Дружба 9: омаки

Вдруг левое плечо обожгло острой болью, и Акахаль заорал от неожиданности. С половины плеча словно по волшебству стесало кожу, густо потекла кровь. Тут же на рану пшикнули какой-то едкой дрянью, отчего Акахаль заорал ещё громче, забился в руках солдат.

— Оклемался? — участливо поинтересовался Шкуродёр, когда у Акахаля в лёгких кончился воздух. — А теперь рассказывай, где твой хозяин деньги прятал. Расскажешь — отпустим тебя.

И столько было в его голосе профессионального, десятки раз отработанного сочувствия, что Акахаль сразу понял — не отпустят. С таким же профессиональным сочувствием он предлагал покупателям в магазине помочь выбрать нужную деталь. И как ему было плевать на покупателя, так и Шкуродёр наверняка забудет о своих обещаниях уже через пару минут. Вспомнить хотя бы, что про него в интернете писали, что рассказывала шёпотом Пакита...

Его захлестнуло отчаяние. Акахаль знать не знал ни о каких схронах с деньгами. Да и не было их у господина Сильвы. А если б даже и были, и Акахаль про них рассказал — его всё равно убьют. Двое парней, заломивших ему руки, нажали сильнее, заставляя застонать от боли. Третий демонстративно, пока только пугая, приставил к затылку Акахаля ствол автомата.

— Так, похоже, это надолго, — пробормотал себе под нос Шкуродёр. — Раз упорствует, значит, точно что-то знает. Передайте в штаб, что мы задерживаемся. А теперь...

Акахаль оказался в странном месте. Тут не было верха и низа, а вокруг горели мириады звёзд, словно он попал на приём к Великой Прародительнице. Но ничего похожего на услышанные в детстве сказки вокруг не было. Только сам Акахаль и две хищные тени, скользящие между звёзд, свивающие спираль к им одной ведомой цели...

— Господин майор, господин майор, что с вами? — услышал он встревоженные голоса солдат.

— Что?.. Я... что произошло?..

Акахаль попробовал пошевелиться... и у него получилось! Нет, выкручивавшие ему руки двое солдат никуда не делись, но теперь их руки вместо боли приносили лишь лёгкий дискомфорт. Сам не понимая, что делает, Акахаль встал и выпрямился, походя оттолкнув обоих мешающих подчинённых Шкуродёра.

И сам изумлённо уставился на них, отлетевших к стене.

— Что проис?.. — Шкуродёр поднял взгляд и встретился глазами с Акахалем. — Триггер! Убейте его!

Он вскинул руку, и воротник футболки Акахаля рассыпался невесомой пылью. Но никаких иных повреждений сила Шкуродёра нанести не смогла. Акахаль почувствовал только, как шею и плечи словно тёплым ветерком обдуло.

Раздались выстрелы, и спину обожгло в паре мест. Акахаль испуганно отшатнулся, кинулся к стрелявшему, торопясь отобрать у того оружие, пока...

Он не успел. Солдат выстрелил, попал Акахалю точно в сердце, но тот опять ощутил лишь несильное жжение, а затем со страху изо всех сил двинул врагу кулаком в подбородок. И замер.

На груди медленно угасало синеватое свечение. Это было похоже на силовое поле, которое Акахаль видел в кино. Только поле это прилегало вплотную к коже. По мере того, как свечение становилось менее интенсивным, кожу напротив него жгло всё меньше и меньше. Но всё это Акахаль отметил лишь краем сознания, отстранённо. Потому что перед ним было зрелище, куда сильнее обращающее на себя внимание.

Тело солдата, которого Акахаль ударил, ещё пару секунд постояло, фонтанируя кровью, а затем рухнуло на пол. Голова солдата бесформенным комом мяса и костей валялась в углу.

— Что вы стоите, убейте его! — заорал Шкуродёр, сам кидаясь к выходу.

Акахаль увидел, как поднимают оружие солдаты, и на него накатила злость. На несправедливость. На безысходность. На одиночество. И на причину всего этого — Шкуродёра, который сейчас убегал, бросив своих людей на верную смерть.

Акахаль ринулся вперёд, но тут же споткнулся и полетел кувырком — убегая, проклятый Шкуродёр махнул рукой, и в полу образовалась полуметровая ямка, наполненная древесной трухой. Впрочем, падение помогло Акахалю избежать большинства выстрелов, поэтому он, неуклюже перекувыркнувшись, с четверенек кинулся следом за парачеловеком ДЗС.

— Стреляй! Из большой пушки стреляй по дому! — истошно орал Шкуродёр, подбегая к технарскому броневику гватемальцев.

Акахаль помнил, что из такой пушки разрушили дом господина Сильвы, и не хотел проверять, выдержит ли он выстрел. Он изо всех сил кинулся влево и, пролетев метров тридцать, врезался в кирпичный столб ограждающего парковку забора. Уже оттуда он кинулся обратно.

Шкуродёр как раз влезал в люк броневика, и Акахаль вбил его туда, превращая голову парачеловека ДЗС в кровавую кашу. Взгляд его упал на гранаты, закреплённые на разгрузке уже мёртвого врага, и Акахаль, долго не раздумывая, выдернул кольца у обеих и спрыгнул с броневика под панические крики, несущиеся изнутри.

Пару секунд спустя прогремел сдвоенный взрыв, и из люка повалил чёрный дым.

Акахаль огляделся. Из окон магазина по нему пытались вести огонь уцелевшие солдаты ДЗС. Улица словно вымерла. Все горожане попрятались, чтобы не попасть под раздачу. Тряхнув головой, он побежал на улицу. Он не хотел убивать солдат. Нужно было спрятаться, передохнуть и подумать, что же делать дальше.

А для начала хотя бы оттереть с лица кровь.

7 февраля 2005 года, Санта Ана, Сальвадор

Лёгкие горели, ноги налились свинцом, и их еле-еле удавалось переставлять. Акахаль закашлялся и сплюнул отдающую железом слюну. Он успел отбежать от магазина всего на пару кварталов. К сожалению, его новые способности совсем не прибавляли физических сил и выносливости — Акахаль по-прежнему уставал как самый обычный нетренированный человек. Конечно, с помощью своих новых сил он мог на мгновение развивать огромную скорость, словно бы толкая себя в нужную сторону. Но при этом его силовое поле быстро нагревалось, видимо, от встречного ветра, и уже через пару таких ускорений кожу Акахаля начинало немилосердно жечь.

Дальше так продолжаться не могло.

Он свернул к одноэтажному дому в тени пальм и одним прыжком перемахнув ворота, неуклюже брякнулся на четвереньки под удивлённые возгласы хозяев.

— Воды... пожалуйста, — только и смог он прохрипеть, поднимаясь на ноги и тяжело дыша.

— Э-э... хорошо, сеньор, — нашёлся с ответом хозяин дома, пухлый и усатый мужчина лет сорока. — На задний двор, пожалуйста. Там у нас шланг и надувной бассейн...

— Спасибо, сеньор, — Акахаль на подгибающихся ногах прошёл, куда было сказано.

Он скинул окончательно превратившуюся в лохмотья футболку и постарался отмыться от налипшей крови, пыли и грязи. На тридцатиградусной жаре прохладная вода показалась Акахалю манной небесной.

Gлечо, с которого Шкуродёр стесал ему кожу, немилосердно жгло. Акахаль кое-как оттёр с него грязь и порадовался, что средство Шкуродёра остановило кровотечение. Но всё равно, если как можно скорее не обработать рану как следует, пойдёт воспаление и нагноение. На тридцатиградусной-то жаре.

— Сеньор, — позвали сзади, и Акахаль, обернувшись, увидел невысокого пацана лет десяти. — Отец велел вам передать вот, одежду. И ещё вот тут бинты и перекись.

Пацан положил на стоящий у бассейна пластмассовый стул сложенную футболку и шорты. Пристроил рядом небольшую аптечку. И с любопытством уставился на Акахаля.

— Спасибо, — Акахаль с благодарностью кивнул пацану. Такого радушия он не ожидал. — Скажи твоему отцу, что он хороший человек.

— Да... — пацан помялся. — А вы правда сбежали от ДЗС? Вы за террористов?

— Я... — Акахаль осёкся. — Я и сам не знаю, за кого я. Я от ДЗС сбежал, потому что Шкуродёр хотел меня убить. А за кого я...

Если так подумать, то теперь Акахалю и правда оставался только один выход — податься в Сан-Сальвадор и примкнуть к новой власти. Он видел обращения по телевизору, до того, как пришедшие из Гватемалы паралюди не заглушили идущий из столицы сигнал. Он знал, что всех паралюдей новая власть привечает и ставит в команды, как у "хероес американос". Не то чтобы у Акахаля лежала душа становиться героем, но... какой у него оставался выбор?

Пока Акахаль неумело обрабатывал и бинтовал рану на плече, он успел уложить мысли о своём будущем в голове и прийти к очевидному, в общем-то выводу.

— А знаешь, парень, пожалуй, ты прав, — заканчивая одеваться, проговорил он. — Пожалуй, я и правда стану служить новой власти и Сальвадору. Но не верь тем, кто называет нас террористами. И лучше вообще никому не рассказывай, что со мной говорил.

— Мне папка так же сказал, — покивал пацан. — Говорит: "Отдай ему одежду и бегом обратно, не говори с ним. Вот сейчас патруль ДЗС приедет, и... ой".

— Что? — Аказаль похолодел.

— Я... это... — мальчишка побледнел, отступая.

— Я не из ДЗС, я детей не убиваю, — зло проговорил Акахаль.

Прислушавшись к себе, он с удовлетворением заметил, что не падает с ног от усталости. Болело плечо, болели полученные от солдат синяки и ушибы, гудели натруженные ноги. Но силы сражаться ещё оставались.

Развернувшись, он перескочил через невысокий забор на соседний участок и, пробежав через огород, аккуратно открыл калитку и вышел на параллельную улицу, словно обычный горожанин.

И остановился, как вкопанный.

— Так и знал, что ты не совсем дурачок, — громко проговорил мужчина в щегольских белых брюках и рубашке. — Дурачок бы не ушёл от патруля.

Мужчина находился посреди проезжей части и неторопливо шёл к Акахалю. Изначально между ними было шагов двадцать, но расстояние это неумолимо сокращалось.

Акахаль сглотнул и попятился. Он знал этого мужчину. Все его знали.

Перед ним стоял Примавера. Сильнейший парачеловек Гватемалы.

7 февраля 2005 года, Санта Ана, Сальвадор

— Надо же, — Примавера, казалось, искренне удивился такой реакции. — Неужели ты меня узнал? Среди здешних ребят я не очень-то известен.

— Я родом из Хутьяпы, — облизав губы, ответил Акахаль, медленно пятясь назад.

— А-а, земляк, значит, — Примавера довольно покивал, — А чего против наших драться решил? Солдат поубивал, дорогостоящую технику в негодность привёл... нехорошо.

— Ваш Шкуродёр хотел выпытать у меня, где схрон с деньгами, а потом убить, — Акахаль отступил ещё.

Мысли лихорадочно скакали в голове, он пытался найти выход, способ сбежать от Примаверы... и не находил.

— Ну, так выдал бы схрон, — Примавера пожал плечами. — Или тебе деньги дороже жизни?

— Если б он был — выдал бы.

Сильнейший человек в Гватемале (а по словам тамошней правительственной пропаганды — и во всей Центральной Америке) запрокинул голову и весело рассмеялся.

— Вот же дурак был этот Шкуродёр! Сам себе вырыл могилу, — он утёр выступившие от смеха слёзы и продолжил. — За такой промах и ненужные потери я бы сам его убил. Так что по этому поводу к тебе претензий не будет. Только и делов, что искупить смерть солдат да порчу техники. Цени — тебе, как земляку, скидку делаю.

Акахаль отогнал непрошенную слабость и желание сдаться и поверить словами Примаверы. Отступил ещё и хрипло повторил:

— Я из Хутьяпы.

— А-а... индеец что ли? — тот озадаченно почесал затылок и как-то разом поскучнел, отбрасывая наигранно-дружелюбный тон. — Ну да, после того сопротивления, которое ваши группировки оказали при зачистке, включить тебя в наши ряды будет... проблематично. Жаль. Ну что ж...

— Наши группировки виноваты в том, что сопротивлялись? — Акахаль вспомнил, как бабушка увозила его из горящего города, как отдавала последние драгоценности жадному таможеннику на границе, и стиснул зубы.

— Ой, да теперь-то уже какая разница, — отмахнулся Примавера, делая ещё шаг вперёд.

Акахаль вскрикнул от неожиданности и боли. Дорожную пыль вокруг него снесло, будто ураганом, а самому Акахалю несильно прижгло всю переднюю часть тела. Даже видел он теперь Примаверу сквозь медленно гаснущее голубоватое поле.

— Даже с места не сдвинулся? Силён, силён, — Примавера поцокал языком. — А что ты скажешь на это?..

Акахаль не стал дожидаться нового удара и резко кинулся вбок, своим телом проломив живую изгородь и оказавшись в чьём-то дворе. Правда при этом его голову и плечи снова обожгло, видимо, Примавера пытался ударом воздуха отбросить Акахаля обратно на улицу. Но только что приобретённые силы вновь выручили, и Акахаль торопливо метнулся под навес и затаился, вжался в землю, пережидая, пока утихнет жар и угаснет выдающее его издалека синее свечение защитного поля.

По двору бесшумно передвигалась человеческая тень, и Акахаль знал, что там парит Примавера, контролируя все входы и выходы. Сейчас он позовёт солдат, они устроят обыск, и тогда Акахаля уже ничего не спасёт. У него был только один шанс — добежать до парка и там скрыться в густых зарослях. Но сделать это, когда тебя преследует сам Примавера?

Стоящая во дворике теплица вдруг с грохотом и звоном битого стекла сложилась, словно на неё великан наступил. Затем сплющилось стоящее неподалёку старое авто.

Похоже было, что Примавера потерял терпение и теперь разносит все места, где хотя бы теоретически мог укрыться беглец.

Если Акахаль верно понял свою новую силу, ему было совсем необязательно напрягать мышцы, чтобы её задействовать. Свернувшись в как можно более компактный клубок, он изо всех сил пожелал прыгнуть и... в тот момент, когда на его навес обрушился следующий удар Примаверы, проломил спиной хлипкую гипсокартонную стену дома и покатился по полу в груде обломков.

Не обращая внимания на пекущие спину и затылок, Акахаль изо всех сил кинулся к противоположной стороне дома. Пробегая через кухню, он зацепился взглядом за лежащий на столе разделочный нож и на автомате прихватил его с собой.

По телевизору Примаверу обычно показывали одетым в толстую броню. Сейчас же он был в обычных брюках и рубашке. Значит, у него есть уязвимые места. Значит, Акахаль сможет хоть что-то ему сделать!

Не давая себе времени на раздумья, он выпрыгнул из дома через распахнутое окно и ещё одним импульсом своей силы совершил огромный скачок через заасфальтированную парковку и вломился в соседнее здание сквозь не успевшие разойтись стеклянные двери.

Послышались панические вопли. Люди кинулись врассыпную от одетого в мерцающие синим силовые поля незнакомца. Акахаль чертыхнулся и кинулся вперёд, не особо разбирая дорогу и предпочитая прошибить преграду, чем идти в обход.

У торгового центра, сквозь который он бежал, с грохотом взорвалась крыша, и на орущих людей сверху пролился дождь из стекла и бетона. Примавера спикировал, как карающий ангел, сразу заметив Акахаля и обрушивая ему на спину сокрушительный удар.

В последний момент Акахаль дёрнул себя своей силой в сторону, выходя из-под удара, и его унесло в отдел женских платьев, прямо сквозь рекламный щит с улыбающейся мулаткой. Акахаль торопливо вскочил, запутался в горе шмоток и упал, снова вскочил, разрывая мешающую ткань, но тут тонкие стены торгового павильона перед ним смялись гармошкой и разлетелись в разные стороны, пропуская взбешённого Примаверу. А затем Акахаля просто погребло под горой бабского тряпья.