Хранительница поневоле.

Я с ужасом наблюдала за происходящим. От страха, боясь закричать, зажала рот руками. Берг и два воина отбивались, что было сил. Казалась, что ещё чуть-чуть и чаша весов перевесит на их сторону. Но тут из лесу выскочили лучники. Две пущенные стрелы сразили воинов наповал. Враги наступали со всех сторон, зажав Берга в кольцо. Он отбивался как смерч, держа в каждой руке по клинку, беспощадно разя врагов. Но и его силы были на исходе. Правая рука неподвижно повисла, и кровь темными каплями капала на землю. Берг с силой сжал зубы и сделал стремительный рывок вперед. Враг упал, расчищая ему путь к свободе.

Ну что же ты, беги! Подгоняю я его, прячась за телегой. Он как будто понимает, о чем я думаю, и в ответ на мои мысленные призывы, медленно качает головой. Бандиты насторожено следят за ним, боясь сделать первый шаг. Никто не хочет оказаться в луже крови, как предшественник. Если бы это был фильм, то я бы посмеялась над страхом разбойников, но сейчас надеялась, что они, как в плохой комедии, бросят свое оружие и в панике убегут. Бегите, гады, бегите!

Грудь Берга тяжело вздымается и он левой рукой вытирает пот, струящийся по лицу. Окидывает взглядом поляну, усеянную трупами, бросает тоскливый взгляд в лес, а затем разворачивается в мою сторону и громко кричит:

— Беги, беги!!

Я рванула что есть силы, бежала все быстрей и быстрей, как будто за мной мчалась стая диких зверей. На самом деле, я была недалека от истины, иначе, как можно назвать тех, кто напал на наш караван? Звери, да и только... Ветки хлестали по лицу, кусты царапали, но я продолжала бежать. В голове билась только одна мысль — спастись.

Слезы застилали глаза, и я не знаю, о ком плакала. О людях, которые погибли, или о себе? Выплакивала все свои страхи и переживания, гибель тех, с кем только недавно смеялась. Впервые я встретилась с такой суровой реальностью и поняла одно: это не сказка со сказочными героями, а жестокий и чужой мир. И если я не хочу сломаться, то мне придётся научиться, в нем выживать.

Господи, за что?!

Я бежала, не разбирая дороги и вскоре, зацепившись за что-то, упала. Приоткрыв глаза, обнаружила, что распласталась на туше огромного раненого волка. Большие толстые лапы, по размеру тянувшие на взрослого тигра, короткая черная шерсть и морда, схожая с волчьей. Зверь, завалившись на бок, неподвижно лежал и только бок его изредка подымался. Наверно, от пережитого стресса мой разум помутился, но я совсем не испугалась. Да и не в моих правилах было пройти мимо раненного животного, а о том, что это хищник, я старалась не думать.

— Бедненький, — жалостливо произнесла я и ласково погладила его по слипшейся шкуре. Мои руки испачкались его кровью. Кровь, снова кровь. Куда не бросишь взгляд, всюду она. Я со страхом посмотрела на свои перемазанные ладони, затем на него. Зверь лежал неподвижно и еле дышал. Что происходит? Что это за мир такой, если даже большой зверь не смог постоять за себя!

— Нет, миленький, не умирай. Пожалуйста! — запричитала, обхватив зверя.

Для меня стало жизненно необходимо, чтоб он выжил, так, как будто от этого зависела моя судьба. Не знаю, сколько я проплакала, но тут он поднял морду и уставился на меня. В его глазах уже не было смертной тоски, мне даже показалась, что он выглядит намного лучше. Волк смотрел на меня пристально, изучающе. Я немного напряглась, и потихоньку стала отползать назад, пытаясь найти рукой хоть какую-то палку или на худой конец камень. В душе понимая, что если он бросится, я, вряд ли смогу отбиться. Н-да, тяжелый случай, сперва жалела и хотела спасти, а теперь готова сама прибить. Дура ты, Мария, дура!

— Толька не надо меня есть, я невкусная и вообще недавно болела, — сказала я, отодвигаясь подальше и меля всякую чушь.

Зверь повёл мордой, открыл пасть и звонко щёлкнул зубами. Я подскочила на месте, ахнула от испуга, а он уставился на меня, наклонив голову и словно человек, усмехнулся. Или показалось?? Впрочем, очень тяжело назвать такой оскал усмешкой, но все равно в этих движениях было слишком много человеческого. Может, он дрессированный?

— Хороший песик,— подрагивающим голосом произнесла я, вставая на ноги. Затем набравшись смелости, выдохнула и, повернувшись к нему спиной, медленно пошла вперед. Не бежать, не бежать...

Через пару метров так же медленно развернулась и сразу подпрыгнула от неожиданности. Он стоял возле меня.

— Черт, так заикой можно стать! Ты зачем за мной идешь?— воскликнула я, не надеясь получить ответ. — Я так понимаю, есть ты меня не будешь? Что ж, это радует. Хочешь со мной?— задала я вопрос, и волк сделал шаг вперед, как бы выражая свое согласие.

От этого я оторопела.

-Ты меня понимаешь? — удивленно проронила я, наблюдая за его реакцией. Может, кивнет, а может ... сама не знаю чего я ждала, но зверюга молча смотрела на меня, не подавая никаких знаков. Показалось? Галлюцинации? Желание выдать желаемое за действительное? Что бы это не значило, одно я знаю точно. У меня полностью отсутствует инстинкт самосохранения, иначе я бы давно убежала вместо того чтобы стоять и разговаривать с хищником.

— Но знаешь,— продолжила я, обращаясь к нему,— если я не буду разговаривать, то точно сойду с ума. Так что идем, мой друг, в Венг,— пролепетав эту белиберду, я неуверенно посмотрела на солнце, постаравшись припомнить наставления Берга.

Выговорившись, пошла вперед, а следом за мной волк. Мы медленно шли по лесу. Он был прекрасен в своей первозданности. Такой красоты я не видела даже когда жила с Скрягом. Воздух был напоен тысячами разных запахов, они будто кружили вокруг. Зеленые тени ложились под ноги, а солнце пригревало сверху шапки деревьев. Вдалеке слышался шорох лесного населения, а вблизи — только наши шаги. Вернее, мои, так как волк ступал тихо и бесшумно. Приближался вечер и стало почти не видно солнца. Целый день я была в каком-то оцепенении и просто упрямо шла вперед. Вскоре усталость взяла свое. Я повалилась на землю, а сзади больно ударил рюкзак, про который я совсем забыла. Когда я его успела прихватить, оставалось вопросом, но он был сейчас очень кстати. Я достала пачку печенья и бутылку воды. Бросила беглый взгляд на зверя.

— Иди сюда!— подозвала я. Очень странно, но я его совсем не боялась. — На, держи печенье, вкусное, такого ты не ел.

Зверь уткнулся носом мне в руку и, стараясь не зацепить клыками, аккуратно съел печенье. Оставшуюся часть я поделила на два раза. Идти ещё долго, а кроме него и шоколадки у меня ничего нет.

— Давай разведем костер, холодно.

ГЛАВА 3

Одинокий волк — это круто,

Я лежал в лесу и прощался со своей жизнью. Как все глупо получилось. Наш клан всегда враждовал с кланом пантер. Никто уже не помнит, из-за чего все началось, но последние 200 лет идёт борьба за земли. Раньше соблюдались правила, когда и где можно нападать. Они соблюдались всегда, это принцип чести. Но в последнее время король пантер стал терять хватку, и на его место стремится его сын, честолюбивый и жаждущий власти. Он не хотел ждать, когда к нему перейдет власть и давно вел двойную игру, придумывая заговоры и козни. Надеюсь, что король вовремя его остановит. Даже врагам я не пожелаю такого правителя.

Находясь на нейтральных землях, на которых никто не имеет права нападать, я слишком расслабился, залюбовавшись природой, и вовремя не почувствовал нападающих. Их было пятеро, четверо в обличии пантер и маг. Я хороший боец, но в человеческом обличии намного слабей. Пара потерянных на смену ипостаси мгновений уменьшили мои шансы, но все же я смог убить мага, а потом и остальных.

Понадеяться на правила и пойти одному, было легкомысленно. Теперь за глупость и доверчивость, я расплачиваюсь своей жизнью. Слишком много ран и потерянной крови, серебро, присутствующее в организме не даёт излечиться.

Дожил! Умираю в лесу, под кустом, как дворняга. Сгнию на этой поляне, и никто не узнает, что со мной стало. Обессилено прикрыл глаза.

В эту минуту кто-то упал на меня. Сквозь пелену я увидел мальчишку. Он свалился на меня, как снег на голову и ревел, что было сил. Дожил, даже умереть спокойно не могу! Какой-то ничтожный человеческий щенок скулит на мне. На Лорде, наследном принце Ликаомии! Впрочем, какая разница, все равно умираю. Щенок продолжал реветь, обхватив меня руками.

Странно, он жалел меня, да так искренне, как никто раньше. От него исходили чувства горечи и утраты. Волны тёплого воздуха окутали меня, раны начали гореть огнём. Что происходит?! Такое впечатление, что их касаются раскалённым железом, выворачивая меня наизнанку. Через какое— то время пришло облегчение. Прислушавшись к себе, понял, что мне действительно стало легче. Конечно, я ещё ранен, но начался процесс регенерации. С уверенностью могу сказать одно — я буду жить. Открыв глаза, и уставился на мальчишку.

Как он это сделал? Если он маг, тогда почему я этого не чувствую?

Мы, оборотни, очень хорошо различаем индивидуальный запах любого живого существа, а у магов есть свой особый пряный аромат, который тяжело не заметить. Пока я раздумывал, парень, по-моему, малость испугался. Странно, почему он говорит о себе в женском роде? Хм... как я не заметил, что это девчонка, и это при моем нюхе... От слабости, наверно. А она забавная... предлагает пойти вместе. Замечательно, все равно не хотел отпускать её, пока не узнаю кто это. Но и перекидываться не буду.

Целый день она шла, не останавливаясь, подавленная и разбитая. Под вечер, наконец, остановилась на привал, затем угостила меня печением и разожгла огонь. Вот и еще один вопрос? Откуда у девчонки, одетой в вещи с чужого плеча, такая сумка и артефакт, дающий огонь?

Вот уже трое суток, как мы идем по лесу. Впрочем, точнее будет сказать, тащимся, так как я еле шевелю ногами. Двое суток без еды и питья сказывались на моей моторной и умственной деятельности. Эта вынужденная диета действовала мне на нервы! Обнаружив на кустах ягоды, отдаленно похожие на крыжовник, я быстро начала их срывать, в надежде утолить голод. Зверь зарычал и схватил меня за штанину.

— Ну что теперь, я даже ягоду не могу попробовать? — сердито пробурчала я. Возмущалась я скорее по привычке. Эти пару дней зверь по-своему опекал меня, и я привыкла доверять его мнению и звериному чутью. Он ни разу не подвел меня и даже когда уходил охотиться, то всегда возвращался. Выкинув ягоды, ворчливо заметила, облизывая сухие губы: — Хватит рычать, не буду их трогать! Просто я очень голодная, и к тому же меня мучает жажда.

За эти дни я привыкла рассуждать вслух, часто поверяя волку свои доводы или сомнения. Глупо, не спорю. Будут те, кто назовет меня сумасшедшей, но мне все равно. Так мне было спокойней, к тому же волк был умен и, как часто мне казалось, понимал больше, чем некоторые из бывших моих знакомых. Он был надежен, и даже когда мы шли молча, то тишина не тяготила.

Прошедшие дни помогли мне прийти в себя. Спокойствие, которое навевал лес и монотонная ходьба, дали мне возможность смириться с происшедшим. Мне было жалко и страшно видеть смерть людей, которые успели за короткое время стать моими друзьями. Осознавая все это, я понимала и другое, что, несмотря ни на что, не хотела бы пополнить ряды мертвых. Я была счастлива, что осталась жива, но не хотела вновь оказаться в такой ситуации. И дело тут не только в смерти людей, что само по себе страшно, но и в беспомощности, которую я тогда ощущала. Видеть страдания и не иметь возможности помочь противоречило моим принципам и моей сути. Проанализировав свою жизнь и свои умения, я пришла к неутешительному выводу. Я жалкая и никчемная особа. Совершено не приспособленная к выживанию в диких условиях и жива сейчас только потому, что по воле случая вытянула счастливый билет.

— Тряпка, настоящая и никуда не годная тряпка!— зло пробормотала я, стукнув ногой по дереву. — Боги, если вы есть! Я обещаю, что изменюсь и никому, слышите, никому, не позволю обижать моих друзей! — закричала я, погрозив кулаком в небо. — Даже если для этого надо в корне поменять себя, — уже тише проговорила, давая себе обет.

Волк удивленно покосился на меня и, как мне кажется, хмыкнул. Не успев осмыслить увиденное, я услышала шум воды... и разом все позабыла. Этот звук затмил все мои мысли. Бросилась вперёд, забыв об усталости и боли в ногах.

— Зверь, ты слышишь, вода!

Перед нами открылось озеро. Оно было большое, круглое, как будто кто-то вычертил его форму. Вода была чистой и прозрачной. Тихое журчание успокаивало и убаюкивало. Я хотела искупаться, но мне было немножко страшно заходить в воду. Как будто это озеро из сказки и у него есть какие-то тайны и загадки. Однако желание смыть с себя грязь и усталость победило, и я, набравшись смелости, решила поплавать. Снимая одежду, спохватилась. Зверь!

Я давно уже его воспринимала как нечто большее, чем волк. И просто не могла купаться при нем.

— Слушай, Зверь, отвернись, а лучше уйди и не смущай девушку.

Он фыркнул, почти как человек, и ушел за деревья. И в кого он такой умный и понятливый, или мне все это кажется от одиночества?

Быстро скинув ненавистную одежду, больше похожую на робу, я прыгнула в воду. Вода оказалась тёплой и приятной. Я нежилась, как вдруг меня что-то схватило за ногу. В испуге дёрнулась, но это не помогло, наоборот, я больше погрузилась в воду. Паника охватила меня, вырываясь из последних сил, я крутанулась и стала громко звать на помощь.

Буквально через секунду зверь был на берегу. Он бросился ко мне, зубами схватил за руку, и потащил к берегу. Несмотря на все его попытки не поранить, зубы все же вонзились в кисть, но мне было все равно главное, оказаться подальше от этого места. Не знаю, сколько это продолжалось, но, в конце концов, кашляя и отплевываясь, я оказалась на берегу. Отдышавшись, подползла к зверю. Меня потряхивало от пережитого шока.

— Спасибо, ты меня спас! — произнесла я, обняв его. Он жалобно заскулил и ткнул носом в руку. Я посмотрела на неё, из раны сочилась кровь.

— Ну что ты, дурачок, это ерунда, — успокоила я его, почесывая за ухом. — Скажи, что лучше, прокушенная рука или мертвая я?

Зверь завыл.

— Что и требовалось доказать!— улыбаясь, произнесла я. Быстро достав пластырь из рюкзака, заклеила укус. И уже успокоившись, спросила волка: — Что за хрень меня схватила?

Какое было мое удивление, когда из воды показалась молоденькая, прехорошенькая, с длинными белыми волосами и огромным рыбьим хвостом, девушка.

— Ничего себе! Настоящая русалка!!! — воскликнула я.

Не разделяя моего восхищения, зверь вскочил на лапы и грозно зарычал.

— Тихо, тихо, — успокоила, погладив по холке. — Она нас не тронет... по крайней мере, я на это надеюсь, — неуверенно проговорила, на всякий случай, отходя подальше от воды.