля. Уншеи быстро отстранился и уткнулся лицом в простыню. Гхарт ещё ни разу не брал его так жёстко. Мелькнула мысль: "Ревнует?" и тут же исчезла под напором всё возраставшего удовольствия. Дхель, задыхаясь, вскинул голову и изумлённо замер, почти не обращая внимания на действия партнёра. Оборотень, нежно поглаживая тело Сергея, вылизывал его там, где только что были губы уншеи. Поднял глаза и усмехнулся чуть лукаво. А потом перебрался поближе и завладел губами Дхеля. От наслаждения, смешанного с невероятным, безмерным облегчением, Дхель застонал ему в рот и ответил на поцелуй с пылом, которого ранее не проявлял. Гхарт продолжал быстро и резко двигаться в теле любовника. Оборотень, оставив в покое рот Дхеля, тихо рыкнул:

— Мягче, Гхарт! Тебе с ним ещё жить.

Дхель бессильно прикрыл глаза, вздрагивая от мощных толчков, достававших, казалось, до самого горла. Непонятно. Господину больно и хорошо одновременно. И вроде бы он совсем не против... Дальше думать не было сил.

Сергей потянул к себе Орхэ и требовательно поцеловал его. Когда поцелуй завершился, Оборотень усмехнулся, голодно блестя глазами:

— Ты же говорил, что больше у тебя сегодня не встанет.

Человек хихикнул:

— С тобой и у трупа встанет! Давай, любимый, действуй.

Оборотень откинулся на постель, широко улыбаясь.

— Нет. Твоя очередь.

— Ты что?! Не здесь же!

— Почему нет? Стесняешься их? Или не хочешь меня?

— С ума сошёл?! Хочу, конечно! Я просто... не хочу унижать тебя перед ними.

Оборотень заглянул Сергею в глаза и ласково прикоснулся к его запястью.

— Нежный мой, с тобой это — не унижение. С тобой это — честь для меня.

К глазам подступили слёзы. Сергей сдавленно шепнул:

— Хорошо, любимый. — И потянулся поцеловать. Но Орхэ не дал ему такой возможности, быстро перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку. Сергей остолбенел. В этой позе Орхэ отдавался ему считанные разы, предпочитая целоваться в процессе и видеть лицо любовника во время оргазма. Оборотень хочет наказать его таким образом? Или... хочет наказать себя? Ну что же, любимый, ты сам этого хотел...

Сергей усмехнулся и осторожно лёг на Оборотня, слегка куснув его в шею. Лаская руки Орхэ, сполз ниже, вылизывая и покусывая кожу между лопаток. Оборотень сдавленно всхлипнул. Человек довольно усмехнулся, задержавшись здесь подольше. Когда он добрался до ягодиц Оборотня, тело под ним дрожало как в лихорадке. Но Оборотень не сделал ни единой попытки прекратить такие мучительно-сладкие для него ласки, очевидно, собираясь покорно вынести всё, что любовник захочет с ним сделать. Орхэ всё ещё стремился избегать любовных прелюдий, если был снизу, но сам ласкал Сергея весьма охотно.

Сергей перебрался чуть ниже. Орхэ часто задышал и прогнулся, облегчая ему доступ. Землянин довольно ухмыльнулся, потянулся за смазкой и замер, наткнувшись взглядом на огромные глаза обоих уншеи. И Дхель и Гхарт оцепенели, по-видимому, в той самой позе, в которой их застало шокирующее заявление Оборотня. Сергей с трудом подавил смешок и продолжил прерванное занятие.

От утробного стона Орхэ потемнело в глазах. Сергей скрипнул зубами, стараясь подавить желание твердить Имя Оборотня безостановочно, пока разрывающийся от напряжения член плавно скользит в тесной горячей глубине тела любимого. Землянин приподнялся на локтях и впился зубами в загривок сетха. Оборотень взвыл и выгнулся дугой, комкая в кулаках простыни. Сергей стиснул зубы сильнее и задвигался быстро и резко. Очень скоро Оборотень беспомощно хрипел, содрогаясь в сладких спазмах, а Сергей всё никак не мог достигнуть разрядки. Человек разжал зубы и поднялся на колени, ставя обмякшего Оборотня на четвереньки. Провёл рукой по позвоночнику, вызвав этим ещё один утробный стон, и насадил на себя одним сильным движением. Орхэ вскинулся, прижимаясь спиной к груди Сергея, и яростно задвигался ему навстречу. Сергей зарычал и рывком впечатал Оборотня лицом в постель, вызвав этим только довольный смешок.

— Ах, так? Ну, держись, любимый!

И человек задвигался в бешеном темпе, с силой врываясь в неподатливое тело, сопротивляющееся каждому толчку. Сильные мышцы, обнимающие член человека, будто дразня, сжимались и разжимались в рваном ритме, сбивая с толку, не давая получить удовлетворение. Сергей, почти сходящий с ума от невозможности кончить, вцепился в волосы Оборотня и потянул его голову на себя, прижимая тело к кровати другой рукой. Орхэ содрогнулся в невероятно сильном спазме и, хрипло вскрикнув, кончил во второй раз. От невыносимого ощущения пульсации упругого канала мышц, стиснувшего его член, Сергей закричал в голос, выплёскивая горячую струю спермы в глубину тела любимого. Обессиленно упал грудью на спину обмякшего Оборотня, выпуская его волосы. Устало поцеловал между лопаток, выскальзывая из тела Орхэ. Лёг рядом, не обращая никакого внимания на уншеи, и тихо шепнул:

— Ты как хочешь, а я отсюда до утра уже не встану.

Оборотень со смешком перекатился на спину:

— Надеюсь, хозяева этой постели смирятся с нашим в ней присутствием, а, Дхель?

Сергей, засыпая, скользнул взглядом по Дхелю и с удовлетворением отметил, что уншеи улыбается. Ну, вроде бы всё хорошо. Ох, завтра он точно не встанет! К чёрту службу! Берестов давно должен ему как минимум одну увольнительную.

Дхель смотрел, как засыпает Сергей, и вдруг осознал, что улыбается счастливо. Позвоночник прошила ледяная игла страха. Уншеи судорожно вздохнул и нерешительно перевёл взгляд на Господина, готовясь к ментальному удару. Но удара не последовало. Когда взгляд Оборотня поймал взгляд Дхеля, уншеи ощутил, как в сердце толкнулась невыносимая нежность. Нежность Оборотня. К нему, Дхелю. Словно завороженный, уншеи подполз ближе и только беспомощно втянул в себя воздух, когда сильная рука резко дёрнула к себе — и нежно обняла, приласкала мягким движением пальцев. От прикосновения обнажённой кожи сетха его чувства, воспринимаемые Дхелем, стали намного острее. Уншеи будто нежился в огромных ладонях неведомого божества. Из глаз хлынули слёзы, заливая мягкую благоуханную кожу Господина. Кто бы мог предположить, какая бездна нерастраченной нежности таится в этом монстре? Если уж ему, Дхелю, достаётся столько лишь за то, что сумел доставить удовольствие любимому человеку Оборотня... Что же в таком случае чувствует Сергей? Дхель робко провёл рукой по груди сетха и зажмурился от обжигающего всплеска благодарности и... любви?

Оборотень вздохнул и перевёл взгляд на Гхарта, ошеломлённого странным поступком любовника. Дхель ни разу ещё в его присутствии не ласкался к сетху добровольно, предпочитая покорно терпеть всё, что Господину будет угодно проделать со своей "живой игрушкой". И вот сейчас, после секса с Сергеем... Гхарт скрипнул зубами, молча переживая всплеск жгучей ревности. Сетх покачал головой и указал взглядом на место с другой стороны от Дхеля. Насупившийся Гхарт послушно улёгся там, обнимая любовника сзади. Дхель счастливо вздохнул и, благодарно лизнув кожу сетха напоследок, провалился в сон, успев почувствовать всплеск щемящей сердце нежности.

Когда наутро Дхель проснулся, с ним в постели был только Гхарт, смешно нахмурившийся во сне.

Через неделю Берестов известил Марса, что разрешение на повторную тренировку с теми же спецназовцами получено. Берестов пояснил, что заручился поддержкой Совета и получил разрешение на установку дополнительных барьеров и использование защитного поля. На случай срабатывания сенсоров в известность поставили также Штаб Гражданской Обороны, представитель которого настоял на присутствии поблизости ещё одной боевой команды.

Все, кто участвовал в предыдущей тренировке или был её свидетелем, вновь собрались в восстановленном зале тренировочного Центра. И повторная тренировка — или, как назвал её Рыжий, танец — началась.

Марс легко отбивал атаки всей команды спецназовцев, включая Рыжего. Даже слишком легко. Словно тот порог, достижение которого привело к магическому выбросу, поднялся ещё выше, чем прежде.

Оборотень разочарованно фыркнул и внезапно, несколькими резкими движениями, расшвырял не ожидавших такого напора спецназовцев. И повернулся к артенианину, блестя глазами.

— Джейлзе, сладкий, иди сюда.

Артенианин настороженно поднял голову.

— Ты вроде говорил, что...

— Иди сюда, Джейлзе!

— Нет!

Оборотень взрыкнул, и, неуловимым движением оказавшись рядом, толкнул артенианина в центр свободного пространства. Вспыхнула кругом, отгораживая их от остальных, стена холодного пламени. Джейлзе лихорадочно завертел головой в поисках выхода — и оцепенел от ужаса, когда его мечущийся взгляд остановился на Оборотне. На лице Марса светилась хищная усмешка, в глазах вспыхивала такая неприкрытая жажда... Артенианин перевёл взгляд на Сергея и вскрикнул от боли — Оборотень швырнул его лицом в стену огня. Из-за спины прозвучал полушёпот-полумурлыканье:

— Он тебе не поможет, сладкий. Ты будешь сейчас играть со мной.

Артенианина затрясло. Оборотень нежно провёл рукой по волосам цвета тёмного шоколада, и неожиданно стиснул руку в кулак, собирая волосы на затылке в горсть. И дёрнул резко, вновь швыряя артенианина в центр круга.

Джейлзе, приподнявшись, в ужасе смотрел, как Оборотень обходит его по кругу, плотоядно ухмыляясь. И выражение глаз Марса разительно не соответствует выражению его лица. Злые и абсолютно трезвые глаза на светящемся хищным весельем лице.

— Ты будешь играть, сладкий.

И Оборотень вновь оказался рядом с ним. Вздёрнул на ноги и опять швырнул в стену круга. От боли потемнело в глазах. Джейлзе закричал отчаянно:

— С ума сошёл?! Мне же больно!

— В самом деле? — волчья ухмылка. — Нет, сладкий, ты ошибаешься — тебе пока не больно. А вот сейчас будет — больно.

От града обрушившихся на него ударов-ожогов Джейлзе взвыл и заметался по кругу, очерченному пламенем. Оборотень, зверея всё больше, ухватил его за рубашку на груди и хорошенько встряхнул:

— Ну, что же ты, сладкий? Не хочешь играть со мной? Тогда сыграем в другую игру.

И Марс, улыбнувшись так обещающе, что у Джейлзе волосы дыбом встали, резким движением развёл руки в стороны, разрывая его рубашку. Артенианин понял, что ещё немного — и Оборотень возьмёт его на глазах у всех, и с внезапно вспыхнувшей отчаянной силой нанёс удар. Оборотень отшатнулся, прижав руку к груди, и заулыбался счастливой улыбкой маньяка, добравшегося, наконец, до жертвы.

— Передумал, сладкий? Ну и чудесно! Теперь я знаю, как заставить тебя играть!

И бросился на Джейлзе.

Артенианин дрался с отчаянием, придававшим ему дополнительные силы и ловкость. Он всегда считал, что драться умеет неплохо, но сейчас отчётливо осознал, что его умения и опыта недостаточно, чтобы справиться с обученным Оборотнем, похоже, слетевшим таки с катушек. То, что Марс дерётся вполсилы, забавляясь, было видно отчётливо — Оборотень временами начинал драться всерьёз, и тогда Джейлзе от ужаса будто обретал второе дыхание. Наконец Марс разочарованно фыркнул:

— Что-то ты не стараешься, сладкий. Мне не нравится это. Лучше сыграем в ту, другую игру. Возможно, в ней ты будешь получше.

И Оборотень дёрнул его на себя, выкручивая руку, и вновь впечатал лицом в огненную стену. Боль и беспомощность вдруг обернулись ненавистью. Такой ненавистью, будто внутри, там, где только что всё замирало от ужаса, взорвалась сверхновая. Джейлзе дёрнулся так, что отбросил Марса от себя на пару метров. Оборотень пружинисто вскочил на ноги и засмеялся:

— Вот это уже похоже на дело, сладкий! Давай, вот он я. Нападай!

Ненависть сконцентрировалась на этом темноволосом существе, что было источником боли и страха, и Джейлзе в ярости бросился на Оборотня. Тот взвыл от восторга и радостно закружился с артенианином в бешеном спарринге.

А ненависть продолжала яростно биться о рёбра Джейлзе, придавая ударам артенианина всё большую силу и точность. Оборотнем уже пропущено несколько ударов, по рассечённой до кости скуле струится кровь, не успевая впитываться в кожу, и капает на светлую рубашку. И на правом боку рубашка пропиталась кровью из рваной раны, оставленной ногтями Джейлзе. А Марс всё смеётся, отбивая его удары, и нежно шепчет, когда вдруг оказывается близко-близко и почти прикасается губами к его виску: