Хитник

— Оба-на, — отшатываясь, проскрипел от неожиданности гном; Хитник взвыл, будто ему с размаху наступили на ногу. Одни лишь Модест с Глебом остались спокойными: бабай — потому что был таким от природы, а Глеб — потому как ничего, собственно, и не понял. Ну, отрубленная голова какого-то мутанта, то ли собаки, то ли волка, нашли чем пугать! Мало ли их после Чернобыля на свет народилось...

— Где? Где он взял мою голову?! — завопил Хитник так, что у Глеба от того вопля ёкнуло в животе и на миг непреодолимо захотелось побежать в лесок по срочному — как сказал бы бабай — делу.

Голова Хитника отливала знакомым Глебу стеклянным отблеском защитного магополя; лицо... нет, всё же морда — отдалённо напоминала виденный невесть когда, в краеведческом музее, портрет страхолюдного питекантропа реконструкции М. М. Герасимова: точно такой же низкий покатый лоб и налитые кровью маленькие глазки под массивными надбровными дугами. Однако челюсти у головы были гораздо мощнее, чем на музейном портрете, отчего она и напоминала волчью — длинные верхние клыки, далеко вылезающие за нижнюю губу, красоты Хитнику не прибавляли. Правда, впечатление несколько улучшал пирсинг из многих золотых колечек на заострённых, как у киношного эльфа, ушах. Но всё ж Глеб ни за что не хотел бы повстречаться с подобным городским модником в тёмном переулке — тогда уж точно ни до какого лесочка не добежишь, потому как "срочное дело" решится само собой, на месте встречи. Причём мгновенно.

— Эге, так вот ты какой, олень северный, — не зная, что и сказать по поводу увиденного, пробормотал Глеб. — Мда-а...

— Какой нафиг олень! — фыркнул гном, подходя поближе к голове и внимательно её рассматривая, — олени, они мордой лица вовсе другие. Ты что, никогда драконоида в процессе метаморфоза не видел? Ах да, действительно, извини за дурацкий вопрос. — Федул осторожно потрогал пальчиком острые клыки, поцокал языком и, отступив на шаг, молвил важно: — Воистину это — башка нашего мастера-хака! Ну вот, наконец-то сбылась мечта патриота: ты, Хитник, снова при голове. Надо же... А я думал, придётся Музейную Тюрьму штурмом брать, ан не вышло. Жаль, не удалось нам поразвлечься по нашему, по боевому! Ну и хрен с ним, с тем развлечением.

— Драко... чего? — не понял Глеб.

— Оборотень я! — с досадой воскликнул Хитник. — Обычный дракон-оборотень, кто ж ещё? Если мне грозит смертельная опасность, я волей-неволей превращаюсь из человека в дракона, хочу я того или нет. Вот и стал рефлекторно изменяться, когда меня запаковывающий демон отловил — чего ж тут удивительного? Только процесс на полпути остановился... Как исчезла ментальная связь духа с телом, так и остановился.

— Ага, теперь понятненько, — ошарашено сказал Глеб. — Значит, ко всем колдовским проблемам у меня в голове ещё и драконозавр обосновался?! Он же мастер-хак, он же... — Глеб обречённо махнул рукой, цапнул со стола флягу с остатками вина и, стараясь не смотреть на клыкастую образину, выдул те остатки прямо из горлышка.

— Молодец, это по нашему, — похвалил парня гном. — Как серьёзная проблема, так враз её вином оглушить, чтоб не доставала! Правильно, уважаю. Ну а теперь, любезный друг Нифонт, поведай нам, откуда и почему у тебя оказалась голова Хитника? Оченно народу любопытно, — Федул присел на соседний табурет и, болтая ножками как ребёнок, приготовился слушать.

— Да, в общем-то, всё получилось совершенно случайно, — пожал плечами ангел. — Позавчера утром ко мне снова зашёл начальник Музейной Тюрьмы, ему срочно потребовалось кое-что из... ну, не важно, чего именно понадобилось. И я, пользуясь моментом, рассказал ему о твоей, Хитник, беде. И о кинжале, который вы мне показывали, тоже поведал... кстати, где он? — мимоходом, словно невзначай поинтересовался Нифонт у Федула. Как будто вовсе и не спрашивал о том же самом Глеба.

— Проверяет, вредитель, — язвительно заметил Хитник. — Ну-ну.

— А нема кинжала-то, — огорчённо развёл руками гном. — Наш Глебушка невесть где посеял — эх, великой ценности раритет был! Серебряный, красивый, для злых оборотней опасный... кроме нашего, хе-хе, брателлы драконоида! Так бы этого гадского гада и придушил, — Федул погрозил Глебу кулаком, — да жаль, руки коротки. В буквальном смысле.

— Очень печально, — ровным голосом сказал ангел. — Начальник Тюрьмы опознал в том кинжале личную собственность, украденную у него много веков тому назад. Которую он хотел бы вернуть себе за весьма приличное вознаграждение.

— Насколько приличное? — деловито поинтересовался гном; Модест у двери шумно вздохнул, утёр нос рукавом ватника и застыл, внимая.

— Речь идёт о шестизначном числе, — ушёл от прямого ответа Нифонт. — Причём не в долларах или евро, а имперских полновесных золотых! Собственно, из-за того кинжала начальник Музейной Тюрьмы и отдал мне голову Хитника, с наказом срочно вас отыскать и решить вопрос с передачей ему украденного артефакта. Разумеется, я стараюсь не просто так — мне обещан неплохой процент от этой сделки.

— Кинжала нет, — твёрдо сказал Глеб, — чего ж тут торговаться!

— Тогда семизначное число, — не глядя на парня, сказал Нифонт. — Миллион золотых монет, наличкой, без налога и каких либо иных финансовых деклараций.

— Каков мерзавец, — неприятно изумился Хитник. — Я, конечно, знал, что Нифонт прожжённый деляга, но чтобы на своих корешах вот так, без зазрения совести, по крупному наживаться... Знаешь, Глеб, порой лучше вообще не иметь друзей, чем однажды в них крепко разочароваться.

— Гм. Я думаю, речь о кинжале можно будет продолжить в другое время, — приняв какое-то решение, вдруг сказал Федул. — Сначала надо вернуть голову Хитнику, а уж после он, с его замечательным поисковым талантом, обязательно отыщет наш драгоценный раритет, где бы он ни был. Сечёшь, Нифонт? — Ангел после непродолжительного раздумья с неохотой кивнул.

— Тогда поехали в берлогу к Хитнику, — вставая с табурета, приказал гном. — Твоё колечко нас всех потянет?

— Вполне, — коротко ответил ангел, укладывая отрезанную голову в сумку. — Держитесь, — Нифонт протянул вперёд окольцованную руку, — и не отпускайте.

— Момент, — спохватился Глеб, — чуть не забыл вещички забрать, а у меня там и паспорт, и мелочь на пиво, — парень накинул на себя куртку, надел кепку и крепко взял ангела за руку.

— А я свои кроссовки тут оставлю, нафиг они мне сдались, — великодушно поведал гном, цепляясь, как и Глеб, за Нифонта, — авось кому пригодятся! Лапти для моего здоровья куда как полезней.

— Минуточку, — Модест забрал со стола пустые фляги, сунул под мышку тощий мешок с недоеденными окороком и колбасами, — ан негоже добрым продуктом разбрасываться, ещё пригодится. Эхма, спасибо этому дому, пойдём к другому, — бабай тоже взялся за руку ангела, прихватив заодно и ладонь Глеба, и лапку Федула. — Поехали, что ли!

— Поехали, — согласился ангел; на миг Глеб потерял ощущение опоры, будто из-под ног ушла земля, в глазах резко потемнело — чувство было неприятное, словно он падал с большой высоты — и почти сразу же вернулись и земля, и свет. Вернее, грязный пол в захламлённой прихожей Хитника и матовый свет от не выключенных светильников.

— Здравствуй, дом родной, — с чувством произнёс Хитник, — давненько не виделись, мда-а. Дом, милый дом... Ну-ка, Глеб, по шустрому закрой дверь в комнату с будимировским сейфом, вовсе не нужно, чтобы Нифонт его видел! — Глеб без каких-либо объяснений вырвал руку из-под лапы Модеста, протрусил вперёд по коридору и захлопнул открытую настежь дверь.

— У нас там жуть как не прибрано, — без тени смущения пояснил он Нифонту, — полный бардак, типа. Неудобно, знаете ли...

— Ага, — ответил ангел, с усмешкой озирая захламленную прихожую, — представляю себе, насколько полный. — С хрустом шагая по мусору, Нифонт уверенно направился к потайному логову мастера-хака, дракона и человека.

Безголовое тело, всё так же нелепо подняв руки, восседало в кресле в дальнем углу комнаты, задвинутое туда беспокойным гномом. Огненно-красные инфошары по-прежнему заливали комнатку тревожным багровым светом: донышки пивных банок, заброшенных под раскладушку, поблескивали оттуда как глаза притаившихся там чудищ.

— А вот и наш любимый пациент, — Федул, поднатужась, вытащил кресло на центр комнаты и, отряхивая ладошки, отошёл в сторону. — Эгей, гражданин врач! Как хитниковскую безголовость лечить-то будете? Моментальным клеем, гвоздями-соткой или электросваркой? Интересно ведь!

— Магией, — буркнул ангел. Подойдя к телу, Нифонт без лишних объяснений достал из сумки голову и, не особо примеряясь, нахлобучил её на тело. Клыкастая башка медленно, словно флюгер на слабом ветру, повернулась туда-сюда — будто Хитник ответил кому-то решительным отказом — и, окончательно встав на место, замерла.

— Вроде бы нормально зафиксировалась, — для проверки ангел взялся за приросшую к телу голову и старательно подёргал её, раскачивая из стороны в сторону; статуя Хитника тяжело закачалась в кресле. — Да, крепко сидит, не оторвёшь.

— Эй-эй, осторожнее, — всполошился гном, — обивку не попорть, нынче такие не делают! Поаккуратнее давай, без излишнего врачебного фанатизма. Нежнее, Нифонт, нежнее!

— Мало кто знает, Глеб, — вдруг глухо сказал Хитник, — что таким способом, каким сейчас воспользовался Нифонт — попросту, без применения специальных заклинаний — прирастить защищённую магополем конечность к защищённому тем же магополем телу может только тот, кто её и отчленил... Понимаешь, к чему я клоню? — Глеб едва заметно кивнул.

— Теперь, — ангел кинул на парня быстрый взгляд, — самое главное. Иди-ка сюда, — Нифонт поманил Глеба пальцем к себе, — сейчас будем возвращать дух Хитника на место. Не переживай, процедура неприятная, но совершенно безболезненная.

— А колдовская защита? — Глеб, с опаской подойдя к ангелу, похлопал ладонью по блестящему плечу Хитника, — она так и останется?

— После возвращения ментальной сущности в тело — непременно исчезнет, — Нифонт, словно благословляя мастера-хака на героические подвиги, возложил ему на голову руку, — это я и тебе, и Хитнику гарантирую. И вообще, хватит лишних вопросов! — свободной рукой ангел раздражённо ухватил парня за куртку и рывком подтянул Глеба к себе.

— Но-но, только без насилия! За рукоприкладство отве... — возмутился было Глеб, но закончить фразу не успел: Нифонт с размаху хлопнул его по темени ладонью и парень замер, словно тоже обработанный защитным магополем.

В этот раз всё было иначе, нежели когда Нифонт беседовал с Хитником через Глеба, напрямую: тогда чувствовалась, пусть и небольшая, дружественность ангела по отношению к незнакомому ему обычнику... Хотя, возможно, это было связано лишь с выкуренными Нифонтом дурманящими папиросами. Теперь же в голову к Глебу заглянул не друг, но отстранённый от излишних эмоций специалист — холодный, спокойный, расчётливый. Глеб не мог толком объяснить, откуда у него появилось такое ощущение, но ничуть в нём не сомневался.

— Что же он, сволочь, делает? — изумлённо воскликнул мастер-хак. — Эй ты, немедленно прекращай! — крик Хитника оборвался. Глеб краем глаза увидел, как внезапно и разом потускнели оба магошара на столе; как тело Хитника охватило ярко-голубое сияние; как с воплем, словно подхваченный взрывной волной, вылетел в коридор гном. Как Модест, упираясь руками во что-то невидимое, шаг за шагом упорно идёт к креслу с Хитником — но лишь безрезультатно топчется на месте... Потом бабай упал и затих.

— Готово, — наконец сказал ангел, убирая ладони с головы Хитника и Глеба, — забавная ситуация сложилась, ничего не скажешь. — Нифонт достал из кармана идеально белый носовой платок, брезгливо вытер им руки, каждый палец в отдельности. А после, несколько удивлённо, посмотрел на Глеба: — Хм. Скажи-ка мне, юноша, кто из магов наложил на Хитника столь мощное заклятье невезения и фатальной ошибки?

— А... э... — Глеб надрывно закашлялся, хватая ртом воздух словно висельник, у которого вовремя оборвалась верёвка, — что... что вы сделали с Модестом и Федулом?!

— Ничего особенного, — ангел равнодушно глянул в сторону лежащего бабая, — отдохнут полчасика и в себя придут. Итак, я задал вопрос: кто наложил на Хитника заклятье неудачи?

— Снюссер, — нехотя ответил Глеб. — Спящий Дед. Он вообще-то не конкретно на Хитника накладывал, но, похоже, досталось именно мастеру-хаку. Судя по вашему вопросу.

— Понятно, — Нифонт спрятал платок в карман, неспешно достал и закурил сигарету. — Дед Панкрат, он же Снюссер — маг серьёзный, потому-то мне, к сожалению, не удалось перенести дух Хитника в его тело. Жаль-жаль, я привык всегда выполнять свои обещания! Даже в таких пустяшных, вздорных делах.

Значит так, юноша. Нас сейчас тут только двое — я и ты. Остальные временно отключены... Мне, собственно, нет никакого дела до вашего Хитника и его мелких хакерских проблем, но крайне необходим Стражник Реальности. Которого я только что и изъял из твоего сознания — поверь, не для личных целей, отнюдь. А ещё мне нужен управляющий Стражником артефакт, тот самый кинжал, которого у тебя как бы — повторяю, как бы! — нет. А надо, чтобы был. Я предлагаю тебе сделку без свидетелей: десять миллионов золотых монет имперской чеканки в обмен на совершенно тебе, обычнику, ненужную вещь. Слово моё сказано, теперь думай. И учти — ты, конечно, можешь рассказать своим друзьям о моём предложении, но тогда оно автоматически аннулируется. А кинжал я всё равно добуду, так или иначе, уж поверь мне, — ангел холодно подмигнул Глебу и неторопливо выпустил ему в лицо струю дыма.

— Да кто вы такой, в конце-то концов? Не Нифонт, однозначно, — Глеб вытер рукавом заслезившиеся глаза: кидаться с кулаками на лже-Нифонта смысла не имело, вон он чего с гномом и бабаем сделал! Даже не прикасаясь к ним. — Тот самый заказчик, да? Который Хитника через "Творцов идей" на мага Савелия натравил. Я угадал?

— Какая разница, — уклончиво ответил "ангел". — Думай, юноша, соображай. Я найду тебя, когда посчитаю это целесообразным, — негромко похрустывая мусором, "ангел" вышел из комнаты; вдалеке лязгнула входная дверь и в квартире стало тихо. Глеб крепко выругался: часто оступаясь на выкатившихся из-под раскладушки круглых банках, парень кинулся проверять, живы ли бабай и гном.

"Ангел" не соврал — и Федул, и Модест были живы-живёхоньки, только без сознания; первым в себя пришёл гном, которого Глеб оттащил на кухню и пригоршнями облил водой из-под крана.

— Ох, — садясь и неуверенно ощупывая себя, простонал гном, — а что в комнате взорвалось-то? Магическая бомба или чего другое? Ишь как долбануло, всерьёз... я, пока летел, подумал — всё, отпился брателло Федул, отгулялся, — гном с трудом встал, уселся на табурет. Помотал головой, сказал горестно:

— У нас в холодильнике, случаем, пивка не осталось? Нет? Придётся сходить, после такого-то стресса... Да, забыл спросить — а где тот чёртов террорист? Нифонт где?

— Ушёл. И это был не Нифонт, — Глеб порылся в холодильнике, но ни одной пивной банки в нём, разумеется, не обнаружил. Выпили всё в прошлый раз, постарались.