Цветок королевы. Общий файл

— А про Исс он ничего не говорил?

— Исс? Нет, ничего. Да и зачем бы ему?

Зарабет не ответила, лишь сжала в руке свиток пергамента.

Загадок все больше и для ответа на одну из них придется вечером возвращаться в дядин дом, чтобы по следу мральта спуститься в Нижний мир.

Надо, наконец, выяснить, зачем было украдено последнее письмо дяди Тадеуса.

5 Глава.

Колокольчик звякнул у входа и, извинившись перед ашшаранткой, Девхан бросился к покупательнице. Зарабет же склонилась над письмом дяди и ее длинные волосы скрыли маску ведьмы от посторонних взглядов. Дородная горожанка покосилась на женщину в мужском костюме, сидящую за столом уважаемого купца, но ничего не сказала, лишь скривила губы в презрении. Видать, еще одна нищая магичка ищет работу — только они позволяют себе одеваться как деревенские мужланы, без шелков да золотой вышивки. Сама-то горожанка была одета очень модно — красивое платье тяжелого красного бархата, украшенное изящным шитьем и камнями. Грудь в глубоком декольте украшает многоярусное ожерелье из аршатских сапфиров, а волосы подхвачены серебряными шнурами с опалами. Сразу видно и достоинство, и достаток!

Покупательница начала перебирать выставленные ткани, двумя пальчиками слегка подхватывая за краешек и разглядывая их на свету. Она капризно жаловалась визгливым голосом, как ей не нравится товар, оттенки тусклые, а на ощупь — как парусина, что в магазине душно, а на улице жарко...

Девхан, подобострастно склоняясь перед толстухой, вежливо признавал, что действительно, лето выдалось на удивление теплое, не чета прошлогоднему дождливому; что ткани выглядят тускло в помещении, но стоит госпоже выйти в новом платье за порог, как глаза прохожих ослепнут от яркости красок, а носить его госпожа будет как перышко, ибо материал тонок словно лебединый пух... На зов Девхана прибежал Брани и притащил еще пять образцов "нежнейшего шелка, лучшего на всем побережье!" и они в два голоса принялись умасливать капризную клиентку, показывая товар самым выгодным образом.

При этом торговец не выпускал из виду и ашшарантку. Давняя знакомая она или нет, но Девхану довелось пообщаться с Черной жрицей Джайей, постоянно проживающей во дворце губернатора. Ее вспыльчивость на слуху у каждого, что не по ней — сразу насылает своего ворона. Зарабет же с виду не похожа на Джайю. Племянница ювелира была более спокойной и выдержанной, но Девхан отметил, как ведьма морщилась на особо визгливые нотки в речи покупательницы, и побоялся, что ашшарантка разъярится и выгонит надоедливую толстуху вон из магазина.

Торговец старался краем глаза увидеть легкое мерцание воздуха рядом сидящей за его столом ведьмой. Он знал, что Черные жрицы почти никогда не расстаются со своими спутниками-демонами, и пытался разглядеть, кого же именно Зара выбрала фамилиаром. И насколько он может быть опасен.

Но ведьма, о чем-то задумавшись, совершенно не обращала внимания на происходящее в комнате, лишь откусила кусочек медовой пахлавы, чуть поморщившись на излишнюю сладость, пригубила вино и снова начала читать письмо дяди-ювелира. В пятый раз, по подсчетам йинзийца.

Зарабет никак не могла понять, почему дядя Тадеус написал ей про ссакрас. Во-первых, что это такое? Девхан-аба сказал, что ссакрас это религиозный предмет поклонения Лашими, йинзийской Госпожи вод. Во-вторых, где найти этот "божественный цветок" и как именно его охранять? Таскать с собой в узорчатом горшке? Приставить к нему телохранителей-демонов?

Зара дотронулась пальцем до маленькой кляксы над словом "ссакрас". Как неудачно упала с пера капля чернил, едва не закрыла собой первые две буквы.

Ссакрас. Божественный цветок.

Странно.

Толстуха-горожанка наконец сделала выбор, ткнув упитанным пальчиком в понравившиеся ткани, расплатилась и ушла, громко хлопнув дверью. Покупки ей нужно было доставить на дом завтра, о чем она заранее несколько раз громко предупредила.

— Только что я поняла одну великую вещь, Девхан-аба, — подала голос Зарабет, повернувшись к торговцу.

Йинзиец шуганул Брани, чтобы тот быстрее прибирался в комнате, и повернулся к своей гостье.

— Я не смогла бы стать торговцем, — глаза Зарабет лукаво искрились от смеха, — Отдаю должное вашей выдержке!

К громкому и раскатистому хохоту йинзийца присоединился ее легкий искрящийся смех, словно звонкие серебряные колокольчики.

Женщина немного успокоилась, отпила глоток вина и посерьезнела:

— Хочу вас предупредить, Девхан-аба. Вчера в городе были замечены следы мральта, одного из самых мелких демонов. Не выходите вечером из дома, это может быть небезопасно.

Торговец удивился.

— Мральт? Насколько я знаю, они — стайные и не едят человечину.

Зара улыбнулась.

— Вы хорошо осведомлены, уважаемый Девхан-аба.

— Ты ... позаботишься о нем? — йинзиец запнулся, пытаясь найти верное слово.

— Я позабочусь о вас, уважаемый, поэтому и советую из дома не выходить.

Зарабет вскоре попрощалась с торговцем и ушла, а йинзиец так и остался сидеть за своим столом, вспоминая во всех подробностях показанный ведьмой кусок письма погибшего ювелира.

...

И все-таки самой серьезной проблемой остается контролируемая кем-то стая мральтов где-то в городе. Днем они не появляются, демоны по большей части — ночные существа, поэтому выходить на охоту надо после заката солнца. И лучше бы заручиться какой-никакой, но поддержкой.

Узнать, что именно Джайя вдруг оказалась любовницей губернатора родного города Зары, было для ведьмы неприятным сюрпризом. Простые люди боялись ашшаранток, купцы любили иметь с ними дело, ведь у Черных жриц всегда было много золота, а высокородные зачастую делали ведьм своими любовницами, хвастаясь перед равными беспечной храбростью и любовью пощекотать нервишки.

Джайю Зарабет знала давно. Все десять лет обучения в монастыре они прожили буквально бок о бок в одной небольшой келье. Третьей их соседкой была Ламина, ученица на год младше, милая, немного стеснительная девочка из бедной крестьянской семьи.

Ашшарант всегда подчеркивал, что в монастыре ученицы лишаются всяких званий и становятся друг другу сестрами. Кто-то и вправду забывал о своем высоком или нет происхождении. Джайя — никогда. Дочь наместника Церста, небольшой области на востоке от Награльда, всегда вела себя как истинная высокорожденная — с презрением к менее благородным и брезгливой жалостью к бедным.

Впрочем, несмотря на все ее недостатки, Джайя была сильной ведьмой. Ее отметила своим поцелуем сама Маратэн, и пренебрегать помощью конкретно этой жрицы, Зара не рискнула бы.

Джайя ее приняла в своем будуаре. Ведьма себе не изменила — Зарабет вошла в тот момент, когда жрица одевалась, нанося, таким образом, невысказанное оскорбление гостье — более бедной и менее знатной.

Служанка, невысокая худенькая девушка с затравленным взглядом, подала своей хозяйке домашнее шелковое платье цвета морской волны и помогла застегнуть две верхние пуговицы на уровне груди. Все, что ниже, Джайя оставила открытым для любования ее тонкой талией, стройными бедрами и длинными ногами, прикрытыми лишь полупрозрачной коротенькой юбкой. И никаких драгоценностей.

Джайя всегда считала, что истинную красоту не закрывают побрякушками, поэтому единственным украшением стал перстень на пальце с кроваво-алым камнем.

Такой же, что и у Зары, и у всех ашшаранток.

Камень с гробницы Первой Жрицы Маратэн.

Джайя уселась у туалетного столика и взяла в руки щетку для волос. Расчесывая свои длинные локоны, она делала вид, что совершенно не замечает стоящую у дверей Зарабет в простой льняной рубашке и темных походных штанах — удобно, но не более — ни красоты вышивки, ни изящных кружев, кроме черной маски на лице. Гостья бесстрастно ждала, когда хозяйке будуара надоест делать вид, что в комнате, кроме нее, никого нет, и любопытство вконец одолеет жрицу.

Ведьма скользнула холодным взглядом по знаку ашшарантки и презрительно скривила губы. Сама она маску всегда снимала, если рядом нет посторонних людей. Вот и сейчас Джайя оставила открытым свое лицо — ведь Зарабет все-таки своя, а служанку за человека вообще никто не считал.

Назвать Джайю красавицей было нельзя — слишком тонкие губы и чересчур большой нос, но что-то в ней все-таки привлекало внимание, был какой-то своеобразный шарм этого чуть вытянутого лица, слегка косящих зеленых глаз и роскошной гривы золотистых волос.

— Я удивлена, Зарабет, что ты решила навестить меня.

Ведьма тщательно расчесала волосы, доводя щеткой локоны до шелкового блеска, и только после этого соизволила обратить внимание на гостью.

Зара, услышав обращенные к ней слова, молча прошла в комнату и без разрешения уселась в ближайшее кресло. Служанка, неподвижно стоящая рядом со своей хозяйкой, испуганно ахнула, глядя на такое неуважение.

— Поверь, не будь у меня серьезной причины, я бы здесь, — гостья обвела взглядом будуар, — не появилась.

Джайя едва заметно усмехнулась и смерила бывшую сокурсницу презрительным взглядом:

— Да куда уж тебе!

Ведьма коснулась кончиками пальцев висков, сосредоточилась, и на лице начала сама по себе проявляться кружевная маска ашшарантки.

Сначала едва заметные контуры, словно кто-то провел по щекам тонкой кисточкой.

Затем легкая вязь середины, закрывающая нос и скулы, далее лепестки кружев потянулись к глазам, обводя их ажурными завитками, и вот уже почти все лицо закрывают искусно выплетенный плотный узор.

На висках, в тех местах, что коснулись тонкие пальцы ашшарантки, маску украшали большие темные жемчужины, удерживая по два черных вороновых пера.

Зарабет непроизвольно с восторгом вздохнула — высшее мастерство!

Суметь возродить маску Жрицы вот так легко, одним касанием пальцев! Без малейшей боли, без единого стона!

Да еще и вживить в нее мистрантские жемчуга — одно это уже вызывало восхищение! Но заставить собственного демона расстаться с частичкой тела... Ведь Зара не ошиблась — перья принадлежали личному демону Джайи, черному ворону Астеле. Они металлически поблескивали на свету, и ведьма прекрасно знала их остроту — перья резали как бритва.

Сама Зарабет так никогда не могла возродить собственную маску безболезненно, поэтому предпочитала просто ее не снимать. Маратэн не давала своим жрицам забыть, с чем они столкнулись в ее царстве и кого вечно оплакивает богиня Нижнего мира.

— Что тебе нужно, Зара? — Джайя вдоволь насладилась произведенным эффектом и наконец-то перешла к делу.

— Ночью в городе был убит старый ювелир...

— Во имя Первой Жрицы! — расхохоталась ведьма, — Ты думаешь, мне есть дело до смерти какого-то торговца?

— На месте его смерти я нашла слюну мральта, значит, кто-то сумел приручить стаю, — гостья словно не услышала надменного смеха ведьмы, — Ты прекрасно знаешь, что мральты не подчиняются кому бы то ни было.

Смех стих, Джайя зло нахмурилась.

— Есть в городе еще черные ведьмы? — спросила у нее Зарабет.

— Ты обвиняешь меня? — вспылила жрица.

— Нет! — сразу оборвала ее гостья, — Но я была бы очень благодарна тебе за помощь.

Джайя успокоилась. Злость исчезла из ее глаз, но и радости там не появилось. Ведьма подняла руку и ласково погладила воздух над своим левым плечом. Под ее пальцами на миг проявились контуры большого ворона, но через мгновение он снова стал невидимым.

Служанка испуганно вжала голову в плечи и постаралась стать еще более незаметной. Зарабет перевела на нее пристальный взгляд, отмечая и бледность девушки, и нервно трясущиеся пальцы.

Да, умеет Джайя заставить слуг быть послушными.

И своего фамилиара.

Ведь демоны днем не показываются на свету, он причиняет им невыносимую боль.

Зачем же жрица так мучает своего любимого Астелу? Неужели думает, что Зара причинит ей какой-то вред?

— И о какой помощи ты просишь меня? — прищурилась Джайя. Она тоже отметила поведение служанки и улыбнулась кончиками губ. Ей всегда нравился чужой страх.

— Я хочу спуститься в Аграбу, чтобы найти хозяина стаи. Буду благодарна, если ты пойдешь вместе со мной.

— Нет! — жестко и категорично отказала женщина.

— Мы обязаны держать демонов Маратэн в подчинении ...

— Я не стану выискивать хозяина мральтов.

— Джайя, это наш долг!

— Я сказала — нет!

Что ж, в какой-то степени Зарабет ее понимала. Спускаться в самое логово демонов, не зная, сумеешь ли подчинить их себе или подчинишься сама, — не радостная затея. Все Черные жрицы знали, чем может закончиться столкновение с жителями Нижнего мира, если ведьма будет недостаточно сильна или тверда в своих желаниях.

Но если кто-то сумел приручить мелкую стаю мральтов, то у него хватит сил и на что-то большее, например...

— Джайя, не хочу увидеть, как по улицам Награльда химеры гоняют горожан.

— Ты правильно сказала, Зара, горожан, — она презрительно фыркнула, — Тупое безмозглое стадо, грязное быдло...

— Джайя, мы обязаны! — Зарабет хотела напомнить основы устава, что клялась исполнять каждая выпускница Ашшаранта, но ведьма ее перебила:

— Обязаны? — она подскочила к гостье и злобно скривила лицо, — Мы им ничем не обязаны. Больше ничем не обязаны! Ты помнишь Ламину? Нашу добрую и жалостливую Ламину? Помнишь, что с ней случилось? И после этого ты мне продолжаешь говорить об обязанностях перед этими ублюдками?

Она резко отвернулась от Зарабет и рявкнула на служанку, чтобы та выметалась вон.

Огромный черный ворон, в мгновение ока став видимым, взлетел к потолку, истошно каркая, и заметался под куполом.

...

Девхан долго еще сидел после ухода ведьмы. Когда приходил новый покупатель, он рассыпался перед ним в извинениях и просил помощника принять уважаемого клиента по самому высшему разряду. Но постоянные вопросы клиентов, привыкших, что ими занимается сам старый Девхан, отвлекали йинзийца от размышлений, и в итоге он попросту ушел в свои комнаты.

Торговец никак не мог решить, что же делать.

То, что подсказывает сердце, или то, что он обязан по принятому давным-давно долгу?

Зарабет не обратила внимания на странный росчерк у первой буквы слова "ссакрас", то ли не заметила его, то ли посчитала небольшой кляксой. Но Девхану этот завиток сказал о многом.

Тадеус, старый лис, написал слово на старойинзийском, и в нем "ссакрас" значит намного больше, чем рассказал торговец Черной жрице.

Думал йинзиец долго. Солнце уже клонилось к закату, когда Девхан вышел наконец из своей комнаты и крикнул Брани:

— Идешь в храм Эвиара и просишь позвать жреца Каледа, узнаешь его по шрамам на носу. Передашь жрецу слово в слово следующее: "Черные собаки скоро отправятся на север". Не спрашивай, что это значит, мой мальчик, тебе пока еще рано знать подобные вещи, лишь расскажи о нашей сегодняшней гостье. Расскажи все, что Калед захочет узнать, и обязательно попроси его связаться с Джайей, ашшаранткой губернатора. Все запомнил? — и когда Брани кивнул, добавил, — Беги мой мальчик, да поможет тебе Лашими.

...

Зара помнила.