Аоз Рун был вынужен признать правоту её аргумента. Гнев вдруг покинул его. Он утомленно махнул рукой:
— Опомнись, оглянись вокруг! Посмотри на эти поля, на эти новые башни. Вспомни, что здесь было, когда ты была девочкой! Попытайся понять, что мы не смогли бы всего этого построить, если бы не прикладывали объединенных усилий. Вспомни, как тяжело мы жили в те ужасные холодные годы. Наш город давно погиб бы, как погиб Ванлиен, если бы мы тоже учились ненужным вещам, а не работали все вместе. Зачем ты всегда поступаешь не так, как все? Ты всегда в оппозиции, всегда чем-то недовольна. Почему ты не работаешь с остальными женщинами, когда даже жены моих лейтенантов трудятся вместе со всеми?
— Ей стыдно обнажиться, как другим! — снова рассмеялся Элин Тал. — У неё же нет грудей!
Его замечание предназначалось для ушей Танта Эйна и Фаралина Ферда — но его услышали и молодые охотники, которые также разразились грубым смехом. Все, кроме Датки, который молча сидел в седле, угрюмо наблюдая за разворачивающейся драмой. Он один понимал, что она близится к роковой кульминации.
Шэй Тал тоже услышала грубые слова некогда обожаемого ей Элина Тала. Её глаза наполнились слезами и гневом. Лицо её стало ещё бледнее обычного, хотя кровь стыда и прилила к щекам. Отчасти она понимала, что Элин Тал был прав — и именно это понимание довело её до роковой грани. Его предстальство стало для неё последней каплей, переполнившей чашу терпения.
— Ну, хватит! — яростно выкрикнула она. — Я больше не стану терпеть унижения от тебя и твоих подхалимов. И ты в последний раз видишь меня, тупоголовый идиот. Завтра на рассвете я навсегда покину Олдорандо. Я уеду одна на своей Преданности. И никто никогда не увидит меня больше!
Аоз Рун гневно поднял руку.
— Я лорд Олдорандо. Никто не может покинуть город без моего разрешения. Ты не уйдешь отсюда, даже если будешь вымаливать у моих ног разрешение на уход!
— Засунь его себе в зад! — рявкнула Шэй Тал не свойственным ей прежде тоном. — С этих пор мне плевать на тебя и твои кретинские законы, Аоз Рун! Я уйду, лорд ты или нет!
Она резко повернулась, и, ещё больше сгорбившись, пошла к северным воротам.
Дол смущенно покраснела. Она никак не ожидала, что её невинная просьба приведет к столь роковым результатам. Но они не очень огорчали её.
— Отпусти её, Аоз Рун, пусть уйдет. Она стала невыносима.
Он гневно повернулся к ней.
— Не вмешивайся в мои дела, женщина! Я знаю, что мне делать. Скоро я сам избавлюсь от неё.
— Ты собираешься убить её, как старого мастера Датнила?
Он ударил её по лицу — правда, не очень сильно, — всё ещё глядя в спину удалявшейся Шэй Тал. На самом деле он был испуган, как мальчишка, и понимание этого ещё больше устрашало его.
* * *
Это было то время, когда все ложатся спать, хотя Баталикс всё ещё висел на небе, распространяя свой тусклый золотой свет. Но в комнате лорда на самом верху Большой Башни собрался городской совет, состоящий из мастеров семи старых гильдий и мастеров двух новых, недавно возродившихся. Здесь же присутствовал сам лорд Эмбруддока Аоз Рун, три его новых лейтенанта и один из лордов Западного Вельда — Датка. Аоз Рун, как обычно, председательствовал на совете, две его новых девушки-рабыни обносили всех кружками со сладким бетелем.
Когда все выпили, согласно обычаю, Аоз Рун сказал:
— Ингсан Атрей, скажи своё мнение по этому вопросу.
Он обращался к старейшине Совета, седобородому мастеру гильдии кузнецов, который обычно всё время молчал. Годы согнули его спину, а его белые волосы стали совсем редкими, подчеркивая высоту его лба. По этой причине старика считали мудрым. У него была привычка постоянно улыбаться, хотя глаза его, спрятанные под мохнатыми бровями, сейчас смотрели настороженно. Он привычно улыбнулся, сидя на расстеленных на полу шкурах, и сказал:
— Лорд, по традиции гильдии в Эмбруддоке всегда защищают женщин. Женщины — вот кто работает у нас, когда мужчины уходят за добычей. Конечно, теперь времена изменились. Во время лорда Волла Эйна всё было по-другому. Но женщины всегда служили городу для сохранения наших знаний. У нас очень мало книг, но женщины хранят в памяти легенды, сказания. И в дни празднеств, когда...
— К делу, Ингсан Атрей! — рявкнул Аоз Рун.
— Да, да, сейчас, — заторопился старик. — Конечно, Шэй Тал упряма, но она колдунья и ученая женщина. Она не делает зла никому. Если она уйдет, с нею уйдут и наши знания. И это будет большая потеря. Мы, мастера, считаем, что ей нужно запретить уходить.
— Олдорандо не тюрьма! — вдруг крикнул Элин Тал. Всё же, Шэй Тал была ему родней, и он отчасти ощущал вину за то, что стал причиной этого крайне неприятного во всех отношениях кризиса.
Аоз Рун мрачно кивнул и посмотрел вокруг.
— Я собрал совет, так как мои новые лейтенанты не согласны со мной. Кто ещё не согласен?
Он заметил острый взгляд Райнила Лайана, нервно поглаживающего холеную бороду.
— А ты, мастер? Ты всегда любишь высказываться. Что скажешь ты?
— Я полагаю... — Райнил Лайан явно готовился к долгой речи, но вдруг махнул рукой. — Я думаю, что бы мы тут ни решили, Шэй Тал будет трудно удержать. На хоксни она легко сможет ускользнуть. И ещё... Наши женщины обижены тем, как ты отнесся к ней. Если ты запретишь ей уходить, они подумают, что мы хотим превратить их в рабынь. Мы не можем вселять в них недовольство. Это причинит городу большое зло.
— Шэй Тал ещё может быть полезна нам, — вдруг сказал Аоз Рун. Его голос выдавал недовольство.
Райнил Лайан отмахнулся от него.
— У нас есть и другие ученые женщины. Например, Бри. Умная, красивая. И от неё никаких неприятностей. Если ты сможешь отказаться от своего решения и отпустить Шэй, гильдии будут тебе благодарны.
— Хватит! — прервал его Аоз Рун. — Ты теперь сам мастер гильдии и тебе не к лицу словоблудие.
Больше никто не высказывался. Аоз Рун требовательно смотрел на них, но никто не хотел встречаться с ним взглядом. Все опускали лица к кружкам с бетелем. Наконец заговорил Тант Эйн.
— А о чем ты беспокоишься? В чем дело? Пусть идет на все четыре стороны. От неё одни проблемы.
— Датка! — вдруг гневно рявкнул лорд. — Неужели мы сегодня не услышим от тебя ни слова? Ведь сегодня здесь нет Лэйнтала и говорить за тебя некому.
Датка отложил кружку и посмотрел прямо на лорда Эмбруддока.
— Все эти споры, разговоры о принципах... к чему это? Все знают, что между тобой и Шэй Тал идет постоянная война. Поэтому ты решаешь, как поступить, а не мы. Сейчас у тебя есть шанс навсегда избавиться от неё. Зачем ты втягиваешь нас в это дело?
— Потому что это касается всех вас! — Аоз Рун топнул ногой по полу. — Клянусь первородным камнем, эта женщина постоянно выступает против меня, против всех нас. Я не понимаю, зачем ей это? Какая ведьма вселилась в неё? У неё есть её академия. Она считает себя наследницей таких женщин, как Лойланнун, Лойл Бри... Куда она хочет идти? Что может с ней случиться?
Его речь была дикой и бессвязной.
Никто не ответил ему. Датка сказал всё. Всё, что было в мыслях остальных. Самому лорду уже было нечего сказать. Совет закончился.
Когда Датка выходил из комнаты, Райнил Лайан схватил его за руку и мягко сказал:
— А ты хитер. Ведь если Шэй Тал уйдет, твоя пассия возглавит академию. И тогда ей понадобится твоя поддержка. Она будет целиком в твоих руках. Ты сможешь поиметь её, когда захочешь.
— Я оставляю хитрость тебе, слизняк, — Датка грубо вырвал руку. — Не попадайся мне на дороге!..
Он без труда нашел Лэйнтала Эйна. Датка прекрасно знал, где его найти, несмотря на поздний час. В башне Шэй Тал. Она уже укладывалась в дорогу. Многие друзья пришли попрощаться с нею. Амин Лим со своим младенцем, Бри, Лэйнтал Эйн с Ойрой, другие женщины...
— Ну, каков вердикт? — сразу же спросил Лэйнтал.
Датка отвернулся от него.
— Решение не принято.
— Но он не остановит Шэй Тал, если та захочет уйти?
— Всё зависит от того, сколько они выпьют сегодня ночью — он, Элин Тал и вся их свора вместе с этой крысой Райнилом Лайаном! — процедил Датка.
Лэйнтал понизил голос.
— Она уже стара, Датка. И она лишь беззащитная старая женщина. Можем ли мы отпустить её?
Датка по своему обыкновению пожал плечами, посмотрел на Бри и Ойру, которые стояли рядом и слушали.
— Давай уйдем с ней, пока Аоз Рун не расправился и с нами, как с соперниками и свидетелями его преступления, — наконец сказал он. — Он стал слишком подозрителен и властен. Тут нас не ждет ничего хорошего, уж поверь мне. Я с удовольствием уйду отсюда, если с нами пойдут эти две женщины. Мы все вместе пойдем в Сиборнал.
Ойра возмущенно воскликнула:
— Мой отец никогда не убьет вас. Зачем? Ведь он сам сделал вас лордами Западного Вельда. Всё это просто чепуха!
Датка вновь пожал плечами:
— Ты уверена, что он останется прежним, когда уйдет Шэй Тал? Можем ли мы доверять ему? Горечь потери может превратить его в опасного безумца. И он обрушит свой гнев на тех, кто был близок к Шэй Тал — то есть на нас!
Ойра отвернулась от него.
— Его любовь к ней давно в прошлом, я уверена в этом. Отец счастлив с Дол и они не ссорятся с тех пор, как она носит его ребенка.
— Ойра, мир велик, — вдруг сказал Лэйнтал. — Торговцы из Кузинта говорят, что Сиборнал — самая цивилизованная страна в мире. Здесь же нас точно не ждет ничего хорошего. Твой отец — великий человек, но его характер становится всё хуже с каждым годом. Я лишь чудом спасся от его гнева, но даже чудо не спасет меня, если он разгневается ещё раз. Уйдем с Шэй Тал, как предлагает Датка, и начнем всё сначала! Бри, ты пойдешь с нами? Ведь после ухода Шэй Тал ты будешь в одиночестве.
Обычно Бри отмалчивалась, но сейчас она твердо сказала:
— Я не могу уйти отсюда. Я признательна тебе за твоё предложение, но я должна остаться, как бы ни поступила Шэй Тал. Моя работа наконец-то движется к концу — и вскоре я, надеюсь, смогу объявить о результатах. Я не собираюсь рисковать, не закончив её. Это очень важно для всех нас, для всего города.
— Ты всё ещё не можешь выносить моё присутствие? — угрюмо спросил Датка.
— О, я почти всё забыла, — небрежно ответила Бри. Она отвернулась, избежав свирепого взгляда Датки, и подошла к Шэй Тал.
— Ты должна измерять все расстояния, Шэй. Пусть раб отсчитывает, сколько шагов сделает хоксни за каждый день. Ночью описывай свой путь, все детали. Узнай, как далеко находится Сиборнал. Будь поточнее в измерениях и описаниях. Пусть раб привезет их сюда, когда ты доберешься до цели. Возможно, я всё же присоединюсь к тебе.
Шэй Тал не ответила ей. Она держалась величественно среди оханья и плача, которые наполняли всю комнату. Было видно, что хотя она ещё здесь, среди близких ей людей, дух её уже далек отсюда. Она говорила очень мало, и то, что она говорила, звучало монотонно, невыразительно, без эмоций.
Датка, угрюмо смотревший на стену, украшенную причудливым рисунком лишайника, перевел взгляд на Лэйнтала, махнул ему рукой, показав на дверь. Тот молча покачал головой. Тогда Датка сделал непристойный жест и вышел, сказав напоследок:
— Жаль, что ты приручил хоксни, а не женщин!
— Он стал очень груб, — с возмущением сказала Ойра. Она и Бри затащили Лэйнтала в угол и стали шептаться с ним. Они уговаривали его, чтобы он заставил Шэй Тал задержаться с уходом на день, это очень важно. Лэйнтал лишь покачал головой.
— Это невозможно. Если она решила уйти, она уйдет. Мы должны просто примириться с этим. Сначала вы сами не хотели уходить с ней, а теперь вы не хотите, чтобы уходила и она. А за стенами Олдорандо находится мир, о котором мы ничего не знаем! Мир, который мы должны познать, пока очередная катастрофа не смела нас всех с лица земли!
— Да, да, это мир, который нужно завоевать! Я постоянно слышу об этом от отца. Но дело в том, что завтра будет затмение...
Лэйнтал небрежно отмахнулся от неё.
— О, прошлое затмение было год назад! Как видишь, мы всё ещё живы.
— Завтра всё будет куда хуже, — мягко заметила Бри. — Поэтому мы хотим, чтобы Шэй Тал отложила свой отъезд. Если она уедет в день затмения, люди решат, что это её колдовство. Только мы будем знать, что никакого колдовства тут нет.
Лэйнтал Эйн непонимающе нахмурился:
— Ну и что? Она же всё равно уедет.
Обе женщины тревожно переглянулись.
— Мы уверены, если она уйдет завтра, то может случиться самое худшее. Люди подумают, что Шэй Тал прокляла город и могут решить догнать и убить её.
— Ха! Значит вы верите, что если она останется, так не подумают, — фыркнул Лэйнтал. — Женская логика! Объявить затмение её колдовством могут в любом случае, разве нет?
Ойра поморщилась:
— Мужская логика! Любая отговорка, лишь бы ничего не делать!
— А вы постоянно вмешиваетесь в то, что вас не касается!
Обе женщины с презрением отошли от него и смешались с теми, кто окружал Шэй Тал. Старухи всё ещё говорили, вспоминая о чуде на Рыбьем Озере, о других событиях, не обращая внимания, слышит ли их Шэй Тал или нет. Сама Шэй Тал ничем не обнаруживала, что она слышит их.
— Ты уже по горло сыта своей наукой, — говорила ей Рол Сакиль. — Когда ты будешь в Сиборнале, ты сможешь там жениться и зажить своим домом — если, конечно, мужчины там устроены так же, как здесь!
— Может, они там устроены лучше, — со смехом сказала Бри, и тут же все женщины, особенно молодые, стали оживленно обсуждать, какие усовершенствования по их мнению следовало бы внести в мужчин.
Шэй Тал продолжала укладываться, даже не улыбнувшись ни разу. Вещей у неё было немного и она собрала их в два кожаных мешка. Затем она повернулась к собравшимся и попросила их уйти, так как хочет отдохнуть перед дорогой. Она поблагодарила всех, благословила их и сказала, что никогда их не забудет. Она поцеловала Бри в лоб. Затем она подозвала Ойру и Лэйнтала.
Она стиснула его большую руку в своих тонких руках и с необыкновенной нежностью посмотрела в его синие глаза. Заговорила же она только тогда, когда все, кроме них двоих, уже покинули комнату.
— Будьте осторожны с друзьями, потому что вы оба — наследники Эмбруддока. Ты понимаешь, о чем я говорю, Лэйнтал Эйн? Я рада, что ты не боролся за власть, которая принадлежит тебе по праву, потому что это принесло бы тебе только горе. Будь благоразумен, поступай так и впредь. И держись подальше от Аоза Руна. Иначе он когда-нибудь убьет тебя.
Затем она повернулась к Ойре. Лицо её было серьёзно.
— Ты дорога мне, потому что я знаю, как ты дорога Лэйнталу. Советую тебе стать его женщиной как можно быстрее. Не носи гордость, как носили я и твой отец в молодости. Это приведет тебя только к горечи и страданиям. Мы оба поняли это слишком поздно. Та же судьба может ожидать и вас, потому что вы оба совершенно не заботитесь о себе.
