| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я — твой. Ты — моя. Мы — наши.
— Вот, вот. Я от тебя так балдею! Так тебя хочу и люблю, что никогда, никому не отдам! А знаешь, когда я это поняла? С первого момента нашей встречи! И с самого начала учитывала эту важную вещь при составлении грандиозных жизненных планов. Что же мне делать, как тебя удержать, когда вокруг появится минимум семнадцать других замечательных девушек? Не-не-не! Это я не к тому, что тебе нельзя доверять, а к тому, что очень-очень хочу за тебя конкурировать! Ревновать, следить за собой, всех вокруг изумлять, и получать от тебя, мой император, заслуженное признание в том, что я — самая удивительная! Самая восхитительная! Самая-самая блистательная женщина на свете!
Мадзумару не ответил, так как Лярва в этот момент самым активным образом его домогалась, мешая не то что что-либо говорить, но и вылавливать в тумане наслаждений серьезные мысли.
— С одной стороны, — продолжала болтать демоница, словно через гору перебираясь через лежащего самурая, и укладываясь перед ним. — У меня классные длинные ноги, шикарная задница, обалденная грудь, прекрасное лицо и роскошные волосы, но с другой стороны, у каждой из конкуренток будет такое же...
Тут ей пришлось прерваться, ведь самурай сграбастал ее, подмял, и злодейка снова получила свое, потеряв еще десять минут драгоценного времени, и второй десяток минут провалявшись в полубессознательном от наслаждений состоянии. Из последних сил восстановив остатки соображения, она мягко, поцелуями, привела в чувство своего мужчину и, отпыхиваясь, начала выбираться из-под тяжелых меховых одеял.
— Ладно, ладно, еще чуть-чуть, и на войну опоздаем. — с немалой ленью и сожалением простонала она. — Сейчас в туалет, в умывальню, привести себя в порядок хоть чуток, и быстро-быстро одеваемся! По расчетам, у нас еще часов пять-шесть в запасе, но надо же подготовиться и настроиться на боевой лад? Ух, какая же я все-таки безответственная! Мамка с папкой там, а я тут, и вообще! Стыдно-стыдно-стыдно!
Самурай за ее спиной иронично хмыкнул.
— Что? — обернулась к нему демоница, галантно прикрыв нагую грудь рукой.
— У тебя такая строгая и холодная внешность, как у гордой орлицы, но болтаешь ты, и ведешь себя совершенно... иначе.
— Не вот так? — Лярва мгновенно поменяла тон и глянула на своего избранника, словно с вершины исполинской скалы, а затем рассмеялась. — Погоди, вот разозлишь меня, я тебя этим холодным взглядом как ножом истыкаю! Как увидишь, что я нос задрала, так сразу поймешь, что за кем-то какой-то косяк. Но точно не сегодня! Сегодня я тебя — обожаю! Вставай-вставай-вставай-вставай! Очухивайся, а я пробегусь везде первая!
Пока Мадзумару в свою очередь посещал туалет и умывальню, Лярва хозяйственно собрала раскиданную по всему дому одежду и сложила в две неравные по размерам кучи. Вернувшись, самурай застал ее, надевшую трусы и пытающуюся замкнуть за спиной застежку бюстгальтера.
— Не стой, помогай! — нахалка требовательно повернулась к нему спиной. — Не видишь? Размер маловат! Только не порви. Запасного нету.
— Ты где такое отхватила? — спросил, аккуратно помогая подруге справиться с застежкой, слегка удивленный самурай. Белье было далеко не новым, и изрядно застиранным.
— Да у одной из банщиц спросила. Она же повариха, она же доярка, она же полевая работница. У нее одной тут формы более-менее мои объемами. Жрицу ты ограбить не дал, а мои вещи все ушли в жертву храму...
— Какому храму?
— Будущему. Парни сделали каменную фигуру меня, в полный рост! Дзюцу земли применили, повторили мою красоту, воплотив ее в камне! А для достоверности, мы эту фигуру во все мое обрядили. От ботинок, до чепца, все пожертвовала! Забавно получилось! Останется на память, и для истории. Одна проблема, что у меня из одежды теперь есть только вот это. То, что у крестьянок насобирала. Не самое красивое и новое, понятное дело, но выбирать не приходится. Сам подумай, как я на военные сборы пойду? Без трусов. Спросит меня генерал: "боец, почему с голой жопой?" А я ему: "Нужно было построить зиккурат"!
— Зиккурат? Это что такое?
— Ну... я долго думала, соображала как мне воевать, и поняла что я — некромант. А некромант без зиккурата — как император без гвардии. Это храм у меня такой будет, совмещенный с могильником и местом консервации боевых йома. А на входе — поставим мою статую! С табличкой для туристов в руках — "Пожалуйста, вытирайте ноги, не сковыривайте со стен демонические руны, и не растаскивайте черепа! Всех люблю и обожаю! Фото с йома — пятьдесят рю"!
Грубая мужская пятерня цапнула болтунью за задницу. Лярва дернулась, подскочила, обернулась, и отвесила нахалу два хлопка ладонью по груди.
— Дурень! Не трожь сокровище!
— Одевайся, ходячая сокровищница! У меня от твоей эротики опять кровь кипеть начинает, а у тебя же — работа! Что ты там про разграбление города говорила?
— Много чего говорила. Ты опять все прослушал?
— Самое важное уловил. Про золото, про детей. А что там про невест для наших парней было? Хочешь рабынь купить? Думаешь найдутся генетически совместимые?
— Наоборот, искать будем абсолютно несовместимых, главное чтобы ребенка выносить могли. Отторжения плода чтоб не произошло, и все такое. А потом проведем тему с суррогатным материнством. Слышал о семьях с перекрестным продолжением рода? Если родители несовместимы, то берут две оплодотворенные яйцеклетки, одна развивается в ребенка, родственного отцу, вторая в родного ребенка матери. Никому не обидно, обе генетические линии продолжены, а в семье, вместо бесплодия или мутантов — двое здоровых, веселых детей! Другого выхода у нас, похоже, нет. Ты только мальчишкам пока ничего не говори. А то еще погибну случайно, а они-то уже будут ждать обещанное счастье!
— Даже не вздумай рисковать! Всю войну будешь у меня за спиной сидеть и слушать, как вражеские снаряды по моей броне барабанят. Сейчас, пойду, седло модифицирую.
— Не-не-не! Шальную стрелу поймаю, а мне много для разматериализации не надо. Нам, некромантам, лучше вообще где-нибудь спрятаться, в подвале, или на чердаке, а оттуда уже мелко пакостить негодяям, насылая орды мертвецов, смертельные проклятия и демонических матриархов разной степени хвостатости. М-м-м! Как представлю, так кайф по венам! Я такая крутая и классная! Даже без большинства лисьих чудес. Красота женщины, мощь хтонического монстра, и истинное демоническое коварство!
— О-о!
— Вот, вот! — Лярва, как была, полуодетая, подалась к самураю и прижалась к нему плечом. Глаза ее сверкали, запредельно хитрая улыбка цвела на губах. — Решил уже, что я — хорошая и добра? Думаешь, то, что я вся таю, когда на тебя смотрю, мешает моей злючей демонической природе секретно вами всеми манипулировать? Не-не-не! Я — злобский стратег, и никуда вы от меня не денетесь! Вот, к примеру, разговор под деревом, после моего спасения, помнишь? Думаешь, из всех злодейств гадины-кошки я выбрала рассказ о докторе Кагари просто так, без подвоха? Нет! Это была очень коварная провокация, и ваш эмоциональный отклик открыл мне все, что я хотела узнать! То, что вы — нормальные!
— О нет! Ты узнала запретное! Придется тебя убить.
— Ай, перестань! Я же серьезно! Сам не понял что ли? Все ведь на поверхности! Вы — номерной клан, дети из лабораторных инкубаторов, рожденные и росшие без родительской любви. Нет, не совсем правильно сказала. Отцовское внимание и заботу вы получаете, можно сказать, в избытке, от наставников, тренеров и командиров. Но разве этого достаточно? Мне даже представить страшно, каково это — до четырнадцати лет выживать в условиях военных лагерей и тяжелых тренировок! А вы же при этом, — нормальные человеческие дети. Вам тоже нужна любовь и нежность. Никакой не секрет то, что вы всегда, с особой жадностью, впитываете то внимание и заботу, что уделяют вам врачи и медсестры в комплексах медицинского контроля. Женщины, даже упоминание о которых взывает у номерного самурая всплеск по всему телу приятного тепла. Волшебницы, убирающие боль, дарящие здоровье, улыбки и добрые слова. Такие ласковые, изящные, все в белом и чистом! Голоса как музыка, а руки даже открытую рану могут тронуть так, что боли совершенно не возникает. Настоящие волшебницы! И даже то, что малейшая попытка пристать со своими чувствами к работнице медицинской части тотчас жесточайше пресекается службами армейской дисциплины, делает этих чудесных женщин еще только привлекательнее, желаннее и любимее. Вот ваш высший образ женственности и доброты! Самый романтический, самый дорогой и чистый! Вы очень любите женщин-врачей, верно? И от мысли, что кто-то может на врача напасть, ударить ее, причинить боль... ваши души переворачиваются, и глаза застилает багровая пелена. Я проверила именно это, Мадзумару-сан. Простите меня. Это, наверное, было жестоко.
Самурай со вздохом обнял жмущуюся к нему лисицу.
— Но ведь это не было враньем? — сказал он.
— Нет, конечно. Кагари-сенсей до сих пор вздрагивает от тех страшных воспоминаний, и, иногда, плачет по ночам...
— Что?!
— Что — "что"?
— Кагари-сенсей выжила?!
— Ну... да. Она же была в медицинском центре, рядом с десятком других врачей самого высокого класса, а напала на нее даже не профессиональная убийца, а тупая и криворукая звезда. У несчастной женщины остались шрамы на теле и душе, но она уже через пару дней вернулась к работе, полностью восстановилась за месяц, и до сих пор работает в медицинском комплексе своего родного города.
— А чего же ты не сказала?! Мы все подумали, что она погибла!
— Ага. Вы так искренне переживали! Я... я не решилась нарушить ваши глубокие чувства. Понимаешь? Я... ну что ты, Ма-а-адзи! Да ладно тебе! Ну не злись! Ну дура, ну прости! Давай... — она начала нахально и требовательно развязывать пояс на штанах самурая. — Накажи меня!
Вот и как вот на такую злиться?
— Мы с тобой так сегодня точно никуда не доберемся. — вздохнул Мадзумару, снова одеваясь после потери очередных двадцати пяти минут.
— Сам виноват! Нельзя быть таким привлекательным и сексуальным!
— Хых! — иронично фыркнул в ответ на заявление Лярвы скособоченный и горбатый, покрытый шрамами ветеран. С огрубевшими от войны и работы руками, с клочковатой неухоженной бородой, с желтыми и обломанными зубами.
— Плевала я на мнение всяких дур и идиотов! Ты — сильный, надежный, хозяйственный и очень харизматичный! А внешность — дело десятое, вот окружу тебя заботой, и ты через годик-другой плавно выйдешь на уровень великого благородного лорда! Думаешь зря, что ли, я уже, заранее, ревновать начинаю? Скоро у нас тут не протолкнуться будет от красивых женщин, так что я с первых же минут в легкой панике от необходимости победить множество конкуренток! Что же, что же мне сделать, чтобы ни одна расфуфыренная гадина не смогла тронуть сердце моего лорда?!
— И что же?
— Я только об этом и думала, когда ты меня вез на коне к условному месту встречи. Думала, думала, и решила! Надо просто взять их всех, и затмить! Чтобы ни одна, никогда, не смогла бы даже близко сравниться со мной в обаятельности! Там, в бандитском городе, семьдесят тысяч населения, а значит обязательно должно быть два-три медицинских центра. С предателями, польстившимися на большие деньги и подарки из награбленного бандитами добра. Я, когда мы дружно сломим сопротивление врагов, быстренько сбегаю туда, и найду какую-нибудь продажную докторшу. Аттестованную и дипломированную. Изобью, отругаю, а потом заберу себе ее документы, медицинскую форму, и сумку со всякими инструментами! Утащу из ее кабинета всякие ширмы, шкафчики для лекарств, стол и стулья. Пусть радуется, что жива осталась, а я сюда вернусь, обустрою себе кабинет, и будет у вас кто? Я! Красавица-женщина, с настоящим дипломом врача!
— С чужим.
— Пофиг. Кто станет на этом внимание заострять, будет просто послан в жопу. Главное чтобы я сама гордилась, радуясь что я — врач, с дипломом! Пусть даже чужим. А врачом я, между прочим, смогу быть самым настоящим. Я же, своим демоническим зрением, вас всех насквозь вижу. Вижу, у кого какие болячки. Лечить не могу, но правильная диагностика — половина лечения! Даже больше, чем половина. Так что я буду диагностом! Как доктор Кагари. Круто, да? Надо будет нам, как за рабами поедем, купить сюда талантливую жрицу, хирурга и пару медсестер, чтобы могли оказывать помощь по моим указаниям. Они, правда, тоже будут медицинскими работницами, но я-то буду среди них самой главной! Ты будешь главным во всей общине, а я, твоя жена, — начальницей в медкомплексе! Статус к статусу! Авторитет к авторитету! И, что самое главное, я смогу расхаживать в белом халате и миленькой шапочке, получая от всех восхищение и уважение, а от тебя, муж мой, — любовь! — полностью одевшаяся, поправившая прическу и успевшая вздохнуть над отсутствием зеркала, болтунья подалась назад, прижавшись спиной к груди самурая. — Понял теперь? Всю вашу неутоленную любовь, все детские мечты и чувство прекрасного я направлю на меня! Ни-ку-да ты не денешься, и будешь любить меня не меньше, чем я тебя! Вот такая я злодейская и расчетливая! Вот такой у меня коварный демонический план, и мы сейчас в самом центре его реализации!
— Фантазерка. — склонившись, капитан стрелков поцеловал плутовку в губы. — Демон болтовни!
— Тогда уж "тишины". Мы ненавидим создающие нас силы, и всячески их уничтожаем. И все же я — демон одиночества. А тишина — невинная жертва.
— Несчастная она. Пора проявить к мученице хоть самую скромную долю милосердия. Теперь, ты готова? Я поднимаю по тревоге наших бойцов.
— Только умоляю, Мадзи... не рискуйте. Не вздумайте рисковать! Себя убить я не позволю, но у меня все внутри больно сжимается при мысли о том, что я втянула вас, людей, в нашу войну чудовищ. Ты, и эти добрые, сильные дети... Я даже думать не хочу о том, что могу кого-то из вас потерять.
Мадзумару снова ее поцеловал, и в его объятиях уже не было ни чудовища, ни демоницы. Просто влюбленная, счастливая, и, одновременно, измученная страхами женщина.
Воплощения любви и красоты для детей "номерных" кланов.
* * *
Цель вошла в зону действия ретранслятора. Связь тут же была восстановлена, контроль над группой возвращен.
Прижавшийся к земле и заякорившийся, перехватчик с лязгом разжал крюки захватов. Цепи втянулись в недра гондолы, шестерни передаточных механизмов сомкнули сцепление с шестернями коленчатых валов. Поршневая система получила плавно нарастающий приток энергоресурса. Двигатели начали набирать обороты, громадные винты вращались все быстрее, с нарастающей силой загребая воздух.
Балласт, набранный из обычной лесной почвы, был сброшен, корабль-убийца словно упущенный ребенком шарик взмыл в бело-голубое весеннее небо. Команда плавно вывела его на оптимальную высоту полета, выровняла и по широкой дуге вывела на указанный Золотым Богом курс.
Курс цели просчитан верно. Вот он, на радаре! Сорок минут до контакта!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
