Чаганов: После войны

'Вот он момент истины, за одну секунду можно понять 'кто есть ху'... А за меня-то, выходит, в президиуме, пожалуй, только Берия и Первухин. Жал, что Киров вернуться в Москву не смог, Жданова тоже нет, Косыгин косит глазом в сторону, Сабуров растерян, Каганович и Ворошилов делают 'покер фэйс', с Молотовым и Булганиным и так всё было ясно, а Кузнецов и Вознесенский чувств не скрывают'.

— Молчать!— Кузнецов, теряя самообладание, бьёт кулаком по трибуне,— гражданину Чаганову впору выступать перед прокурором, а не здесь.

Легко сбегаю по ступенькам вниз и становлюсь сбоку к трибуне с четырьмя блестящими микрофонами:

— Я смотрю, один из секретарей ЦК решил подменить собой и следствие и суд, смеет кричать на членов ЦК, собравшихся на пленум, хотя сам по уставу партии является лицом, организующим партийную работу в период между пленумами...

— Я не намерен выслушивать нотации от иностранного шпиона,— брызжет слюной Кузнецов,— охрана, вывести его из зала.

— Надеюсь, что в отличие от одного из секретарей ЦК, сотрудники органов госбезопасности лучше знают законы и должностные инструкции и не станут мешать работе расширенного пленума ЦК...

Гробовая тишина повисла в огромном зале.

— ...Что ж, похоже, я оказался прав,— замечаю после минуты ожидания,— органы Службы охраны стали на сторону закона. Товарищ председательствующий, прошу дать мне слово, чтобы я смог ответить на неслыханную ложь, прозвучавшую в мой адрес.

— Кхм-кхм,— прочищает горло Ворошилов, решая что-то для себя,— члену Политбюро, первому заместителю председателя Совета министров СССР Алексею Сергеевичу Чаганову. Кузнецов, красный как рак, с неохотой покидает трибуну и возвращается на место в президиуме.

— Товарищи, идя на пленум я всё время обдумал слова, которыми буду клеймить своих противников, нарушивших устав партии и нормы человеческой морали, но встав на эту трибуну вдруг понял, что это сейчас не главное. Пусть с этим разбирается Комиссия партийного контроля и правоохранительные органы. Мы здесь собрались обсуждать проекты Третьей Программы партии и Генерального хозяйственного плана на 25 лет вперёд, целью которых является построение коммунизма...

— Правильно!— выкрикнул кто-то с первого ряда, на него зашикали.

— ... На мой взгляд оба документа нуждаются в очень серьёзной переработке. Поясню почему: и в том, и в другом документе основной упор делается на экономическую сферу. 'Догнать Соединённые Штаты по уровню производства основных видов продукции на душу населения', 'удовлетворить растущие материальные и культурные потребности народа' провозглашает Программа, Генеральный план облекает эти цели в конкретные цифры, над которыми работали сотни лучших специалистов. Создаётся впечатление, что если мы достигнем неких заданных в плане показателей, то у нас наступит коммунизм. На самом деле — это ложные цели, которые неизбежно приведут нас реставрации капитализма. 'Удовлетворение растущих потребностей' — это вообще троцкизм чистой воды, об этом он писал в своей книге 'Преданная революция'...

Зал загудел, как растревоженный улей.

— ... 'Коммунизм есть строй планового производства во имя наилучшего удовлетворения потребностей человека',— говорит он. Каких спрашивается потребностей? При капитализме потребности производятся также как товары. Мы хотим, чтобы наше производство работало на удовлетворение буржуазных потребностей нашего народа, подброшенных ему с Запада? Нет, мы хотим сами формировать потребности наших людей! Если мы пустим эту работу на самотёк, то не успеем оглянуться как строители коммунизма окажутся жалкими потребителями. Воспитание людей, вот что надо поставить во главу угла при решении задачи строительства коммунизма и именно с этого угла мы должны смотреть на наши хозяйственные планы. Взять, например, жилищное строительство: в Генеральном плане стоит задача обеспечения к 1975 году каждой советской семьи отдельной благоустроенной квартирой. Для этого надо построить 13 с половиной миллионов новых квартир. В плане говорится лишь о том, что квартира должна быть отдельной и благоустроенной. Выходит, что наши квартиры не будут отличаться от квартир западных. Этого нельзя допустить ни в коем случае...

— В чём отличаться?— выкрикнул кто-то из зала.

— ... Квартира советского человека должна отражать коммунистическую суть нашего общества — коллективизм. Я, конечно, не предлагаю вернуться к проектам наиболее одиозных домов-коммун 20-30-х годов с их 'двуспальнями', где могли бы по расписанию уединяться супружеские пары...

Зал взрывается от смеха.

— ... Но не надо бросаться и в другую крайность, где в жилом здании вовсе не остаётся места для общественных помещений, таких, где могут размещаться детские кружки, кинотеатры, библиотеки и тому подобное. Возможно, что для кого-то это выглядит как расточительство, особенно если принять во внимание нашу острую нужду в жилье, которую усугубила война. Однако если принять очевидное, что основная трудность в строительстве коммунизма заключается не в создание его материальной базы, а в воспитании нового человека, то без этого не обойтись. Я знаю, что в проекте Программы говорится: 'Советская школа должна взять на себя задачу воспитания юных граждан СССР в духе преданности идеалам коммунизма'. Таким образом, на неё возлагается ещё и идеологическая функция. По силам ли ей это с учетом в общем-то небольшого времени, в течении которого ребёнок находится в школе? Помогать ей в этом должны воспитатели по месту жительства, призванные противостоять возможному мелкобуржуазному влиянию семьи. Где воспитателям это делать, как не в жилых комплексах нового типа, в которых будут созданы для этого условия?...

'Перестали хмуриться, значит мои слова попадают в точку'.

— ... Но вернёмся к Генеральному плану, призванному создать материальную базу коммунизма. На мой взгляд составлен он грамотно, добротно, я бы сказал, с большим запасом. Создаётся впечатление, что обычный наш пятилетний план просто промасштабирован в четыре раза. Приоритеты не меняются, во главе угла — тяжёлая промышленность, рост производительности труда за счёт полной ликвидации ручного труда, что логично и вполне осуществимо. Стал я искать, а как же предполагается развивать науку? Отдельной строкой она не выделена, показаны лишь капитальные вложения, которые скрываются вместе с расходами на образование в статье 'культурно-бытовое и административное строительство'...

— Смешно дураку, что уши на боку,— бурчит кто-то негромко сзади.

— ... Скромные, надо признать, вложения, для сравнения доля вложений в группу 'А' в 30 раз больше. И тут я понял, что составители плана такой расстановкой приоритетов толкают нас экстенсивный путь развития, который подразумевает собой развитие за счёт увеличения физического объёма деятельности. Чтобы достичь указанных в плане показателей, в растениеводстве можно увеличить количество пахотных земель, а в машиностроении построить новые заводы. Несложный подсчёт показывает, что заложенного в плане роста производительности труда за счёт простой механизации не хватит на то, чтобы достичь нужных показателей. Поэтому и расходы на капитальное строительство тяжёлой промышленности заложены опережающие...

Наливаю себе из графина.

— Наш путь развития — интенсивный, который должен быть направлен не на выжимание долей процента из устаревших технологий, а поиск новых, более совершенных. Для этого надо перенаправить значительную часть средств из производства в фундаментальную и прикладную науку, но опять-таки, не столько на простое увеличение числа научных коллективов, сколько на улучшение их качества подготовки учёных, за счёт большой оснащённости вычислительной техникой и приборами. Интенсивный путь развития более труден, но отказ от него приведёт к тому, что мы будем плестись в хвосте у развитых капиталистических стран, а в конечном итоге это неизбежно приведёт к гибели социализма, из-за сомнений в правильности выбранного пути и недоверия к власти...

'Молчат, не возмущаются моими словами... это уже неплохо'.

— ... Об экономическом взаимодействии с союзными государствами Европы в Плане сказано лишь несколько слов, типа 'усилить кооперацию, торговлю' и даже что-то о 'каменном угле, строительных материалах, электромоторах и сахаре'. Авторы плана, похоже, собрались вводить натуральный обмен, как у Маркса: один топор на одну овцу, потому что ни о какой коллективной валюте, как мере средства платежа и накопления, а также Международном банке, речи там не идёт, по крайней мере, до 1975 года...

— Правильно, товарищ Чаганов!— кричит из первого ряда министр финансов Зверев.

— ... Наибольшее сочувствие вызывает у меня раздел о территориальном развитии СССР, где предлагается разделение страны на 13 экономических районов. На мой взгляд деление очень грубое в основном по границам союзных республик, что просто не может привести к каким-либо значительным результатам. Видимо авторы плана очень побоялись навлечь на себя неудовольствие властей союзных республик и отказались от идеи включения в один экономический район соседних областей союзных республик. На мой взгляд совершенно зря. Я уверен, что руководство союзных республик будет двумя руками за, ведь живём-то мы в одной стране, а экономическая выгода от такой интеграции пойдёт на пользу обеим республикам. Зачем нам, например, экономически делить Донбасс или Урал, согласны, товарищи?...

'Согласны, так как почти никто в это самое руководство не входит'.

— ... Но я сейчас не об этом. Вы, читая план, не задавались вопросом почему этот раздел вообще появился в нём? На мой взгляд это вызвано нарастающими, в связи с количественным ростом советской экономики, трудностями при составлении сбалансированных хозяйственных планов. Госплан, очевидно, осознаёт эти трудности, которые из года в год всё увеличиваются поэтому в перспективе будет вынужден оставить за собой планирование и контроль лишь за сравнительно небольшим числом важнейших показателей и номенклатурой изделий, а организацию планирования и производства основной их массы на откуп этих самых экономических районов. То есть, пойти на замену централизованной отраслевой системы управления народным хозяйством, которая сложилась в нашей экономике, на систему управления по территориально-отраслевому принципу или даже по исключительно территориальному принципу...

— Неправда!— к трибуне выскакивает грузный Вознесенский.

'Что произошло с нашим руководством в последнее время? За три послевоенных года все как один, за исключением, пожалуй, Косыгина набрали килограмм по 10-15 веса. Или это уже после болезни Сталина в 1946-ом началось? Расслабились без его жёсткого контроля, стали больше спать, чаще есть'?

— Да у вас выхода другого не будет,— напрягаю 'бицепс ненароком', показывая, что трибуну без боя не сдам,— судите сами, недавно от вашего заместителя товарища Сорокина я получил показатели роста номенклатуры изделий, подведомственных Госплану, за два послевоенных года. Этот рост составил сто процентов или в два раза. Скорее всего этот резкий скачок связан с разворачиванием производства новых отраслей промышленности, связанных с атомной промышленностью и с вычислительной техникой, но факт остаётся фактом. Вы же, Николай Алексеевич, присутствовали на прошлой неделе на выступлении в Академии Наук члена-корреспондента Канторовича, посвященном применению математических методов в экономике?...

— Эм-м,— зависает на секунду заместитель председателя Совета Министров.

— ... Тогда наверняка помните, ту формулу, которая он приводил, развивая свои идеи об оптимальности в экономических расчётах. Она связывает количество изделий, включённых в план, с количеством вычислений, которые необходимо произвести для составления оптимального плана по его производству. Не помните, ничего я напомню. Это функция, где аргументом служит число изделий в степени примерно три с половиной. Таким образом, вычислительная нагрузка на аппарат Госплана за последние два года выросла в одиннадцать с лишним раз...

Зал шумно выдыхает.

— ... Ну это, конечно, если задаться задачей сделать действительно оптимальный план. Судя по тому, что за это время аппарат Госплана практически не изменился, а квартальные и годовые планы он выдаёт регулярно, то их качество оставляет желать лучшего. Кстати, большую помощь в ускорении расчётов могла бы оказать вычислительная техника, но вы продолжаете почему-то противиться её внедрению в Госплане.

— Ваша машина не в состоянии заменить высококвалифицированного специалиста Госплана,— жадно хватает воздух ртом Вознесенский.

— А я с этим, Николай Алексеевич, не спорю, но и вы должны признать, что работа Госплана с каждым годом усложняется многократно. Игнорирование этого факта ведёт к снижению качества планирования.

— Мы справляемся,— играет желваками мой оппонент.

— Хорошо, я отвлёкся, вернусь предмету нашего обсуждения, Генеральному народнохозяйственному плану на 20 лет. Несмотря на то, что в его преамбуле декларируется цель 'построение полного коммунистического общества', контрольные цифры плана не подтверждают этот тезис. Согласно плана за двадцать лет средняя заработная плана должна вырасти 'на 36 процентов и достичь 885 рублей'...

— Основной рост доходов трудящихся должен происходить из общественных фондов!

— Зря вы перебиваете меня не дослушав... Я не об этом, Николай Алексеевич. Вдумайтесь, в 'полном коммунистическом обществе' продолжается хождение денег, выплачивается заработная плата, причём разрыв в доходах различных групп населения сохраняется, то есть сохраняется иерархическая система оплаты труда. Вы вообще уверены, что строите коммунизм? В вашем 'коммунизме' существуют колхозники, которых в теории быть не должно, и которые получают зарплату на 40 процентов меньшую, чем в среднем по всем отраслям.

— На пути строительства коммунизма это неизбежно,— замялся Вознесенский.

— Не спорю, но не надо подменять понятие коммунизм чем-то наподобие более сытого социализма. Вопрос материального поощрения работников — вопрос ключевой. Вот, к примеру, в прошлом году впервые с довоенного времени на промышленных предприятиях был введён директорский фонд, который хорошо себя зарекомендовал в 30-х годах. Почему-то считается, что такой метод стимулирования прошёл проверку временем и его можно использовать впредь. Но является ли он идеальным? Как известно, он формируется за счёт прибылей предприятия: 4 процента от чистой прибыли в предел утверждённого плана и 50 процентов сверхплановой прибыли.