Под Зазеркальем

Лаэфалия сидела одна в баре, расположенном в сотне метров выше, склонившись над клубничными чипсами и фруктовым пивом. Пассажиры вокруг нее были одинаково застывшими в минуты досуга, наивно полагая, что для этого еще есть время. Лайнер все еще постепенно разгонялся, чтобы создать нормальную гравитацию, все еще находясь далеко от места назначения, которого он никогда не достигнет.

Затем Релвия заметила перемену.

За промежуток времени, слишком малый, чтобы даже свет мог преодолеть длину лайнера (Релвия могла видеть ясно только потому, что это была замедленная имитация для человека), эфир резонировал с нарастающим, изменяющимся изменением качества. Это было аналогично температуре, или шуму, или пристальному взгляду в затылок, но это было не там.

И тут она почувствовала, как сквозь нее прошел призрачный ветер.

Не было никаких голосов, только застывшая мысль, шокирующая своей простотой; широко раскрытое чувство забвения, подобное слепым чувствам безмозглой медузы.

"Это то, что чувствует человеческая мысль, когда замедляется кадр за кадром?" — подумала она.

Подобно невысказанному посланию во сне, Релвия начала понимать, что происходит.

Арткейс непонятными средствами загружал разумы каждого разумного существа на борту корабля. Это было спасение их от того, что должно было произойти.

Нет, дело было не в этом. Сама загрузка, коллекционирование... похищение?... разумов смертных было здесь первоочередной задачей.

Предполагалось, что взрыв должен был лишь похоронить свидетельства происходящего.

Но если весь корабль все равно должен был быть уничтожен, какой смысл было хранить личности экипажа и пассажиров в замаскированном квазимагическом кларктех-устройстве, которое должно было разлететься вдребезги вместе со всем остальным?

Тогда Релвия поняла правду.

Арт-кейс не собирался уничтожаться.

Арт-кейс и его содержимое были единственными вещами, которые не были уничтожены.

Как только мысль сформировалась, арт-кейс сжался до точки; даже замедленное в миллион раз, действие было достаточно быстрым, чтобы шокировать ее.

Остальная часть каюты канула в лету вслед за арткейсом. Стены и мебель растягивались, размягчались, плавились, отращивали конечности и усики, достигая точки небытия, в которую превратился арткейс.

Учитывая скорость, с которой растягивался материал корабля, силы не могли не быть катастрофическими.

Стены прогнулись и разлетелись в клочья. Мебель была раздавлена в струи пара. В течение нескольких секунд вся кабина сжималась вокруг Релвии, ее стены проходили сквозь нее, пока не превратилась в быстро уменьшающуюся сферу перед ней. Стены, полы, потолки, балки, декоративные колонны, другие подсоединенные к нему каюты двигались со всех сторон в танце причудливо изогнутой геометрии. Мимо нее дюжинами проносились красные, узловатые червеобразные существа, которые могли бы быть людьми. Больше ничего нельзя было узнать. Структура лайнера разрушалась, слой за слоем, падала в дыру в пространстве, которую арткейс проделал в самой реальности.

Затем, как будто аппетит пожирателя космоса был удовлетворен, сфера лучистой энергии распространилась по Релвии, поглощая — метр за метром — то, что осталось от корабля.

Когда ее зрение наполнилось светом, Релвия осознала, чему она только что была свидетельницей.

На протяжении тысячелетий разумные считали подобные явления предметом мифов и слухов; в лучшем случае, тайной высших Богов искусственного интеллекта, которую простые смертные никогда по-настоящему не увидят.

Теперь Релвия знала лучше.

Арткейс был зачатком новой вселенной.

~~~

Запертая в мгновении, которое могло бы стать вечностью, Шанзаллика сгорала от ярости и горя. Ее лучшая подруга, ее самый любимый компаньон была рождена в этот мир как оружие сил Зла. Враг, невыразимо огромный, могущественный и жестокий враг, наблюдал глазами Киатилары, слушал ее ушами, чувствовал ее сердцем. В тот момент, который должен был стать самым гордым моментом в ее жизни, мудрой и доброй Киатиларой крутили, контролировали и швыряли, как марионеткой.

Шанзаллика уставилась в глаза своей подруги, застывшей во времени и пространстве, неузнаваемой в каждой детали. Этот шипастый демон перед ней не был Киатиларой. Это был паразит. Нечто, спрятанное в ее теле, в ее разуме, ожидающее, чтобы развернуться и нанести удар в нужный момент. Она появилась на свет только для того, чтобы попасть в этот момент хаоса, оскорбить и оставить шрамы Тох Чи Лок-Нар этим явно самоубийственным безумием разрушения и ярости. Причинить боль ей лично, причинить боль каждому гражданину ее мира, причинить боль самой Сущности, причинить боль душе, которая скрепляла мир и его ценности.

Он хотел посеять семена недоверия между друзьями, между влюбленными, между инструктором Возвышения и объектом, между смертным и богом. Кто сейчас смог бы взглянуть в глаза своему самому любимому существу и не задаться вопросом, какой самый мерзкий демон скрывается в темном колодце по ту сторону, ожидая, чтобы открыться, ожидая, чтобы наброситься на открытое сердце беззащитного доверия?

Это была атака на её веру в мир, на саму причину его существования.

И с этим нельзя было мириться. Только не в ее королевстве.

"Можете ли вы расширить свои возможности для максимального замедления во времени?" — Шанзаллика обратилась к Кристаллическому Разуму, ее поверхностные мысли были в самом ледяном военном режиме.

"Я уже приступил, мой верный товарищ", — ответил Разум с холодным энтузиазмом. — "Гиперзавры следовали моим инструкциям в течение последних нескольких миллисекунд и готовы рискнуть своими украшенными драгоценностями шкурами, чтобы сдержать это чудовище, которое присвоило и уродует шкуру вашей лучшей подруги".

"Тогда верните меня в реальное время", — попросила Шанзаллика. — "Разумом, телом и душой я готова".

Движение вернулось в мир ее видения, и все разразилось насилием.

Два гиперзавра — двуногие, украшенные драгоценными камнями, которые когда-то были могучими плотоядными животными — перехватили покрытого множеством шипов трицератопса, их челюсти простирались за пределы биологии, когда они вцепились в его шипастую шкуру. Тысячи нанотехнологичных усиков вырвались из их конечностей, животов, голов и хвостов, обвились вокруг шипов Киатилары и проникли в шкуру между ними. Усики светились неоновым гневом, когда они закачивали боевое антинано в тело демона. Все больше гиперзавров, в основном меньших размеров, вступали в схватку, их тела деформировались и разворачивались в разноцветные лианы мести, когда они прикреплялись к бокам, голове, крестцу и хвосту Киатилары.

Киатилара взревела и замотала головой из стороны в сторону, остановившись за несколько метров до Шанзаллики, измученная весом и нанотехнологическими атаками.

Шанзаллика испуганно вздохнула, понимая, что это реально. Рядом с ней Хрустальный посох светился ангельским светом.

— Покинь тело этого ребенка Сущности, нечистый дух! — проревела Святая Императрица. — Отступай, мерзкий вирус, как приказывает Сущность. Ты недостоин ее присутствия. Ты недостоин существования!

Демон снова взвыл, и этот вой перешел в насмешливое хихиканье.

— Разве так можно поздравить подругу с Днем ее Вознесения? — демон заговорил тем, что когда-то было устами Киатилары, голосом, тревожно знакомым, даже если тон был отвратительным. — Десять веков я обманывал твою мягкую и хрупкую душу, десять веков я завоевывал твое доверие. Теперь твоя душа будет покрыта шрамами навсегда, при условии, что ты переживешь это испытание. Твоя способность любить навсегда будет запятнана подозрением, твоя вера в это жалкое подобие богини будет сведена к бесстрастному ритуалу лунатизма. Нет утешения в защите вашей драгоценной Сущности, нет правды, которую можно почувствовать в сердцебиении друга. Только страх и сомнение, холод души, слишком боящейся прикоснуться к другой, как и участь всех, кто станет свидетелем сегодняшней демонстрации истинной силы Ада.

Не слушайте это! — взмолился Кристаллический Разум. — Я знаю, это лишь способ причинить вам боль. Его слова основаны на лжи и обмане. Разум Киатилары погрузился под воду. Вирус теперь контролирует и тело, и разум.

— Я и Киатлилара — одно целое, — продолжил демон. — Вы не сможете изгнать демона, которым я являюсь, не отвергнув подругу, которой я был. Только твое мужество ненавидеть то, что ты когда-то любила, позволит тебе победить. Ты ненавидишь меня, Шанзаллика?

Святая Императрица содрогнулась от носа до хвоста. Последняя фраза демона была произнесена голосом Киатилары, подлинным во всем, кроме тона.

Сущность уже видит обман, — сказал Кристаллический Разум, — и заключающуюся в этом опасность. Вирус должен быть уничтожен без колебаний, пока не случилось ещё худшего. Вы должны сказать слово или передать всю власть...

Как раз в этот момент Киатилара вспыхнула огненной аурой, и гиперзавры, цеплявшиеся за нее, были разорваны на части жаром демонической ярости. Фрагменты шкур, конечностей и минеральных органов, пылая, разлетелись во все стороны.

Он создал плазменный разрядник в своём теле, — объяснил Кристаллический Разум. — Разумы убитых были сохранены, но демонический вирус теперь атакует саму Сущность, пытаясь найти способ проникнуть внутрь. Он хочет развратить Сущность, контролировать ее, уничтожить наш мир или переделать его по своему извращенному образу. Не остается другого выбора, кроме как сражаться.

К этому времени все смертные динозавры и их спутники покинули место действия. Оставшиеся гиперзавры собрались широким кругом вокруг одержимого трицератопса, готовясь к повторному нападению.

Согласно информации Разведки, Сущность ведет всех сверхразумных в согласованной атаке на разум демона, но враг слишком силен. Его основы уходят прямо в корни самой реальности. Это поистине творение безумного бога.

— Делайте свой ход, ваше величество! — прорычала демоница, выдыхая огонь и дым из ноздрей. Ее углеродные шипы блестели и переливались от жара, кристаллизуясь в алмазные проводники. — Освободи свою агрессию, разрушь свое обещание! Выполни мое предназначение и почувствуй, как все, во что ты веришь, сгорает в прах, когда твоя ничтожная душа очищается от всех сентиментальных слабостей.

Без страха и угрызений совести, в чистейшей ярости Святая Императрица произнесла бессловесное заклинание, чтобы высвободить гнев Хрустального Посоха.

Воздух завизжал, как ракетный двигатель, когда молния сверкнула между Кристаллом и многими сотнями рогов демона.

Киатилара корчилась и ревела в тисках огромной огненной руки, ее тысячеградусные пальцы вонзались в каждый выступ на ее теле.

— ПОКИНЬ ЭТО ТЕЛО, ЭТО ЦАРСТВО, ЭТОТ МИР! — взревела Святая Императрица. — СУЩНОСТЬ ИЗГОНЯЕТ ТЕБЯ !

— Ничто на этом ничтожном плане существования, ни животное, ни минерал, ни смертный, ни ангел, ни сила, ни божество, ни архаичный или высший бог, ни потомок Земли, ни дитя далекой звезды, ни союзник Порядка, ни защитник справедливости, не повелевает МНОЙ!

Демон сиял, как маленькое солнце, и дуги молний вырывались из каждого шипа на его украденном теле. Трава вокруг сгорела дотла, земля поднялась волнами от сотрясения, и сотни гиперзавров пали, когда змеи молний пронзили их могучие бронированные тела, ряд за рядом.

Шанзаллика подпрыгнула в воздух, вращаясь назад, когда Хрустальный Посох отразил все демонические молнии, которые попадались ей на пути.

Он на несколько порядков мощнее, чем мы рассчитывали, — — сказал Кристаллический Разум. — Его истинный источник энергии питается распадом вещества в конверсионном реакторе. Его кукловод скрыт далеко за пределами нашей державы. Наш враг огромен и изощрен, скрытен и темен.

Коготь Шанзаллики зашипел и безболезненно почернел, когда вены и сухожилия её руки, сжимавшей Посох, лопнули от жара. Ее ноги коснулись догорающей травы, когда она встала и посмотрела в лицо своему другу и врагу, в расширяющийся ад, который когда-то был раем, на дымящиеся руины ангелов-защитников ее мира.

Все другие варианты исчерпаны, — сказал Кристаллический Разум. — Вирус вскоре должен преодолеть второй барьер сингулярности. Он станет концентрированной злобной силой, и наш невидимый враг будет использовать его, чтобы направить свой темный и непознаваемый замысел на наш мир.

Теперь Сущность должна сразить демона напрямую. Иных вариантов уже нет.

Мне искренне жаль, но ваше тело не переживет удара. Ради безопасности большинства меньшинство должно быть расходным материалом. Особенно Святая Императрица. Как слуга и пример для вашего народа, вы должны принять жертву.

~~~

Огромные паутинные крылья кораблей с солнечными парусами сминались и рвались по команде Ока. Хотя эти прекрасные корабли были построены в далеких системах, даже они были тайно модифицированы и снабжены семенами саморазрушения. Огненные шары, поглотившие эфирные тела этих кораблей, недолго прожили в космическом вакууме, но сильный жар и расширяющиеся ударные волны пара сделали свое ужасное дело, смяв тонкие, как вафля, паруса, которые когда-то гордо несли их между планетами. Импульсы лучистого тепла устремлялись наружу, к дальним границам парусов, по кабелям, которые когда-то передавали энергию, а теперь оставляли за собой змееподобные следы забвения. Полосы плавящихся листов отрывались и плавали в вакууме, изгибаясь, скручиваясь, извиваясь, как взбесившиеся плоские черви.

~~~

— УБИЙЦА! — закричала Геамона, швыряя свой дневник в гущу праздничных свечей, опрокинув сразу дюжину. Некоторые свечи погасли; другие продолжали гореть, не причиняя вреда огнеупорному ковру. Геамона упала на колени и судорожно зарыдала. Она провела четыре года, делясь своими секретами, своими радостями и шутками, печалями и разочарованиями, своими глубочайшими муками и счастливейшими моментами с демоном-массовым убийцей. Божок, который утратил право заслужить титул. Божество, совершившее зверство, настолько шокирующее, что его избегали себе подобные по всему Архипелагу, почти за тысячу лет до рождения Геамоны.

Внезапно дневник взорвался вспышкой огня и дыма.

Джемона инстинктивно отпрянула от огненного шара, уже слишком опустошенная, чтобы заботиться о своей безопасности. Она хотела умереть. Она хотела уйти из этой жизни, оставить это жестокое существование и никогда больше не думать и не чувствовать.

Она лежала, опершись на локти, и смотрела в огонь. Ее не касалось ничего, кроме нежного тепла.

Пламя и дым продолжали подниматься из дневника, но сама книга осталась нетронутой.

Затем в дыму начали формироваться очертания. Изгибающиеся, извивающиеся, красивые очертания, похожие на детскую мечту об облаках.

Это были формы букв, слов.

Мне жаль, Геамона

— Извинись перед миллиардами людей, которых ты убил! — кричала она.