-Значит, гастроли предлагаете, — задумчиво и неторопливо ответила я, — Честно признаюсь, на Щуке свет клином не сошёлся. Даже если, подчеркну — если, каким-то чудом я туда и не поступлю, есть множество других учебных заведений. Это, во-первых. Во-вторых... Кстати, в каком составе планируются гастроли?
-Вы, ещё несколько артистов и певцов нашей филармонии, — ответил мужчина, — Ну и оркестр.
-Во-вторых, сразу говорю, меня не особо устроит ночлежка в третьеразрядных гостиницах и питание по низшему разряду.
-Милочка... — фыркнув, перебила меня женщина.
-Я вам не милочка, у меня есть имя, — резко пресекла я её возмущение, — Это вы пришли ко-мне, а не я к вам. Это я вам потребовалась, а не вы мне. Если вы не готовы — хотя бы меня выслушать, то смысла в дальнейшем разговоре я не вижу.
-Ладно, — притормозила женщина, — Чего ты хочешь?
-Как я уже сказала, меня не устроит полуживотное существование. Значит, средств выделите больше, чем запланировано, если вы мне скажете, что это невозможно, я вам рассмеюсь прямо в лицо. И наконец, в-третьих. Что я буду с этого иметь?
Вот тут они изумились уже оба. Переглянулись, посмотрели на меня и снова переглянулись — в полном недоумении.
-Что значит — что ты будешь иметь? Поясни?
-Что тут пояснять? — вопросительно изогнула я брови, — Как слышите, так и понимайте. Вам нужно, чтобы я выступила с концертами в Москве, затем поехала к чёрту на кулички и всё это — за спасибо?
-Как ты не понимаешь, — возмутилась Вера Семёновна, — Само участие в подобных мероприятиях — это почётная возможность, которую нужно заслужить. А тебе, его предлагают! Тебе — в твои годы! А ты ещё упираешься, и устраиваешь торговлю. Не стыдно? Ты же комсомолка!
-Вам честно сказать? — шёпотом сказала я, чуть наклоняя корпус в её сторону, она тоже рефлекторно подалась мне навстречу, а я уже громко сказала, — Мне не стыдно! Стыдно должно быть вам, что вы жмётесь на содержание группы уезжающей на гастроли — и на несколько сотен рублей для молодой и, несомненно, талантливой эстрадной звезды СССР!
Вера Семёновна отпрянула от неожиданности, некоторое время смотрела на меня, потом переглянулась с Виктором Владимировичем и оба неожиданно рассмеялись.
-Да, Богиня, а ведь предупреждали меня, а я не поверила, — продолжала всхлипывать от смеха Вера Семёновна, вытирая выступившие слёзы, — Тебя не Богиней надо было назвать, а чёртом в юбке.
-Да уж, Верочка, уела она тебя, — веселился Виктор Владимирович, — Это же надо, как она тебя обрезала. Да я такое не часто и на собраниях и совещаниях видел, а тут от молоденькой девочки такие перлы дипломатии!
-Да уж, — сокрушённо покачала головой Вера Семёновна, — Видимо старею, хватку теряю. Посмотри на неё, сидит, абсолютно спокойно, молчит, теребит косу — отвлекая внимание и ждёт, когда мы сами начнём предлагать ей варианты. Высший класс, оценка — отлично! Если бы мы не проверили её с момента рождения, я бы не поверила, что ей четырнадцать лет. Талант, действительно талант. Ладно, об этом потом. Хорошо, что ты хочешь? Обещаю, в пределах возможного — выполним.
-Хорошо, — отозвалась я, — Раз с проверкой закончили, перейдём к делу. Первое и второе требование без изменений, по третьему — тысяча рублей, мне на конфеты. Деньги вперёд.
-Однако, — на этот раз отозвался Виктор Владимирович, — Если содержание гастрольного тура можно провести через наши фонды, как оно в принципе и будет то, как ты предлагаешь выделить тысячу рублей тебе? Из каких средств?
-Не вижу проблем, — пожала я плечами, — На вашей филармонии свет клином не сошёлся. У Министерства культуры, несколько фондов. Поощрить меня из любого из них денежной премией, нет никаких препятствий, обоснование — не моя проблема. Где я не права?
-Хм... — Вера Семёновна, задумалась, — Тысячи рублей, тебе не много?
-Тысяча — это мне мало. Но я, как вы заметили — очень скромная, — твёрдо ответила я ей и, закинув ногу на ногу, перекинула косу на другое плечо, — В связи с чем, у меня появилось четвёртое условие...
-О, боже! — простонала Вера Семёновна и картинно обхватила руками себя за голову, а Виктор Владимирович захрюкал от смеха, — Ну, что ещё?!
-Да, в общем-то, ничего особенного, — я ослепительно улыбнулась, — Где можно с комфортом пожить, пока идут выступления в Москве?
Глава 7
Квартира Веры Семёновны находилась почти в самом центре Москвы. Четыре комнаты, третий этаж пятиэтажного дома. Как это ни странно, жила она одиноко — не детей, не мужа. На мой осторожный вопрос, а где все? Ответила, что нет, и пока не предвидится. Ну, нет и нет. По обстановке и по вещам видно, что гости тут если и бывают, то не часто. Странно, внешне вроде бы нормальная женщина, симпатичная и весьма умная. Да и не простая, чувствуется специфическая подготовка. Да и достаток в квартире имеется. Как она сказала — чувствуй себя дома, я и стала себя вести как дома. Распаковала часть вещей, достала со дна мои обожаемые сабли и поставила на видное место, чем сразу же вызвала жгучий интерес Веры Семёновны, сразу же поступил ожидаемый вопрос:
-Настоящие?
-Ага.
-А, откуда? И главное — зачем?
-Подарок, хорошего знакомого. Сразу говорю, документы на них имеются. А зачем? Ну, нравятся они мне, и расставаться я с ними не хочу.
-Странное увлечение для девочки, — она задумалась, — А, обращаться с ними умеешь? Или просто так возишь?
-Умею, — улыбнулась я, — И говорят, не плохо.
-Кто говорит?
-Тот, кто подарил.
-Не хочешь говорить, — понятливо улыбнулась Вера Семёновна.
-Не хочу, — кивнула я.
-Я не первый день живу, — она задумалась, потом кивнув своим мыслям, продолжила, — Знаю, что боевое оружие кому попало, не дарят. Видимо была причина?
Я только неопределённо пожала плечами.
-Ладно, не хочешь, не говори, — согласилась она и предложила, — Как на счёт покушать?
-А, вот это я всегда с удовольствием, — радостно потёрла я руки, — Всего и побольше.
-Ага, так ты обжора? Смотри, растолстеешь.
-Кто, я?! Да не в жизнь. Про меня можно сказать — не в коня овёс!
-Ладно, ладно, — рассмеялась Вера Семёновна, — Я сейчас убегаю, а вот ты сама себе всё и приготовишь. Приду вечером, работы много. Так что, если что — не жди, ложись спать. Квартира в полном твоём распоряжении.
-Ладно, — согласилась я.
-Имей ввиду, завтра в филармонию, на репетиции.
-Да не проблема.
-Ну, всё, я ушла, — Вера Семёновна протопала в сторону выхода, чем-то прошуршала в коридоре, затем хлопнула дверь и лязгнули ключи в замке.
Ага, вот я снова одна и могу спокойно грабить холодильник. Только я приступила к исследованию запасов Веры Семёновны, как мой слух уловил какое-то царапанье от входной двери. Это ещё что такое — удивилась я.
На цыпочках прокралась в сторону коридора, присела и осторожно выглянула. И какое же было моё удивление, когда практически упёрлась носом в чужие колени. Подняла голову — мужик. Ну и что он тут делает — подумала я. О чём его тут же и спросила.
Как он умеет прыгать! Долго тренировался, наверное. А мне пришлось резко отпрянуть в сторону от мелькнувшего перед лицом лезвия ножа. Вот козёл, на детей с ножом кидается. Маньяк что ли? Уйдя от удара, метнулась вперёд и костяшками пальцев стукнула его в темечко. Била аккуратно, чтобы не убить и не искалечить. Вдруг придётся отвечать потом как за человека?
Тело упало, по пути зацепив вешалку и своротив тумбочку для обуви. Нет, ну реальный козёл! Мне теперь это всё на место ставить. Не мог упасть аккуратнее?
//Рекомендуется изучение базы 'Тактик'.
-Надо, так учи, — буркнула я, глядя на свою добычу и размышляя, что мне с этим богатством делать.
//Принято.
Ладно, Паразитик себе работу нашёл, надо мне тоже с этим телом вопрос решить. В милицию не хочу звонить. Приедут, натопчут, потом меня повезут в отделение — типа, тут нельзя допросить. А я голодная останусь. Оно мне надо? Честно признаюсь — нет. Вот Вера Семёновна придёт, пусть сама возится. На этой позитивной мысли, я быстро метнулась в ванную, нашла бельевую верёвку, отрезала кусок бандитским ножиком, потом вернулась к телу, связала руки и ноги, потом сделала петлю, накинула ему на шею, и сзади протянув конец, привязала к подогнутым ногам. Попробует ноги выпрямить — сам и удавится. А если хочет жить, то дёргаться не станет. Закрыв входные двери, которые это тело открыло какими-то кривыми железяками, пошла на кухню, есть хотелось ужасно. Наготовила себе вкусностей и стала их увлечённо поглощать, одновременно слушая, как возится в коридоре мой пленник. Слушала и думала, как на долго его хватит, чтобы понять, что ему не уползти. Руки и ноги связаны, петля мешает передвижению, из карманов я всё выгребла, да и не помогло бы это ему, руки-то за спиной связаны. Наконец, через полчаса, туловище не выдержало.
-Эй! — пауза, — Эй! Есть тут кто?
-Угу, — отозвалась я.
-Подойди, ага? Девушка? Ты же девушка, да?
-Зачем?
-Ну, подойди, будь человеком, да? Поговорим, ага?
-Ага, — агакнула я и подошла, — Чего надо?
-А, где этот? Ну, кто меня тут вырубил. Поговорить с ним хочу, ага.
-Со мной поговори.
-Так это, нет его что ли, ага?
-Ты меня уже достал своим 'ага'. Я тебя вырубила и связала, так чего хотел-то?
Мужик извернулся, чтобы меня рассмотреть, и конкретно завис глядя на мои ноги, потом выше — на свой же нож в моей руке, ещё выше, потом глядя в лицо.
-Эй, а я тебя знаю, ага?
-Я тоже себя знаю. А тебя не знаю. Чего надо, ага? Тфу, гад, заразил своим 'ага'.
-Так это, точно мужиков никого не было?
-Не было, не было. Ты дружок, не тяни кота за яйца. Говори, чего надо? Я там кушаю, а ты мне мешаешь.
-Так это, ты меня развяжи. Да?
-Ух ты. А зачем?
-Так это, развяжи, и я пойду, ага?
-Ого, орёл. Ну, ты даёшь! Открыл замок чужой квартиры, напал на меня с ножом, а теперь говоришь — развяжи, я пошёл. Неа, валяйся. Хозяйка придёт, сама решит, что с тобой делать.
-Слушай, так это, может, договоримся?
-Это как?
-Так это, у меня денег есть маленько, ты меня развяжи, зуб даю, принесу.
-Ты меня за дуру держишь, ага? Только я тебя отпущу, так тебя и след простынет.
-Так это, как тогда, ага?
-А, ты мне скажи, где деньги, я схожу, сама возьму.
-Слышь, я серьёзно, у меня и так срок висит, мне нельзя легавым палиться...
Мы с ним договорились. Почти. Он мне подробно расписал, где хранится его заначка, нарисовал мне подробный план. Потом, когда попытался дёрнуться к моему горлу, в расчёте на свободные руки — получил в лоб и план слегка поправил. Потом я связала его понадёжнее, запихала ему в рот какую-то тряпку, взяла запасные ключи и понеслась по указанному адресу. Как это ни странно, но этот воришка — по прозвищу Агуша, не соврал. Денег я вытрясла из заначки чуть менее двух тысяч. А вот хорошенько поискав, доверившись своей интуиции — нашла ещё одну заначку, гораздо более богатую. Из которой я выгребла ещё около пятнадцати тысяч рублей и ещё солидную кучку золотых украшений. Вот он меня как порадовал.
Обернулась я достаточно быстро, за пару часов. Как раз до прихода Веры Семёновны, чего я опасалась. Делиться трофеями я ни с кем не собиралась, они мне самой пригодятся. Угрызениями совести тем более не страдала. Так что, покрутила фигой перед носом у Агуши, на что он только бессильно простонал. Потом сообщила, что золотишко там было разное и судя по всему из разных квартир или снято с разных людей. Так что, если не хочет максимальный срок намотать, будет молчать про отданную заначку. Ментам только дай повод, расколют до самой задницы. Глядя ему в глаза — поняла, что молчать он будет как рыба об лёд. И спокойно пошла, доедать недоеденный обед.
Когда я услышала бряцанье ключей в замке, вышла в коридор, встретить хозяйку квартиры, а Агуша стал с мычанием биться головой об пол. Вера Семёновна войдя, в полутьме не сразу заметила его тело, первым делом она поздоровалась со мной и только потом споткнулась об Агушу. Увидев, на что это она наступила, взвизгнула и бурно выразила эмоции русским не литературным языком, а я — давно ожидавшая этого момента, радостно захихикала.
Надо отдать должное, она быстро вернула спокойствие духа и поинтересовалась — что это у меня тут лежит. А я возразила, что не у меня, а у неё. Её квартира же, правильно? Значит и тело её тоже, раз в её квартире лежит. В общем, немного поваляла дурочку, потом вижу, что тётенька закипает, рассказала, как и что тут случилось. Разумеется, умолчала, что отлучалась за заначкой Агуши. Вера Семёновна заохала, тут же кинулась звонить куда-то. Минут через десять, примчалась милиция, быстренько допросили меня, коротко — Веру Семёновну, подхватили Агушу и исчезли, как будто тут никого и не было. Хорошо....
А Вера Семёновна ещё какое-то время вытягивала из меня подробности, как это я справилась с мужчиной. Ага, так я её всё и рассказала. Сказала, что он зашёл, споткнулся об тумбочку, своротил вешалку, ударился головой и пока лежал без сознания, я его связала. Вера Семёновна сделала вид, что поверила. Правда ещё поинтересовалась, зачем я ему рот её трусами заткнула? Я только плечами пожала. А что тут сказать? Я даже не обратила внимание, что мне в руки попалось, тем и заткнула. Нефиг разбрасывать трусы, где попало.
-Да уж, Богиня, с тобой не соскучишься, — резюмировала она, — Ничего, что Богиней назвала?
-Нормально, я привыкла давно уже. Мне нравится.
-Девушка — загадка. И прозвище у тебя... громкое. Только появилась в Москве, сразу прогремела на весь Союз со своими необычными песнями и музыкой. Сама пишешь стихи и музыку. Имеешь боевые сабли — парное оружие, которым умеешь владеть, а это очень редкий вид умения, я специально поинтересовалась сегодня. Такие мастера, вообще редкость. Умело вяжешь воров. Умело, умело, не отрицай. Знаешь, что сотрудники милиции спросили практически сразу? Спросили — кто связал. А потом сказали, что этот способ называется 'ласточка'. Ах, да! Владеешь несколькими языками. И на таком уровне, что пишешь на них тексты песен. Ничего не забыла? Что я ещё не знаю?
-Вопрос в другом, Вера Семёновна, оно вам лично, зачем нужно знать, что я умею?
-Кто знает, Богиня, кто знает.
-А, кто знает?
-Ну, один человек знает. Наш общий знакомый. Он-то и просил, приглядеться к тебе. И просил, не мешать, а по возможности помогать. Что я в принципе и делаю. Но понимаешь, любопытство меня мучит. Не люблю загадки.
-Разгадка простая, Вера Семёновна. Для того, что приобрести таланты подобные моим, нужно всего-то попасть под грузовик, разбрызгать мозги по асфальту, пережить клиническую смерть и четыре месяца проваляться в коме.
-Ох, прости меня, дуру, — Вера Семёновна всплеснула руками и, подойдя ко мне, обняла, прижав к груди, — Говорю, не думая, прости меня Дианочка.
-Да ладно вам, Вера Семёновна, — я тоже её приобняла, потом отстранилась, — Я же не для жалости это сказала. Просто сама не знаю, откуда оно прёт. Я ведь, когда очнулась после комы, вообще ничего не помнила. Не родителей, не предыдущей жизни, не себя саму. Потом постепенно всё заново узнавала, как с чистого листа жить начала. А потом одно за другим потянулось. Спортом занялась, языки начала учить. Музыкой увлеклась. Главное, память начала работать так, что раз увиденное или услышанное — не забываю. Вот и вся разгадка. Ну и характер стал не такой как был до аварии.
