Кровавые Небеса. Общий файл

— Знаешь, сколько себя помню, "посторонние" только и делают, что "пялятся" на меня и мало кого из них это смущало, вызывало желание "проявить уважение". Их желания касались только моего тела.

Я с трудом выдержала этот взгляд, не зная, что ответить. Вернее, на ум приходили одни лишь ругательства, предназначенные не стоящему передо мной парню, а тем скотам, считающим деньги ключом от всех дверей, включая тюремную решётку, совесть и царствие небесное. Они жестоко ошибаются — на той стороне богатство не поможет избежать наказания. В моих же силах позаботиться о том, чтобы сделать их жизнь в этом мире как можно менее приятной. Безнаказанность портит людей, Марго Гожек — яркий тому пример.

— Присядь, ладно? — Кивком головы я указала диван-"голливуд".

— Конечно. — Он кивнул и послушно сел, будто золотистая статуя на фоне вишнёвой обивки. Мне не понравилась эта покорность, он мог хотя бы насторожиться присутствием здесь своего хозяина-демона, но не стал. Он даже не стал обращать внимания на лежащую в беспамятстве мучительницу, удостоив её лишь мимолётным взглядом. Всё внимание этого парня, сконцентрированное в шоколадных глазах, было обращено на меня и это напрягало. Ещё одна пара глаз, отливающая сталью, пристально следила за мной. Я ожидала нападения, но поведение этого демона — похоти ли? — очень трудно предсказать. Что-то в последнее время моя жизнь изобилует неправильными демонами, которые делают неправильный мёд. Возможно, Элис сумеет мне в этом помочь.

— Что ты собираешься делать? — Это вновь подал голос Эрос, заметив, что я достаю мобильный из оброненной перед схваткой сумки. В ней же находился мой значок и слегка расширенный набор юного экзорциста.

— Свою работу.

Очень нехотя я подошла к валяющейся на ковре девушке, склонилась над ней и нащупала пульс. Всё в норме и скоро она должна придти в себя. Тут же, на краю дивана, обнаружилась её одежда: небольшая шифоновая тряпица, долженствующая изображать платье. С трудом поборов отвращение, я одела её, прикрыв достаточно успевшие "посветить" прелести. И только покончив с этим, я подняла взгляд на Эроса.

— Что за тварь только что контролировала её и почему — с этим я разберусь позже, но не думай, что тебе удастся провести меня ещё раз, изображая из себя доброго самаритянина. Даю тебе право выбора: мы можем сразиться и выяснить, кто прав, либо ты доведёшь свою игру в человека до конца и будешь содействовать полиции.

— Ты так щедра. — Свирепо оскалился демон. Что-то его злило, но явно не моя угроза. Что же тогда?

— Ты даже представить не можешь насколько я щедра и терпима. Думаю, я просто ангел. — Вряд ли моя "улыбка" уступала в свирепости демонской. — Делай свой выбор.

— Ангел, хм.. — Брюнет посерьёзнел и это проглядывало даже сквозь маску "бога секса". — Я подыграю. Это даже может быть забавно.

Проглотив рвущиеся в ответ слова, я нажала клавишу "быстрого вызова". Обер-полицмейстер ответил три гудка спустя.

— Ника. Как самочувствие?

— Спасибо, Збышек, я в норме.

Судя по переданным мне "двухнедельным хроникам беспамятства Ники", Збышек Ковалёв проявлял настойчивый интерес к состоянию моего здоровья всё это время. Что ж, уверенна, дело тут не только в человеческом сопереживании.

— Отлично. Полагаю, это означает твою готовность приступить наконец к исполнению своих прямых обязанностей в отделе? — Что я говорила? Ненавязчиво, но доступно для понимания — терпение обер-полицмейстера на пределе. И тот факт, что он позволил это заметить, говорит о многом.

— Думаю, препятствий нет.

— Рад этому. Люди набраны, мы ждём только тебя.

— Отлично, я как раз по делу. Думаю, вам знакомо имя Ивар Гожек?

— Ты ещё спрашиваешь? — В голосе полицмейстера чётко слышалось отвращение. — Он один из самых неуловимых криминальных авторитетов в местной среде. И когда я говорю "Гожек", это означает проплешину в моих волосах, занозу в заднице МВБ, скользкого типа, которому каждый раз, не понятно каким образом, удаётся выйти сухим из воды. Что у тебя на него?

— У меня здесь некая Марго Гожек. И когда я говорю "Гожек", это означает озабоченную садистку, преследующую одного из танцоров стрип-клуба и якшающуюся с демонами. — Ответила я в тон Збышеку.

— Его сестра. У тебя что-то есть на неё? — Судя по голосу, обер-полицмейстер уже просчитывал варианты того, как бы добраться до Ивара через его сестру. Что ж, имея лишь поверхностное "знакомство" с представительницей этого семейства, я хорошо его понимаю.

— Ничего серьёзного, увы. Вряд ли в официальном рапорте можно указывать змееподобного демона неизвестной мне породы, который был у Марго заместо ручной собачки, а?

— Шутишь? Нет, ты серьёзно. — Сам себе ответил Збышек, несколько ошарашенно. — Прости, я ещё не совсем привык так запросто говорить о демонах.

— К такому сложно привыкнуть. Мы можем хоть как-то преподать урок этой суке, не нарушая при этом закона?

— Трое суток — это максимум, что я могу устроить. И сделаю с удовольствием. Скажи мне, где вы находитесь, я вышлю людей.

— Проспект Единства, строение тринадцать. Клуб называется "Амаратум". Мы будем на втором этаже, в одной из приватных комнат.

— Хм, интересная у тебя работа, а? — В трубке раздался хрипловатый смешок. — Это заведение принадлежит хозяину "Червоны", не так ли?

— Именно так.

— И..?

— И он сотрудничает с нами. — Ответила я, бросив недвусмысленный взгляд на демона. Судя по выражению его лица, он слышал всё, что говорилось по обе стороны телефона. Чёрт. — Пока что.

— Что ж, действуй по обстоятельствам. Наши люди уже в пути.

— ОК. Спасибо, Збышек.

— Не забудь, я жду тебя завтра в департаменте, чтобы представить команде уполномоченных агентов отдела "АнтиТень".

— Я помню.

— Хорошо. До завтра, Ника.

Сунув мобильник в карман, я подобрала наручники и защёлкнула их на тонких запястьях блондинки. Она уже начала приходить в себя, судя по жалобному, чисто девичьему стону, раздавшемуся в тот момент, когда я приподняла её и привела в сидячее положение, прислонив к стене.

— Сейчас сюда прибудет полиция и заберёт эту дамочку в обезьянник — это всё, что можно сделать официально. Жаль, но по закону она не нарушила ни одной серьёзной статьи, и, на этот раз, даже не успела поорудовать ножом, так что нет никаких доказательств.

— Выпьешь чего-нибудь? — Спросил Эрос, несказанно меня удивив.

— Ты серьёзно? Хотя, раз уж хозяин заведения угощает, — я вопросительно взглянула на Златана, — Тебе бы тоже не помешало чего-нибудь выпить, как считаешь?

— Не откажусь. — Ответил он, по-прежнему глядя только на меня.

— Я пришлю управляющего. А сейчас, позвольте мне удалиться, пани — необходимо предупредить охрану о скором визите ваших коллег.

В ту же секунду Эрос с загадочной ухмылкой на губах исчез, просто растворился в воздухе. Позёр.

Управляющий не заставил себя долго ждать, появившись в комнате через минуту — не так эффектно, как это делает его хозяин, а просто войдя в дверь. Он молча поставил перед нами поднос с двумя рюмками, наполненными зеленоватой жидкостью, и удалился. Я заметила, что под глазом у него наливается синяк. Златан напрягся, сжав челюсти; его рука заметно вздрогнула, скользнув по кожаной обивке дивана. Глядя в спину удаляющегося менеджера, я пожалела, что тот отделался одним синяком.

На подносе обнаружилась маленькая записка, адресованная мне. Развернув её, я прочла выведенное безупречным каллиграфическим почерком послание: " Это фирменный напиток моего заведения. Его горечь, подобна тому послевкусию, которое оставляет за собой купленная "любовь". Каждого "покупателя" ждёт в конце горькое разочарование. То, что я хочу предложить тебе, имеет совершенно иной вкус. Только дай мне шанс — и ты узнаешь его."

Усмехнувшись, я скомкала бумажку и швырнула её в другой конец комнаты. Одну из рюмок протянула Златану, а вторую взяла себе. Мы пили молча. До дна. Чёрт, почти чистый абсент. Горько.

Глава 16. Золотой мальчик в аренду.

Когда мгла с небес падала

Прямо в душу твою открытую

Я хотела быть трём кратною

В.Н.Л. — не по мне шитые.

Видно жребий наш — быть битыми.

Отчего же земля вертится?

Не задержишь её криками

Ты ползёшь, а она месится.

(Р.Т.)

Не прошло и десяти минут, как послышался вой приближающихся полицейских сирен. Да уж, видимо рванули сюда со всеми "почестями". Я посмотрела на Златана; всё это время он сохранял молчание, разглядывая меня и о чём-то размышляя. Бог его знает, о чём. Я не спрашивала, так как за сегодня успела пресытиться всякого рода откровениями, а выслушивать новые не было ни сил, ни желания.

— Что я должен говорить? — Парень первым нарушил затянувшееся молчание, задав весьма дельный вопрос.

— И что, ты скажешь полиции всё, чего от тебя потребуют? — Его готовность подчиняться вызывала во мне странные чувства. Может быть, всё от того, что сама я вечно иду поперёк чьих-то требований и приказов.

— На самом деле, — он слегка улыбнулся, на мгновение опустив блеснувшие глаза, — я скажу полиции всё, что ты посчитаешь нужным им сообщить. Ты дважды спасла меня и, если честно, во всём мире похвастать этим, кроме тебя, не может больше никто другой. Я перед тобою в вечном долгу.

— Брось, хватит с тебя уже этих "вечных долгов", не нужна мне никакая плата. — Я недовольно поморщилась, мысленно поставив себя на одну доску с Эросом, — Раз уж ты готов сотрудничать, то наша версия такова: одна из постоянных клиенток, не раз переступавшая границы дозволенного, вновь слишком увлеклась и близка к тому, чтобы нарушить положение "О допустимых действиях в рамках BDSM", тут появились мы с хозяином заведения и остановили её. Никаких упоминаний о демонах и тому подобных вещах. Ясно? — Изложив это, я не стала углубляться в демоническую тему и спрашивать, насколько хорошо он осведомлён в этой области. Сейчас не время.

— Да. — Просто согласился он. И что тут радостного, к чему эта улыбка? Совершенно не понимаю этого парня, вот хоть убейте. Может, у него шок? Ну, знаете, крылатые змеи, швыряющиеся огнём девицы — тут у любого нервы сдадут.

— Пожалуйста, проходите вот сюда, господа офицеры, — из коридора донёсся радушный голос Эроса. Прозвучал лаконичный ответ и пара полисменов вошла в комнату следом за демоном. Их цепкие взгляды моментально обежали помещение, подмечая детали и восстанавливая примерную картину происшествия, задержались на скованной наручниками блондинке, всё ещё сидящей на полу в полубессознательном состоянии, затем скользнули по облачённому в шёлковый халат Златану и остановились на мне. Ага, вот она я — растрёпанная, с наливающимися синяками на руках и серьёзным, мерзко выглядящим обморожением тканей плеча. Добавьте сюда излюбленные кожаные брюки, простой чёрный топ, наскоро и косо прицепленный к поясу значок МВБ, мою вечно "приветливую" мордаху, сейчас перекошенную от боли, плюс антураж стрип-клуба и получите образцового агента полиции. Как вам? Судя по выражениям лиц офицеров, им я не очень-то пришлась по душе. Ха, а я не девица, чтобы всем нравиться! Что, спорно? Начхать.

Вообще-то, по известным мне требованиям субординации, они должны представиться первыми, однако повисло напряжённое молчание. А, хрен с ним, с этикетом! Предоставлю другим выпячивать свои заслуги, демонстрируя чувство превосходства. На самом деле, я ведь ничего не сделала для того, чтобы получить это долбанное звание капитана, так что, мягко говоря, недружелюбное отношение полицейских вполне понятно. Збышек предупреждал, да и с самого начала было ясно, что "тёплый" приём в среде сотрудников МВБ мне обеспечен.

— Особо уполномоченный агент Абданк.— Крепче сжав зубы и свою задиристость, поприветствовала их лёгким кивком и назвала себя так, как указывал обер-полицмейстер.

— Старший сержант Ковач, сержант Ченский. — Подчёркнуто лениво представился за двоих старший из офицеров: крепкий мужчина лет под сорок, единственной растительностью на голове которого были густые, в данный момент мрачно нахмуренные брови. Сержант, ещё более хмурый, чем его напарник, был худ и жилист, манерой держаться напоминая прочный, натянутый до предела охотничий лук одного из наших древних предков, вот-вот готовый выстрелить. Холодный блеск в прищуренных карих глазах только добавлял сходства с пришедшим на ум образом — так мог поблёскивать наконечник стрелы, смертоносный даже под светом солнца.

Однако, как бы эти ребята на меня не смотрели, их сюда направили для того, чтобы помочь. Напомнив себе об этом, я немного остыла.

— Это, — я указала на пришедшую в себя и начавшую непонимающе оглядываться по сторонам девушку, — Марго Гожек. Она нарушила одно из положений Закона "О предоставлении и пользовании услуг сексуального характера" и была задержана мною, при содействии хозяина клуба.

Эрос прищурился, слегка приподняв уголки губ. Видимо, происходящее его забавляет, чего нельзя сказать обо мне. Судя по всему, сержантам тоже представлялось малоприятным их нынешнее задание.

— А что, новые положения о службе в МВБ предписывают особо уполномоченным агентам дежурить в злачных местах? — Поинтересовался сержант Ченский с самым невинным видом. Я заставила себя проглотить эту шпильку в свой адрес, как и пренебрежительные взгляды обоих полицейских. Ничего, не подавлюсь — как раз не обедала сегодня, вот и наемся вдоволь всякой дряни.

— Да, сержант. Как это не удивительно, в зону внимания нового подразделения, к которому я имела честь быть причисленной, входит довольно широкий круг правонарушений. Самого разного порядка. — Я улыбнулась, но почувствовала, как напряжённо стянулась кожа вокруг глаз.

На лице Ченского, напротив, расцвела самая искренняя улыбка, скорее даже ухмылка. Он уже собирался озвучить что-то так его развеселившее и наверняка не очень приятное, но наткнулся на мрачный, предостерегающий взгляд Ковача и промолчал.

— Давайте отложим препирательства и вернёмся к делу. Мургас, уведи задержанную. — Голос старшего сержанта звучал ровно и властно, по-деловому. Мне нечего было возразить, я и сама рада покончить с этим как можно скорее.

Мургас Ченский согласно кивнул, приблизился к осознавшей наконец происходящее Гожек и ловко поднял её с пола, причинив минимум неудобств. Блондинка вырывалась, но сравнительно вяло. У самого порога девушка обернулась и прожигающе злой взгляд больших синих глаз, метнувшийся в мою сторону, не предвещал ничего хорошего. Что ж, вполне возможно, что вскоре мне не хило аукнется помещение в обезьянник младшей сестрёнки криминального авторитета. Как прекрасен этот мир.

Как только его напарник покинул комнату, старший сержант приступил к планомерному и скрупулёзному снятию свидетельских показаний. Под "свидетелями" он подразумевал Эроса и Златана, меня же предпочёл игнорировать. Брюнет держался непринуждённо, на вопросы отвечал охотно, словом, успешно поддерживал образ добропорядочного гражданина, всячески содействующего полиции. Он даже на меня произвёл впечатление. Однако, Ковач — человек старой закалки и уж точно не дурак, а потому недоверие угадывалось в плотно сжатых губах и слегка приподнятой брови старшего сержанта. Пусть секс-индустрия и обзавелась легальным статусом, далеко не все относятся к ней положительно, а хозяин нескольких сомнительных клубов и, как минимум, одного притона и подавно не может выглядеть "добропорядочным", законопослушным гражданином в глазах большинства. И сержант Ковач не исключение.