-Хм... Убедила. Вот можно же понятно говорить, а то этот... развёл разговоры — экономическая политика, политические требования... Умник. Но грамотный, зараза. А по космосу чего скажешь?
-А по космосу, дядь Лёнь, ещё проще. Вот я сейчас скажу, чего и как я думаю, только не обижайся, ладно?
-Говори уже, не обижусь, — проворчал Брежнев.
-Вы с этой космической программой похожи на маленьких мальчишек, которые меряются — кто дальше или выше пописает.
-Как?! — вытаращил глаза Ильич и расхохотался. Через какое-то время успокоился и вытирая выступившие слёзы с глаз, сказал, — Ну, дочка, ты сказала... С писающим пацаном меня ещё никто не сравнивал. Кажется, твою мысль я понял, но сформулируй сама.
-А чего тут формулировать? США запулило ракету, а вы тут же — ах, они редиски нехорошие, мы вам сейчас покажем! И в ответ запускаете три ракеты. И гордитесь, рапортуя в газетах — люди, мы сожгли три миллиарда ваших денег, но утёрли нос американцам. Чем не писающие пацаны? И чем тут гордиться? Тем, что в три раза дальше струю пустил?
-Кхм.. Ну, положим не три, меньше, но... ты права, — нахохлился Ильич, — Завтра же извинюсь перед Алексеем Николаевичем, а то наговорил ему сегодня в запале. Он хоть бы говорил по-русски, понятным языком, а то заладил — не рентабельно, экономически не оправданно. Предлагаешь теперь не летать в космос или что? Сама должна понимать, что нельзя сворачивать космические программы.
-Предлагаю рассматривать космическую программу со стороны выгоды — по-хозяйски. Исследования и новые разработки пускай ведутся. Это как с армией, всё должно быть оправданно и в меру необходимости. Всё должно прогрессировать и развиваться. Американцы не дураки, они запускают ракеты только с определёнными целями, потому что у них частная собственность. А хозяин своими деньгами просто так кидаться не будет. А у нас... деньги народные. Вот некоторые и разбрасываются народным добром. За это наказывать надо, а не хвалить. Это не в твой огород камушек, дядь Лёнь. Тебе просто глаза замылили победными докладами, вытягивая деньги на дополнительные проекты. Это психология многих партийных работников. Запустить ракету к очередной юбилейной дате, поднять полк в атаку на пулемёты, чтобы потом отчитаться — вот какой я молодец, захватил очередную, нахрен никому не нужную, высоту к седьмому ноября... Дядь Лёнь, ты же сам фронтовик, неужели не насмотрелся на таких деятелей? Сколько они людей угробили... А у нас в стране, любое производство — как фронт, принцип тот же. Мы одни против всего мира, поэтому наша война никогда не закончится. Просто она сейчас ведётся на экономическом фронте.
Леонид Ильич тяжело вздохнул, уйдя в себя — задумался. Потом поднял голову и посмотрел мне в глаза:
-Знаешь, ты вот сейчас за живое меня зацепила. Ты права, насмотрелся, только не думал, что в мирное время — это тоже может быть. Не смотрел с этой стороны на нашу жизнь. Кругом прожектёры... мать их. И я, видимо такой же, как они, прожектёр.
Я тихонько засмеялась и отрицательно помотала головой и в ответ на удивлённый взгляд Ильича сказала:
-Нет, дядя Лёня, ты не прожектёр. С прожектёром я бы не стала чай распивать и беседы серьёзные вести. Ты просто прямой характером, честный и очень увлекающийся. Хороший... Но не прожектёр.
-Да? — скептически ответил он, — Ну, спасибо, успокоила. А то я тут уже подумал, может в отставку попроситься.
-Нет, рано ещё, — категорично возразила я, — Работы ещё много, дядя Лёня, если не ты — то кто? На счёт космоса могу добавить, программу нужно конкретно пересматривать. И упор делать, как я и говорила — на целесообразность и необходимость. Сколько средств в этом случае будет сэкономлено, могу только представить.
-Не можешь. Цифр таких не знаешь, — пошутил Ильич, — Но, Косыгин будет очень доволен. Да и я... если честно, тоже. Умница, дочка. Теперь хоть спать лягу спокойно.
-Всё, дядь Лёня? Я пошла?
-Не так быстро, — ухмыльнулся он, — Говори любое желание, если в силах ресурсов государства — выполню.
-О, дядь Лёнь, ты сегодня волшебник? — вытаращила я восторженные глаза.
-Ну, можно и, так сказать. Говори уже, вижу, что резвишься. Или нет пока желаний?
-Есть дядя Лёня, есть, — я призадумалась, формулируя мысль, — Есть такой конкурс эстрадной песни в Европе, называется 'Евровидение'. Съезжаются певцы разных стран и соревнуются — кто лучше выступит. Трансляция на весь мир.
-Ну, ну, — заинтересованно спросил Ильич, — А в чём подвох? Я, если честно, не слышал про этот конкурс.
-Подвох в том, что страна должна быть членом 'Европейского вещательного союза'.
-Это что ещё за зверь?
-Я не буду врать, дядь Лёнь, просто не знаю подробностей. Но при необходимости, это легко выяснить. Это я к тому, что нам не мешало бы выступить. Идея-то хорошая — на весь мир показать, что СССР сильно на всех позициях. Это конкурс артистов всего мира. Нагнём их, дядь Лёнь?
-Нагнуть говоришь? Знаешь, идея хорошая, — хмыкнул Ильич, делая отметки у себя в блокноте, — И словечко такое... нагнуть. Хе-хе! Завтра же нужных людей направлю отрабатывать это направление. И если это возможно — ты едешь туда побеждать. Всё?
-Пока да, — скромно улыбнулась я...
* * *
Через неделю мы вылетели в США. Всё прошло там по разработанной схеме, в том числе и внеплановые гонорары. Чем США отличалось от других стран, это наглостью репортёров, всевозможных папарацци и назойливыми предложениями о сотрудничестве. Чем только не соблазняли, огромными прибылями, фотографией в голом виде на обложке популярного журнала, гражданством... Но никто не спрашивал — а мне оно интересно? Почему-то считалось, что я тут же — повизгивая и разинув рот от восторга, брошусь выполнять их предложения. Хотя, если принимать во внимание то, что они нас за диких варваров принимают, тогда да.
Концерты быстро расставили всё по своим местам. Популярность была бешенной. Пожалуй, даже французы уступили американцам диким накалом страстей. Народ просто сходил с ума, пытаясь прорваться ко мне. Но видимо, в Америке было это предусмотрено, поэтому, безликие парни из охраны работали чётко — рассекая толпу и оберегая моё ценное тело.
На всех концертах финальной песней у меня была:
I stand here waiting for you to bang the gong
To crash the critic saying, "is it right or is it wrong?"
If only fame had an IV, baby could I bear
Being away from you, I found the vein, put it in here
I live for the applause, applause, applause
I live for the applause-plause, live for the applause-plause
Live for the way that cheer and scream for me
The applause, applause, applause
Give me that thing that I love
(Turn the lights on)
Put your hands up, make 'em touch
(Make it real loud)
Give me that thing that I love
(Turn the lights on)
Put your hands up, make 'em touch
(Make it real loud)
A-P-P-L-A-U-S-E
Make it real loud
Put your hands up, make 'em touch, touch
A-P-P-L-A-U-S-E
Make it real loud
Put your hands up, make 'em touch, touch
/фрагмент песни Lady Gaga — Applause/
http://www.youtube.com/watch?v=pco91kroVgQ
И люди дарили свои аплодисменты, едва не сходя с ума от накала эмоций. Как сказал старший из моих телохранителей, нанятых заказчиками:
-Такого я не видел нигде и хорошо, если никогда больше не увижу. Слишком тяжело, когда столько людей, как будто нападение инопланетян произошло. Когда президент приезжает, и то толпы меньше. Извините, если обидел, мисс Годес.
Успокоив охранника, что я не обижаюсь, подумала — ну вот, ещё одно имя появилось. Дома — Богиня, во Франции — мадмуазель Диес, в США — мисс Годес.
В этот раз заработок превысил все доходы, заработанные мной во Франции и Великобритании, я даже слегка ошалела, не представляя — что делать с такой массой денег. Валютный миллионер — это уже серьёзно. А потом, привычно отмахнулась от такой глупой мысли. Потом подумаю, когда время и повод будет. Может, вложу в какое-то дело, может — раздам, может — солить буду, как капусту. Пусть лежат, всё равно есть-пить не просят. Ну, а сейчас оставила себе немного денег и само собой, отдала своим людям. Все были довольны.
Чтобыло интересно, в этот раз меня никто не вербовал.
Глава 25
В этот раз Москва нас встретила морозом и снегом. Начало декабря, надеюсь, гастролей пока не предвидится. Нужно немного отдохнуть, не столько мне — сколько всем остальным. Усталость не столько физическая, сколько моральная. Людям хочется к семьям, отдохнуть душой, да хоть просто напиться... Поэтому, по приезду я закатила грандиозный сабантуй в ресторане за свой счёт — с битьём посуды, мордобоем и визгом женщин. В общем, всё прошло отлично, все остались очень довольны. А потом три дня выходных всем, с приказом — на глаза в течение этих трёх дней не попадаться.
А я, выбрав свободное время, нагрянула в головной офис фирмы 'Мелодия' на Тверском бульваре. Крик и шум я устроила там знатный, только ничего не добилась. Договор прошёл по линии Казначейства. А так как у Советского гражданина не может быть валюты и тем более — валютного счёта, то меня просто кинули. Решив не оставлять это дело просто так, потаскав за шиворот для успокоения души, генерального директора Мохова — отправилась в Кремль, жаловаться дяде Лёне.
Честно сказать, вопрос был для меня не принципиальный, но было жутко интересно — смогу ли я сломать систему? Оказалось — могу. Всеми правдами и не правдами, я добилась того, что мне было предложено два варианта, получить деньги на счёт в рублях или получить в валюте, но при наличии счёта в иностранном банке. Вот тут я смогла их всех удивить, предложив положить мне деньги на любой из трёх счетов — в трёх видах валюты. Франки, фунты стерлингов и в долларах.
Ильич удивлённо посмотрел и спросил — откуда у тебя это?
-Работаю, дядь Лёнь, — пожала плечами.
-Да уж, — проворчал он, — Для тебя есть что-то невозможное? Мне тут докладывали, что открыть счёт за рубежом сложно, а ты доказываешь обратное. Так это легко или сложно?
-Плюнь тому в глаз, дядь Лёнь, кто говорит, что сложно открывать счета в иностранных банках, — сказала я, — Там открыть счёт проще, чем в нашей Сберкассе. Был бы документ удостоверяющий личность и деньги на открытие счёта. Вот и всё. Никаких очередей, всё чинно, спокойно, мягкая мебель, приветливый персонал. Естественно, если ты богат. За три копейки перед тобой никто прогибаться не будет.
-А ты, получается — богата? — усмехнулся Ильич.
-Ну да, я богатая невеста, — скромно опустила я глазки.
-Ох, уморила, — рассмеялся Ильич, — Ну, дочка, всё? Проблему решили? Хвоста кому надо накрутили?
-Ну, да. А что там с Евровидением, дядь Лёнь?
-А... Да делают уже. Там надо было телевизионное вещание наладить как-то по-особому, я не вникал. Для этого специалисты есть. Ну и спутники надо было подвесить в космосе. К марту всё будет готово, так что заявку подадим вовремя, не беспокойся.
-Ого! Дядь Лёнь, прости, не знала, что столько денег потребуется, — уколола меня совесть, — Хочешь, все деньги отдам в Казну?
-Да ну, — отмахнулся он, — Спутники всё равно надо было запускать, так что это тебе спасибо, надоумила. Сейчас хоть цель появилась, для чего ракеты в небо пулять, а не просто так. Да и мысль конструкторскую в правильное русло хорошим пинком направили. Сейчас у нас там спутник 'Молния-1' крутятся, а тут уже сразу прорыв пошёл у учёных. Уже и Молния-2 и Молния-3 готовы, и другие прототипы днями и ночами собирают. Теперь практически круглые сутки телерадиовещание по всей стране у нас будет. Надо будет ещё десятка два таких подвесить — полезная штука. Мне там говорили, что по пока системе 'Орбита' работают, но она не эффективна — вещание идёт, только пока спутник над нами висит. Умники сейчас какую-то систему 'Экран' дорабатывают. Обещают, что всё СССР покроем на круглосуточное вещание в течение этого года. Да и само телевидение надо развивать, так что сейчас ещё и сеть телевышек налаживают в труднодоступные места. Для этого выделили достаточно денег, благодаря высвободившимся средствам из наших старых заграничных проектов, которые прикрыли — опять-таки, благодаря тебе. Хе-хе! Так что, оставь свои деньги себе на сладости.
-Спасибо, дядь Лёнь, — душевно поблагодарила я его, — А почему вещание только над СССР? Разве за границей русских нет?
-Эм? — задумался Ильич, потом посмотрел на меня странным взглядом и невразумительно ответил, — Мда...
* * *
Нагрянул в гости Олег Фёдорович, с которым не виделись почти полгода. Встретились, как родные. Наговорил комплементов, порадовался за мои успехи. Потом сообщил, что вернулась Ленка, но везти сюда поостерегся, из страха — что голову ей откручу. Сказал, что она изменилась сильно, стала спокойной, уравновешенной, терпеливой. Как будто не его дочь, а совсем другой человек. Даже по-русски разговаривает пока с некоторым усилием, привыкла там, в горах на их наречии общаться за столько времени. Вот он и не знает, радоваться этому или нет. А вот жена так и вообще, вне себя от счастья, хотя дочь её временами пугает, своей отстранённостью.
-А поехали домой слетаем, Олег Фёдорович? Я родителей навещу, а то всё гастроли, да гастроли. Они уже дочь родную, наверное, забыли. Ну и к вам зайду, с Еленой Прекрасной увижусь. Обещаю, голову не буду отрывать. Времени прошло много, перегорело всё.
-Ну, тогда полетели.
* * *
Пробыв дома день, переночевала, а с утра поехала в гости к Олегу Фёдоровичу. Встретил меня улыбающийся Аслан, видно было, что рад сильно. Поздоровался, не приближаясь, не принято у них обниматься с чужой женщиной, провёл в дом. Вышел навстречу сам хозяин, вместе с дочерью. Ленка сильно изменилась. Выросла, красота стала глубже, более зрелой, спокойный взгляд уверенного человека. Без косметики, в простеньком платье... Да уж, как её перевоспитали, там в горах.
Увидев меня, она несколько мгновений смотрела мне в глаза, затем шагнула вперёд и, глядя прямо в глаза сказала:
-Прости. Если можешь...
Некоторое время я смотрела на неё, потом просто подошла и, обняв, шепнула ей на ухо:
-Каждый человек имеет право на ошибку. Главное, понять — что ты ошибаешься.
* * *
В Москву прилетели без проблем, хоть немного и вьюжило. Всю дорогу ломала голову, как теперь нам разместиться. Хотя особых проблем нет, где четыре девки влезли, там и пятая поместится. Есть мелкие нюансы, мы уже привыкли и нагишом по квартире ходим. И нечёсаные, и заспанные и по-всякому бывает. Но думаю, Ленка быстро к такому привыкнет.
Потом подумала, а собственно — какого хрена? Девчонки растут, наверняка женихи появятся. А куда их вести? Вон, нас сколько уже. И далеко подруг я отпускать от себя не хотела. Поэтому, по приезду развила бурную деятельность. Оставила Ленку пить чай и осматриваться, сама подхватила Веронику и попёрлась к соседям. И сходу предложила им — продать мне квартиру. Они, конечно возмутились, тогда я предложила двойную цену, и они тут же согласились, попросив неделю на переезд. Я была добра и предложила им съехать за два дня, сошлись на трёх. Три дня мы потерпим.
