Тне hunter. / Охотник. Полная версия. Без вычитки.

Рядом с мэрией была собранна из дерева небольшая сцена. Ее устлали ковры на которых стоял низенький столик с стеклянным бокалом и таким же кувшином наполненном водой. Мэр вышла на сцену и произнесла весьма скучною, но, хвала принцессам, короткую речь. Суть сводилась к тому, что Мэр чрезвычайно рада тому, что Октавия решила устроить свой концерт в таком малозначительном городке, как Понивиль. Наконец пони покинула сцену. Спустя несколько минут, звонко стуча копытами по оказавшимися неожиданно тонкими коврам, на сцену вышла Октавия. Ван сразу же узнал эту необычайно красивую землепони. На шее поняшки была розовая бабочка, а на спине покоился уже знакомый аликорну футляр. Октавия подошла к столику, неторопливо опустила футляр на пол и достала виолончель. Взгляд аликорна невольно упал на ножки пони. Жаркая волна прокатилась по его телу. Октавия, не обращая внимания на взгляды зрителей, настроила свой инструмент, выпила несколько глотков воды, встала на две заднии ноги, а инструмент и начала играть. Гомонок, до этого висевший на площади, словно ножом отрезало. Аликорн мысленно называл себя бабником, предателем, лжецом, но ни чего не мог с собой поделать. Ремни сумок натянулись сдерживая поднимающиеся крылья, а вот рог начал предательски посверкивать алым. 'И это я так люблю Луну?! Первая же соблазнительная пони и я тут же возбуждаюсь от ее... ммм... форм! Эх ты... Ван... Нет, не видать тебе принцессы, как своих уш... в общем не видать.'

Но все же пепельногривый ни капли не жалел о том, что ему пришлось использовать манекен для овлечения Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш. Октавия играла так же великолепно, как и тогда, в вагоне поезда. В начале было сигранно несколько знакомы аликорну партий, видимо они были широко распространены и любимы пони. Затем последовали уже незнакомые мелодии. А под конец она исполнила давно ожидаемые Ваном, мелодии с Земли. Но последние не вызвали даже и капли ностальгии, лишь восхищение талантом землепони. Похоже тот кого раньше называли Иваном, теперь окончательно свыкся со своей новой жизнью, с новым обликом, с новой судьбой.

Едва закончился концерт лже-единорог все-таки решился. Он собирался раскрыть свою тайну Октавии. Хотя бы для того, что бы поделиться с ней своими проблемами, чувствами, переживаниями. Своею тайной. Он откуда-то знал, что именно эта пони его поймет, не будет смеяться, пугаться или, что еще хуже, преклоняться. Все пони на полощади громко и увлеченно обсуждали концерт, пегасы даже спустились с облаков, что бы их было лучше слышно. Ван же обошел сцену, с которой уже спустилась Октавия, звонко цокая копытами. Закулисье было пустынно. Рядом со сценой стоял цветастый шатер из-за полога которого раздавались какие-то приглушенные звуки. 'Интересно, а где весь обслуживающий персонал? Или же Октавия, в отличие от земных звезд, ездит без целой армии помошников?'. У аликорна возникло необычное чувство, которое он испытывал всего несколько раз, собирая травы в Вечнодиком лесу. Ему мерещилось, будто что-то нехорошее находится поблизости. Обычно в таких случаях он старался уйти из такого места, но сейчас видимо его чувство ошиблось, ведь пепельногривый находится в центре Понивиля!

Из шатра раздался приглушенный женский крик. Ван не раздумывая, бросился туда, откинул полог телекинезом и застыл на пороге. Внутри пара молочного цвета грифонов запихивала связанную землепони с розовым бантом, в мешок. Рядом валялся футляр от виолончели. Третий же грифон, голубой, с желтой крапинкой, следил за входом и аликорн тут же получил удар в грудь сжатой в кулак передней лапой. Он не устоял на ногах и упал. Неожиданно четко и резко нахлынуло ощущение зла.

— У нас гости! — крикнул грифон, что ударил Вана. — Тащите пони, а я избавлюсь от единорога. — он склонился на упавшим черным пони, во мраке тускло блеснули острые когти на передних лапах. Два других уже запихали Октавию в мешок и улетали из шатра, через выход с другой стороны.

Ван дернул задние лапы грифона телекинезом и тот упал, не дожидаясь, пока его противник встанет на ноги, аликорн рванул в след похитителям. Но, выбежав на улицу, он увидел лишь удаляющиеся силуэты грифонов. Они с натугой махали крыльями, таща брыкающийся мешок. Пепельногривый пробежал еще с десяток метров и остановился, поняв, бесполезность погони своими силами. Он проклинал свои бесполезные крылья. Развернувшись, Ван бросился на площадь, что бы известить пегасов о похищение. Уж они-то наверняка догонят тяжело нагруженную парочку. Выбежав на площадь Ван, набрал полную грудь воздуха... и застыл каменным изваянием. На сцену вновь вышла Октавия. Аликорн вновь ощутил легкое дуновение зла. Его изумленный крик потонул в волне оваций. Пони топали копытами по земле выражая свое восхищение. Ванн же смотрел на шею виолончелистки. Там не было банта. 'Это же не Октавия'. Серая пони спустилась со сцены и начала раздавать автографы. Жесты, интонации, движения, все было похоже на Октавию. Ванн не знал ее настолько хорошо, что бы почувствовать подмену. Пожалуй, если бы Октавию не похитили прямо у него на глазах, то он с легкостью повелся на обманку. Но Ван все видел. Он понимал, что доказывать сейчас, что-то бессмысленно, ведь он и сам известен в Понивиле своей скрытностью. Лже-единорогу просто напросто никто не поверит. Уж скорее его обвинят.

Аликорн бродил в толпе, ловя косые взгляды куклы. Судя по всему, она знала, что черный пони был в курсе похищения. 'Интересно, а куда же смылся третий грифон, что ударил меня в грудь? Его нигде не видно.' ванн понял бессмысленность того, что он собирался сделать. Поддельная Октавия постоянно находилась на глазах понивильцы, аликорн просто на просто не мог подойти к ней и вытрясти всю правду. Другие пони не дадут виолончелистку в обиду. 'Значит надо зайти с другой стороны проблемы. Если я не могу доказать, что эта Октавия не настоящая, то нужно найти настоящую. Похоже, наконец, я нашел себе цель. Как-то надоело уже все это существование в глуши и почти в одиночестве. Все-таки пони весьма социальные существа и я видимо не исключение.'

Ван подошел к серой, косоглазой пегасочке и попросил ее рассказать о том, где проживают грифоны. Оказалось, что в их лапах сосредоточена почти вся тяжелая промышленность. Столица их государства Город Шестерни снабжает разнообразным оборудованием всех своих соседей и пони в том числе. Пешком или на поезде туда добираться очень долго, этот двухуровневый город, как и Кантерлот, расположен на склоне высокой горы. Но в отличии от столице Эквестрии эту гору окружают обрывистые предгорья. Самый быстрый способ попасть туда, долететь на своих двоих или же на маршрутном дирижабле, что вылетает каждые три, четыре дня из Кантерлота.

Ванн бросил полный ненависти взгляд на фальшивую пони и потрусил к паровозной станции. Октавия почувствовала взгляд, обернулась, разыскивая в толпе одетого в плащ черного единорога, но тот уже ушел с площади. Фальшивая пони облегченно вздохнула, пепельногривый не стал понимать лишнего шума.

Интерлюдия 3. Город Шестерни. Диамант Сокрон.

Над Верхним Городом пролетала тройка квартальных стражей-грифонов. Командир боевой тройки, весьма яркой, черно-белой расцветки, наметанным глазом отмечал статус встречных разумных. Вот парочка мастеровых, что-то увлеченно обсуждали, чуть ли не выдергивая друг другу перья. Гильда, первая забияка района и еще несколько подвыпивших грифонов выползали из таверны. Это было нормально. У рынка, являющимся не гласным центром квартала торговались землепони о богато одетый алмазный пес, явно один из вожаков Нижнего города. Рядом пролетела парочка усталых, молочного цвета грифонов, тащившие вяло шевелящийся мешок. А вот это уже было необычно так, как Дамиан вообще не знал этих парней и соответственно не мог с ходу определить их статус. Он подлетел к парочке, напарники на всякий случай взяли усталых грифонов в клещи.

— Командир тройки квартальных стражей, Диамант Сокрон. — представился черно-белый грифон. — кто такие, что несете.

— Свободные наемники. Выполняем срочный заказ цеха мореплавателей. Доставляем редких животных. — в среде наемников было принято скрывать имена, поэтому Диамант не удивился тому, что парочка не назвала своих имен. Один из пегасов отпустил мешок и достал из седельной сумки небольшой свиток. Второй же натушено и часто хлопал крыльями, в одиночку удерживая шевелящийся мешок. Командир внимательно посмотрел свиток. 'Вроде бы не подделка. Значит статус этих пегасов, на время выполнения задания, весьма высок. Соответственно я ни как не могу задержать этих... типов и досмотреть мешок. Что-то тухлое мерещится в этом деле.' Тяжело вздохнув Диамант отдал свиток молочному грифону. Тот аккуратно уложил свиток назад и подхватил ношу своего коллеги. Черно-белый грифон посмотрел в след удаляющейся парочке и тяжело вздохнул. На душе у него было гадко, но с цехами не поспоришь.

Глава 4. Одно крыло. + интерлюдия 4.

Ван летит на дирижабле в столицу грифонов и знакомится с необычным капитаном этого судна. Глава написана за одно утро, в порыве вдохновения.==========

Глава 4. Одно крыло.

До Кантерлота Ван доехал без происшествий. Даже купе было пустым. Столица Эквестрии встретила аликорна ярким солнцем и сильным ветром, который тут же вырвал пепельную гриву из-под капюшона. Как аликорн не пытался, он все равно не сумел ее заправить вовнутрь, грива словно обладала своей собственной волей и не желала прятаться под одеждой. Раздраженно плюнув и стараясь не обращать внимания на любопытствующие взгляды прохожих, пони уточнил дорогу порта дирижаблей у стражника. Порт оказался не так уж и далеко от железнодорожного перрона и уже через пятнадцать минут быстрого шага лже-единорог оказался у касс. Ему весьма повезло, дирижабль отправлялся через каких-то четыре часа. Билеты, конечно, были дороже, чем на поезде, но аликорн мог себе это позволить. Дирижаблю должен будет прибыть в Город Шестерни уже следующим вечером.

Оставшееся время Ван провел в зале ожидания, с тоской поглядывая на башни Кантерлотского замка. Через четыре час, как и было, обещано объявили посадку. Дирижабль был похож на помесь яхты и воздушного шара. Жилой корпус выглядел как обычная лодка, а над ним был привязан вытянутый баллон. Сзади виднелась пара винтов. Корпус был изукрашен резьбой по дереву и то ли бронзовыми, то ли медными узорчатыми нашлепками. В общем, он выглядел роскошно и презентабельно. По обеим сторонам корпуса, в местах, где могла бы быть кьютимарка, если представить дирижабль как пони, было написано название судна: ЭйЭм.

Пепельногривый предъявил билет и с некоторой опаской поднялся по трапу, все-таки он впервые в жизни собирается летать на дирижабле. Оказавшись на палубу Ван, подошел к фальшборту, сел па круп и стал дожидаться отшвартовки. Вот поднялись все пассажиры, парочка землепони убрала трап и отвязала швартовые. Дирижабль плавно начал подниматься вверх. Только сейчас аликорн заметил, что в самой корме лодки, прямо на надстройке находится руль, возле которого стоял землепони в брезентовом плаще. Сходство с обычным кораблем было неоспоримым. Неожиданно где-то в глубине корпуса затарахтел мотор, а из ранее незамеченных труб стали вырываться облачка дыма. 'Хм... Наверно паровой двигатель'. Подойдя к фальшборту, пепельногривый неосмотрительно посмотрел вниз. Его тут же замутило и он, в испуге отпрянул. Дирижабль набирал высоту очень быстро, но отчего-то Ван не почувствовал перепада давления. Это его и обмануло. Внизу виднелся ставший маленьким Кантерлот. Когда Ван путешествовал в колеснице Луны, высота была гораздо меньшей. 'Ну вот, мечтал летать, а сам большой высоты испугался. Мдя... плохой из меня получается аликорн.'

Пепельногривый проследовал в свою каюту. Дирижабль мог похвастать богатством отделки не только снаружи, но и внутри. Коридоры освещались электрическими лампами, полы устилали ковровые дорожки глушащие стук копыт по доскам палуб, а ручки дверей были выполнены из покрытой благородной патиной меди. В каюте, на одной из двух кроватей расположился землепони красной расцветки с кьютимаркой чернильницы. Он оказался не очень разговорчивым, что не могло не радовать Вана. Аликорн вновь вышел на палубу и решил пройтись к носу воздушного судна. Там сидела бледно-фиолетовая пегасочка, в шикарной черной треуголке, с алой бахромой и такого же цвета пером экзотической птицы. Грива пегасочки была черного цвета с белой полосой похожей на седину, а кьютимарка напоминала птицу, летящую через ураган. Только подойдя поближе Ван, заметил, что у нее нет одного крыла. Как обычно в таких случаях, пепельногривый отвел глаза, ему было немного противно смотреть на увеченных. Утихший было ветер, стал еще сильнее, чем раньше. Капюшон упал, и непослушная грива вновь начала развиваться на ветру. Это и привлекло внимание пегасочки.

— Классная грива! Я Аир Найс, капитан этого корыта. — представилась пегасочка и протянула копыто. И тут же крикнула в сторону надстройки: — Данс! Ты там уснул что ли, дичь рогатый! Лево руля на три румба!

— Приятно познакомится, я Бел Ван Сапка, путешественник. — произнес пепельногривый, стараясь одновременно не кричать и говорить так, что бы было слышно на ветреной палубе. Он немного неловко протянул свое копыто и сделал брохуф. — И да, классная шляпа. Вам идет.

-Обращайся ко мне на 'ты', не люблю я этого высокосветского выканья. — Аир скорчила брезгливую гримасу и даже высунула язык, выражая свое презрение. — В первый раз на дирижабле летишь?

-Агась. Это так заметно?

— Агась. Вон как от фальшборта отшатнулся, когда на землю глянул. — усмехнулась пегасочка. — Команда-то уже давно привыкла, да и постоянные клиенты освоились, а вот новички вроде тебя порою даже из кают не выходят до самого приземления. Поди, хочешь узнать, где я потеряла крыло?

— Нет, что вы... то есть ты. — начал отнекиваться Ван.

— Ой, да ладно тебе, все вы так говорите. Вежливые. Пффф... — фыркнула пони. — Мне не трудно, я уже давно смирилась и нашла выход из своего положения. Теперь вот летаю на вот этом корыте. А крыло я потеряла еще в летной школе. Слишком уж любила нарушать технику безопасности. Однажды я на спор пыталась пролететь через одно ущелье на полной скорости. Там обитали пещерные мурены. На одном из поворотов я слишком замешкалась, и тварь откусила мне крыло. Я упала в реку на дне ущелья. Было ужасно больно, но оказывается, пегасы не теряют сознания лишившись крыла. Наоборот это как будто стимулирует наш организм. В итоге из реки меня достали друзья, с которыми я спорила, и отнесли мою тушку в Клаусдейл. С тех пор я и не летаю. Потом я долго путешествовала по Эквестрии, пока не устроилась навигаторам на ЭйЭм. Хотя Дирижаблю назывался тогда не так, это я его переименовала в память об одном единороге из Понивиля, который смог вывести меня из затяжной депрессии.

Ван хотел было пожалеть Аир, но та его остановила решительным жестом копыта:

— Не надо. Я знаю, что ты собираешься мне сказать. Не ты первый не ты последний. Я уже давно пережила это и не нуждаюсь ни в чьем сочувствии. А теперь прошу меня извинить, нужно проверить системы судна. Тысяча параспрайтов вам в ухи! — грубо крикнула она пони из команды. Те заметались по дирижаблю словно наскипидаренные — Пошевеливайтесь там, мы уже должны быть готовы к выходу за пределы Эквестрии, а у вас еще понь не валялся!