Дверь в отсек управления теперь превратилась в люк в потолке, и чтобы добраться до него, нужна была определенная ловкость. В скафандрах демонстрировать гимнастические приемы было неудобно. Пришлось их снять и вскоре все, кроме вновь назначенных дежурных выбрались из отсека управления в коридор.

— Нужно соорудить какие-то лесенки, — отдуваясь после такого акробатического этюда, решил Горелов. — Эл, организуй людей.

— Сделаем, командир, — кивнул Ленк.

В ближней к отсеку управления каюте решили организовать импровизированный штаб. Следующие два часа потратили на переоборудование внутренних помещений корабля для жизнедеятельности в таком необычном положении. Самое удивительное, что облученный реакторщик все еще жил. Не смотря на все передряги.

После того, как команда немного обустроилась, встал вопрос, что, собственно, делать дальше. В общем, было понятно, что нужно каким-то образом попытаться установить контакт с местными обитателями. Если таковые имеются. И уже, исходя из результата, планировать дальнейшие действия. На совете было предложено два варианта попытки контакта: пассивный и активный. Пассивный вариант предполагал ожидание внутри капсулы проявления активности со стороны хозяев, и дождавшись таковой, уже действовать по обстоятельствам, стараясь, все же, руководствоваться инструкциями аналитиков ВСК.

По активному варианту группа, или даже несколько групп разведчиков должны были выйти из шлюпки наружу и предпринять поиск все тех же хозяев и, при нахождении таковых, действовать по тому же сценарию, что при первом варианте. Обсуждение получилось бурным и продолжалось больше часа. В итоге решили действовать по активному варианту. Сторонники такого решения приводили следующие аргументы в пользу своего предложения. Во-первых — прошло уже более трех часов с момента прибытия земного корабля на борт пришельца, а хозяева до сих пор никак не проявили своего интереса к гостям, или, скорее, пленникам. Это было главное соображение. Во-вторых — земляне, все же, хозяева в Солнечной системе и нужно это показать бесцеремонным гостям. Соображение довольно сомнительное, по мнению Виктора. В-третьих — хотелось просто показать, что земляне ребята не из трусливых. Вроде, чистое ребячество, но эмоции никуда не денешь. Тем более в такой нестандартной ситуации, когда все находятся на пределе.

В общем, сошлись на активном варианте. Осталось решить сколько высылать групп и в каком численном составе. После недолгих дебатов, пока решили ограничиться одной группой из пяти человек. Возглавить ее решил сам Горелов, оставив за себя Ленка. С собой он решил взять Харрингтона, Полторжицкого и Стэна Харли — парня из группы спасателей. Пятым членом группы Горелов назначил Виктора, смотрящего на координатора глазами наипреданнейшей собаки — не мог же он не участвовать в таком мероприятии!

Сборы прошли быстро. Облачились в скафандры с полным комплектом жизнеобеспечения. Прихватили приборы и инструменты для забора и анализа образцов воздуха и твердых веществ, если таковые удастся добыть. Споры вызвал вопрос вооружения членов разведгруппы. Горелов был против того, чтобы брать с собой оружие. Харрингтон считал, что выходить наружу без оружия — безумие. Подавляющее большинство поддерживало в этом вопросе Джона, и координатор решил уступить. Вооружились штатными лучевыми импульсаторами.

Самым слабым местом оставался вопрос связи разведчиков с шлюпкой. Если группе удастся найти выход из зала, в котором оказался земной корабль, существовала большая вероятность того, что стенки корабля пришельцев будут экранировать радиоволны со всеми вытекающими последствиями. Решили тянуть за собой кабель, хоть все и понимали насколько ненадежен этот способ. В случае потери связи, оставшиеся в шлюпке, должны были ждать десять часов, а дальше действовать исходя из обстановки по собственному разумению.

Чтобы выбратьсянаружу, пришлось смонтировать еще один трап, длиной десять метров. Именно на такой высоте находился теперь выходной люк шлюпки. Первым спускался Стэн Хартли. Виктор, наполовину высунувшись из люка и держа импульсатор наготове, прикрывал его. Стэн, не смотря на громоздкий скафандр, одолел спуск довольно проворно и, чертыхаясь, занял позицию в паре метров от трапа, держа под прицелом окружающее пространство.

— Что там у тебя? — ступая на первую ступеньку трапа, поинтересовался Виктор.

В динамиках шлема раздалось затейливое ругательство на английском, смысл которого Бобков уловил с трудом. Отведя душу, Хартли уже более спокойным тоном пояснил:

— Вокруг корабля лужа какого-то студня. Вляпался в него. Вязкий и клейкий, зараза. Очень мешает двигаться. И много его — не перепрыгнешь. Глубина выше колена. По-моему, он стекает со стенок шлюпки. Так что аккуратнее.

Посмотрев вниз, Виктор увидел лужу почти прозрачного желе, окружающую нос корабля и сообразил, что это остатки того самого эластичного вещества, на тяже которого они спустились сюда в этот зал. Спрыгнув с последней ступеньки, он погрузился в вещество почти до середины бедра и, не смотря на предупреждение, с трудом удержал равновесие, едва не шлепнувшись в этот кисель ничком. Ощущение, надо сказать, довольно неприятное. Ноги можно было переставлять с большим трудом и то, совершая маленькие семенящие шажки. Соображение, что среда может быть агрессивной оптимизма не прибавило. С трудом преодолев пару метров, занимаемых липкой лужей, Виктор выбрался на чистую поверхность и взял под прицел сектор справа от трапа. Он обратил внимание, что поверхность пола состоит из довольно странного материала. Что за материал Виктор не понял. Во всяком случае, точно не металл. Под тяжелыми башмаками скафандра пол заметно проминался, но после того, как нога переставала давить на поверхность, быстро возвращался в исходное положение. Поверхность была, ко всему прочему, не слишком ровной — с небольшими буграми и, разбегающимися между ними какими-то морщинками. Все это напомнило кожу какого-то огромного монстра. Может и правда — космическое животное, мелькнула в голове Виктора мысль. Тогда, что такое ромбоиды, доставившие их капсулу сюда? Симбионты какие-то? Как рыбы-прилипалы при акуле. Почему бы и нет?

Бобков встал на колено и приложил к полу ладонь. Эластичная и достаточно тонкая перчатка скафандра позволила почувствовать, исходящую от странного покрытия, легкую вибрацию. Виктор поднялся на ноги, непроизвольно вытер ладонь, прикасавшуюся к полу, о кирасу скафандра и произнес:

— Шутки шутками, но вероятность того, что мы внутри космического монстра становится все больше.

Динамики шлема пробурчали что-то неразборчивое голосом Харрингтона. Другие члены разведгруппы оставили реплику Виктора без комментариев. Следующим из люка выбрался Полторжицкий. Преодолев липкую лужу, он занял позицию с обратной от выхода стороны земного кораблика. За Полторжицким вылез Харрингтон, ушедший за шлюпку к Зигмунду. Последним появился Горелов. Пока он преодолевал лужу с желеобразной субстанцией, в динамиках раздался голос Элиаса Ленка с борта капсулы.

— Андрей, слышишь меня?

— Да. Что случилось? — отозвался координатор.

— Мы провели анализ забортной атмосферы. Дышать, в общем, можно. Но о микрофлоре, сам понимаешь, сказать ничего нельзя. Единственное, что показывают наши приборы — высокое содержание взвешенной органики и почти стопроцентная влажность. Выводы делай сам.

— Понял тебя. Спасибо, Эл. — И уже, обращаясь к разведчикам. — Все слышали? Шлемы снимать, только если совсем нечем будет дышать. А если, все же, снять придется — дорога назад, в шлюпку будет закрыта. Заразу заносить нельзя. Сами понимаете.

Дав такие малорадостные указания, Горелов двинулся к ближней стенке, сделав всем знак следовать за собой.

Дойдя до стены, разведчики обнаружили, что пол, плавно поднимаясь, переходил в стену безо всяких стыков. Стена имела ту же фактуру, что и пол: чуть-чуть прогибалась при нажиме, присутствовали бугры и 'морщины'. И от нее так же исходила легкая вибрация. Горелов, потрогав поверхность стены, задумчиво похлопал по ней ладонью и двинулся по окружности зала, внимательно присматриваясь ко всем неровностям и 'морщинам'. Разведчики гуськом потянулись за координатором, не забывая внимательно поглядывать по сторонам.

Они обошли уже более половины зала, когда стена распахнулась. Проход возник внезапно и беззвучно. Все произошло так быстро, что Виктор, шедший следом за Гореловым, не успел разглядеть каким образом образовался проход. Единственное, что он уловил — на кольцевые мышечно-диафрагмальные проходы, встречающиеся им здесь до сих пор, это не было похоже. Скорее, какой-то мгновенный провал стенки, с образованием тоннеля, уходящего в неведомую глубину.

Горелов, напротив которого открылся проход, невольно отпрянул в сторону, нацелив на образовавшееся отверстие, ствол импульсатора. Все шедшие позади, так же вскинули оружие, приготовившись к отражению возможного нападения. Однако больше никаких угрожающих явлений не наблюдалось. Координатор, заглянув в образовавшийся проход, хмыкнул и произнес:

— Я думал меня собрались сожрать. Слишком было похоже на распахивающуюся пасть. Хорошо удержался, не выстрелил.

Разведчики столпились у образовавшегося таким странным образом, выхода, разглядывая открывшееся за ним пространство. Отверстие открывало вход в тоннель. Тоннель был метра два с половиной высотой и около трех шириной. Он плавно загибался влево и так же плавно уходил вниз.

— Похоже, нас приглашают, — хрипло произнес Харрингтон. Откашлялся и предложил. — Войдем?

— За тем шли, — ответил Горелов и первым шагнул в тоннель.

Остальные двинулись следом. Как только Хартли, замыкавший колонну, углубился в тоннель, проход так же мгновенно схлопнулся. Разведчики снова вскинули импульсаторы.

— Спокойно! — раздался окрик координатора. — Идем дальше. Дорога вперед есть. Ведет она, видимо, к тому, кого мы ищем. А захотим вернуться — у нас есть импульсаторы. Вскроем. Материал стен не производит впечатления суперпрочного. Джон, проверь связь сшлюпкой.

Радиосвязи, как и ожидалось, не было. Шнур проводной связи стенки прохода при смыкании аккуратно разрезали. Стэн смотал остаток шнура, на прицепленную к поясу катушку.

Свет в зале, который они только что покинули, лился сверху, с потолка и имел слегка желтоватый оттенок. Здесь, в тоннеле он сочился со всех сторон, даже с пола и был тревожно красноватым, слабым, почти сумеречным. Стены и потолок тоннеля имели поперечные ребристые выступы, тянущиеся от пола по стенке через потолок и по другой стенке до пола. Располагались они на расстоянии сантиметров тридцати-сорока друг от друга.

Практически в полном молчании разведчики шли минут восемь-десять. Окружающий интерьер не радовал разнообразием. Те же, излучающие тусклый красноватый свет стены с ребристыми выростами, тот же плавный спуск по левосторонней спирали. Монотонность движения притупляла чувство опасности, и люди слегка расслабились. Тем больший эффект произвел громкий вскрик, раздавшийся в динамиках шлемов. Кричал Зигмунд Полторжицкий, шедший последним. Виктор, идущий перед ним, крутанулся назад и вскинул импульсатор. Стрелять, однако, было не в кого. Не оказалось в коридоре и Зигмунда. Выкрикнув что-то нечленораздельное, Бобков бросился назад, за изгиб тоннеля, надеясь настигнуть похитителей.

— Бобков, стоять! — раздался в шлеме возглас Горелова.

Виктор остановился, скрипнул зубами и обернулся к товарищам.

— Что случилось? — крикнул подбежавший координатор. — Только быстро!

— Зигмунд исчез, — выдавил, из стиснутого спазмом горла, Бобков.

— Как исчез? Растворился? Говори толком что видел! — сорвался на крик Горелов.

— Да ничего не видел! — зло выкрикнул Виктор. — Услышал крик, обернулся — его уже нет! Может и растворился в этой чертовой кишке!

— Скорее уж провалился, — вмешался в этот совершенно неконструктивный диалог Харрингтон. Вспомните как открылся проход в стенке. Почему такая мгновенная дыра не может открыться в полу?

— Может ты и прав, — выдохнув и пытаясь говорить спокойно, отозвался Горелов. — Где находился Полторжицкий? — задал он вопрос Бобкову.

— Примерно где-то здесь, — показал Виктор.

— То есть, он может быть здесь внизу, — координатор легонько топнул по полу тоннеля. — Потому и на связь не выходит — экранируют стены.

— В таком случае помочь мы ему теперь вряд ли сможем, — мрачно констатировал Харрингтон.

— Какого черта! — опять сорвался на крик Бобков. — Наверняка он еще жив! Надо хотя бы попробовать помочь! Давайте взрежем пол!

— Чем? — задал резонный вопрос Джон.

— Да хотя бы вот этим! — хлопнул Виктор ладонью по импульсатору.

— Зигмунд может попасть под луч, — возразил командир аварийщиков.

— По крайней мере, это лучше, чем погибать там от удушья.

— Кислорода у него на сутки.

— А что изменится через сутки? — не сдавался Виктор.

— Можно вернуться на корабль, взять оборудование для резки и с его помощью вскрыть пол.

— Ты уверен, что нас снова пустят в этот тоннель? Я нет!

— Так! Тихо всем! — рявкнул Горелов. — Попытаться что-то сделать мы обязаны прямо сейчас. Тут Бобков прав. Попробуем, для начала, этим.

Координатор вынул из ножен в бедре скафандра вибронож, подкинул его на ладони и нажал кнопку включения. Блестящее лезвие смазалось от микроколебаний. Теперь им, при некоторой сноровке, можно было прорезать миллиметровый стальной лист. Горелов опустился на колени и очень аккуратно, почти нежно воткнул нож в пол. Тот вошел очень легко, по рукоять. Виктору даже показалось, что материал пола расступился, пропуская лезвие без сопротивления. Координатор повел разрез, описывая перед собой окружность. Получилось плохо — разрез сохранялся за лезвием на протяжении трех-четырех сантиметров, а потом края его смыкались, срастаясь без какого-либо следа. Опять без всяких усилий, вынув нож из пола, Горелов поднялся с колен.

— М-да.... — протянул он.

Разведчики молча смотрели на пол в том месте, где Координатор пытался сделать разрез. Виктор первым сбросил оцепенение и, прежде чем кто-то успел вмешаться, ударом ладони перевел регулятор мощности импульсатора на максимум и полоснул, показавшимся в сумерках тоннеля ослепительным лучом, по полу. Раздался хлопок, шипение и тоннель почти мгновенно заполнился клубами густого красноватого дыма. В ту же секунду по полу пробежало что-то вроде судороги, сбившей Бобкова с ног. Что происходило с остальными из-за дыма он не видел.

— Не нравится, — прошипел Виктор и выстрелил еще раз. Почти себе под ноги, чтобы, не дай Бог, не задеть коллег.

Снова хлопок, шипение и красный дым стал еще гуще, хотя до этого казалось, что гуще уже некуда. Пол снова содрогнулся и начал наклоняться. Бобков, сумевший, все же, встать на колени, упал на живот и, раскинув руки, попытался удержаться, чтобы не заскользить куда-то вниз под уклон. Сквозь крики и ругань спутников, летевшие из динамиков, прорвался голос Горелова, хриплый от ярости.

— Бобков! Черт бы тебя взял! Прекрати пальбу!