Традиция.Часть-2

Наточка радостно поздоровалась, только ходит как-то странно, ковыляет враскоряку. И кто же над тобой сие учинил? Охальник какой.

Время к обеду, на автобус, трамвай, ножками. Во дворе никого и вокруг тоже. Заходить во двор не стал, там слишком умный собака-«Яйцен клац-клац».

Так прошлялся туда-сюда почти час. Где Вова? В окнах знака провала 22-х утюгов не выставлено.

Появился. Моя ты радость. Открыл калитку, рыкнул на собаку, махнул мне рукой-Заходи.

Процедура, ставшая традиционной— чай, а потом базлай.

Я замерз, как проститутка на точке. Еще чаю? Да. Дайтэ чаю бо кончаю.

Теперь можно и о деле поговорить.

-Все оказалось еще хуже, чем я предполагал.

Ха-ха. А то я не знаю, злой и добрый полицейский в одну харю. Сначала настращать, а потом типа— Я твоя последняя надежда. И слышали и читали и видели в кино.

-Действительно, ребята из нашей системы решили немного приподняться. И заключили негласный договор с товарищами из КБ Туполева. Задача проста— фильтровка конкурентов. Собирать информацию о появлении нового и перспективного и через своих представителей Первого отдела.( Такой отдел был в каждой организации, имевшей какое-то отношение к секретной информации или располагавшей возможностью печатать тексты. Контролировал доступ к секретной информации, поездки за границу и публикации. Также первый отдел контролировал использование пишущих машинок.)

-То есть борьба с возможными конкурентами на дальних подступах?

-Про «подступы» не знаю, но тебя, а потом уже и меня «насадили» конкретно. Так, что выбор у нас небогат. Или прекращать нашу деятельность, а тебе признать все это ошибкой. Ну или искать выход на независимых людей в ВПК.

-Жил, ё.., никого не трогал. То есть сам придумал сам и е..сь? Ну ладно летал, голову морочил себе и людям, экипаж подставил, закон нарушал неоднократно, денег наколотил, купил, настроил, организовал. А теперь еще в боевики подаваться?

-Ну боевик из тебя как из г..пуля. Это уже мой кусок пирога. Я втянул, я и вытащу. Не ссы!

-Да, кстати. А «толчек» где у тебя здесь? На улице? А собака? И рукомойник где? Воды тоже нет? У тебя не конспиративная квартира-дом, а место свиданий синяков.

-На улице, выйдешь и налево. Собака без команды не тронет, она умнее тебя. Руки, если не обоссышь, мыть не надо.

Через десять минут, решив все интимные дела, снова сел на скамейку.

-Так вот, мне дали контакт в отделе перспективных разработок, человек имеет выход на секретариат Центрального Комитета. Если он не поможет, то нам только за кордон сливаться. Ну или в петлю. Итог одинаков будет. Деньги нужны будут. Пару тысяч хватит ему. За «прокладку» нам дорожки к этому человеку.

-Ну деньги найду. Как и куда? Едем на электричке до Симферополя. Почти. Выходим на Остряково. Потом скажу куда и с кем. Пока сам не решил, но нам помогут.

-Уверен? А если нет?

-Ну тогда я хреновый агентурист и зря ел хлеб с икрой, служа в комитете.

-А помогать будет особист курирующий полк в Гвардейском?

-Многие знания, многие проблемы. Отправляемся завтра, вещей минимум. Спортивная сумка со всем необходимым. На крайность рассчитывай, что сюда уже не вернешься.

-Где встречаемся?

-Электричка в 8.20. В 8.00 стоишь напротив твоего любимого бара, на остановке. Сумку на виду не держи, поставь за куст, что ли...Жди меня на машине. Все. Дорогу знаешь домой.

Вышел, темно и сыро. Сейчас бы по паре чебуреков горячих да 150 джина.. И спать.

Через час был уже дома. Сел на кухне, взял тетрадь. Напоследок напишу все, как оно будет. И про Горбачева, и про развал экономики, и про слив Варшавского договора. Про Ельцина, про Белый дом и начало чеченской. Про реформаторов Козырева, Гайдара, Чубайса, Березовского и прочих.

Начал писать, вдруг ни с того ни с сего хлопнула лампочка. Выкрутил из люстры в комнате. Снова сел. Пишу. Резко «взбодрился» желудок. Пошел на «горшок», сижу и пишу на унитазе. Исписал пять листов. Хлопнула лампа, теперь здесь. Да что за херня. Выкрутил в коридоре, притащил в туалет.

Снова сел в кухне. Тук-тук...Что, Наточка? Открываю дверь, Наточкина мама. —А Наташа у вас? Нет. А что, загуляла? Пригласил зайти, писанина моя накрылась. Поговорили о разной ерунде. Снова тук-тук...Что «Отец» на машине приехал? Нет, нашлась потерянная Наточка. Нашлась? Ура!!! Отправил их с мамой домой. Продолжил писанину, пропала ручка. «Домовой, поиграл-поиграл, верни домой.»

Хрен. Не возвращает. Нашел карандаш. Снова пишу, пришла очередь второй чеченской.

Нестерпимо захотелось пить, открыл в кране воду. Смотрю, а она как-то странно течет, струи «рисуют» какие-то буквы, напоминают слово «Нет». Минут пять смотрел на все это, пытаясь понять глюки? Или просто устали глаза и мерещится всякое.

Пить расхотелось. Снова сел за стол и снова гаснет лампочка. Да я так в темноте останусь. Перепады напряжения? Плюнул. Завтра с утра допишу еще.

Только вышел из кухни стелить кровать, на кухне загорается лампа. Чертовщина сегодня какая-то творится.

Улегся, нашел отару баранов и начал считать. Не спится. Построил и заставил баранов отрабатывать повороты в движении. В составе взвода. Получалось не очень.

Всю ночь снился странный кошмар. Я на высокой, высокой горе. Внизу миллионы точек. Вдруг эти точки превращаются в лица, лица с мольбой смотрят на меня, шепчут «Нет!» Шепчут тихо, но сливаясь, это напоминает шум океана, громко и все громче. Слезы у них на глазах. Вижу их выражения лиц, как в бинокль.

Проснулся весь в поту, хотя в квартире не жарко.

Снова заснул. Кошмар повторяется с самого начала. Вдруг зарево, взрывы, «грибы» взрывов. Точки внизу тают, течет красная река, река шумит-«Нет!».

И так несколько раз за ночь. Проснулся от звука будильника.

Да, нужно вставать. Мне еще написать про то, как КГБ пришло к власти в стране. Рассвело, на небе зарево. Выхожу на балкон, смотрю на небо. Странные перистые облака, пересекаясь создают хорошо различаемое слово-«Нет». Мне уже не по себе. Сходил умылся, снова на балконе— надпись не исчезла.

В панике хватаю свою писанину, вырываю листы, где сжечь? В раковине? Вижу, сухую раковину и белые следы от воды— НЕТ.

Бегу в туалет, поджигаю листы по одному и опускаю черные остатки в унитаз. Все! Иду в кухню мыть руки— белой надписи «Нет»— уже не вижу. Запинаясь в комнатных тапочках, скачу на балкон— небо чистое и розовое. Облаков нет.

Плюхаюсь в кресло и с трудом успокаиваю колотящееся, как бубен шамана, сердце...Не к месту Тухманов:

«Herz, Herz, was ist es?

Was hat dein Leben in Verlegenheit gebracht?»

А может к месту? Успокоился через несколько минут. ТИ-ШИ-НА!!!

Осталось собрать свои вещи. Получилось две сумки. В одной форма, во второй то, что посчитал ценным. Еще один куль с барахлом отнес на мусорник.

На столе оставил записку для хозяйки. Попросил, если не вернусь через месяц, все отправить родителям. Оставляю денежку и за квартиру и на отправку вещей и за беспокойство.

В указанное время на остановке. Сумку прятать не стал— просто на неё сел.

Александр Сергеевич, Саша здравствуй.

Наточка как всегда вовремя. На работе должна быть давно, так нет же, меня нашла. Сердце вещун?

-Привет, привет лапа. Поднимаюсь с сумки. -Какие планы на сегодня, на вечер?

-Дома буду сидеть. Родители в институт пихают. А я учиться не хочу.

— А чего мы хотим? Не хочу учиться хочу же...ну ты поняла.

-И замуж не хочу. Смотрю на маму с папой. Никак не хочу такого «счастья».

-Так все лапа в твоих лапах. Поднапрягшись, с придыханием, подражая Варумихе:

«Ты знаешь, все в твоих руках

Все в твоих руках

И даже я...»

Наточка прислушавшись, нахмурив лобик повторила в той же тональности, но с таким придыханием, что старый сокол зашевелился у меня в штанах. Я снова шлепнулся на сумку.

-Ну все, я побежала...Мама в магазине, скоро выйдет...

Блин, засранка. Ни встать, ни нормально сесть. Точнее первое уже имеем, а на втором сижу.

Обдав меня водой из лужи, впереди притормозила «Волга». Призывный взмах руки из окна, подхожу-сажусь.

-Ямщик, трогай.

На месте водителя знакомая личность. Интересно, отдал ему Вова два флакона?

Через десять минут мы на ЖД вокзале.

Сидим в машине, пока водитель покупал нам билеты ,хотя могли и в вагоне взять у контролера. Теперь так можно. После Андроповская оттепель.

Пока мы одни, полковник уточняет обстановку. Дела все хуже и хуже.

-Ты про трагедию в Индии слышал?

-Нет. Откуда. Но это после Индиры ожидаемо. Не хотят влезать, похоже там отнюдь не дураки сидят.

-Не дураки, не дураки. Так вот, эти сильно умные запросили сегодня с тобой встречу устроить. Догадываешься, чем она может закончится для тебя?

-Неужели пристрелят? Я ж ценный кадр. Персона VIP. Ерничаю, но в самом деле не по себе.

Может ,нужно было тетрадь все-таки оставить. Ну нет. Снова вспомнил умоляющие миллионы, десятки миллионов глаз. Что-то не в ту степь я лезу. А Перестройка, а Ельцин, а Чечня? Неужели возможен вариант еще похуже. Да чего гадать? Похуже— это обмен ядерными ударами с США. Не инопланетяне же на нас нападут.

-Наша главная задача...молотьба и хлебосдача...Шутка. Нормально выскочить через Армянск и Каховку. А там ищи свищи.

-А если попробуют убивать нас в дороге?

-Значит планида такая. Но мы покувыркаемся еще. Держи, вот телефон и цифры. Если что не так со мной, в Москве, не с вокзала,, позвони. Попросят назвать цифры. Скажешь пять первых. Он назовет тебе пять следующих. Тогда, значит все нормально.

-Понял.

Возвращается водитель. Выходим из машины и идем порознь. Я впереди, водитель замыкающим. Поезд уже подали на посадку, в вагонах практически пусто. Вова обнимается со своим другом. Что-то говорит ему и указывает на меня. Все, шипение воздуха— «Осторожно, двери закрываются». Поехали.

Сидим друг напротив друга, наблюдаем. Кроме нас в вагоне пятеро, все женщины пенсионного возраста. Так, кланяясь каждой станции, добрались до Остряково...На недельку, до второго, я уеду в Остряково.

На станции нас встречаем мужчина, ведет к ушастому «Запорожцу». На его багажнике сумки и привязанные удочки. Я на переднем сидении, как самый длинный. Что в «запоре» хорошо, впереди места больше чем у «Волги». Движок то сзади.

Выехали на трассу и несемся в сторону Джанкоя.

Погода стала портиться, выскакиваем к Каховской ГЭС.

По плану нам нужно попасть на поезд Николаев-Москва, то есть не позднее 12.00 быть в Новом Буге.

Успеваем впритык.

Вова прощается с нашим новым водителем и мы садимся в вагон. У куратора вещей нет, только маленькая сумка. Вагон плацкартный, зима, пассажиров практически нет.

Сходили выпросили чай, греемся.

Вова немного расслабился, на нервах. Я его прекрасно понимаю, идти против своих, это поступок. Все таки армейские особисты мне ближе штатных чекистов. У них глаза рыбьи. Никогда не замечали? А вглядитесь, как они по телевизору выступают. Глаза— как оловянные пуговицы. Никакие.

Ближе к Долинской по вагону идут двое. Возникли... «Пришли ниоткуда, ушли в никуда».

Вова заметил их первым.

-Бля...

Выстрел, второй. Я успеваю сесть на пол и вытащить свой коротыш «Вальтер»..Вова лежит неподвижно. Ну что, четвертый звонок? Зрители в зале?

Тело реагирует само, сумка выталкивается ногами в проход. Я высовываюсь вслед за сумкой, стреляю трижды навскидку. Вскрик, падение тела.

Залез ногами на сиденье, теперь выглядываю сверху. Один лежит ближе в выходу, значит Вовин. Второй рядом, с соседним отделением. Значит мой. Нужно бы документы глянуть, но у меня мандраж. Знаю, что свои гильзы нужно подобрать. Не могу, трясет всего.

Беру сумку, она с меткой от пули. Вскользь, распороло кож.зам.

Отряхиваюсь и топаю в сторону головы поезда. Прошел два вагона. Поезд тормозит. Долинская. Много раз здесь садился, поезд такой ходил Киев-Ворошиловград. Много людей на платформе, вот удивятся сейчас. Постарался сделать равнодушную физиономию, натянул капюшон куртки, шарфом прикрыл рот.

Уже когда дошел до дверей вокзала, сзади услышал крики и шум. Понятно, нашли убитых. Времени в наличии у меня час, от силы два. Пока местная милиция, потом найдут «корочки», потом вызовут ГБшников, установят личности и дадут команду на оцепление.

Остается один путь— легковушка. На привокзальной площади за сотку договорился с водителем «Шестерки» до Кировограда. Плюс там его заправляю. Ну это фигня. В Кировограде проживает кашник по училищу, удалось получить направление в КВЛУ ГА. Учит курсантов военному делу настоящим образом.

По пути останавливаемся купить пирожков и ситро.

Незаметно отрубаюсь на заднем сиденье машины. Главное жив и готов к бою!

Moskau, Moskau Wirf die Gläser an die Wand

Russland ist ein schönes Land Ho ho ho ho ho, hey

Третье декабря 1984 года. Москва. Лубянка.

-Вы просили срочно. Техногенная авария на заводе в Бхопале. По докладу нашей аналитической группы , выброс метилизоцианата, прогноз— от тысячи до двух тысяч погибших.

-Соедините меня с третьим....Я...Подтверждение получено....Вас понял...Да...Да...

Отдает трубку телефона своему дежурному офицеру.

-Немедленно, кто по категории номер один, собрать через час у меня.

Оставшись один, подходит к окну и прижимается разгоряченным лбом к холодному стеклу. Смотрит на спину Феликса.

А я ведь его предупреждал. Это не первый случай. Предупреждал еще после первого «прокола». Как вчера помню. Я, молодой офицер из охраны первого лица. Получаю данные о кончине вождя. А он мне, не спеши, проверить нужно. У нас отличные врачи, мирового класса! Несколько часов ничего не изменят. Как раз изменили. Все изменили. Маленков, Берия, Жуков...И лысый хозяйственник, мать его...

А второй раз, когда от такого же , со странностями...Заговор...Пицунда...Комсомольцы..Не спеши, никуда они не денутся. У нас все на контроле, на кнопке. Дождались. Сисиалисисеський выговорить не может. Пей страна, гуляй страна...А теперь снова? Проверили— подтверждено...Горбачев и конец стране.

Пусть..А то еще хуже будет. Не трогай ,не нами механизм запущен.Я дальше тебя вижу. Про Авеля напоминал, про Киргхоф. Ничего хорошего не выходит. Только все намного хуже.

И команда-«Обнулить».

Беззвучно приоткрылась дверь приемной, порученец. Прибыл уже.

-Все на месте. Ждут.

Достал носовой платок, вытер лицо и лысину. Прошел в зал заседаний.

-Значит так..так..Наш реципиент самовольно направляется в Москву. Вместе со свои «консультантом», скажем так. Фамилий и прочих персонификаций требую избегать. Задача-нейтрализация обоих. Все. Время -сутки.