— Объединить энергию душ мы можем только одним способом — ритуалом демонического брака. Ты ведь в том чате вроде бы мечтал о гареме? Иначе с чего бы здесь, кроме тебя, только девочки? Так что получите и распишитесь.

— Гарем? И вы согласны?

— Сеня! — рявкнула я. — Я жить хочу, понимаешь такую простую вещь? Потому да, согласна.

— Да. — Славя предельно немногословна.

Лена задумалась.

— Я надеялась, у нас с Семеном будет нормальная семья. Так, по-человечески. — Забавно, однако она не человек, и знает об этом. — А вот так, в гарем...

— Лен. Ты, конечно, можешь попробовать, но вам вдвоем просто не вырваться. Сил не хватит. И потом стабильный мир в межреальности не создать — навыков нет.

— А может быть, мы вырвемся вместе, а потом вы поищете кого-нибудь...

— Не вариант. Демонический брак связывает души. И даже не до смерти, а вообще на всю вечность. Он нерасторжимый. Мы не сможем никого "поискать", да и не захотим — следствие связи душ. Так что давай договариваться "на берегу".

— Что тут договариваться? Согласна я. Буду... привыкать.

— А ты, обреченный быть гаремовладельцем, согласен?

— Куда же я от вас?

— Никуда. Раньше надо было быть осторожнее со своими желаниями. Тогда начнем, пока местный создатель не развеял прикрывающую нас стену.

Достаю нож и блюдце, режу левую ладонь вдоль линии жизни, и собираю кровь в пригоршню. Нож передаю Семену. Он морщится, медлит, но потом все-таки проводит разрез. Нож уходит Лене и потом Славе. У девочек никаких сомнений и колебаний. Набрав по пригоршне, сливаем кровь в блюдце. И я протягиваю окровавленную руку перед собой со словами "я — часть целого".

— Кладите руки поверх моей и повторяйте слова.

Я слегка жульничаю, потому как у объединенной силы душ может быть только один хозяин. Скорее всего, это и так была бы я, как самая сильная из всех. Но я еще и заложила выбор в ритуал, поставив свою ладонь как опору и основу для остальных.

"Я — часть целого." Чувствую, как по воле участвующих устанавливаются связи, и меня наполняет общей силой, а еще я начинаю слышать поверхностные мысли и желания остальных членов семьи. Моей семьи, теперь это уже не подлежит сомнению. Легким мысленным приказом заживляю все раны и убираю кровь. Ритуал завершен. Теперь — главное усилие и главный бой. Вливаю силу и волю в смерч вокруг острова, черные хлопья становятся острыми и режут реальность, а потом я как бы втягиваю остров в себя. Песчаные полоски берегов, березы, кусты земляники и нас, стоящих на поляне.

Со стороны лагеря донесся стон, больше похожий на вой. Убрала дым, и мы увидели широкую гладь реки и только где-то далеко-далеко домик лодочной станции, наш остров оказался около другого берега. А там, на том берегу, над лагерем бушевала гроза.

— Семен. Осталось еще одно усилие. Мысленно скажи, что ты не хочешь иметь никакого отношения к этому Генде. Тебе больше не интересен этот чат и персонаж в нем.

— Я попробую...

Постройки пионерлагеря, лодочная станция и причал побледнели и слегка подтаяли в тумане.

— Что это? — Славя завороженно смотрела на происходящее. — Никогда такого не видела.

— Новорожденные миры похожи на льдины на реке. Они могут сталкиваться краями, но если их ничего не связывает, течения межреальности относят их друг от друга. Пойдемте, нам пора.

За мной пошли молча. Через полсотни шагов стало видно, что наш остров и не остров вовсе, нешироким сухим перешейком он связан с берегом. А через километр, поднявшись на небольшую горку, мы вышли на трамвайную остановку. Пара заросших травой рельс, лавочка, ржавая крыша, и табличка "Тр. ? 7 ст. Лесная".

6. Под крышей дома своего

Минут через десять, позвякивая на стыках, прибежал вагончик трамвая. Из пассажиров, кроме нас, ехала только какая-то бабушка с двумя ведрами астр. Небось, из сада везла на продажу. С билетами получилось все просто — на сиденьях второго ряда лежала горстка мелочи, наверное, высыпалась у кого-то из кармана. Еще бы она там не лежала, если я ее задумала, когда только входила в двери. Так что скинула монетки в кассу, отмотала четыре билета и уселась рядом со Славей. Трамвай тем временем взобрался на пригорок, откуда открывался вид на маленький, аккуратный городок, сбегающий по склону к реке, и, радостно зазвенев, покатился вниз.

— Красиво. — Славя вертела головой, разглядывая домики по сторонам улицы.

— Я старалась.

— А куда мы едем?

— Домой.

— У нас здесь есть дом? — Семен приподнял одну бровь.

— Разумеется. Хороший такой домик, два этажа и мансарда. На первом этаже — гостиная, кухня и всякие санузлы. На втором — три комнаты для нас любимых. А в мансарде — твое пространство. Разумеется, с огромной кроватью. — Улыбаюсь, наблюдая смущение Семена.

— Юль, давай серьезно. — Лена нервничает, о чем, не понимаю. Старые проблемы закончились, новые еще не начались. А вот поди же ты. — Откуда этот дом?

— Ты имеешь в виду официально, по документам?

— Ну-у... Да.

— Мое наследство. Успокойся, все нормально. Пока мы едем, вы вот о чем подумайте — у каждого в комнате стоит шкаф. Какая одежда должна там висеть? Вспоминайте свою самую любимую. Только, Семен, футболок с импортными картинками не надо — не то время. А джинсы да, их здесь шьют.

Все погрузились в сосредоточенные размышления, а я потихоньку корректировала потоки силы, не научились еще мои супруги работать с реальностью. Ничего, постепенно научатся. Вот Лена о чем-то вздыхает.

— Жаль, мое самое любимое платье уже старенькое.

— В чем проблема? Представь его новым.

— Ой, правда.

Трамвай останавливается у очередной таблички. Наша. Вышли, свернули за угол заросшей тополями улицы, и вот он — наш домик. Крыльцо, маленький дворик, штакетник в рост и калитка на крючке. Рядом с калиткой на столбе прибит почтовый ящик с надписью "Рябиновая 12". Зашли во двор. Я выудила ключ из дупла растущего у крыльца тополя. Остальные три должны висеть в прихожей на гвоздике. Заходим: так и есть.

— Вот мы и дома. Сейчас разбредаемся по своим комнатам, умываемся, переодеваемся и спускайтесь в гостиную. Лена, ты в синей комнате, Славя — в зеленой, красная — моя. А я пока чай и бутерброды соображу.

Все расползлись по дому, и стали собираться, только когда я уже накрыла стол. Семен, как я и ожидала, в джинсах и футболке. Без "импортных картинок", зато с черепом. Наверняка, если спрошу, скажет, что череп абсолютно аутентичный и вообще самого товарища Ленина. Ну и ладно. Лена — в голубеньком домашнем халатике с "огурцами". А вот Славя пришла в том же сереньком платье, в котором была на дискотеке.

— Не знаешь, что сейчас носят?

— Не знаю. Посмотрю потом на улицах.

— Э! Вы о чем? — Лена перевела изумленный взгляд с меня на Славю. Я вздохнула, разговор может получиться тяжелым. Но он нужен.

— Видите, какое дело. Мы здесь все из разных миров и разных времен. Ты, Лен, скорее всего из настоящего времени, только другого мира. Семен — из будущего, но, думается мне, не очень далекого. Лет на двадцать вперед, или чуть больше. И тоже другой мир, разумеется. А вот Славя пришла из прошлого. Даже не знаю, какого.

— Я сама не знаю. В деревне был волхв, он считал года, но я никогда не интересовалась.

— Если волхв, а не поп, то очень далекого. Славя, неудобный вопрос, но мы теперь одна семья и... все равно надо знать. У тебя там остался муж?

Грохот и звон разбившейся чашки заставил всех повернуться к Семену. Понятно. Раскачивался на стуле и дораскачивался, лежал и хлопал глазами. Первой к нему подскочила Славя.

— Не ушибся?

— Нет. Ты правда уже была замужем?

— Была. — Славя перекинула на грудь обе своих косы. — Ваня поехал с деревенскими на ярмарку и нарвались на разбойников. Удар топором по позвоночнику. Не спасти. После этого я и ушла в лес. А потом как-то оказалась в автобусе. Не помню, как.

— Славя, — Лена, кажется, собралась заплакать, — ты меня прости за то, что я наговорила там, на острове. Просто, когда Сема пошел со мной в эту шахту, я себе такой взрослой стала казаться.

— Успокойся. Эта рана уже затянулась. В конце концов, я уже очень долго, смену за сменой, крутилась в этом лагере.

— И ты все помнила?

— Да. Я в деревне была травницей, лекаркой, некоторые считали ворожеей. Мне было проще не забыть себя.

— И мне помогла — напомнила.

Я перевела разговор в более конструктивное русло.

— Лена, а ты можешь помочь? Пройти по магазинам и подобрать современную одежду?

— Могу. А деньги у нас есть? Или только посмотреть все, и потом придумать в шкафу?

— Все у нас есть, но давайте по порядку.

— Стоп. — Расслабленная отрешенность с Семена стекла как вода, являя совсем другое лицо. Вот может же, когда захочет. — Если по порядку, то осталось не сказанным, из какого времени ты.

— Из разных. В 1859 в Париже родилась девочка Жюли. Во время событий Парижской Коммуны, когда ей исполнилось двенадцать, она попала в самый центр кровавой каши и умерла, так что стала демоном. Тогда и появилась я — демон, живущий чужими жизнями и называющий себя Юлей. В пионерлагерь я попала из времени Семена, не исключено, что даже из его мира, случайно зацепившись за его перенос.

— Значит, ты демон?

— Как посмотреть. Сейчас, в этом воплощении, я девочка-кошка, фелиноид. А с другой стороны, мы все, присутствующие сейчас здесь — старшие демоны, владельцы домена. Или боги, если внутри этого домена. Это уж как вам больше нравится.

— С ума сойти какие новости. — Лена потрясла головой, будто пытаясь вытряхнуть из нее лишние мысли. Но не опилки, не вытряхиваются. — Это я, получается, самая младшая здесь?

— Нашла из-за чего беспокоиться. Идем дальше...

Я выдвинула верхний ящик стоящей у дивана тумбочки и выложила на стол четыре паспорта. Краснокожих, с серпами и молотами на обложках, и с надписью "СССР".

— Разбираем.

Семен старательно изучил свой документ. Хмыкнул.

— Графа "раса"? Написано: "человек". Ну-ка, а у тебя?.. А у тебя "фелиноид". Это из-за того, что есть, вы ввели дополнительную графу?

— Не только.

— А у меня написано "маг". Нет, ворожить я немного умею, но человеком вроде быть не перестала?

— Давайте я немного расскажу историю этого мира. А то вон Лена сидит совсем бледная. Прежде всего, СССР здесь не федерация, а конфедерация. Конфедерация четырех очень крупных республик, занимающих почти весь континент. Это Русь — территория людей, Сибирь — территория магов, Китай — территория фелиноидов и Европа — территория навий. Да, Славя, маги здесь куда сильнее отличаются от людей, чем в твоем мире. Используя магию природы, они изменяли себя для лучшего применения своим способностям.

— А навьи — это кто?

Семен ухватился за незнакомое слово. Я показываю глазами на Лену.

— Фейери Европы. Впрочем, людей в Европе этого мира почти и нет. — Решила термин "энергетический вампир" не упоминать вслух. Да и не актуален он уже.

— Эльфы? То-то я думаю, Лена такая красивая!..

Лена улыбнулась, бледность с лица ушла, и в комнате как будто стало теплее. Я тоже натянула улыбку, хоть и царапнуло столь явное предпочтение со стороны Семена. Но с этим разберемся позже...

— То есть здесь на нас не охотятся, и я равна в правах с людьми?

— Да. Более того, когда складывалась конфедерация, людям пришлось пойти на много изменений в законодательстве. Так, например, браки могут заключаться группой любой численности и состава. Можете заглянуть на страничку "семейное положение" в паспорте.

— Да, тут мы все. — Славя уже успела посмотреть.

— Это было сделано по настоянию республик Сибири и Китая. Другое изменение — мелкий частный бизнес по китайскому образцу мира Семена. Или "новый НЭП". Введен по настоянию фелиноидов. Увидите, когда пойдете по магазинам. Ну и последний важный момент: если ты тратишь деньги со своей сберкнижки, никто не будет спрашивать, на что ты их тратишь, и где взял. Деньги считаются чистыми. Это было требование республики Европа. А потому...

Вынув из тумбочки четыре сберкнижки, тоже положила их на стол.

— Здесь на каждой много. Надолго хватит. И еще вон там, в верхнем ящике буфета, мелкая наличность.

— М-да... — Семен пошуршал купюрами "мелкой наличности". — Этак можно вообще не работать. Или тут есть закон о тунеядстве? А я-то думал, если выберемся с Леной в ее время, придется идти на завод, чтобы обеспечить семью. Специалисты по ловле глюков в компьютерах тут вряд ли нужны.

— Ты можешь работать на заводе. Но не для прокорма семьи, а если оно действительно твое.

— Ну нафиг...

— Да. И тут мы подбираемся двум большим ложкам дегтя в нашей ситуации. Как у богов местного мира, у нас нет проблем с жильем, вещами и деньгами. Всего материального можем напридумывать сколько угодно. Но это не значит, что у нас вообще нет проблем. Основных две. Первая — одиночество вчетвером. Что, конечно, лучше полного одиночества, но все равно эдак мы скоро начнем сходить с ума. Вторая — малый размер мира. За пределами этого города ничего нет. То есть я вам рассказала про Европу, Сибирь и Китай. Они вроде бы есть, но только в сознании жителей города. Туда уходят поезда с железнодорожной станции, но у границы города они просто исчезают. Или появляются. Круговорот материи внутри домена вторичен.

— А что значит "одиночество вчетвером"? Даже пока мы ехали сюда, в трамвае была бабушка-цветочница и водитель.

— Ты за пионерами в лагере наблюдал? Ничего странного не замечал?

— Замечал, конечно. Они как куклы. Или роботы. Ну кроме вас, конечно, и еще Алисы и Ульяны.

— Да. А теперь остались только мы. Все остальные в городе — куклы, созданные мной. Они вполне адекватно себя ведут в рамках роли и этого достаточно, чтобы вести трамвай или продавать хлеб в магазине. Но поговорить по душам ни с кем из них вы не сможете, потому что душ-то у них и нет.

— О-йе!..

— Понял? Поэтому нам жизненно необходимо занятие для души. Творческое занятие, не зависящее от окружающего мира. Просто чтобы не сойти с ума. Сразу скажу, заниматься наукой и постигать "законы мироздания" не выйдет, поскольку законы мироздания здесь — это мы. Можно, конечно, делать вид, что что-то изучаешь, но себя не обмануть. Потому думаем и вспоминаем, о чем мечтали.

— Я всегда хотела лечить людей. И вроде бы у меня даже получалось. Но если здесь людей нет, а куклы, наверное, не болеют, то занятие не в тему.

— Славя, в тему. Очень в тему. Потом расскажу, почему. А куклы, конечно, болеют. Положено им иногда болеть, вот они и того. Все натурально. Держи.

Я положила на стол студенческий билет, в который Славя тут же вцепилась.

— Кафедра магической медицины. Это как?

— Ну, раз в этом мире есть маги, значит, и магическая медицина должна быть. А какая именно, и что умеет — сама придумаешь.

— В смысле?

— Просто. Идешь к доске расписания и думаешь, "на первом курсе у нас будут такие-то и такие-то предметы". Смотришь, а они там. А что именно будут рассказывать на лекциях — мир сам достроит до целостного и логичного.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓