— Ну что же, господа, в настоящий момент внешний враг действует против нас и с суши, и с моря, а внутри страны нам угрожает революционный бунт. Обсудим, как следует предотвратить три эти опасности. Сначала вы, Алексей Алексеевич! — император обернулся к морскому министру.

— Ваше Величество! После отправки всех активных сил Балтийского флота на Тихий океан, Петербург оказался практически без защиты со стороны моря. Мы шли на такой риск, поскольку считали, что сама удаленность мест, где идет война с Японией, гарантирует безопасность столицы империи. Однако мы ошибались. Гибель обеих наших Тихоокеанских эскадр освободила мощь японского флота, позволив противнику свободно направлять свои морские силы на новые театры боевых действий. В настоящее время большая часть флота Японии переброшена в Средиземное море. Видимо, еще до конца года следует ждать вражеской экспедиции на Балтику, к нашим берегам.

Витте тут вдруг вспомнил, как по дороге на мирные переговоры беседовал в Париже с французским премьером Рувье. Тот уговаривал соглашаться на все японские требования и приводил пример Франции, выплатившую огромную контрибуцию после поражения от Германии. На этот пример Витте тогда ответил, что когда японская армия подойдет к Москве, как германская подходила к Парижу в 1870 году, тогда, возможно и Россия будет относиться к вопросу о контрибуции более гибко. Тогда, летом, это казалось изящной остротой. Но вот и полугода не прошло, а японский флот на пути к Петербургу.

Бирилев терзал пальцами незажженную папиросу:

— Силы японской эскадры в линии мы оцениваем в семь броненосных кораблей. Должен с сожалением сообщить, что противопоставить им на море мы ничего не можем ...

— Совсем ничего? — лениво спросил великий князь Николай Николаевич. На правах старшего царского родственника он вальяжно раскинулся в кресле и пускал к потолку кольца табачного дыма. — Совсем, совсем?

— Почти ничего! — устало поправился Бирилев. — Новые броненосцы "Андрей Первозванный" и "Павел I" будут спущены на воду только в следующем году. Всё, чем мы располагаем сейчас на Балтике, это Отдельный отряд судов Балтийского флота под началом контр-адмирала Беклемишева. Отряд составляют четыре корабля, которые мы, к счастью, не успели отправить на Дальний Восток вдогонку Рожественскому. Единственный ценный корабль из них — эскадренный броненосец "Слава". Это новейший броненосец самого современного типа, который ни в чем не уступит сильнейшим японским броненосцам...

— Только вот четыре точно таких же броненосца у Рождественского при Цусиме ничего не смогли поделать с четырьмя японскими, — перебил Николай Николаевич. — Три наших новейших дорогущих кораблика японцы потопили, а последний сам сдался.

— Полно, дядя! — вступился за адмирала государь. — Ситуация тут может быть прямо обратная Цусиме. Там Рожественский плыл через три океана, а сейчас японцы сами к нам через полсвета плывут. Продолжайте, Алексей Алексеевич!

— Кроме "Славы" из эскадренных броненосцев у нас остался лишь старый "Император Александр II". Этот броненосец был заложен еще двадцать лет назад и сейчас представляет корабль полностью устаревшего типа. У него низкая скорость, старая железная броня и всего одна башня главного калибра, да и там короткоствольные пушки. Похожий броненосец "Николай I" в конце Цусимской баталии под огнем сам не мог достать снарядами до противника, что стало поводом для его сдачи. С остальными двумя кораблями — еще хуже. Это старые рангоутные крейсера "Память Азова" и "Адмирал Корнилов". Ваше Величество должны хорошо знать "Память Азова", Вы путешествовали на нем на Дальний Восток, еще будучи наследником...

— Как же, помню, помню, — отозвался император. — Вот тогда надо было разделаться с японцами, тем более, что они на меня руку подняли.

— По нынешнему времени "Память Азова" и "Корнилов" совершенно устарели. Это тихоходные, громоздкие и слабовооруженные корабли. По своей боевой ценности они примерно соответствуют "Дмитрию Донскому" и "Владимиру Мономаху", которых японцы при Цусиме уничтожили без особого труда. В целом я бы определил соотношение сил в боевой линии как один к трем в пользу японцев, возможно даже — один к четырем. Однако наше положение еще более осложняется тем, что, помимо линейных сил, японский флот обладает восьмью быстроходными крейсерами, тогда как у нас нет ни одного такого корабля. "Память Азова" и "Корнилов" задачи крейсеров как разведчиков эскадры выполнять не могут, так как скорость у них ниже, чем у флагмана "Славы". Можно было бы составить крейсерский отряд из вернувшихся с Дальнего Востока вспомогательных крейсеров "Рион", "Днепр" и "Кубань". Однако, как показала судьба погибшего с эскадрой Рожественского "Урала", для вспомогательных крейсеров, то есть вооруженных пассажирских пароходов, участие в эскадренном сражении означает быструю гибель. К тому же у всех наших вспомогательных крейсеров после дальних океанских походов возникли проблемы с машинами. В противостоянии японскому флоту никакой роли эти корабли играть не могут.

— А воздухоплавательный крейсер "Русь"? — спросил вдруг Николай II. — Видел недавно, как с него воздушные шары запускали в Кронштадте.

— Ваше Величество, иметь при эскадре в качестве разведчика быстроходное судно с привязными аэростатами — весьма полезно. Однако "Русь", к сожалению, оказалось совершенно негодным старым судном, просто хламом. Найти же новое хорошее судно под воздухоплавательный парк сейчас невозможно. Поэтому считаю нужным исключить "Русь" из боевого состава, а воздухоплавательную часть с нее отправить на Черноморский флот, взамен Севастопольского воздушного парка, забранного во Владивосток. Об этом просил адмирал Чухнин. Турки затеяли укреплять Босфор, и Чухнин хочет организовать за этим наблюдение с аэростатов.

— Согласен, хотя и сожалею, что мы лишаемся воздухоплавательного крейсера, — император пометил у себя в блокноте. — Только предупредите Чухнина, что бы он слишком турок не дразнил. Нам еще с Портой сейчас войны недоставало. Но вернемся к положению на Балтийском море. Каков же итог, Алексей Алексеевич?

— Японцы будут сильнее нас в эскадренных силах в пять раз. Какого-то серьезного сопротивления в сражении в открытом море наш Отдельный отряд японскому флоту оказать не сможет.

— Мда, грустно, — протянул Николай Николаевич. — Я думал, будет всё же побольше старой посуды. Столько же всего у нас есть по спискам!

— По спискам у нас действительно изрядная эскадра. Чтобы оправдать несусветное число состоявших на службе адмиралов, прежнее морское ведомство поддерживало большой численный состав флота, не списывая даже самые ветхие суда. Так что кораблей у нас много, как и адмиралов. Только почти все они — почтенные древние старцы, к сражению совсем непригодны. Из судов постройки 70-х годов самый сильный — "Петр Великий", первый наш эскадренный броненосец. Однако в прошлом году он был поставлен на капитальную перестройку, и в строй его сейчас вернуть невозможно. Имеются четыре учебных полуброненосных фрегата: "Минин", "Князь Пожарский", "Герцог Эдинбургский" и "Генерал-адмирал". Это корабли, схожие с "Памятью Азова" и "Корниловым", но еще более тихоходные, со старой слабой артиллерией. Числятся еще крейсерами 2-го ранга ветераны Американских экспедиций — пароходы "Азия" и "Африка", корвет "Рында" и пять клиперов. Пользы от них против японцев будет не больше, чем было от клиперов "Джигит" и "Разбойник" в Артуре.

— Какая же от них там была польза?

— Перед сдачей, Ваше Величество, были затоплены для заграждения фарватера.

Витте внутренне закипал от этой продолжительной лекции о калошах времен позапрошлого царствования. И это в момент, когда страна валится в пропасть, и каждая минута на счету! Государь, тем не менее, слушал своего любимчика Бирилева с непритворным вниманием. Всё-таки военный флот, причем даже не прибрежной обороны, который хоть на что-то годится, а океанский, совершенно ненужный континентальной России со времен Петра — любимая игрушка русских императоров . Впрочем, не только русских. В Германии тоже пекут броненосцы как пирожки, вопреки предостережениям мудрого Бисмарка. Но Германия хотя бы может себе это позволить! А зачем океанский флот полуголодной России, которой остро не хватает железных дорог, а не бесполезного плавающего железа? Нынешняя несчастливая война это только подтвердила. Ход боевых действий определяла не армада броненосцев, коптившая небо в Артуре, а пропускная способность Транссибирской магистрали, кстати, проложенной через всю страну его, Витте, трудами (в голове тут же предательски мелькнул некрасовский эпиграф: "Кто строил эту дорогу? Граф Клейнмихель, душенька!"). А ведь найдутся сейчас те, кто обвинят в печальном исходе войны именно его, Витте, как раз за то, что он, будучи министром финансов, всячески экономил на военных и, особенно, морских расходах. Мол, как же так — перед войной огромная Россия потратила на военный флот втрое меньше маленькой Японии. А то, что за Японией стояла вся финансовая мощь Британской империи, они знают? Да и Североамериканские Штаты тоже неслабо вложились золотом в японцев, поскольку, как и англичане, никогда бы не согласились отдать России Маньчжурию и Корею. Они и нам самим, собственно, совершенно были не нужны, за исключением Китайско-Восточной железной дороги, о которой уже можно было договариваться.

Между тем морской министр продолжал отчитываться обо всех имевшихся в наличии судах:

— ... Еще осталось изрядное количество малых канонерских лодок ренделловского типа, то есть с одним крупнокалиберным орудием. Сейчас из этих пушек они стрелять не могут из-за ветхости станков. Часть этих лодок уже списана, некоторые перевооружены на артиллерию малого калибра и используются при портах как дозорные суда. Ну, в заключение, упомяну о совсем древних кораблях постройки 60-х годов. Из них некоторое значений имеют лишь четыре броненосца береговой обороны, они же башенные фрегаты: "Адмирал Лазарев", "Адмирал Грейг", "Адмирал Чичагов" и "Адмирал Сенявин". Перед войной числились учебно-машинными судами. Ради этого на них были поставлены новые котлы, так что плавать они хотя бы могут. "Чичагов" и "Лазарев" даже используются для усиления обороны Порта Александра III в Либаве. Усиление, конечно, сомнительное. Что касается также числящихся броненосцами береговой обороны старых мониторов и броненосных батарей числом в шестнадцать единиц, то в настоящее время они либо уже разоружены, либо до этого у нас просто пока не дошли руки.

Неожиданно Бирилева прервал начальник Генштаба Палицын:

— Но у нас ведь есть три крейсера во Владивостоке! Почему бы не вернуть их на Балтику для защиты столицы? И о покупке аргентинского флота сколько раз был разговор. На Черноморской эскадре, наконец, есть корабли. Их еще Рожественский хотел с собой взять...

Витте посмотрел на генерала с неприкрытым раздражением:

— Федор Федорович! Не лезьте вы в эти морские дела, у вас своих забот полно! Черноморский флот заперт на Черном море основополагающими международными соглашениями. Султан, даже если бы хотел, не может пропустить наши корабли через проливы, так как он теряет при этом гарантии великих держав, на которых держится вся его безопасность. Пока Турция не воюет, Босфор и Дарданеллы безусловно закрыты для военных кораблей иных наций. Когда в своё время Рожественский только поднял вопрос об усилении его эскадры черноморскими броненосцами, англичане сразу предупредили нас, что это приведет к немедленному отзыву их посла из Петербурга и к силовой акции против кораблей, прошедших проливы.

— Однако же сама Англия намеревалась провести свои крейсера в Одессу во время беспорядков с "Потемкиным", — вступился за своего ближайшего помощника великий князь.

— Ваше Высочество! Даже англичанам отказались от этого после совместного демарша других держав. Единственное, что допускается соглашениями по Черноморским проливам — проход единичного корабля с дипломатической миссией. Но это, насколько я понимаю, ситуации не изменит. Более того, — продолжал Витте, — мы должны быть сейчас только рады, что Босфор и Дарданеллы закрыты для всех военных кораблей. Иначе японцы, безусловно, первым делом пошли бы в Черное море и уничтожили Черноморский флот, полное разложение которого после истории с "Потемкиным" не вызывает сомнений. Что же касается вопроса о приобретении аргентинских крейсеров, то это не более чем одна из историй безобразнейшего хищения казенных денег...

— Позвольте, Сергей Юльевич! — возмутился морской министр. — Никакого хищения не было! В прошлом году были подписаны официальные контракты с германскими и североамериканскими посредниками о начале переговоров о приобретении двух аргентинских и двух чилийских крейсеров. Деньги бы мы заплатили только после прибытия эскадры на Азорские острова. Переговоры шли тяжело и были совсем приостановлены после Цусимы, поскольку мы ожидали скорого заключения мира. Сейчас же, боюсь, даже если мы срочно возобновим консультации, южноамериканские корабли опоздают. Японцы успеют прийти на Балтику первыми. То же самое относится и к нашим Владивостокским крейсерам. Переход "России", "Громобоя" и "Богатыря" на Балтику мало того, что крайне опасен, поскольку будет проходить через контролируемые противником воды. Даже при счастливом исходе такой переход займет столько времени, что лишает смысла всё предприятие.

Бирилев сделал долгую, почти театральную паузу, потом продолжил:

— Однако, Ваше Величество, надо сказать, что не всё так безнадежно плохо. Явная слабость наша в больших артиллерийских кораблях до некоторой степени восполняется минными силами. Самыми современными из них, безусловно, являются новейшие минные крейсера, которые строятся на добровольные пожертвования. Из заложенных двадцати "народных крейсеров", как их часто называют, на данный момент вступили в строй четыре — "Украйна", "Войсковой", "Трухменец" и "Эмир Бухарский". Это очень хорошие для своего класса корабли...

— Со скоростью всего в 25 узлов, — заметил Николай Николаевич. — А у японцев все их дестроеры 30-узловые. И японские контрминоносцы, как и наши минные крейсера, вооружены двумя 75-мм орудиями. На наших же контрминоносцах всего одна 3-дюймовка стоит.

— Мы уже приняли решение о вооружении больших миноносцев вторым 75-мм орудием, — тут же отреагировал министр на выпад великого князя. — Правда, времени для такого довооружения у нас остается мало. Но я продолжу... Кроме новых у нас имеется и четыре старых минных крейсера — "Лейтенант Ильин", "Абрек", "Воевода" и "Посадник", постройки 80-х годов. Но я их должен отнести к судам, не имеющим большой боевой ценности.

— Вы ведь, Алексей Алексеевич, кажется, были командиром "Ильина"? — спросил император.

— Так точно, Ваше Величество! — вытянулся Бирилев. — Тогда я высоко оценивал боевые качества корабля, но на сегодняшний день подобный тип считаю совершенно устаревшим. Впрочем, если усилить им артиллерию, поставить вместо слабых 47-мм пушечек хотя бы одно 120-мм орудие, как на английских "Госсамерах", то и у нас получатся неплохие канонерки. А если перевооружить такими орудиями наши новые минные крейсера, то они действительно смогут возглавлять атаки миноносцев, защищая их при необходимости даже от легких крейсеров противника.