— Я вернусь и лично ей дам по лицу пару раз, — обняв мужчину, пообещала я. — Но если это сделаю я, то максимум ей грозит — расцарапанная щека, а если ты — сотрясение мозга и еще один обморок, только уже от болевого шока. Пожалуйста, Ричард, с нее достаточно одного твоего злого вида. Сама все расскажет.

— А если — нет?

— Тогда ты осторожно залезешь ей в голову и узнаешь все, что надо.

— Многовато чести для какой-то воришки.

— Ричард, — облизнув губы и теснее прижавшись к мужчине, начала я. Понятия не имею, как он отреагирует на мои слова, но, надеюсь, мое полуголое тело смягчит гнев. — Ты тоже был вором, помнишь? Маленьким разбойником с большой дороги и хулиганом, избившим старшекурсников. И, я уверенна, куда более жестоким со своими жертвами.

Мужчина тут же напрягся. Я осторожно провела рукой по его спине, потерлась щекой о меховой ворот, прижалась чуть сильнее.

— Был, — прошептал Ричард. Сильные мужские руки легли на плечи и чуть сжали. Сразу стало куда теплее, чем под ласками Софи.

— Вот и она была, — улыбнулась я и заглянула в зеленые глаза. Уже зеленые глаза! — После встречи с тобой, точно уже не будет. Ричард, а нельзя ее отдать в Отдел?

— Она даже не маг, Элли. Или ты ее на опыты сдать предлагаешь?

— Я предлагаю ее отправить рисовать пентаграммы и анатомические карты. Последнее у нее вообще замечательно получится. А хорошие экзорцисты и демонологи редко бывают такими же художниками. Точность приходит лишь с опытом. Папа вообще меня втихаря просил в главном зале линии обновлять. А обвиняемых ведь все еще положено нагими рисовать? Софи в восторге будет. Или в отделе уж есть художники?

— Элли... — Ричард усмехнулся и поцеловал мою макушку. — Хитрое чудо ты! Уговорила. Сейчас же пошлю Хельге птичку. Художник там есть, но он старый и склочный извращенец. Главное, чтобы Софи к сотрудницам не подпускали. Они не аристократки мелкие — сводят на экскурсию в подвалы, и руки у нашей художницы до конца жизни трястись будут.

— Софи не дура упускать такую возможность, а уж ссориться с магами точно не будет. Рисовать ей придется и побитых людей, и мертвых препарированных тварей, и еще много чего неприятного. Не думаю, что она захочет оказаться на их месте. Работать будет на совесть, и даже не страх, а ужас!

— Согласен, — кивнул Экзор и резко повернул голову к лежащей на полу женщине. Кстати, лежала она до этого чуть дальше от окна. — Слышала? Даже не думай бежать... хм...ползти. Я один из этих самых магов, которых не тошнит от мотка требухи и серых глаз отдельно от головы.

— Ричард, детям сказки ты читать не будешь, — заключила я и ушла в ванную.

Через два часа мы знали почти полный список аристократов и богатых торговцев, которые не могли спать спокойно. Среди них оказались и родители Алексы. А потом в дешевенькой квартире Софи мы нашли и все портреты с датами их написания. Алекса могла бы гордиться — с нее было написано целых пять картин. Три в графике и еще две в цвете. Но в таких позах... я покраснела, а Ричард поморщился. Слишком уж пошло вышло. Будто с девушки только что не очень нежный любовник слез... или любовница. Ну это так Ричард прокомментировал, а я согласилась.

Помятая, с лихорадочным румянцем и прилипшими к мокрой коже волосами девушка сжимала тонкими пальцами собственные плечи, оставляя на них красные полумесяцы от ноготков. Гримаса то ли боли, то ли наслаждения, но слишком дикого, чтобы отличить второе от первого. Сбившаяся постель, широко раздвинутые ноги, не снятая до конца одежда... и капли красной крови на белом полотне. Оцарапанные бедра и талия со следами от когтей.

В голове теперь блуждал один вопрос, который требовал ответа... от Ричарда. Но это потом.

Как бы отвратительно не было смотреть на картины, но даты подтверждали, что Алекса была в городе все время. До отдела она бы просто не успела добраться даже в перерывах между позированием, которое, судя по проработанным деталям, занимало три дня для каждого изображения. Минимум. А силы у девушки не хватило бы перенестись даже в пригород.

А ведь все здания отдела пять столетий назад перенесли из столицы ближе к морю и горам. Для сильных магов не было проблемой туда добраться и выбраться. Служащим послабее выдавались специальные амулеты для экономии магических сил. А вот политики и аристократы до нервных от напряженной работы магов не могли докопаться в прямом смысле слова. Пять метров гранита с путаными переходами слишком большое испытание для лощенных власть имущих. Кто же им скажет, что есть вполне парадный вход и на поверхности?

Хельга пришла телепортом ближе к вечеру, когда мы упаковали все картины для переноса. Две Ричард забрал себе без всяких объяснений. Злорадная улыбка и горящие зеленые глаза — никак не объяснение. А уж то, что две картины ушли вместе с посыльным мальчишкой по неизвестному мне адресу... Кому это такие подарки? Хельга спросила то же самое и получила чайной ложечкой по носу. Ричард получил острым носком туфельки по ноге от меня. Я получила осуждающий и злой взгляд.

— Веди себя прилично! — попросила я и положила мужчине еще одно пирожное в знак примирения. Пока он ест — нам спокойнее. Можно и искусство обсудить с Хельгой. Оказывается, она неплохо знакома с работами современных художников, причем художников с лицензией и выставками в Доме искусства на главной площади столицы. Софи лишь грустно вздыхала в уголке. Чаю мы ей не предлагали, да и руки не развязывали. Не заслужила. А уж после некоторых ее картин мне было просто противно находиться рядом с этой молодой женщиной.

— Софи, расскажи-ка, кто с Алексой спал? — вдруг спросил Ричард. На мой взгляд мужчина усмехнулся и кивнул на руки художницы. Руки как руки. Тонкие пальцы, но сильные. Обрезанные под корень ноготки, чтобы краска под них не забивалась. — Кто ей бедра расцарапал?

— Ее дружок. Маг. Я хотела нарисовать их обоих, но он не дал. Схватил за плечи и посмотрел... так же, как вы. Умереть сразу захотелось. А лицо просто стерлось из памяти. Маг, одним словом. И злой какой-то. Бешенный, словно, — пожаловалась женщина, чуть поморщившись. — Алекса тоже его забыла. Я только слышала о таком, но чтобы видеть. Как знала — не надо было связываться даже с той девчонкой. Подруга ее хвостиком ходила за нами, чуть отстала, а потом этот явился... Впился в девочку, словно клещ, она потом три дня как тень была.

Ричард тут же вцепился в подбородок женщины, заставляя ее смотреть прямо в глаза мага. Минуту или две мы с Хельной даже дышали как можно тише. Работа ментального мага — очень тонкая материя, в основе которой лежит абсолютная концентрация. Собьем Экзора — получим один труп и злого мужчину с дикой головной болью.

— Бездарно и грубо, — зло прошипел Ричард, отпуская художницу и снова усаживая ту на пол. — Просто вырвал кусок воспоминаний. Готов поспорить у Алексы еще хуже. Бедная на мозги девочка вообще не помнит, что девственность теряла. И восстановить ничего нельзя — слишком много времени прошло. Демонов студент! Никакого понятия о мастерстве и аккуратности. Узнаю фамилию — аннулирую оценку по менталке за третий курс. Позорище...

— Интересный друг у этой Алексы. Силы пьет, воспоминания режет, бедра царапает, — скривилась Хельга и допила чай. — Так, я эту птичку забираю, если она все уже нащебетала, а вам большое спасибо от имени отдела и приятного медового месяца!

Брызги чая равномерно покрыли белую скатерть.

— Хельга! — обтерев подбородок, рыкнул Ричард.

— Ну и дурак, у нас такие шикарные путевки для молодоженов! — хихикнула женщина и подхватила художницу подмышки. Миг — и обе фигуры исчезли в черном водовороте телепорта.

— Да что ж это такое?!

— Что? — не поняла я.

— То! Вообще озверели. Пушка, Хельга, ты... С ума с вами сойду. Если еще и женушка Бена подключится, точно сбегу от вас, — подперев голову ладонью, жаловался мужчина. Не удержавшись, я погладила его по непослушным волосам.

— Не волнуйся, я никому не дам тебя окольцевать, — решила я напугать Экзора еще больше. — Но вино, на которое вы спорили с Беном, выпьем вместе, хорошо?

— Хорошо, — серьезно кивнул Ричард, убирая посуду после чаепития, — но вот что учти, девочка. На замужнее будущее, так сказать. Делать мне замечания по поводу моей культурности — будешь только один на один. Ясно? Мужчины очень нежные на этот счет существа. Гордые, я бы даже сказал. И до жути обидчивые. А я еще и злопамятен. Ясно?

— Ясно, — вздохнула я и потянула скатерть со стола. Постирать надо, пока чай не впитался.

— Оставь, я уберу, — мужские руки легли на плечи, а теплое дыхание тронуло волосы на макушке. — Лучше собери вещи — завтра с утра выезжаем в Форгост.

— Выезжаем?

— Да. По пути надо найти одну девушку, которая неплохо зарабатывает своим телом, благодаря Мартину. Постоялый двор, где ее в последний раз видели, как раз на полдороге к морю.

— А зачем? Мартина уже нет. Тад, совершенно ясно, что не при чем. Сам уже в отделе работает. Разве его там не проверили? Или просмотр памяти за последних пять лет уже отменили?

— Не отменили. Мальчик с честью выдержал и такое вторжение в личную жизнь, и все те тупые проверки на вменяемость. Добрый он излишне, ну так лечится. Кстати, Хельге он очень понравился.

— Чем же?

— Начальству нахамил. Тихий-тихий, а на вопрос о девственности почему-то сильно обиделся. И, кстати, из-за нее мы едем к той девушке. Не отпускает она Тадеуша.

— Девушка или девственность?

Ричард укоризненно покачал головой.

— Парень помнит ее и действительно любит после всего, что узнал. Нам же придется немного поработать свахами...ну или наоборот. Смотря во что превратилась девушка, — вздохнул мужчина. — Это вообще персональное задание мне, как самому свободному на данный момент сотруднику, от начальника Отдела, который вплотную занялся кадровой политикой. А Тадеуш кадр очень и очень перспективный, хоть и проживет не больше столетия.

— Но девушка же не маг, как он может ее ТАК любить?

— Редко, но случается. И Тадеуш знает, чем это ему грозит, но что тут сделаешь? Против любви не попрешь. Ох, не зря она в женах у бога Мрака была — черный юмор от муженька как был, так и остался, — маг отпустил мои плечи и чуть подтолкнул к гардеробной. — Иногда мне жаль, что она не ушла с другими богами из нашего мира. Теперь, как любая женщина без мужчины в постели, бесится и демон-знает-что творит.

Девушка ушла собирать вещи, а Ричард все стоял посреди кухни, сжимая грязную скатерть. В голове крутились демонова чушь о Любви и том, что она делает с магами. Как не вовремя приходит, как забирает покой, как путает планы и сеет в груди боль. Слишком много боли. Не зря раньше демонологи, экзорцисты и все слуги Мрака были отмечены еще и редкостной удачей в этом плане. После всех пинков судьбы Мрак просто просил жену немного утешить своих деток. Она и утешала. Как могла и как считала нужным. Не даром маги этих специальностей были еще и знатными любовниками с порядочным опытом, а потом и порядочными семьянинами. Странные метаморфозы, но так и происходило, стоило жрецам найти своих половинок.

Хорошие были времена, жаль, что прошли. Теперь Экзору приходится самому разгребаться с несвоевременными чувствами. Сладкими, приятными, но грозящими Эллисон большими проблемами. Слишком рано, слишком сильно... Еще пару месяцев такой пытки и Ричард не выдержит. Сможет ли потом отпустить девочку погулять?

Отпустит, но в тот вечер напьется до светлых духов. А уж как будет гнобить хахалей девчонки... И пусть только ему покажется, что кто-то недостойный за ней увивается или не ценит такое счастье маленькое! Закопает идиота.

— Ричард, ты куда мои носки дел?! — крик из гардеробной прервал стратегические планы мужчины.

— Какие твои? — удивился Ричард. Элли обычно носила или чулки или носки самого Экзора.

— Я же вчера пару купила. Теплые, белые, как барашки. Еще с мордочками на мысках.

— Эм... — мужчина перевел взгляд на собственные ноги, где на подошвах пузырились пяточки вязаного изделия, и быстро стянул курчавые носки с голеней. — Не видел! Возьми мои с собачками, они тоже ничего так, — посоветовал Ричард, пряча доказательства в карманы и вынимая из них же одну из запасных пар. Хорошо хоть чулки у девочки не увел.

Постоялый двор на полпути от Бредера до Форгоста показался из темноты, сдобренной метелью, и поманил светлыми большими окнами на первом этаже главного крыла. Подъехав чуть ближе, мы могли уже рассмотреть и небольшие окошки левого крыла. Даже глубокой ночью, свет горел ярко и призывно, ведь хозяева не щадили денег на магическое освещение. Еще бы! Господа, которые жили в небольшом центральном крыле, принимали такое расточительство, как показатель статуса заведения, бедные купцы и путники победнее с правого крыла, могли заехать и в глухую ночь, и на рассвете, да и часто вели дела, не обращая внимания на светила за толстыми стеклами. А вот гости правого крыла и из купцов, и из знати могли оценить в приглушенном свете ламп тела постоянных жительниц этого места. Продажные девушки, которые скрасили не один вечер, ночь и утро проезжим, были тут рабынями и хозяйками. Они сидели в зале круглые сутки, если не было клиентов и...да чем только не занимались, но в основном приводили себя в порядок. А иногда, те, кто выглядел поприличнее, выходили в другие части постоялого двора, работая живой вывеской, заманивая в свои сети дурманом духов и влажным блеском алых губ, тонкими запястьями с тяжелыми звонкими браслетами, босыми ножками, разрисованными тонкой вязью темно-бордового узора, зовущими глазами и длинными подвесками, покачивающимися в вырезе декольте.

Хорошо, что все это Ричарду описали еще до нашего приезда в постоялый двор. С непривычки могли бы зайти сразу в левое крыло. А так остановились в правом, и сразу ушли в свою комнату, слишком утомленные дорогой. Нет, чтобы телепортом пройти — мы поехали на лошадях. Я ведь плохая наездница, но научиться хотелось. Вот только зима не пощадила мою тягу к новым навыкам и занесла дороги порядочным слоем снега, а сверху припорошила метелью и колючим ветром. Коней мы уже бросить не могли, так что пришлось мучаться и подтапливать снег на их пути.

Стянув с себя промерзлую одежду, я скинула и холодные носки, но нагрела их заклинанием, чтобы снова надеть. Действительно неплохие собачки у Ричарда. Но мои овечки все равно были лучше. И вот куда он их дел?

— И как тут Тадеуш с Мартином оказались?

— Насколько мне пересказывали — остановились в этом же постоялом дворе, но в центральной части, и увидели девушку в зале, когда завтракали. Ее пытались выгнать в левое крыло. Высокая худощавая брюнеточка хотела пять золотых и место в зале, чтобы тихо петь, пока народ завтракает, а в перспективе — обедает и ужинает. Кстати, баллады о любви петь хотела. Тадеуш за нее вступился, и выгнали уже и их с Мартином. Пришлось парням остановиться ближе к продажным девицам. Там все-таки решила подзаработать своим голосом Эльза. Теперь зарабатывает уже своим телом.