Мастерградский посол твердо посмотрел в круглые глаза царя. Исчерпывающие инструкции что обещать царю, он получил еще в Мастерграде. Откликнулся с небольшой заминкой, но искренне:
— Мы союзники русского царства. Скажешь когда нужна военная помощь, придем. Это обещаю твердо. Что попросим с тебя за это, не знаю. Решать городским властям, но уверен это будет к нашей взаимной выгоде.
— А сам со мной воевать турка пойдешь? Ты сражался с монголами...
Произнеся это, Петр бросил испытующий взгляд на собеседника, на лице которого не было и следов обычной для дипломата сдержанности. Молодой офицер посмотрел на русского царя решительным взглядом. Как поступить, когда Руси понадобятся его знания и силы, он решил уже давно.
— Просить буду, чтобы разрешили с тобой пойти на османов!
Петр несколько секунд вглядывался в решительное лицо мастерградца. Потом лицо его дрогнуло, он изо всех сил обнял Александра. Тот охнул от боли в сдавливаемых с медвежьей силой ребрах. Уродился царь не только высоким, более двух метров но и обладал огромной физической силой. Ломал руками монеты и подковы. Царственный юноша, разжал объятия, шмыгнул носом. Отныне это настоящий верный друг, насколько у государей могут быть друзья...
Ночью, под ледяным светом луны корабли прошли мимо Большого и Малого Заяцких островов Соловецкого архипелага, занимавших площадь всего несколько километров. Солнце успело высоко подняться над горизонтом когда подошли к большому Соловецкому острову. Александр вышел на мокрую палубу, поежился. Лицо хмурое. Перед зарей прошел обильный, шумный дождь. На небе стремительно проносились темные тучи. Южный ветер старательно надувал паруса, между делом норовя залезть под одежду. Зябко и влажно. Лето на севере специфическое. Июнь еще не лето — июль уже не лето! Он поплотнее запахнул куртку, прошел вперед. На носу виднелась долговязая фигура в плотной, сшитой по мастерградской моде куртке, в ботфортах. Она на голову возвышалась над снующими повсюду матросами. Петр разглядывал в подзорную трубу бухту. Позади аккуратно позевывал в ладонь Меньшиков. Услышав шум шагов, Петр обернулся, тряхнув висящими вдоль круглого лица влажными волосами. Усмехнулся.
— Чего не весел посол мастерградский? Али не выспался, царь русский не дал тебе уснуть?
— Не в этом дело Герр Питер. Родители приснились. Как они там без меня в двадцать первом веке ... — немного замявшись ответил Александр.
В выпуклых золотисто-карих глазах царя мелькнуло сочувствие. Отца он не помнил. Когда тот представился, он был еще несмышленышем, но родственников хоронить уже пришлось. Слегка хлопнув Александра по плечу, повернулся к Меньшикову, велел подать нашей, двойной водки, сиречь крепыша.
— Федька! — обернувшись проревел Меньшиков. Нескладная фигура в турецком халате выглянула на палубу, — тащи крепыша и закуску!
Начинать утро с возлияния, плохая манера, но на душе и правда скребли кошки. Александр тряхнул головой.
Через минуту бывший хозяин жизни выскочил с подносом. На нем бутылка хлебного вина, стопка и крендель с тмином, поклонился, взгляд в пол.
— Выпей сие во здравие их и погрейся заодно, холодно, — твердым голосом произнес Петр, — и пить до дна...
Александр задумчиво посмотрел на близкий берег. В небе носятся тысячи чаек. Крича, падают отвесно в волны. Словно вырастая из моря, стоит массивная, несокрушимая каменная стена из огромных светло-коричневых валунов. Крепость изрядная. Восемь лет осаждали ее во время Соловецкого сидения десять тысяч стрельцов и если бы не предательство, то неизвестно чем бы все закончилось. Зоркими сторожами возвышаются дозорные башни. В спокойных водах бухты крепость отражается, словно там ее двойник. У деревянных причалов стоит десяток монастырских лодий. На голых мачтах сверкают медные кресты. Благородным золотом горят православные кресты и маковки куполов над окруженным стенами пространством. В честь царева прибытия над бухтой неумолчно гудит колокольный звон. Успел-таки воевода архангельский, упредил игумена.
— Делай что должен и будь что будет! — слегка усмехнувшись, произнес царь. Натолкнувшись на изумленный взгляд Александра, пояснил, — Мы тоже не лыком шиты, знаем латинские пословицы!
Александр поднял налитую Меньшиковым рюмку, резко выдохнул в сторону и одним махом влил в глотку содержимое и тут же закусил поданным кренделем. Жгучая жидкость прокатилась по пищеводу, смывая неприятности и тоску.
— Благодарствую Герр Питер.
— Вот это по-нашему! — обрадованно произнес Меньшиков и слегка подмигнул.
Царь лишь кивнул и снова повернулся к соловецкой крепости.
— Герр Питер! — негромко произнес Александр, — ты хотел найти настоящих мореходов, сильных, смелых духом и умелых на море. Вот они. Потомки древних новгородцев — это готовые моряки и корабелы, только немного подучи. Береги их.
По напрягшейся спине Петра можно понять что он внимательно слушает. Только когда Александр закончил говорить, он повернулся и внимательно глянул в глаза, но так ничего и не ответил...
Три дня пробыли у монахов Соловецкого монастыря. Потом царь хотел отправиться на Грумант, где мастерградцы подрядили поморов добывать каменный уголь да возить в Архангельск для паровых флейтов, насилу отговорили, далеко.
На русском севере Петр пробыл месяц, пока наконец не пришло время возвращаться назад, в Москву.
* * *
По серо-голубому небу стремительно летели плотные облака. Угрюмое, несмотря на лето море между Норвегией и Великобританией, там, где Норвежское море переходило в Северное, расцвело белизной парусов. Караван из более чем двадцати торговых судов этим летом был первый в 1694 году, кто отправился из далекого Архангельска в столицу Республики Соединенных провинций Нидерландов славный город Роттердам. Свежий попутный ветер свистел в снастях и туго натянутых парусах, бросал горько-соленые брызги в лица снующих по палубам матросов. Неутомимо игрался длинными, ниспадавшими почти до воды флагами морских держав: Англии, ганзейских городов, Нидерландов и новым для этих вод трехцветным бело-сине-красный, русского государства.
Впереди, на охране конвоя, рассекал небольшую волну флейт, оснащенный в отличие от прототипа и прямыми и косыми парусами. С тихим шелестом проносилась вода вдоль деревянных бортов. Позади парусов за резной кормой упрямо билось на ветру желто-коричневое знамя: стяг Мастерграда! Этот флаг северные моря видели впервые. Между мачт вздымается непонятного назначения труба. В носу и в корме стоят бронированные щиты, прячущие два 76-мм скорострельной орудия, только с более длинным стволом и установленные на лафете тумбового типа. К ним полный боекомплект снарядов: фугасных, картечных, зажигательных и шрапнельных. Сила грозная, но еще неиспытанная в реальном бою.
Оставалось два дня пути. Экипажи торговых кораблей уже начали предвкушать немудреный отдых в порту, включавший незатейливые матросские радости: посещение дешевых кабаков и шлюх, когда сверху послышался истошный крик марсового:
— Корабли на горизонте!
Иван Петрович, капитан первого флейта морского флота Мастерграда досадливо поморщился. Вытащив изо рта дымящуюся трубочку, повернулся к стоявшему справа старшему офицеру. Одетый в плотную куртку из парусины человек лет сорока с золотой монетой в ухе вместо сережки никак не напоминал матерого карибского пирата, кем он, по крайней мере часть своей богатой на авантюры и приключения жизни, являлся. Мастерградцы командовавшие на судне и поморы, из них состоял экипаж, все еще не совсем уверенно управлялись с парусами флейта, поэтому в помощь им оставили нескольких специалистов-голландцев.
— Ну вот чувствовало сердце что не к добру тишина. Весь поход никаких происшествий! Не дай бог англичане явились по нашу душу!
— Вполне возможно Герр Сидороф, — с легким акцентом рассудительно ответил голландец Томас Вандербилт, — но не будем торопиться, быть может это и не Royal Navy а мирные купцы....
Королевский военно-морской флот (англ. Royal Navy) — основная часть военно-морских сил Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Капитан недоверчиво хмыкнул.
— Поднять пары в котлах. Продолжаем следовать прежним курсом, и да вызывайте Громоносца, нечего ему торчать в арьергарде, пусть подтягивается! — распорядился он и поднял к глазам бинокль...
Еще через полчаса, когда три корабля, один на десяток кабельтов поближе других, приблизились настолько, что над ближним стал различим вьющийся над кораблем Юнион Джек. Это был довольно крупный фрегат, имеющий на вооружении не менее двадцати-тридцати пушек. На борту его читалось название: Woolwich. Английская эскадра целеустремленно шли наперерез каравану. Капитан опустил бинокль и приказал невозмутимо стоящему рядом голландцу:
— Боевая тревога.
Запели, зарычали боцманские дудки. Не успели пронзительные и тревожные звуки отзвучать, как по палубе и трапам пронесся торопливый топот ног, экипаж занимал места по боевой тревоге. За спиной все гуще валил дым из трубы, абордажная команда заняла позиции на палубе, за стальными ограждениями.
— Идем навстречу англичанам, — произнес капитан. Не дожидаясь пока Томас Вандербилт отдаст распоряжения, вновь поднял бинокль. Ну и зачем они идут нам на встречу, подумал он. По своему пиратскому обычаю обыскать корабли и обвинить в нарушении Навигационного акта? Иван Петрович имел на этот случай однозначные инструкции не допускать англичан к кораблям, не останавливаясь перед применением оружия.
Корабль повернул навстречу преследователям. Остальной караван продолжил невозмутимо идти собственным курсом, словно не эскадра одного из сильнейших флотов Европы шла наперерез. Что это, глупость или самоуверенность? Скоро это станет понятно. До ближайшего корабля англичан было еще не менее двух миль, когда нос мастерградского корабля на миг окутался пороховым дымом, быстро отнесенный ветром в сторону. Над водой прогрохотал одинокий орудийный выстрел. В полукабельтове перед вражеским кораблем из воды к небу поднялся всплеск от разрыва фугасного снаряда. Немыслимо далеко для артиллерии конца семнадцатого века. Вежливый намек, ну не надо приближаться...плохо будет! Просвещенные мореплаватели не вняли ему. Желание поживится перевесило благоразумие. Что может сделать флейт, пусть и вооруженный необычайно дальнобойным орудием против трех кораблей военного флота Великобритании? Да абсолютно ничего. Сейчас сблизимся и посмотрим кто там такой наглый, чтобы в омывающих Англию морях противится ее мощи!
Подгоняемый попутным ветром корабль Мастерграда стремительно сближался с противником. Носовое орудие наведено на врага, но дистанция для прицельной стрельбы еще велика. Рано. Корабли еще несколько минут продолжали сближаться, когда с флейта мастерградцев поползли вниз паруса. Он начал разворачиваться перпендикулярно направлению движения англичан. Все корабль в дрейфе, паруса убраны, паровая машина готова в любой момент увести корабль от ответного удара.
Вновь рявкнул носовое орудие. Далеко, недолет! Еще выстрел! Теперь всплеск поднялся в десятке метров от борта. Все дистанцию нащупали.
"Бах, Бах", — словно соревнуясь с друг-другом разом выплюнули смерть оба орудия, окутав корабль призрачным облаком пороховых газов.
Над мачтами вражеского корабля расцвели два облака шрапнели. Раскаленные куски металла с воем падали с небес. На пути к морю безжалостно рвали надутые ветром паруса, такелаж и рангоут. Протыкали, калечили хрупкую человеческую плоть. Через несколько секунд вновь.
"Бах, Бах"!
Артиллеристы работали с максимальной скоростью, на какую способны 76-мм, изготовленные по образцу полевых орудий русской армии начала двадцатого века, морские орудия. Новые облака шрапнели расцвели над фрегатом, тот тут же рыскнул в сторону. Или пострадало рулевое управление или некому командовать судном. Паруса фрегата потеряли ветер, беспомощный корабль начал стремительно терять ход и разворачиваться боком.
Англичанин огрызнулся. Обращенный к противнику борт фрегата окутался дымов, через мгновения ветер донес рев десятка орудия. Видимо нашелся кто-то из офицеров, кто навел порядок. Да куда вы палите, дурашки! Расстояние еще полторы мили, а морское орудие семнадцатого века хотя и бьет на два, но не прицельно. За пару кабельтов от корабля Мастерграда в небо поднялись высокие всплески от вражеских ядер. Снова прицельные выстрелы по англичанину. Паруса, рангоут фрегата порваны в клочья. На палубе образовался филиал ада. Кричали, взывая о помощи окровавленные раненые, повсюду валялись изломанные тела сбитых шрапнелью с рангоутов матросов. Все, враг беспомощная мишень, поврежденный корабль задрейфовал по ветру. Оставлять подранка не стоит, позади него уже подходят менее ходкие, но вооруженные большим количеством пушек корабли. Такова жизнь...
Артиллеристы перешли на фугасные снаряды. Перелет! Следующий врезается в борт корабля и проламывает его немного выше ватерлинии. Деревянные обломки и щепа летят во все стороны. Дырку с неровными краями, площадью несколько метров захлестывают волны. Новый снаряд дырявит борт в районе богато украшенной кормы. Наружу вырывается облако черного дыма, летят новые щепки.
Еще один взрыв у ватерлинии. Корабль вздрогнул от смертельного удара, на ровном киле начал неторопливо погружаться в воду. Корабль мастерградцев прекратил обстрел. Экипаж, кто уцелел, начали прыгать за борт, пытаясь спастись от неминуемой гибели. Агония длилась не долго. Через пару минут верхушки мачт скрылись в море. На воде остались деревянные обломки и цепляющиеся за них немногие пережившие гибель судна моряки.
О судьбе сгинувших в море трех кораблей военного флота Англии в адмиралтействе узнали спустя месяц. До островов дошли странные слухи из Голландии о стремительной и бесславной гибели кораблей в бою с флейтом Мастерграда.
* * *
Летом 1694 года высший свет и обычные горожане Лондона содрогнулись от ужаса и негодования. Королевство потрясло чудовищное преступление: жуткое и таинственное убийство всего руководства славной Московской компании. Газеты всего королевства написали о нем, целый месяц оно было главной обсуждаемой темой модных светских приемов. Врагов покойные нажили немало, но кто осмелился отравить руководство компании?
Неудачи, преследовавшие компанию, начались вскоре после вступления на престол молодого русского царя Петра. Тот неизвестно за что запретил основывать на территории страны фактории, уже созданные реквизировал в казну и выгнал служащих компании в Архангельск. Обидно, но не фатально. Закупать необходимые для английских верфей строевой лес, пеньку, деготь и другие товары можно и там. Не так выгодно, цены во внутренних районах России гораздо меньше, но ничего не поделаешь. Московитский царь деспот и самодур! Двадцать восемь правительственных членов компании собрались на очередное заседание в усадьбе уважаемого сэра Джона Мерика Книхта, управляющего, чтобы обсудить создавшееся положение и найти достойный выход. В особняке остался минимум самых доверенных слуг. Коммерция требует тишины и сохранения тайны. К тому же несмотря на довольно осторожный образ жизни, сэр Джон в последнее время не чувствовал себя в безопасности. Он не мог понять — что именно ему угрожает, но чувствовал, что за ним наблюдают чьи-то чужие и недобрые глаза. Первый звоночек прозвенел, когда две недели назад куда-то бесследно исчез Джеймс, потомственный и преданный слуга. Никогда раньше он не позволял себе ничего подобного. Поиски его ни к чему не привели. Ни родные, ни друзья ничего не знали.
