Я нарочно делал вид, что зол и вскипаю. Хотя в реальности я про себя просто смеялся от абсурдности ситуации и лишь немного раздражался от того, что это затягивается.
Капитулу это так же не понравилось. Они быстро спохватились от того, что к ним попала в руки неверная информация, и они неправильно отреагировали. Такое бывает даже у таких людей, как сидящие здесь. Но вот только, если назвался груздем, полезай в кузов. Они уже вмешались, а выглядеть для всех простыми наблюдателями, которые не могут поставить на место «зарвавшегося мальца», они так же не могут. Хотя я таким и не являюсь. К тому же, на моей стороне уже два уважаемых мага — Йеннифэр из Венгерберга и Пинети. Один уважаемый учёный и опытный, разумный маг, а вторая ученица де Врие и советница короля Демавенда. Тут сложная ситуация.
И им это не нравится. Они умом понимают, что я прав и в своем праве, но вот отступить не могут поэтому и пытаются помочь проигравшей стороне, как могут.
— Хочешь конкретных предложений, мальчик? — вновь Гедымгейт. — Хорошо. Будет тебе конкретное предложение. Начнем с того, что будет заключено официальное соглашение и мир между твоей шайкой и кланами Скеллиге. Дальше, ты не будешь посещать эти острова двадцать лет под честное слово. Третье, ты получишь небольшую компенсацию прямо сегодня. С каждого клана по двадцать тысяч драхм, плюс ещё пятьдесят с клана ярла Харольда. И на этом всё, мне надоело слушать нытье молокососа, который считает, что умнее всех.
«Не обращай внимания на его ворчание. Он просто уже потерял терпение от этого фарса. — сказала телепатически мне мама. — Если чувствуешь, что не сможешь нормально закончить это дело, то дай знак мне, я вмешаюсь. Меня это всё так же утомило. Так что думаю, пора бы и мне с Пинети вмешаться!»
«Не волнуйся мама, всё в порядке!» — ответил я ей и улыбнулся, глядя прямо в глаза самому старому чародею Севера.
— Вдоль или поперек?
— Что?!
— Я говорю вдоль или поперек тебя разрубить, кретин старый? — теперь в моем голосе была сталь, я себя не сдерживал, да и глаза мои сейчас пурпурным цветом пылали. — Просто я давно уже не люблю сморщенных стариков, которые считают себя умнее всех и лучше всех. Ортолан свою кончину встретил от моих рук. А тогда я даже магией не пользовался. Хочешь ли ты, старый маразматик, повторить его участь прямо здесь?
Моментально общий фон переговоров изменился. Даже Тиссая напряглась. В первую очередь от того, что не ожидала такого поворота. Паветта и Калантэ запереживали, но Цинтрийская Львица это умело скрывала. Хотя вон кажется, Марти и Пинети с мамой напряглись.
— Ты себе много позволяешь…
— Это вы себе много позволяете! — я стал давить магией в ответ на давление этого старика. — Забываете, что если мы выйдем один на один, то от тебя, старый маразматик не останется и следа, пусть даже я буду и истощен. Старость всегда проигрывает молодости. Я уже немало магов отправил на тот свет. Тебя с удовольствием отправлю за твою наглость.
— Неслыханно! Йеннифэр! Ты вообще научила своего отпрыска манерам? — взвился он.
— Он в отличие от некоторых не нарывается первым на неприятности. Ты сам виноват, Гедымгейт. — пожала плечами она, но при этом уже спросила меня телепатией.
«Ты умом тронулся? Какого хрена творишь?!»
«Не волнуйся мама, я знаю, что делаю. Я сейчас все это говорю с холодным расчетом. Посмотри и увидишь!»
— Дэмиан, убери пожалуйста своё давление. — мягко попросила Тиссая. — Нашим друзьям со Скеллиге трудно дышать, да и монаршим лицам из Цинтры трудно сохранять свой загар из-за вашей ссоры.
Мы оба с этим старым маразматиком «успокоились».
— Четыре миллиона и по два миллиона. — сказал я.
— Что? Ты о чем?! — спросил Гедымгейт.
— Теперь уже четыре миллиона должен первый клан Скеллиге, который на нас напал, остальные по два миллиона. Каждая из сумм делится на две половины, поровну. Одна моим людям, вторая мне. — спокойно ответил я.
— Неслыханно! — уже возмущались все ярлы, и даже Эйст со своим царственным родичем был недоволен.
Паветта, Калантэ так же были возмущены. А вот Данни-Эмгыр заинтересованно на меня смотрел и даже с некой улыбкой сквозь свою бороду наблюдал за происходящим безобразием.
— Что значит неслыханно? — «удивился» я. — Меня попытались выставить дураком и виноватым. Я обиделся, получил моральную травму и поэтому контрибуция увеличивается в два раза. Всё справедливо и по чести.
Многие мне хотели что-то сказать, но Тиссая как глава Капитула и главный «говорун» всех прервала:
— Предлагаю… обсудить это завтра утром. Нам нужно проветрить мозги и отдохнуть. Возможно, завтра на свежую голову обдумав полученную информацию каждый из нас пойдет на встречу друг другу. К тому же эти переговоры были весьма волнительными для каждого в этом зале.
— Думаю, это можно устроить. Ард Скеллиг всегда славился гостеприимством. — подхватил эту мысль здешний король.
— Я также согласен немного затянуть наши переговоры. — улыбнулся я и тут же встал. — Но надеюсь, завтра нам не придется их вновь переносить. У меня ещё есть дела.
— Думаю, завтрашнего дня хватит для решения возникших вопросов. — прикрыла глаза бывшая ректор Аретузы.
На этом мы и закончили официальные переговоры.
Я вышел на улицу. Было прохладно, но я закаленный, так что не дрожал, как лист на ветру, от каждого дуновения ветра.
Вскоре ко мне подошла мама.
— Я надеюсь, ты реально не собирался устроить бой с Хеном Гедымгейтом. Ты силен, но он…
— Дитя-Исток. Один из первых, если быть точнее. К тому же ему больше пятисот лет, он член Капитула, у него есть связи, а ещё он старый хрен. — перебил я её, за что и получил подзатыльник.
— Я очень не люблю, когда ты меня перебиваешь, и ты это знаешь. Рада, что ты всё же умнее, чем казался там, но всё же тебе бы лучше его не злить.
— Надоели расшаркивания вокруг скеллижан. Они мне кое-чем нравятся, но вот на себе ездить я никому не дам. Я им не ломовая лошадь, чтобы на моем горбу отдыхать.
Мама возвела свои очи к небу и протяжно вздохнула.
— Как же с мужчинами тяжело. Жаль, что ты не родился девочкой.
— Ничего бы не поменялось, ведь ты бы отправила меня в Аретузу, а там бы я переимел всех девочек, а быть может и преподавательниц, а после окончания обучения там я всё же умотал бы куда-то на юга, собрал бы вокруг себя группу придурков и стал пиратствовать под именем допустим «Ебливая Даниэлла». — вновь подзатыльник.
— Скорее матерливая малявка. Хватит материться при своей собственной матери. Имей совесть.
— Я свою совесть имею регулярно и без отлагательств на другие дела. Иначе никак.
— Шут гороховый и шутки у тебя плоские. — беззлобно сказала мама и тут же добавила. — Тиссая дала мне знак, когда мы выходили, хочет переговорить тет-а-тет. Постарайся до того, как я не вернусь от неё ничего не учудить. Интересно, что она предложит?
— Наверняка захочет проехаться по твоему воспитанию, вернее моему воспитанию, с которым ты по её мнению не справилась.
— Тиссая так не думает. Ты не первый молодой чародей, что гонится за славой и приключениями. И ты не последний кто будет создавать для Капитула проблемы. Весь этот фарс, как ты думаю, понял, для того, чтобы показать миру, что Капитул бдит, а не спит. Но вот только всем кроме Хена плевать на реальный исход этих переговоров. Это ты его задел за живое, его слова это брюзжания старика. Он не маразматик как ты выразился, он умеет трезво и логично мыслить, во всяком случае, сохранил эту возможность в отличие от Ортолана. Но всё же старость не радость…
— Уже на себе прочувствовала? — улыбнулся я и увернулся от подзатыльника, как и от заклинания «невесомости» и «статуи». — На меня такое не подействует.
— Мерзавец, так с матерью обращаться.
— Мама, не строй обиженную недотрогу, уж я-то в это не поверю.
Некоторое время она ещё дулась, а затем вернулась в своё привычное состояние.
— Я пожалуй пойду, поговорю с Тиссаей, а ты отдохни и помедитируй, как ты любишь это делать. Главное попытайся, хотя бы здесь никого на куски не покромсать и не проклинать, а ещё желательно не порть ни с кем отношения.
— Постараюсь, но не обещаю.
После ухода матери, я вздохнул и решил заговорить ещё с одним интересным лицом.
— Вильгефорц, если я не ошибаюсь? — спросил не поворачиваясь.
— Твои навыки в сенсорике весьма велики. Я слышал, ты даже сражался ослепленным, когда спасал короля Хенсельта от заговорщиков.
— Это так.
— Не расскажешь, почему ты это умеешь и как научился.
— Просто в детстве после Ортолана я хотел стать сильнее, много читал, размышлял и наблюдал. Один из уроков, что я освоил это то, что зрение это дар и проклятие человека. Благодаря ему мы получаем большую часть информации об окружающем нас мире, но если его лишиться, то человек станет просто овечкой по среди стаи волков. То есть он обречен. Вот я и тренировался сражаться без зрения, видеть всё с помощью магии и так далее. Разумеется, я не только это тренировал, но суть думаю ты уловил.
— Это так. — он стал рядом со мной и так же глядел вдаль. — Знаешь, я приятно удивился, когда ты пошел против старика. Он уважаемый маг, мною в том числе, но порой даже его заносит.
— Мы все одаренные, у нас это одна из главных особенностей — мыслить о себе как о пупе вселенной.
— Ха-ха-ха, ты прав. Но знай, лично я против тебя ничего не имею. Тут просто сошлись звёзды, ну и Капитул вступил в дерьмо по неосторожности. Калантэ и её Скеллижский коллега по монаршей заднице запереживали о людях, а также о главах кланов. Они не думали, что ты поставишь в позу пьющего оленя островитян. К тому же с такими силами. Скажу честно, я впечатлен. — в его голосе прорывались нотки уважения и интереса. — Сильно впечатлен твоими талантами, которые не типичны для большинства членов Братства Чародеев.
— Благодарю за похвалу.
— Ты её заслужил. Но позволь дать тебе один совет на будущее.
— Буду рад его услышать. — состроил я дружелюбную гримасу.
— Ты молодой чародей и держись молодых чародеев. Ведь старики вроде Тиссаи, Хена и Францески мыслят своими категориями и предпочтениями. Нам же с тобой как более молодому поколению, у которого мозги ещё работают нормально, нужно не терять бдительности и крутиться активнее, но стараться первое время не мешать старикам и не попадаться на глаза Капитулу.
— Благодарю за совет.
— Не стоит. Просто ты мне меня напомнил в более ранние годы. — на этот раз он не улыбался. — Пожалуй мне пора. Но помни, будь осторожен, я тебе не враг, но ты можешь своими действиями навлечь на себя как множество друзей, так и врагов.
И что же ты этим хотел сказать, Вилли?
Хм, ладно потом разберусь. Ты ведь сам себе на уме… как и я собственно.
Пора бы навестить выделенные мне покои.
* * *
Примерно в полночь я отложил перо и подошел к двери. Сначала думал, что мама решила меня навестить, но нет, когда прислушался к своим ощущениям, понял, это была Францеска, поэтому я и пошел поспешно открывать дверь. Мне было любопытно.
Она была одета в то же платье лазурного цвета, что и на переговорах, но в отличие от переговоров сейчас на ней была не её очередная добродушная улыбка, а чуть более теплая на первый взгляд. Но я этим не обманывался, ведь знал, что эта улыбка мне предназначена специально для разговора и расположения к себе.
— Францеска. Рад, что вы посетили меня. Чем обязан? Неужели переговоры пройдут уже в моей комнате? — удивился я притворно.
— Нет. Но если ты позволишь, мы могли бы поговорить в этой комнате, а не на пороге.
— Прошу. — я пропустил эльфийку внутрь, а затем уже и закрыл дверь. — Вина, фруктов?
— Не стоит. Я уже поужинала, так что сыта, как едой, так и руганью милого Хена. — улыбнулась она уже более искренне. — Так что мне бы хотелось поговорить, но с меньшим количеством словоблудия и воды, которая сегодня лилась.
— Я всегда рад уделить толику внимания разумным особам, особенно таким прекрасным как вы.
— Льстец. Увы, но ты слишком молод для меня. Хотя и хорош собой.
Ох, моя милая старушка, я к тебе и не подкатывал, это скорее старая привычка. Хотя быть может по закону военного времени во время Северной войны я и наведаюсь в Дол Блатанна и…
Кхм-кхм, что-то я замечтался, хорошо, что этого не заметила Францеска, которая рассматривала пергамент, на котором я строчил очередные стишки и песни из моего мира.
— Очень красивые стихи. — улыбнулась она взяв один из листов.
Конечно, твою мать! Это же Пушкин. Хотя тебе этого знать не следует. Ведь для всех это будет моим.
— Стараюсь выбрать некоторые для сборника.
— Собираешься издать книгу своих песен и стихов? — заинтересовалась она.
— Да. Мне об этом некоторые мои люди уже прожужжали все уши. Да и всё равно заняться порой нечем, вот и записываю, что в голову приходит.
К тому же это будет дополнительным доходом для меня.
— Я немного завидую твоему таланту, Дэмиан.
— Это вряд ли талант, скорее хорошая фантазия, но мне льстят ваши слова. Но пришли говорить вы не о моём таланте? — перевел тему я.
Она настроила на деловой лад, не теряя доброжелательного настроя, по крайней мере, внешне.
— Это не совсем так. Капитул, после того, как ты со своими людьми разгромил флот «Висельных капитанов» и помог Нильфгаарду с остатками их флота и сообщниками, очень заинтересовался тобой. То, что ты столкнулся с островитянами это совершенно другой вопрос, на который Капитул неправильно прореагировал и воспринял ситуацию однобоко.
— Что-то вроде того как: «злобный и наглый мальчишка решил грабить и убивать всех подряд!». Так?
— Да в этом духе. Официально этого никто не признает, но сейчас я тебе это говорю. Говорю правду. И хочу тебе предложить компромисс. Такие суммы, которые ты заявил в конце, тебе никто, разумеется, не сможет заплатить, и ты грозишь сам себе ухудшением отношений со всеми основными кланами Скеллиге. Но если ты по доброй воле, «по доброте душевной» простишь им часть долга, то это ляжет на плодородную почву и весь цирк быстро закончиться.
— Хорошо, допустим, я согласен на это сомнительное соглашение. Но что дальше? Ярлы живы и они…
