— А вот этого делать нельзя! — с достоинством сказал Кер ас Кер. — По законам, принятым нами, как цивилизованным государством. Все преступники должны предстать перед судом. Только по решению суда вору рубят руку и отправляют в каменоломни. Пусть поворочают камни одной рукой! Жаль только, что воришек очень трудно поймать. Бегают они очень быстро!

— Палицей по кумполу — далеко не убежит! — убежденно сказал Тартак.

— А вот это я и имел в виду! — внезапно сказал Кер, кивком головы указывая направо.

Мы повернулись в указанном направлении. Недалеко от нас стоял индивидуум мужского пола и, отвесив нижнюю челюсть, пожирал глазами Аранту, разве что, слюна не текла.

— Ну, я ему сейчас! — шепнул Жерест, исчезая в кустах.

Не знаю, что там ему сейчас Жерест, а я потянул из ножен рапиру.

— Голову ему, что ли, отвинтить, — спросила Аранта, задумчиво рассматривая мужичка.

Мужичок внезапно подпрыгнул на месте и резко обернулся назад. На пятой точке у него расплывалось мокрое пятно. За мужичком стоял Жерест, растерянно смотрящий на свои руки. Счастливый обладатель мокрого пятна завопил самым несчастным голосом:

— Ты что себе позволяешь сопляк? Стража!

Второй раз позвать стражу ему помешала лапа Тартака, легшая мученику на плечо, самым дружеским образом. От такого проявления дружеских чувств, мужичок даже присел.

— Еще раз скажешь "стража", сразу надо будет кричать "лекаря"! — дружелюбно сообщил Тартак, — но скорее всего, кричать придется нам. Как тут у вас зовут похоронных дел мастера?

Мужичок тихонько икнул.

— Пусть идет! — разрешил Кер. — А вы, любезный, раз уж зашли на территорию академии, должны соображать, что тут может случиться всякое.

— Жере, а что ты ему устроил? — нейтрально поинтересовался Тимон, глядя вслед поспешно убегающему мужичку.

— Да вот, хотел ледяную стрелу, — растерянно пробормотал Жерест.

— Ледяную стрелу? — изумленно повернулся к нему Кер, — на такой жаре?

— Да вот, она-то получилась, но растаяла в полете, — закончил Жерест под наш дружный хохот.

Кер ас Кер повел нас в лавку сарохов. Там, как он сказал, можно купить и мужские сарохи, и женские. На вопрос Тартака, насчет тролльих сарохов, Кер обещал решить эту проблему. Всю дорогу до лавки, Аранта нервно ежилась и пряталась за Тартака. Даже у меня, в общем-то, человека мирного, взгляды встречных мужчин на Аранту, вызывали желание сразу дать в челюсть этим самым мужчинам. Но когда один толстячок завопил вслед нам:

— Ай, какая дэвюшка! Слюшай красивыя! Оставь этих нищих иди ка мнэ — в золоте купаться будишь!

Плотина было успешно прорвана! Аранта мгновенно возникла возле толстячка и рванула его из паланкина, в котором он со всеми удобствами располагался. Четверо флегматичных слуг, державшие ручки от паланкина на плечах, даже бровью не повели.

— А ты говорил, что будет скучно! — услышал я радостный возглас Жереста, но мне было не до того. Я рванулся к Аранте. К счастью, она не спешила размазывать толстячка по стенке. Взяв его за сарох на груди, Аранта без труда вздернула толстяка вверх. Было странно видеть тонкую, хрупкую, но чрезвычайно разъяренную девушку, держащую на весу такую тушу.

— Предпочитаю купаться не в золоте, а в крови, — почти ласково сказала она, — для начала, выкачаю всю кровь из тебя. На ванну, пожалуй, не хватит, но таких, как ты, тут немало. Если постараться, то небольшой бассейн крови я наберу.

— Аранта, оставь его! Я сам с ним поговорю, — Кер ас Кер безбоязненно тронул Аранту за плечо.

Аранта досадливо мотнула головой:

— Я таких хорошо знаю. Эти типы водятся везде. С ними только так надо разговаривать, — процедила она, зло прищурившись, фиксируя взглядом постепенно расширяющиеся глаза сластолюбца.

— Можно и по другому, — тихо сказал Кер, — поставь его на землю, и предоставь мне решить эту проблему. Пожалуйста!

Аранта, нехотя разжала руки, и толстяк мешком осел на мостовую. Кер стал над ним, упер руки в бока и грозно нахмурил брови.

— Иль ты пьян, варвар? — гневно загремел его голос. — Как ты посмел оскорбить женщину на земле Нарадуна? И не просто женщину, а мага из цеха магических схваток!

Кер некоторое время помолчал и, вдруг, обычным голосом, даже как-то буднично сказал:

— Стража.

— Нэт-нэт! Гаспадын! Нэ нада! Куктун попутал! — взвыл толстяк.

— Вот, чтобы тебя Куктун больше не путал, и надо тебя от него оградить, — назидательно сказал Кер, — стража проводит тебя в каменные хоромы. Там тебе некого будет оскорблять. Таким образом, и куктуну там делать будет нечего.

— Вай, гаспадын! Давай я тебе дэньги дам! — запричитал толстяк, бухаясь на колени и ползя к Керу.

— Исчезни отсюда! — с омерзением поморщился Кер, — еще раз за этим замечу, то даже не буду звать стражу...

— А отдашь его мне! — взревел Тартак, взмахивая палицей, — спорим, я ему с одного удара все оскорбительные мысли выбью!

— Ага, вместе с башкой! — добавил Жерест.

Я в это время с удивлением рассматривал слуг толстяка. Они стояли с таким видом, будто все происходящее их не касалось. Странно!

Пока толстяк, униженно кланяясь, пятился к паланкину и взбирался на него, я, подойдя к Керу, молчал. Но как только восьминогий экипаж стал удаляться, потребовал объяснений.

— Как такое возможно? — начал я, — Хозяину сейчас секир башка делать будут, а слуги стоят хоть бы хны? И почему вы, тан Кер, так пренебрежительно с ним разговаривали?

Кер, сурово смотрящий вслед паланкину, вроде как очнулся. Он встряхнул головой и сфокусировал взгляд на мне.

— Я не тан, и преподаватель я, только номинально, — сказал он усталым голосом. — Я при вас нянька и распорядитель. Я должен обеспечить вам условия для жизни и учебы на год. Если честно, то я только в этом году закончил академию и ненамного старше вас.

Так вот в чем дело! Теперь понятна его попытка выглядеть и говорить внушительно. Сейчас он понял, что студиозы, ой простите, студенты, ему достались не сахар. Этак и комплекс, какой заполучить недолго!

— "Тан" — это уважительное обращение к магу в нашем мире, — спокойно и доброжелательно сказал я. — Преподаватель вы не номинальный. Только что полученный нами урок по защите от внезапных заклинаний, это доказал.

— А уж после нашего дурного влияния, — просиял улыбкой Жерест, — вам никакие студенты-лоботрясы не будут страшны!

Кер благодарно улыбнулся, начиная отвечать на мой вопрос:

— Это слуги-носильщики. Их задача — только носить клиента. Никаких иных действий они выполнять не должны. Для иных действий, есть другие слуги. Это особый тип слуг. Они обслуживают только иноземных гостей, имеющих деньги, чтобы заплатить за эти услуги.

Иноземные же гости — они ниже нас, по истинному повелению Хевлата, да пребудет с ним милость Шаршуда! Это царьки племен, расположенных за благословенными границами Нарадуна. Сюда их впускают только после того, как они приносят клятву выполнять все ограничения, накладываемые на них при пребывании в великом Нарадуне. А в Нарадуне, высшие классы — это благородно рожденные и члены магических цехов.

— Кстати, о вашем статусе, — вдруг встрепенулся Кер, — каким статусом обладали вы, там в вашем мире? Это важно.

— Мы дворяне, — вскинул подбородок вверх Тимон, — то есть, выражаясь вашим языком, благородно рожденные.

— Даже э-э-э ...? — Кер невольно кинул взгляд на Тартака и Аранту.

— Даже "э-э-э"! — решительно сказал я. Надо расставить все точки. — У нас так: Если ты дворянин, то необязательно маг. Но если ты маг, то обязательно дворянин. Это закон нашего мира, установленный в незапамятные времена.

— Это очень хорошо! — с чувством сказал Кер ас Кер. — Это снимает многие проблемы.

— А какие это проблемы? — прищурилась Аранта.

— Дело в том, что в Академию поступают дети разных социальных статусов. Так вот, все студенты, кроме благородно рожденных, на время учебы, лишены всех прав. Они должны беспрекословно выполнять любые распоряжения преподавателей или благородно рожденных студентов.

— Ну, ничего ж себе! — присвистнул Жерест.

— Так уж сложилось, — философски пожал плечами Кер.

— То есть, если бы я был неблагородным, — нехорошо улыбнулся Тартак, — мной мог бы здесь помыкать какой-нибудь благородный хлюпик?

— Получается, что так, — кивнул головой Кер.

— Представляю, сколько бы голов украсило бы мою коллекцию! — мечтательно проговорил Тартак.

Кер с некоторой опаской окинул взглядом внушительную фигуру Тартака.

— Но ты же благородный, — нерешительно сказал он.

— А то! — Тартак развернул плечи и выпятил грудь, — Наше племя все сплошь благородное. А кто в этом сомневался, получил палицей по кумполу, и больше не сомневается.

В лавке сарохов, все было, как и полагается, чинно и солидно. Дородный хозяин, не спеша, выплыл из недр лавки нам навстречу. Двигался он плавно и движения рук его напоминали движения дирижера.

— Благородные сатхары желают, чтобы я помог им в выборе одежды? — тихо и мягко прозвучал голос хозяина.

— Как он нас обозвал? — подозрительно спросил Жерест.

— Сатхар — это уважительное обращение к благородному человеку, — пояснил Кер.

Хозяин лавки невозмутимо смотрел на нас.

— Мы хотим приобрести несколько сарохов для всех этих молодых сатхаров, — вежливо улыбнулся Кер хозяину лавки, — а также сарох для этой молодой сарумэ.

— Уважительное обращение для благородной дамы — со знанием дела прокомментировал Жерест.

Кер только кивнул головой в знак согласия. Хозяин окинул нас взглядом, понятливо покивал и исчез среди рядов висящих на вешалках сарохов. Кер двинулся за ним следом. Нам ничего не оставалось, как толпой протопать туда же. Хозяин выхватывал из различных кучек все новые и новые сарохи, прикидывал на взгляд. Что-то укладывал обратно в стопку, что-то откладывал на широкий стол, стоящий перед ним.

Короче через двадцать минут примерок и переодеваний, каждый из нас стал счастливым обладателем пары сарохов. Хозяин умудрился угодить даже скептически настроенной Аранте. Ей он отобрал белоснежные одеяния и праздничный сарох, сделанный по какой-то особой методе. Благодаря каким-то штукам внутри ткани, он не только отражал солнечные лучи, а и превращал их энергию в приятную прохладу внутри сароха. Надо ли говорить, что каждое предложение сопровождалось целым потоком хвалебных описаний сароха, прекрасной сарумэ, ума и щедрости старшего сатхара, коим хозяин посчитал Кера и, конечно, самого хозяина, как лучшего и честнейшего торговца во всем городе.

Но вот настала очередь Тартака. Все мы приготовились к бесплатному спектаклю. Тартак и хозяин несколько долгих мгновений подозрительно рассматривали друг друга.

— Вы очень большой, — наконец вынес здравое суждение хозяин лавки.

— Мне об это говорили, — вежливо согласился Тартак.

— Подобрать сарох на такого представительного сатхара очень трудно, — проинформировал хозяин.

— Но не подбирать сарох, еще труднее! — прогудел Тартак и ласково улыбнулся хозяину.

Видимо что-то в этой улыбке было такое, потому, что хозяин торопливо покивал головой и согласился с Тартаком.

— Тартак, да не мучайся ты, — подал совет Тимон, — воспользуйся амулетом.

— Да? — повернул к нему голову Тартак, — а потом случайное нажатие, и плакал мой тархен?

— Да купи ты несколько сарохов, жлоб несчастный, — не удержался Жерест, — один разлетится, новый оденешь.

— Я не жлоб! — с достоинством ответил Тартак, — я — бережливый. Ну, так как, хозяин, будем подбирать сарох?

Владелец лавки торопливо ринулся в гущу висевших сарохов и начал энергичную деятельность среди них. Через некоторое время раздался радостный возглас, и мы узрели ворох белой материи, на ощупь выбирающийся из недр лавки.

— Нашел! — слегка придушенно донеслось из-под кипы белой материи.

Владелец свалил все принесенное на стол и гордо взглянул на нас:

— В моей лавке благородные сатхары найдут все, что им потребуется!

Тартак шагнул к столу и взял один из сарохов. Встряхнул его на вытянутых руках. Да, это был сарох сшитый на гиганта! Мне показалось, что он и на Тартака будет велик.

— Примерьте его уважаемый! — предложил хозяин.

Тартак натянул через голову сарох. Вот это да! Глазомер у нашего владельца отличный. Тютелька в тютельку!

— Но откуда здесь такие сарохи? — изумился Кер. — У нас таких людей, отродясь, не водилось.

— Людей — да, — кивнул головой владелец, — а вот манекены на карнавал — водились. Для них и сшито было несколько сарохов. Не думал, что они пригодятся, но все же сберег.

Снова пекущее солнце над головой, но нам оно уже не страшно! Мы в сарохах. То есть голову, ели она не под капюшоном, припекает, но все остальное, то, что под сарохом — отдыхает.

— А сейчас поесть бы! — вздыхает Тартак.

— А здесь неподалеку есть дастор, таи очень неплохая кухня, — предложил Кер.

— Меня не интересует, какая там кухня, и есть ли она там вообще. Меня интересует большой и хорошо прожаренный кусок мяса, — ворчливо ответил Тартак.

— Но это не возможно! — воскликнул Кер, — Сейчас священное время Слез Сулус ас Сушей, и это время поста. Ни один из последователей Шаршуда, да пребудет он в веках, не употребляет в это время животной пищи.

— Так то последователи, этого, как его там, Шуршута, — рявкнул Тартак, — почему из-за этого должен страдать порядочный тролль?

— Не Шуршут, а Шаршуд! — не менее свирепо ответил Кер, — Он наш бог, и никто не имеет права его оскорблять!

— Да не оскорбляю я его, — сбавил обороты Тартак, — но я же не являюсь его последователем, значит слезы ..., кхм, ... не для меня.

— Идем в дастор! — вмешался я. — А там и поглядим. Может, осталось что-нибудь из прошлых запасов. Ведь, если я не ошибаюсь, этот пост у вас начался совсем недавно?

— Ну да, — кинул головой Кер ас Кер, — два дня назад.

— Два дня на такой жаре! — заволновался Тартак. — Пошли скорее, пока оно не испортилось!

Глава 5.

Местный дастор — это что-то! Начать надо с того, что дастор располагается обязательно на открытом воздухе. Нет, конечно, крыша имеется, на случай дождя, ну это, собственно, и все. Широкая, ровная, безукоризненно убранная площадка. На ней имеются места для потребления пищи, причем на разное количество потреблентов это самой пищи. Столики на двоих, троих и даже на десять человек, за исключением того, что собственно столиков-то и нет. Круглые невысокие помосты — это столиком, как-то, трудно назвать. Каждое место обозначается подушечкой, куда надо примащивать свою пятую точку. Куда девать ноги — это уже ваша проблема. Справа и слева от посетителя находятся еще небольшие возвышения. На них ставятся вазы с фруктами, соусы и специи. А помост предназначен для самого главного блюда. Огромной, в нашем случае, чаши с чем-то похожим на кашу.