— С чего бы это? — вдруг надменно поднял голову Мирт. — Зря поехали? Зря время потеряли, чтобы помочь Чистильщикам и магам из Старого города? И? Что цель была другой — забудь! Нам повезло не подраться, зато мы сумели... — Он резко поник. — Вот мы сейчас ехали по дороге и смотрели в окна... Ровная земля везде. Пыль. А ведь мы ещё помним, что эти места так заросли одичавшими кустами, что по ним не то что проехать — не пройти было. И вот это — да. Это больно. И эта дорога отозвалась Бернаром...

Коннор не стал переспрашивать, почему именно старым эльфом-целителем. И так понятно, поэтому он стал думать о том, как пройдёт встреча с Домекой. И было немного печали. А вдруг Домека захочет забрать младшего брата к себе, домой? А ведь у Коннора Кадм — первый личный ученик. И всего-то занятий с ним было — пара-тройка, а уже отпускать мальчишку-друида в большой мир... страшновато. Ответственность, что ли, как это называет Селена, появилась за ученика?

— Подъезжаем, ребятки, — предупредил Рамон.

Мирт приник к окну и кивнул, не оглядываясь.

— Здесь деревья и кустарники, — сообщил он.

Коннор кидаться к окну не стал, но улыбнулся, услышав в голосе брата облегчение.

— Странно, почему они простаивают, — пробормотал между тем Рамон.

— А как долго они обычно работают? — поинтересовался Мирт, снова севший на место. — Дотемна? Или дольше?

— Дольше. Здесь везде обычно фонари устанавливают. Смотри-ка... Три грузовика — все пустые, а рабочие сидят.

Мальчишки с тревогой переглянулись. А если пожирающая волна того недоумка добралась и сюда?.. Но дело оказалось проще. Хоть и связано с волной.

— Мы тут сидим — страшимся, аж поджилки трясутся, — объяснил мужчина, представившийся старшим среди рабочих. — Нам сказали — сидеть и не высовываться, потому что многих поубивало от тамошнего мага. Сказали — здесь пока что безопасно. Вот и боимся. И работать, и ехать обратно. А что? Всё уж, да? Тогда собираемся по домам. Сегодня уж грузить не будем...

— А как вы по домам? — не выдержал Коннор. — Машин-то нет.

— Как утром приехали на грузовиках, так и сейчас поедем.

— Подождите! — заспешил мальчишка-некромант. — Кто тут у вас Домека?

— Домека! Иди сюда! — в несколько голосов закричали почти в темноте.

— Да здесь я! — отозвались откуда-то слева. — Кто тут меня?

— Это я, Рамон. Тут тебя кое-кто хочет видеть.

— И кто же это?

— Тот, кто подсказал тебе, что деревья у двери в подвал Чистильщиков шумят совсем не так, как обычные уличные, — уже с усмешкой напомнил Коннор. — И тот, кто впервые благословил твоё не рождённое ещё дитя.

— Вон как... — услышал он сбоку шёпот Рамона.

— Ребятки! — ахнул высокий широкоплечий мужчина, появляясь из тьмы к свету от машины Рамона.

При виде высоких мальчишек, подросших за три послевоенных года, Домека немного смутился, но всё же неловко потряс их, взявшись за плечи. И даже так же неловко признался, радостно глядя на смущённого Мирта:

— У меня уже трое.

— Значит, у тебя и твоей жены всё хорошо? — уточнил Коннор, не зная, как приступить к главному. И решился. — Домека, а у тебя были ещё родные? Ну, кроме жены, конечно? Ну, родители, например?

— Мне сказали — родители погибли, когда машины взорвали дом, — с некоторой запинкой от неожиданного вопроса ответил мужчина. — А так... до войны были братишка с сестрёнкой, но о них мне ничего неизвестно.

— А как их звали? — посмотрев на намертво замолчавшего Коннора, спросил Мирт.

— Килли — она постарше была. А самый младший — Кадм. А... что? — заволновался Домека, пытливо вглядываясь в лица мальчишек.

Рамон вздохнул. Кажется, он вспомнил, как был найден Кадм и как он привёз мальчишку-друида к Селене, в деревню.

— Вот как бывает... — пробормотал он.

— Килли учится у некромагов в Старом городе, — наконец сказал Коннор. — Кадм живёт в нашей деревне. В приюте, который называется Тёплая Нора. Рамон его знает. И приют, и Кадма.

— Знаю, — покивал Чистильщик. — Знаю.

— Домека, вы... хотели бы забрать своего брата из приюта? Или...

— Трудную вы мне задачку задали, — обеспокоенно ответил мужчина. — У меня ведь семья, детишки... Квартирка от дяди досталась — махонькая, куда я его?.. Пока ничего конкретного сказать не могу. Разве что... Очень хочу увидеть брата! Пока хотя бы увидеть его! Ох, как сердце сразу разыгралось...

Зато мальчишка-некромант успокоился.

Теперь перед ними появилось дело с отчётливыми особенностями и границами. И можно его решать способами, привычными ему. Он переглянулся с Миртом.

"Согласен, — неожиданно ответил на его взгляд мальчишка-эльф. — Пока мы добираемся до штаба Чистильщиков, есть возможность привезти сюда Кадма".

"Тогда я вызываю Хельми. После всех здешних магических разборок до него легче докричаться. Пусть велит Мике взять машину, а потом уж вдвоём везут Кадма сюда..."

"Стоп! Под каким предлогом? А если Кадм откажется ехать?"

"Есть предлог, которому он не может отказать. Его вызывает учитель!"

"Ты, что ли?" — улыбнулся мальчишка-эльф.

"Именно что".

Рабочие между тем уже разошлись по грузовикам. Кто-то сел в кабину, кто-то остался в кузове. Рамон смилостивился и приютил троих, пригласив в свою машину, где до сих пор сидели только двое мальчишек.

Вскоре небольшая вереница машин последовала по остаткам дороги, которая затем перешла в пыльную равнину. Доехали уже в полной темноте, и счастье, что штаб Чистильщиков располагался на улице, которая была почти обжита! Фонарей здесь было достаточно. Здесь рабочие покинули грузовики, водители которых должны были ехать в город, к своим домам... Домека, которому не сказали больше ничего, вышел из своего грузовика и подошёл к мальчишкам.

— А где? — спросил он. — Где тот приют? Завтра у нас короткий день. Мне бы... повидать Кадма-то...

По спинам повело ярким светом только что подъехавшей машины. Коннор, который всю дорогу слушал Хельми и Мику, сидевших в этой машине, обернулся.

— Вот и Кадм приехал, — буднично сказал он.

Первым из машины, из кабины водителя, вышел Мика. Кажется, Хельми сидел с Кадмом в салоне. Поэтому следующая дверь открылась — и на землю спрыгнула небольшая фигурка мальчишки-друида, а потом в полосах света и тьмы раздался его звонкий голос:

— Коннор, я здесь!

— Иди сюда, Кадм!

Мальчишка-друид зашагал вперёд, сопровождаемый Хельми и Мики. Внушительное вышло сопровождение — признал Коннор. Сам он чуть отступил — и Домека остался чуть впереди перед ним и Миртом. Рамон осторожно отодвинулся от них.

Когда до мужчины осталось несколько шагов, Кадм нерешительно остановился. В темноте он видел, как все маги, а тем более — тёмные друиды, но, кажется, не понимал, почему Коннор уходит в тень, оставляя впереди неизвестного мужчину. В тишине, пронизанной близкими, но плохо слышными, а потому неразборчивыми деловитыми репликами других Чистильщиков и рабочих, собиравшихся разъезжаться по домам уже на другом транспорте; в тишине, пронизанной гудением моторов, Домека сипло сказал:

— Кадм... Братишка...

Мальчишка-друид шагнул ещё раз, склонил голову, всматриваясь в брата.

— А ты... кто?

— Кадм, его зовут Домека. Он твой старший брат, — спокойно пояснил Коннор.

Кадм снова шагнул вперёд.

— Мне было восемь, — внезапно сказал он. — Коннор, я помню только Килли. Моего брата зовут Домека?

— Это имя я вытащил из твоих снов.

— Малыш... — прошептал мужчина, садясь перед мальчишкой-друидом на корточки. — Как ты вырос... Ты не узнаёшь меня?

Он осторожно положил громадные ладони на хрупкие плечи Кадма, который напряжённо всматривался в него. Мальчишка-друид словно оцепенел на мгновения, а потом покачал головой:

— Я не помню вас... Вы правда мой брат?

— Пока тебя не было, он назвал имя Килли, — сказал Мирт.

Кадм будто содрогнулся, вывернувшись из ладоней брата, и быстро отступил.

— Мне надо... привыкнуть, — неожиданно сказал он, не отрывая взгляда от Домеки. — Вы далеко живёте? Может, однажды я приеду к вам... к тебе. Или вы... ты к нам.

Он бросился со всех ног, как ни странно для братства, к Хельми и встал с юным драконом так, словно готов был в любой момент спрятаться за него. Хельми только покосился на него, продолжая спокойно взирать на всех остальных, возвышаясь над мальчишкой-друидом настоящей скалой.

— Шесть лет прошло с начала войны, — напомнил Коннор, глядя на растерянного Домеку. — Он и в самом деле был слишком маленьким, чтобы помнить старшего брата. Тем более... Ты тогда ведь уже работал, насколько я понял?

— Да, мы с отцом уже тогда подумывали купить грузовые машины для работы на стройках. Строек тогда в пригороде было много... — задумчиво вздохнул Домека, тоже не отводя взгляда от младшего брата, но не проявляя желания подойти к нему.

— Всё. Хватит, — взял на себя командование Коннор. — Делаем так. Если тебе, Домека, захочется повидать младшего брата, ты приезжаешь к нам в деревню. Если не знаешь, где она находится, спрашиваешь у Рамона или у Эвана — они частые гости у нас. А пока — расходимся, разъезжаемся.

— А ты, парень, кто в той деревне? — внезапно спросил Домека. — Всё так же командуешь, как тогда, в пригороде?

— Если обстоятельства позволяют, — усмехнулся мальчишка-некромант. Он всё пытался оценить, что произошло между двумя братьями. И пришёл пока только к одному выводу: они растерялись.

Он кивнул братьям на машину, и Мика подтолкнул Кадма к открытой двери в салон. Впрочем, долго уговаривать мальчишку-друида не пришлось. Едва он сообразил, что ему предлагают ехать назад, как он и сам бросился в салон — не прощаясь с братом.

Мика так и остался за рулём, а остальные уселись в салоне.

Когда в молчании доехали до моста из пригорода, Кадм осторожно оглядел братьев и спросил:

— А он меня не заберёт к себе? Я его и правда не помню.

— Домека сказал, что у него большая семья и слишком маленькая квартира, — объяснил ему Мирт. — Там ты бы был... лишним. А вот ему приезжать к нам — пожалуйста. Пусть приезжает, чтобы ты потихоньку его вспомнил.

— Я слышал... мне сказали, что у вас оставляют тех, у кого есть родные, но не родители. А меня... оставят?

— Селена сказала бы, что есть несколько моментов, которые ей не позволили бы тебя отдать Домеке, даже если бы твой старший брат захотел тебя забрать отсюда. Перечислять не буду, — отозвался Коннор. — У меня тоже есть резон оставить тебя в деревне. Вот он: ты не приспособлен ещё к жизни среди множества людей — то есть в городе. Поэтому ты остаёшься.

— Спасибо, — прошептал Кадм, одновременно с высказанной благодарностью опуская плечи, до сих пор напряжённо приподнятые.

Братья молчали, лишь изредка перебрасываясь репликами в личном пространстве братства. Но все они согласились, что Коннор прав. Так что, когда машина начала спуск с шоссе на кукурузное поле, пассажиры повеселели и стали переговариваться уже вслух о том, что их ожидает в деревне, чьи обитатели начали поразительное преображение.

Двадцать первая глава

На ужин, разумеется, опоздали.

Кадм было застеснялся идти в столовую, но ребята подтолкнули его в нужном направлении, помня о том, что в Тёплой Норе он даже месяца не прожил, а значит — всё такой же голодный.

А в столовой их встречал Колин, заранее предупреждённый. Он как раз раскладывал по тарелкам разогретую кашу, щедро поливая её мясным рагу. При виде шестого стула, гостеприимно отодвинутого от стола, Кадм перестал смущаться и пошёл впереди братьев.

Ел он — привычно для ребят, с удовольствием. А когда забывался, думая о чём-то, ещё и так жадно, что забывал прожёвывать и глотал всё подряд.

Ивар появился в столовой, когда Колин привстал, чтобы добавить в тарелку Кадма половник мелко нарезанного мяса.

— О, вы здесь! — с порога сказал Ивар. — У вас компот остался?

По дороге к столу братства подобрал стул от соседнего стола и сел рядом с Коннором — напротив Кадма.

Тот немедленно выпрямился над своей тарелкой, и его ложка звякнула, упавшая из неловко стиснутых пальцев.

Понаблюдав за попытками мальчишки-друида есть спокойно, Коннор протянул свою чашку с компотом Ивару.

— Ивар, у меня к тебе конфиденциальный разговор, — невозмутимо сказал он. — Подожди меня в гостиной для старших.

Тот, протянувший уже руку за чашкой, её-то взял, но поставил её перед собой на стол, чтобы уточнить:

— Какой, ты сказал, разговор?

— Конфиденциальный. Один на один. Без лишних ушей.

Кузен чуть слышно фыркнул, но встал и, забрав с собой чашку, вышел из столовой.

А Коннор приглушил едва не сорвавшийся с губ смешок: Кадм посмотрел мальчишке-друиду вслед, а затем снова накинулся на ужин — на этот так стремительно, будто боялся, что Ивар вот-вот вернётся и не даст ему доесть. Братья тоже переглянулись: кажется, Кадм до сих пор побаивается Ивара больше, чем самих ребят. Из-за того что Коннор стал его учителем?

А мальчишка-друид тем временем доел добавку, чуть не залпом выдул компот, после чего посидел, исподтишка поглядывая на негромко беседовавших меж собой братьев. Наконец встал и собрал опустевшую посуду, свою и ребят, отнёс её на кухню.

— Я пошёл? — помявшись, спросил он у Коннора.

— Да, иди.

Братья молча смотрели на закрывшуюся дверь, пока Хельми не сказал задумчиво:

— Заметили? Меня он больш-ше не боится.

— Я заметил другое, — отозвался Мирт. — И мне это почему-то не нравится.

— И что же это?

— Он появился здесь... не могу подобрать правильного слова... Ну, скажем, не то чтобы самоуверенным. А сейчас ведёт себя, как... малолетка? О, понял! Он выглядел взрослым, а сейчас боится всех и вся. И за него как-то даже страшно... Выглядит слабым.

— И при всём при том совершает побеги из деревни и набеги на Старый город и соглашается, чтобы я его учил, — хмыкнул Коннор.

— Бернар сказал, что Кадм сегодня подошёл к нему и попросил взять его в ученики по травознанию, — вполголоса сообщил Колин.

— Ого! — удивился Мика. — Предложить ему, что ли, поработать на моих станочках?

— Ты опоздал, — уже насмешливо заверил его мальчишка-оборотень. — Ринд сказала — он загорелся плетением из лозы и что получается у него не хуже, чем у Александрита.

— Ничего себе! — оценил Мика. — Какой деятельный. О, Селена! Селена, у нас тут важный и интересный вопрос насчёт Кадма. Это Мирт придумал. Мирт, повтори, что сказал. Вдруг Селена знает ответ?

И Мирт повторил.

Селена, присевшая на стул ушедшего Кадма, долго не думала. Улыбнулась и кивнула.

— Всё просто. Сначала он нёс на себе груз ответственности за группу своих детей. По-взрослому. А теперь, освободившись от этого груза, сам стал ребёнком, который вдруг обнаружил, что вокруг него очень много интересного.

— Всего лишь, — разочарованно проворчал Мика. — А я-то думал...