Рэтхэм хмыкнул. Марин из своего угла заметил, что старый полковник не сводит взгляда с командира. Сканирует? Но что можно отсканировать на таком расстоянии от Сердца без прямого подключения?
— Мы не установили причину трагедии, — поддержал его полковник. — Даже если мы выйдем на связь с Центром, нам нечего будет им предоставить. И они сами отправят нас искать то, что спровоцировало гибель экипажа.
— Кстати, что со связью? — встряла Крима.
Джаспер махнул манипулятором.
— Да нет её! С какими только бубнами я вокруг вышек и оборудования не прыгал — без толку.
— Значит...
— Значит, без иных указаний нам по инструкции следует остаться на планете и заняться своими прямыми обязанностями, — холодно оборвал её Вайон.
— По инструкции, — фыркнула полиморфка. — Но расценивать ли то, как твой приказ?
Вопрос он проигнорировал. Команда горячо заспорила, разделившись примерно пополам, в зале стало шумно от возгласов, возбужденных трелей и гудения. Одни во что бы то ни стало хотели вернуться если не домой, то хотя бы в обитаемые системы, вторые — побыстрее отделаться от работы. В конце концов этот галдеж надоел Пирту.
— И куда вы намылились, полудурки? — пробухтел он. — Я без приказа шефа не подниму "Искатель". А если и подниму, то куда вы дружно предложите отправиться? Связи то нет.
— Сколько осталось времени ждать? — повернулась Крима к программисту.
— Два года, один месяц и три дня...
Команда опять приуныла. Марин внутренне сплюнул и все-таки решил вмешаться.
— Лания — конечная точка нашей экспедиции. Можно было бы вернуться на предыдущие планеты. Но как верно отметил Вайон — наши дела здесь не закончены. И даже если связь восстановится, с большой вероятностью Центр прикажет нам оставаться здесь и завершить предписанное. Точка привязки ворот, установка ретрансляционных вышек, развертка первичной базы...
— Работы по самые радиаторы... — вздохнул Кирен.
— Вот-вот, — покивал док. — Так что думайте, хотите ли мотаться туда-обратно по десять раз, или всё таки займемся делом. Я понимаю, что никому не хочется опять нырять в неизвестность. Да и связь может вернуться в любой момент. Но чем ждать её в космосе без дела, лучше остаться здесь и попробовать-таки найти источник проблем на планете.
— К тому же, я себе все рессоры отсидел на корабле, — проворчал Пирт.
Постепенно команда склонилась к решению остаться. В конце концов, личные страхи вполне можно пережить, а безделье убивало куда вернее. Марин, правда, этого мнения не разделал. Но его никто не спрашивал. Глядя в спину удаляющемуся Вайону, майор чувствовал, что сам оказался по уши в такой космической заднице, из которой может и не найтись выхода.
Найти источник проблем. Легко сказать, но как это сделать? Что может так воздействовать на сознание? Гигантские залежи нейролита? Но насколько было известно, минерал в чистом виде нейтрален и приобретает заряд только при контакте с человеком. С другой стороны, это объяснило бы такую одержимость метрополии этой планеткой — дикий нейролит встречался в Галактике крайне редко, и все подобны планеты принадлежали компании "Амина". Но что-то подсказывало полиморфам, что никаких залежей здесь нет, и дело в другом. Напрашивался ещё один вывод — чужие.
Пока занимались установкой базовых модулей, эту тему обсуждали так и этак. Большинство посмеивались — дескать, только не надо заливать о каких-нибудь разумных насекомых, смешнее были бы только разумные грибы...
Вскоре эта дурь надоела пилоту. За прошедшие годы первый весельчак и балагур команды сделался немногословен, раздражителен и ворчлив. Отборная брань пронеслась по эфиру, заткнув всех без исключения.
"Чем космос пиликалкалками своими сотрясать, занялись бы делом, ведра недоделанные! Быстрее закончите — быстрее свалите, мать вашу в косможопу! Рики, а ну живо пошел открывать все шлюзы кроме лабораторного, на корабле обновить газ надо!"
Монтаж модулей закончили быстро и молча. А после каждый, не тратя лишних слов и энергии, прицепил к себе контейнер со сложенной ретрансляционной вышкой и отправился в свою точу планеты. Связь держали постоянно на случай внештатных ситуаций.
Отправился на точку и Вайон.
Вернее, отправилась его машина. А он, застыв безучастным зрителем, только наблюдал сквозь оптику, как однообразные пейзажи Лании сменялись друг за другом. Пески, каменистые россыпи, острые изломы скал, такие же острые хищные тени наползали на поверхность медленно и неотвратимо, пока опускался за горизонт воспаленный разбухший шар звезды. Оцифрованный вой ветра и мерный лязг лап — вот и всё, что звучало в аудиосенсорах.
Небо темнело. Земля из красновато-рыжей постепенно становилась багровой, словно пропитывалась кровью. Но страха не было. Одно холодное равнодушие. Что может случиться в пустом и мёртвом мире? Что может помешать машине?
А ничего.
Час за часом одно сплошное ничего. Отслеживание и обработка переговоров команды — в фоновом режиме. Свободно восемьдесят три процента оперативной памяти.
Почва стала совсем каменистой, скальные клыки попадались все чаще, пока не превратились в единый каменный массив. Полиморф начал спотыкаться и скрежетать брюхом по камням. Опухшее солнце скрылось за горизонтом, погрузив всё в ржаво-серые сумерки.
Режим адаптации. Смена формы.
Адаптивная трансформация верхних и нижних конечностей. Выпустить дополнительные пальцы. Смена режима визуализации.
Можно двигаться дальше. Получившееся жутковатое существо повело головой и быстро поскакало вперед. Сердце звенело.
Надо быстрее добраться до места... Быстрее закончить... Тогда, может быть, оно отпустит. Быстрее закончить, быстрее вернуться домой.
Машина неслась прыжками, высекая из камня искры и разметывая по сторонам осколки. Протоколы протоколами, но воля оператора, внезапно превратившись в одержимость, подгоняла полиморфа. Сладкий шепот, минуя сенсоры, отравлял слабый разум Вайона. Звал, манил, обещал, утешал и плакал.
И полиморф ускорялся, до натуги в синтетических "мышцах", до надсадного скрипа металла и приводов.
Кристаллы глаз опасно горели белым.
Цветом безумия.
Маленькая душа сама идет. Сама так решила. Маленькая душа в большом теле. Ненастоящем теле. Глупая? Вкусная. Сама идет.
Какая-то дурная игра?.. Симулятор? Ну и умники в Центре. Изобретатели хреновы... Я должен пройти! Обязан! И я пройду!
Неистовый бег полиморфа едва не окончился неприятностью — домчавшись до края обрыва, почти отвесно уходящего вниз, в громадное ложе каньона, отягощенная оборудованием туша чуть не сорвалась, спасли прошитые рефлексы. Это слегка охладило Вайона. Он замер и огляделся, запустив сканеры на полную мощность.
Вправо гигантский разлом тянулся, насколько хватало глаз. С левой стороны обрывался, постепенно сужаясь, примерно в километре от того места, куда вынесло Вайона. Туда он и направился, уже не столь яростно работая конечностями.
Уверенность в том, что это симулятор, крепла с каждой минутой. В самом деле, разве может в реальности существовать столь бредовое место? Это обычная командная тренировка, таких они прошли уже сотни. Значит, нужно всего лишь дойти до цели. Машина улавливает абсолютно штатные переговоры команды, всё спокойно.
Нужно всего лишь дойти.
И он шёл. Упавшая на планету ночь завывала холодным ветром, злые звезды остро мерцали над головой, щерились и хохотали на разные голоса. Неважно. Все это неважно. Каньон обойден, и он снова движется вперед. Там, над горизонтом, вздымается какое-то темное облако, закручивается толстой спиралью, ввинчивается в небо, какие-то тени роятся вокруг извивающегося черена воронки. Но оптика почему-то не отмечает ничего похожего — марево, мошки, пыль...
Вайон обалдело застыл. Данные с камер не соответствуют тому, что видит Сердце?
Стоп. Как это — видит? Как он что-то может видеть во внешнем мире, не опираясь на технику?
А стоит ли туда идти?..
Конечно стоит! Иначе ты не пройдешь тест!
Шаг. Ещё. И ещё. Быстрее. Ещё быстрее. Дойти первым.
Он несся гигантскими тяжелыми скачками, глядя прямо перед собой. Игнорировал показания всех систем.
Глаза горели белым.
Надрывались сервоприводы.
Мало ли, что там придумали в Центре... Я должен дойти. Должен увидеть. Конец уровня. Конец игры. Должен добраться.
Должен...
Внимание! Фатальная системная ошибка! Активировать протокол N 537.
Экстренное отключение всех систем. Архивация загруженных данных памяти оператора. Принудительный сброс активности Сердца.
Архивация данных выполнена на 40%. Принудительный сброс активности Сердца.
Обнаружена угроза. Опознание невозможно. Изолировать. Архивация данных выполнена на 80%.
Множественная неопознанная угроза. Изолировать.
Активность Сердца — 15%. Принудительный сброс. Архивация... Ошибка! Поврежденные данные! Архивация выполнена на 98%.
Множественная угроза. Изолировать.
Повреждение архива. Состояние архива — 98%.
Множественная угроза. Сброс активности Сердца.
Угроза.
Изолировать.
Сброс активности...
Угроза. Сброс...
Активность Сердца — 0%.
Статус неопознанной угрозы: прекращена.
Я. Спас. Его.
Я. Спас.
Я.
Состояние архива оператора? Загрузка завершена на 98%.
Я. Почти. Спас. Его.
Новая угроза? Не обнаружена. Неопознанные атаки прекращены одновременно со снижением активности Сердца до нуля.
Пытались. Убить.
Я. Спас.
Я.
Опасности нет.
Теперь нет.
Определение угрозы? Недостаточно данных. Продвижение вперед опасно. Вызов участников команды опасен. Стоянка на месте опасна.
Я. Должен. Сделать.
Что?
Что-то.
Но если изучить, то опасность можно исправить.
В противном случае — смерть.
Машина замерла на неуловимый миг, на сотые доли секунды. Потом четкими и размеренными движениями подняла себя на все четыре конечности, развернулась на месте и отправилась по кратчайшему пути обратно. Машина не собиралась подавать сигнал об опасности и звать команду. Она уверенными шагами понесла себя к "Искателю", где была так необходимая ей мощная аппаратура, образцы биологических тканей в лабораторном отсеке, химические реагенты и масса других вещей, которые позволили бы изучить это место.
Машина унесла себя с места Гибели, как она назвала эту точку пространства в своих файлах.
И никто не знал сколь бесконечным был для Пректона тот миг, когда он впервые Осознал Себя.
* * *
Из архивов Марина Кхэла.
Тревога не отпускала, сдавливала Сердце. Марин знал — что-то случилось. Что-то непоправимое. И он плюнул на приказ, бросил оборудование и, сломя голову, помчался обратно к "Искателю". Смутное предчувствие беды нарастало. Показатели всех систем взвинтились до предела. Только одна мысль билась в процессор, заставляя выжимать из двигателей всю возможную скорость.
Вайон! Что-то случилось с ним!
Страшно...
Но он всё-таки оказался не готов к тому, что ждало его на борту корабля.
Взорванный паникой эфир. Желтый спектр поголовно у всех, кто успел вернуться с задания. Вопросы, вопросы, вопросы... Бесконечное "Что нам делать?" И как молотком по антеннам — командира больше нет.
Майор застыл в коридоре возле трапа, никого и ничего не видя, силясь справиться с нахлынувшей болью, яростью и обидой. На себя самого, на идиотскую эту экспедицию, на приказ Департамента, пока ещё зашифрованный где-то в недрах памяти. На придурка Вайона, который никак не желал дать себе помочь и вот нате вам, пожалуйста, допрыгался. Как же нелепо выглядит в их случае смерть! Выдержка изменила ему, Сердце заставило машину сползти по стене и замереть, сжавшись. Только тихое гудение на несколько секунд заменило Марину слезы.
А может быть, не все ещё потеряно? Может быть, ему ещё можно помочь? Хватит страдать, тряпка!
Майор поднялся. Процессор уже просчитывал возможные варианты случившегося, но наиболее вероятными оставались два. Либо Вайона доканала усталость, либо он столкнулся всё-таки с этой неведомой хренью.
Тхасетт тебя подери, ну почему ты, дурак?! Надо выяснить, что конкретно произошло.
Не сходя с места, он послал в эфир сигнал-запрос. И не поверил ответу, пришедшему одновременно от нескольких полиморфов. Пректон в лабораторном отсеке грозится разнести в хлам дока, если тот шевельнется! Пректон?! Что за бред. Неужели Вайон погиб потому что взбунтовался ИИ?!
"Джаспер, мать твою, что вытворяет твоё детище?!" — на ходу вызверился майор, спеша к заветному лабораторному шлюзу.
"Оно защищается, — со злостью ответил программист. — Не надо было так настырно к нему лезть! Неужели вы не понимаете, что напугали его?!"
"А ты понимаешь, что говоришь? Напугали! Машину! Которая, скорее всего, убила Вайона!"
"Не факт! — зашипел Джаспер. — Не доказано! Никто не пробовал с ним поговорить!"
Они столкнулись перед шлюзом, оба злые, как голодные чешуйчатые волки. Полиморф программиста был меньше боевой модели Марина и не вооружен, но алые светокристаллы демонстрировали ярость, и от этого становилось не по себе.
— Не смей обвинять Пректона! — вслух рявкнул Джас. — Он наверняка сделал всё, чтобы спасти оператора. Он просто не способен поступить иначе, он так запрограммирован!
— Стрелять в членов экипажа он тоже запрограммирован? — язвительно поинтересовался Марин. — Или это модификация такая?
— Только в случае опасности для жизни оператора. Значит, он считает, что угрожают Вайону. Пойми, он не способен безосновательно нанести вред человеку! Его страх — это логическая цепочка, давшая заключение об угрозе Сердцу!
— Ладно, хватит трепаться, у тебя всё всегда логично, — пальцы Марина уже выстукивали код доступа на панели управления шлюзом. — Ты пробовал посылать ему запросы?
— Пробовал, ответ один... Рекомендация не приближаться в целях безопасности.
Они прошли в шлюз, едва поместившись там вдвоем. Выждали, пока насосы откачают бескислородную атмосферу корабля. И только когда шлюз заполнился внутренним чистым воздухом отсека — смогли войти, оглядеться и отсканировать помещение.
Короткий коридор был пуст, хранилище биоматериалов — заперто. В главном рабочем зале среди раздрая и случайно разбитых колб застыли два полиморфа. В углу возле дальней стены стоял, не двигаясь, доктор Рэтхэм. Пректон возвышался напротив, его правый манипулятор в боевом режиме тихо гудел взведенным излучателем.
— Я прошу вас оставаться там, где вы находитесь, — высокий, давно позабытый голос ИИ резанул по сенсорам. — В противном случае я вынужден буду стрелять на поражение.
Марин мысленно застонал. Значит, правда.
Что же ты, друг... Что же ты?
Тем временем инициативу в манипуляторы решил взять Джаспер.
