Собака проскочила в дверь храма. Юли неверными шагами двинулся за ней. В ушах его стоял шум. В руке у него был меч, взятый у убитого врага. Этот меч был лучше его бронзового меча. Он был выкован из темного железа в нашей кузнице. Держа перед собой меч, Юли пинком ноги распахнул дверь.
В теплой темноте зала храма ворочались свиньи. Осмотревшись, Юли увидел лестницу и услышал наверху чей-то шепот. Он медленно поднялся по лестнице и дернул за железное кольцо на двери. Над ним показалась горящая лампа.
— Кто здесь? — спросил кто-то. Мужской голос, и я уверен, вы знаете, чей это голос.
Это был Волл Эйн Ден, лорд Эмбруддока, которого вы все хорошо помните. Вы можете представить себе его — высокого, статного, несмотря на то, что молодость его уже давно ушла, с длинными черными усами и без бороды. Вы помните его глаза, один взгляд которых мог осадить наглеца, его породистое лицо, которое даже в те времена заставляло многих женщин страдать. Это была историческая встреча — встреча старого лорда и Маленького Юли.
Маленький Юли медленно поднялся к нему, как бы узнавая его. В комнате сидело ещё несколько старцев, но они не осмелились заговорить, когда вошел Юли, бледный, сжимающий рукоять меча.
Волл Эйн сказал:
— Ты дикарь и убивать — твоё ремесло. Я приказываю тебе убить меня первым.
— Что ж, вы этого заслуживаете, раз прячетесь в доме, когда ваши люди умирают, — резко сказал Юли.
Волл Эйн вздохнул.
— Мы все стары и бесполезны в битве. Когда-то было не так.
Они стояли друг против друга, не двигаясь. С усилием Юли заговорил и ему казалось, что голос его приходит откуда-то издалека.
— Старик, почему ты оставил такой большой город без хорошей охраны?
Волл Эйн ответил печально:
— Так было далеко не всегда. Раньше ты и твои люди, так плохо вооруженные, встретили бы иной прием. Много столетий назад Эмбруддок был велик. Его земли простирались от гор Кузинта на севере до моря Орла на юге. Тогда здесь правил великий король Дэннис. Но затем пришел холод и уничтожил всё, что было создано нами. Сейчас нас осталось совсем мало. Только за последний год на нас несколько раз нападали фагоры, которые летают как ветер на своих громадных кайдавах. Наши лучшие воины, включая и моего сына, погибли, защищая Эмбруддок, и теперь они опускаются в земле к первородному камню.
Он вздохнул и добавил:
— Возможно, ты прочитал слова, начертанные на стене храма, — если, конечно, ты умеешь читать. Они гласят: "Сначала фагоры, затем люди". Именно за эти слова мы казнили своих жрецов два поколения назад. И всё же я теперь думаю, что это пророчество оказалось верным. Мой город пал от рук людей.
Маленький Юли слушал его, как в трансе. Он попытался ответить, но губы не послушались его. Он почувствовал, как силы покидают его.
Один из стариков наполовину сожалея, наполовину радуясь, сказал:
— Юноша ранен.
Когда Маленький Юли шагнул вперед, старики расступились перед ним. Он увидел впереди низкую арку, а за ней темный проход. Он уже не мог остановиться и вошел в него, еле волоча ноги. Вы знаете это ощущение, друзья — так ходят люди, которые напились допьяна, как мы сейчас.
В проходе было сыро и тепло. Он ощущал это тепло своим лицом. Перед ним оказалась вторая каменная лестница. Юли уже не понимал, где он. Все его чувства покинули его.
На лестнице появилась молодая женщина с факелом в руке. Она была прекраснее, чем небеса. Лицо её плавало перед глазами Юли.
— Это была моя бабушка! — гордо воскликнул Лэйнтал. Он слушал, весь дрожа от возбуждения, и был смущен, когда все вокруг рассмеялись.
* * *
В то время сия достопочтенная леди даже не подозревала о том, что благодаря этой встрече на свет появится некий Лэйнтал Эйн Ден, её внук. Она смотрела на Маленького Юли дикими глазами и что-то говорила, но он уже ничего не понимал.
Он попытался ответить ей, но слова не пришли в его горло. Колени его подогнулись и он свалился на пол. Он наконец потерял сознание, и все вокруг были уверены, что он умер.
И в этом захватывающем месте сказитель уступил право рассказа следующему, старому охотнику, который повел повествование в менее драматических тонах.
Судьба Юли была в руках Вутры и он проявил милость к юноше — сохранил ему жизнь. И пока его брат-кузен излечивался от раны, Дресил взял управление городом в свои руки. Я слышал, что ему было очень стыдно за свою кровожадность и теперь он вел себя как вполне цивилизованный человек. Ведь он оказался среди нас, цивилизованных людей. Он вспомнил о мягкости характера своего отца, Саргота, и нежности своей матери, Ифлики, которые были убиты ненавистными фагорами. Он занял пустой верх башни Праста, где мы хранили запасы соли, и отдавал оттуда приказы как настоящий лорд, пока Юли лежал раненый.
Многие из нас в то время, включая и меня, ненавидели Дресила, как захватчика. Его приказы мы тоже ненавидели. Но всё же, когда мы поняли его добрые намерения, мы стали сотрудничать с ним, помогать ему. Тогда мы, жители Эмбруддока, были деморализованы. Дресил вернул нам наш боевой дух и укрепил нашу оборону...
— Он был великий человек, мой отец, и я изобью каждого, кто плохо отзовется о нем! — крикнул Накхри, вскакивая с места и размахивая кулаками. Он вскочил так стремительно, что опрокинулся бы назад, если бы его брат не поддержал его...
* * *
Никто в Эмбруддоке не предпринял ничего против Дресила. С вершины своей башни он обозревал наши земли на на юге и севере, откуда пришел он и где вверх били струи воды — наши гейзеры и горячие источники. Особенно его поразил наш знаменитый Свистун, каждый час выбрасывающий в небо струю воды и свистевший при этом как тысяча демонов.
Помню, он расспрашивал меня о гигантских цилиндрах, рассеянных тут и там на равнине. Он никогда раньше не видел райбаралов. Они казались ему башнями, сделанными магией из живого дерева. Хотя он и не был дураком, он не понял, что это простые деревья.
Однако он был человеком действия, а не созерцателем, каким стал позднее его брат-кузен. Он приказал, чтобы люди племени озера Дорзин распределились для житья по разным башням. Здесь он проявил мудрость, которой мы все должны следовать, Накхри. Хотя все были недовольны, Дресил потребовал, чтобы оба племени жили вместе. Любые ссоры он запретил и вся добыча честно делилась между всеми. Именно поэтому оба наши племени постепенно стали одним.
Он провел подсчет населения. Хотя сам он не умел считать, ему помогли наши люди. В нашем племени остался 41 мужчина, 45 женщин и 11 детей. В племени пришельцев выжил 61 человек. Так что в объединенном племени оказалось сто пятьдесят восемь человек. Хорошая цифра. Я был рад, что жизнь наконец-то вошла в лучшую колею. После всего, что произошло.
Я сказал Дресилу:
— Тебе понравится у нас, в Эмбруддоке.
— Теперь этот город называется Олдорандо, мальчик, — ответил он, и я до сих пор помню его взгляд, каким он посмотрел на меня.
— Давайте побольше о Юли! — сказала Лойланнун, рискуя вызвать гнев Накхри и Клилса. Охотник сел, отдуваясь, и его место занял мрачный юноша, ученик из гильдии кузнецов по имени Датка Ден.
* * *
Маленький Юли медленно оправлялся от раны. Однако он уже начал выходить и совершал с братом-кузеном небольшие прогулки, чтобы осмотреть ту землю, где им теперь предстояло жить, охотиться и защищаться.
Вечерами они беседовали со старым лордом. Он пытался посвятить их в историю Эмбруддока, но она мало их интересовала. Он рассказывал им о той жизни, которая была здесь раньше, когда древние люди облюбовали это место из-за тепла и построили первые башни из дерева и глины. Но шло время и камень заменил глину. И этот камень пережил тысячелетия. Между башнями проложены подземные ходы, но раньше их было больше. Сейчас многие ходы завалены.
Он рассказал им, что раньше Эмбруддок был сильным благородным городом и его лорды правили территорией, протянувшейся на тысячи миль. Тогда никто не боялся фагоров.
Юли и Дресил часто приходили к старому лорду, слушали его, хмурились, спорили, но всегда относились к нему почтительно. Они расспрашивали о гейзерах, которые дают нам тепло, и наш старый лорд рассказал им о Свистуне, нашем символе вечной надежды.
Он рассказал, что Свистун извергает струю каждый час со времени сотворения мира. Это наши часы, разве не так? Нам не нужны светила на небе для отсчета времени.
Свистун помогает нашим ученым вести записи. Братья-кузены были удивлены, когда узнали, что каждый час состоит из сорока минут, а каждая минута из ста секунд, что день содержит двадцать пять часов, а в году четыреста восемьдесят дней. Мы знаем это с самого детства. Так же они узнали, что сейчас идет 18-й год — столько лет правит Эмбруддоком наш старый лорд. Ничего этого, без чего не может жить цивилизованное племя, не существовало на замерзшем озере.
Я, конечно, ничего не хочу сказать против братьев-кузенов. Хотя они и были варвары, они быстро поняли нашу систему гильдий. У нас семь гильдий, каждая из которых занимается своим делом. И лучшая из гильдий — гильдия кузнецов, к которой я принадлежу. Мастера каждой гильдии входят в совет лорда, хотя, по моему мнению, от гильдии кузнецов, как наиболее важной, должно присутствовать два представителя.
Под общий смех по кругу пронесли ещё одну чашу рателя и Рол Сакиль продолжила рассказ.
— Я расскажу вам нечто более интересное, чем ученые записи и отсчет времени. Вы спросили, как жил Юли после того, как немного оправился от раны. Хорошо, я скажу несколько слов. Он пал жертвой любви — и эта рана была похуже, чем рана, полученная в бою, потому что бедняга так никогда и не излечился от неё.
Наш старый лорд Волл Эйн хранил и воспитывал свою дочь Лойл Бри Ден так, чтобы зло мира не коснулось её. Он выжидал до тех пор, пока не убедился, что пришельцы совсем не плохие люди. В те времена Лойл Бри была очень красива, с хорошо развитой фигурой. И у неё была очень соблазнительная походка, которую многие из вас ещё помнят. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы мужчина потерял голову. И вот однажды наш старый лорд представил её Маленькому Юли.
Юли уже один раз видел её — в ту ужасную ночь после битвы, когда он чуть не умер от раны. Лойл Бри была синеглазой красавицей с кожей цвета слоновой кости и губами, форма которых походила на крыло птицы. Она намного превосходила по красоте всех женщин племени озера Дорзин. Её бархатная кожа как будто светилась изнутри нежным пламенем, а капризно изогнутые губы сводили с ума любого. По-правде говоря, я была похожа на неё, когда была помоложе.
И вот такой была Лойл Бри, когда Юли впервые увидел её. Она была величайшим чудом нашего города. И Юли был потрясен. Он потерял голову. Он стал искать любого случая, чтобы побыть с нею — либо на улице, либо в её комнате, в этой башне, где она живет и сейчас. Она как будто поразила его болезнью. Он не мог контролировать себя в её присутствии. Перед нею он пытался представить себя сильным, смелым, умным — но постоянно получалось так, что он выглядел круглым дураком. Многие мужчины ведут себя именно так в подобных случаях.
Что касается Лойл Бри, то она сидела неподвижно, как красивая кукла, наблюдая, улыбаясь, сложив руки на коленях. Нечего и говорить, она сводила его с ума. Она одевалась в длинное тяжелое платье, украшенное птичьими перьями, а не в меха, как большинство из нас. Правда я слышала, что нижнее белье у неё было из меха, но Маленький Юли никогда не говорил об этом. Мне нравились её платья. Они были очень необычны...
А её речь была полна поэзии и загадок. Юли никогда не слышал подобного от женщин с озера Дорзин. Это очаровывало его. Он хвастался всё больше. Он что-то говорил о том, какой он охотник, когда она вдруг сказала — а вы знаете её музыкальный голос:
— Мрак окружает нас всю жизнь. Как ты полагаешь, нам нужно игнорировать его или исследовать?
Он только раскрыл рот от удивления, глядя на неё, такую прекрасную, такую возбуждающую в своем красивом платье, украшенном птичьими перьями. Он спросил:
— В твоей комнате темно?
И она посмеялась над ним.
— Как ты думаешь, Юли, какое самое темное место во Вселенной?
Бедный дурачок, он сказал:
— Я слышал, что есть город Панновал, расположенный под землей. Там всегда темно. Мой великий прадед пришел оттуда. Но я не верю, что такой город существует. Это просто легенда.
Лойл Бри рассматривала свои пальцы и длинные ногти, которые были похожи на птичьи клювы.
— Я считаю, что самое темное место во Вселенной находится внутри черепа человека.
Юли был подавлен. Опять она выставила его дураком! Но он был слишком влюблен, чтобы возражать ей. Впрочем, нельзя насмехаться над мертвым. Правда, он был слишком мягок для лорда Олдорандо и прямого наследника Великого Юли... А Лойл Бри всё продолжала ставить его в тупик.
— Ты когда-нибудь думал о том, что мы чувствуем гораздо больше, чем можем высказать? Не так ли? — Она помолчала. — Как бы мне хотелось иметь рядом мужчину, которому я могла бы высказать всё, с которым я могла бы пуститься в плавание по морю жизни, с которым я могла бы поднять темный парус... — Не знаю, что ещё она говорила ему.
Но он не спал целые ночи, думая об этой волшебной женщине, о её красоте, о её тревожащих душу словах о мужчине "с которым я могла бы пуститься в плавание по морю жизни...". Как ему хотелось пуститься с нею в плавание по этому морю, каким бы ни был парус...
— Ну, хватит этой женской чепухи! — воскликнул Клилс, вставая. — Отец говорил, что она околдовала Юли. Впрочем, отец также рассказывал о том, как много Юли сделал хорошего — до того, как она превратила его в идиота.
И он сам стал рассказывать дальше.
Пока Маленький Юли приходил в себя после раны, он изучил каждый дюйм Олдорандо. Он изучил его расположение с Большой Башней в северной стороне главной улицы и старым храмом в южной стороне. Между ними стояли башни охотников и их женщин по левой стороне улицы и башни гильдий по правой стороне. Дальше простирались развалины. Он изучил систему обогрева наших башен — бронзовые трубы в стенах, по которым текла горячая вода из источников. Такие башни сейчас мы уже не смогли бы построить.
Когда он изучил расположение города, он понял как его нужно защитить. Вы слышали, что древний король Дэннис построил между гейзерами и башнями огромную пирамиду из камня с плоской площадкой наверху. Обзор оттуда был куда лучше, чем с крыши Большой Башни. Там был выставлен регулярный пост наблюдения, который существует и сейчас. В случае опасности часовые должны трубить тревогу: там поместили трубы для этого. Это всё сделал Юли.
А с помощью моего отца он спланировал систему укреплений, которая могла защитить город от нападений фагоров. Заставив работать всё племя, Юли насыпал высокие валы из земли и камня прямо между обитаемыми башнями и окружил их рвом. Возле гейзеров была построена плотина со шлюзами, которая могла затопить наступающего врага горячей водой. Как оказалось впоследствии, это была отличная идея, хотя на постройку укреплений было затрачено очень много сил. После этого мой отец и Юли занялись обеспечением города пищей. Охота, тренировка охотничьих собак...
