Фельдфебель

— Что ж, вижу, что вы говорите правду, Андрей Анатольевич. — Маг потер гладко выбритый подбородок. Этот Игнациус Лайола, в отличие от прочих, не носил ни бороды, ни усов. — Сотрудник правоохранительных органов, значит... Не женат, детей нет, образование высшее, в армии отслужил. Это все прекрасно и замечательно. Остается только один вопрос. Я бы сказал — основной. Во время вашего задержания околоточный надзиратель Ивашов и свидетель из служащих станции наблюдали, как вы применили магию огня к Ипатьеву-младшему. Но вот странность — никакой магии я в вас не чувствую. Как такое может быть, не подскажете? Никаких заряженных амулетов или печатей при вас тоже обнаружено не было, как и говорил безвременно покинувший нас участковый пристав Боголюбов. Что можете сказать по данному вопросу? Вина Елизара Ипатьева доказана, но если подтвердится то, что это именно вы напали на представителя высокого рода... То даже государь-император вряд ли сможет спасти вас от каторги. И это еще в лучшем случае.

— Да не применял я никакую магию, ваше сиятельство! Этот мальчишка... То есть Ипатьев-младший сам в меня этим зеленым пламенем выстрелил! Я даже дернуться не успел! А оно взяло и обратно в него отскочило. Я его даже пальцем не трогал!

— Зеленым пламенем, говорите... — нахмурил брови маг. — Вы уверены?

— Да, ваше сиятельство!

— Ясно... Отскочило, значит? Очень интересно... Вы не против провести небольшой натурный эксперимент? Это в ваших же интересах, господин Чернов.

— Не против. За мной нет никакой вины, ваше сиятельство.

— Что ж, хорошо. Очень надеюсь, что вы говорите правду.

Маг поднялся из кресла, направил на меня выставленную ладонь и изобразил, сжимая и распрямляя пальцы, какую-то фигуру, как это сделал с давешним конвоиром. Свистнул разрезаемый воздух, передо мной на мгновение соткалась полупрозрачная завеса, что-то резко взвизгнуло, и стоявшая в углу кабинета позади мага большая вычурная ваза взорвалась, разлетевшись вдребезги, как будто в нее угодила пуля крупного калибра.

— Вот оно как, значит... — Игнациус Лайола вытер со лба над бровью, куда угодил осколок вазы, каплю крови, задумчиво перетирая ее пальцами. — Чрезвычайно интересно... Что ж, вижу, что вы говорили правду. Вы — уникум, дорогой Андрей Анатольевич, таких, как вы, за всю историю было очень немного, по пальцам одной руки перечесть. Да уж, задали вы мне задачку...

Маг опустился в кресло, сплел длинные пальцы и замолчал, явно что-то напряженно обдумывая. Именно сейчас решалась моя судьба, в его власти было все — даже то, буду я жить или нет. Неприятно осознавать себя пешкой, от которой ничего не зависит, но что в моем положении оставалось? К тому же само обращение — 'ваше сиятельство' говорило о многом. Так, если я правильно помню, именовали графов, герцогов и прочих князей и баронов. Впрочем, в этом мире могло быть и по-другому. А уж во мне вовсе никаких дворянских кровей не было, происхождение самое что ни на есть рабоче-крестьянское.

— Кхм... Простите, ваше сиятельство, могу я спросить?

— А? Да-да, конечно, спрашивайте, — не сразу ответил маг, очнувшись от своих раздумий. — Что вас интересует? Хотя стойте, дайте угадаю. Вы хотели спросить, как вам вернуться назад, в свой мир?

Он что, мысли мои читает? Да, я бы отдал все, что угодно, лишь бы вернуться обратно в тот троллейбус, забыв все как страшный сон.

— Да.

— Не хотелось бы вас расстраивать, драгоценнейший мой Андрей Анатольевич, но боюсь, что никак. Во всяком случае, я таких способов не знаю, — развел руками чиновник из Тайной канцелярии.

Что? Ответ мага ударил меня как пыльным мешком по голове. Это что же, я застрял здесь навсегда?

— Вижу, вы расстроены, Андрей Анатольевич. Но, как говорили древние, 'дум спиро, спэро'. Пока дышу — надеюсь. Ах да. Простите мою забывчивость. Думаю, что это вам уже ни к чему.

Маг вновь шевельнул пальцами, и лежавший на полу конвоир, всхрапнув, поднял голову, обведя кабинет дикими глазами.

— Милейший! Да-да, я к вам обращаюсь! Будьте любезны снять с господина Чернова кандалы. — В руке мага вновь возник медальон из какого-то сияющего белого металла с выдавленным на нем оттиском в виде ладони, заключенной в треугольник. Это что, особый знак Тайной канцелярии? Что-то вроде удостоверения? На какой-то масонский символ смахивает.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — поклонился магу поднявшийся на ноги конвоир, снимая с пояса связку громоздких ключей.

Ох, хорошо-то как... Я с наслаждением потер запястье, ощущая, как от притока крови покалывает пальцы.

— Околоточный, можете пока быть свободны. И проследите, чтобы нас никто не беспокоил. Хотя стойте. Прикажите подать чаю и чего-нибудь перекусить. Андрей Анатольевич, вы не возражаете? Боюсь, что разговор наш затянется, а голова лучше соображает на сытый желудок. Да вы присаживайтесь на стул, что же вы на этом табурете-то сидите?

Околоточный вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь, а я осторожно пересел на стоявший возле стены стул с мягкой обивкой, настороженно глядя на мага. Подозрительно. С чего вдруг он стал таким добреньким? Еще минуту назад я был главным подозреваемым в тяжком преступлении, а теперь с меня сняли кандалы и чай с закусками предлагают. А в сауну с водкой и девочками он мне закатиться не предложит? Слишком уж резкий разворот на сто восемьдесят градусов, а уж после показательной казни, что этот Игнациус Лайола провел прямо у меня на глазах... Нет, здесь явно что-то нечисто. В голливудских фильмах часто показывают старый прием со злым и добрым полицейским, но глядящий на меня сквозь черные стекла очков маг уж точно этих фильмов не видел. Ладно, посмотрим, что он еще скажет, должен же я хоть немного понять, во что влип и как мне теперь жить дальше.

— Давайте я вкратце обрисую сложившуюся ситуацию. — Маг вытащил очередную папиросу из коробки и уже привычно прикурил от зависшего в воздухе огонька, щелкнув пальцами. Удобно, ничего не скажешь. Кажется, такие шары огня называются файерболами, если я ничего не путаю.

— Заинтересовались, Андрей Анатольевич? Это простейший пульсар, низшая ступень магии огня. Можно сказать, бытовая. И да, есть куда более мощные ее виды. Но, думается мне, сейчас вас гораздо более волнует ваше собственное будущее, не так ли?

Этот мужик что, реально мои мысли читает? Или у меня просто на лице все написано большими буквами?

— С чего бы начать... — Маг стряхнул столбик пепла в бронзовую пепельницу. — Да, простите, я не предложил вам закурить. Не желаете? Неплохие 'Герцеговина флор'.

— Нет, спасибо, я не курю. Врачи говорят, что это очень вредно для легких.

— Да? — Маг выдохнул плотную струю дыма в сторону окна. — Может быть, может быть... Итак, дорогой мой Андрей Анатольевич, давайте-ка я подытожу. У меня для вас две новости и одно предложение. Хорошая новость — обвинение в нападении на представителя высокого рода с вас снято. Плохая — в свой мир вы вернуться не сможете. Придется вам обживаться здесь. Ну и предложение.

— От которого я не смогу отказаться?

— Ну почему же. Можете и отказаться. Но в этом случае я не гарантирую вам безопасность. Ипатьевы — древний и могущественный род, и рано или поздно они вас достанут. Говорю как есть, начистоту. Глава рода — князь Евсей Ипатьев. Он не простит вам того, что случилось, и для него совершенно не важно, что в этой истории нет вашей вины. Его младшего сына сначала ранили, а теперь еще и силы магической лишат за преступления. А это удар по престижу. Не знаю, как с этим обстоит дело в вашем мире, но у нас престиж очень важен. К тому же у Елизара есть еще двое старших братьев, которые тоже не будут сидеть сложа руки. Да и что вы будете делать, выйдя отсюда? У вас нет ни денег, ни документов, ни жилья, ни знакомств. Пойдете на площадь подаяние просить? Так вас тут же первый околоточный за бродяжничество и попрошайничество задержит, да обратно в этот же участок и доставит. Как вам такие перспективы?

— Умеете вы убеждать, ваше сиятельство.

И не поспоришь ведь. Мне действительно некуда идти. Об этом мире я не знаю совершенно ничего. Я даже не знаю, где оказался. Похоже, у меня нет выбора, как соглашаться с любым предложением этого Игнациуса Лайолы.

В дверь постучали.

— О, вот и наш чай. Самое время, а то с утра маковой росинки во рту не было, замотался с этими допросами да бумагами. Войдите!

В кабинет вошел кряжистый, низкорослый, бородатый мужик в сером кителе, державший в руках большой поднос, заставленный разными судочками, тарелками и чашками.

В животе квакнуло. Со вчерашнего дня ничего не ел, если не считать нескольких кусочков нарезки, которые успел ухватить со стола в кабинете начальника ПОМа. Хм... Странно... Обычно я после употребления алкоголя отлеживаюсь два дня и практически ничего не ем. А тут, как ни странно, чувствую себя вполне прилично, даже с учетом удара по голове. Я потер затылок, с удивлением обнаружив, что здоровенная шишка за ухом почти исчезла. Как это? Мне много раз прилетало по голове на тренировках и соревнованиях, но такой быстрой регенерации я за собой раньше не замечал.

— Ставьте сюда, милейший, — распорядился маг, указав на стол. — И ступайте.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — прогудел мужик, аккуратно поставив поднос на стол.

— Вы не стесняйтесь, Андрей Анатольевич, угощайтесь. — Маг подвинул ко мне поднос, взяв с него стакан чая в ажурном подстаканнике и горячий калач. — Как говорили древние, 'эдимус, ут вивамус, нон вивимус, ут эдамус'. Что означает: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть.

Запах от калачей, лежащих горкой на тарелке, шел просто одуряющий. Это что, здешний повар успел испечь калачи за пять минут? Или просто разогрел в какой-то магической микроволновке? Впрочем, не важно, дважды меня уговаривать не надо. Я уцепил с тарелки калач и тоже взял стакан с чаем.

— Так вот, на чем я остановился, — прожевав кусок и отхлебнув из стакана, продолжил маг. — Ах да, на предложении. Предложение следующего характера — вы поступаете к нам на службу. Естественно, после соответствующего обучения. Дадите присягу и станете служить нашему государю-императору, да длится его правление вечно. Рекомендации я вам дам. Оплата хорошая плюс перспективы продвинуться по карьерной лестнице. Ну, что скажете?

Я с трудом проглотил недожеванный кусок калача. Он это что, серьезно? Меня, пять минут назад бывшего кандидатом на каторгу или на плаху, на государеву службу?

— П-простите, ваше сиятельство, но в качестве кого? — удивленно воззрился я на мага. Насколько я понял, Тайная канцелярия здесь — это что-то вроде нашего КГБ, ну или сегодняшнего ФСБ. А в такие конторы абы кого с улицы не берут, и уж точно не возьмут каких-то непонятных пришельцев с непонятно какой магией. Хотя стоп... Похоже, я начинаю понимать. Что-то я соображать туго начал, видать, удар по голове сказался. Та самая неведомая магия, которая отразила удар Ипатьева-младшего, а пару минут назад удар этого Игнациуса Лайолы. Сам маг в разговоре обмолвился, что эта штука очень редка. Тогда все становится понятно — меня хотят контролировать и держать на поводке, чтобы изучать. И использовать по своему разумению. Логичный ход, в общем-то.

— Ну, сначала я думал направить вас в один из уездов подальше отсюда, человек с вашим опытом и образованием мог бы пригодиться в любом околотке. Выправил бы вам документы, дал рекомендательное письмо, денег на первое время, и служили бы себе где-нибудь под Воронежем или Екатеринодаром, выполняя ту же работу, что вы исполняли и раньше. Но потом подумал, что там вы высот не добьетесь. Да и адаптироваться вам будет непросто. А вот служа в сборном отряде при Тайной канцелярии, вы сможете быстро подняться по карьерной лестнице. Не стану скрывать, служба опасная. Но я думаю, что вы идеально подойдете на эту должность. Да, начинать придется с низов, но мне почему-то кажется, что вас это не смутит. Итак, ваше слово?

— Вы все-таки сделали предложение, от которого я не смог отказаться, ваше сиятельство. — Я четко кивнул и пожал на удивление сильную ладонь, протянутую мне магом. Ну что ж, здравствуй, неведомый мир. Надеюсь, мы поладим.

Глава 3. Присяга

После памятного разговором с его сиятельством Игнациусом Лайолой, а он оказался самым что ни на есть настоящим графом, прошло не так много времени. В оборот он меня взял крепко. А еще он оказался моим непосредственным начальником, возглавляя тот самый отдел при Тайной канцелярии, который, судя по его обмолвкам, очень походил на смесь СОБРа и спецназа. Брали туда далеко не всех, только по рекомендации, и я, честно говоря, серьезно мандражировал. Бойцы этого, как я его про себя назвал, отряда особого назначения, были не простыми сотрудниками полиции или жандармерии, это был элитный отряд, который использовали для выполнения особых задач. И ликвидации преступников, с которыми не могли справиться обычные полицейские или военные.

Да, разумеется, я получил культурный шок, особенно в первые дни пребывания в новом мире, но человеческая психика — штука странная, она может адаптироваться ко всему. Граф поселил меня в небольшой гостинице на окраине города, строго наказав никуда не выходить из номера. Да и в ту гостиницу мы приехали в крытой карете с наглухо зашторенными плотной тканью окнами, я даже увидеть ничего толком не успел. Граф исчез на несколько дней, пообещав вскорости вернуться, мол, служебная необходимость. Я догадывался, какая именно — надо было окончательно решить вопрос с Ипатьевым-младшим, да и начальству нужно доложиться о проделанной работе. Оставалось надеяться, что это самое начальство не передумает, и меня не сдадут в какую-нибудь лабораторию для опытов. Этот Игнациус Лайола — мужик странный. Он просто обожал вставлять в речь, когда надо и когда не надо, латинские выражения и совсем не походил на рафинированного аристократа, общаясь со мной практически на равных.

В гостинице я пробыл три дня, занимаясь тем, что спал, ел приносимую служанкой прямо в номер еду да глядел из окна на улицу сквозь щель в шторах. Граф приказал не светить физиономией в окне, если я не хочу получить неслучайную пулю в лоб. И да, огнестрельное оружие в этом мире было. Мне почему-то казалось, что раз здесь существует магия, то огнестрел не в ходу, но я ошибался. Я точно видел, как по улице прошли трое городовых, и на поясах у них помимо уставных сабель-селедок висели черные кожаные кобуры с торчащими из них овальными рукоятями револьверов. Издалека было не очень хорошо видно, но, судя по размерам, эти пукалки походили на здоровенные 'Смит-Вессоны'. Что ж, это уже неплохо. Стрелял я недурно, даже в соревнованиях пару раз участвовал. Конечно, стрелял я из своего табельного макара, но не думаю, что разница настолько велика, что придется переучиваться.

А еще я читал газеты, стопка которых оказалась на журнальном столике. Информация мне была нужна как воздух, поэтому я схватил газеты, пытаясь хоть немного разобраться, в какой же мир меня занесло. Поначалу мне было тяжело приноровиться ко всем этим ятям, фитам и ижицам, послереволюционная реформа русского языка до этого мира не добралась, но в общем и целом смысл написанного разобрать было можно.