Где-то в районе ответственности припекло; 3-е звено должно было быть развернуто для поддержки других частей, вступивших в контакт. Мы дадим знать Нику и Джону. Я чувствовал пустоту в животе, при мысли, что наземные части опять окажутся без ближней поддержки.
Ник и Джон не заметили ничего подозрительного, как и мы. Я воспользовался затишьем, что бы сообщить командующему о наших затруднениях и спросил Вдову Семь Два, должны ли мы покинуть зону действия немедленно и вернуться назад как можно быстрее или ждать, пока мы не достигнем "цыплячьего" запаса топлива. Он сказал мне подождать, пока они запросят командующего.
Десантники двигались вниз по стене одной цепочкой. Билли прочесывал район в поисках талибов, пока я наблюдал за войсками. Я видел передового солдата, он был всего лишь мальчишкой. Когда он достигнет конца южной стены, он сможет увидеть через открытое пространство посадки.
Я услышал, как Вдова Семь Два щелкает микрофоном, что бы ответить, когда парень и его напарник вышли за стену. Я видел, как взорвалась стена и услышал мощный пулеметный огонь через радио авианаводчика.
Грязь, камни и почва летели от тропы и стены. Я видел фигуру падающую у стены. Из пыли взлетела пара ног. Я знал, что это был молодой солдат, которого я только что доставил талибам на блюдечке.
Подписано, запечатано и доставлено
Воскресенье, 4 июня 2006 года
Я завопил Нику:
— Контакт. Они вступили в контакт. — Я на секунду задумался. — Нет войск дальше на запад, чем у дороги с севера на юг; наблюдайте и стреляйте.
Кто-то с земли крикнул — "Контакт, ждите". Кто-то боролся, что бы его услышали, через взрывы, долбящие по его позиции.
Мой рот пересох. У меня было болезненное ощущение в глубине моего живота, которое приходит в ту секунду, когда вы понимаете, что сделали что-то очень плохое. Мой разум бешено метался. Я не мог видеть сквозь пыль настолько, что бы понять, живы ли еще мальчики.
Это был я?
Я видел, как люди укрывались за стеной, когда она распадалась над их головами.
Это была моя вина?
Никто и пальцем не пошевелил.
Почему они вышли из-за укрытия, пройдя прямо за угол? Я усыпил своих людей ложным чувством безопасности. Я не видел никакого огня, ведущегося из посадок. Откуда с ними вступили в контакт?
Я переключал свое внимание между садом и моим павшим солдатом. Он был отброшен назад с таким ускорением, что должен был быть тяжело ранен.
Я должен был делать свою работу, или еще больше крови окажется на моих руках.
Билли отчаянно искал огневую позицию противника.
Стена, позади которой были наши ребята, все еще разбивалась вдребезги. Огонь мог идти только из посадок, но откуда?
Мы могли залить весь лес ракетами и пушками, но мы не вели беспорядочный огонь и мы подняли бы такую пыльную бурю, что не знали бы, если бы и в самом деле в кого-то попали.
— Вдова Семь Два, это Дикарь — видите огневую точку?
— Ждите и следите за нашими трассерами. — Хаос, который я слышал через наушники, был неистов. Почему мы не видим никого, кто в них стреляет?
— Ждите.
Я передал Нику и Джону следить за указаниями трассерами.
Я мог видеть пару наших парней стреляющих через отверстия в стене, но не видел ни намека на трассеры. Те, кто не стрелял, были на пряжках своих ремней, некоторые скрючились в позе эмбриона.
Я вдруг понял, почему мы не можем увидеть трассеры. Они были менее чем в 100 метрах от посадок. Трассеры начинали гореть на 110.
— Вдова Семь Ноль, это Дикарь. Я не могу видеть ни ваших трассеров, ни ваших врагов. Вы видите огневую точку?
— В 100 метрах от нас на запад. — Передаваемые звуки были свирепы как никогда.
Окраина сада была несколько сотен метров в длину и у нас заканчивалось топливо. Мне все еще было нужно более четкое описание. Если бы мы могли определить позицию талибов, мы могли бы справиться с этим. Если бы мы просто поливали это место, наши парни могли бы снова стать мишенью, как только мы покинем зону действия.
— От подножия стены — сказал я — через 100 метров поля с парой кустов... там низкая стена на переднем краю леса... где огневая точка от этой стены?
— Это район огневой точки.
— Наводчик — Цель — УНП — я вывел TADS Билли на позицию.
Билли привязался к району и быстро опознал стену. Она была глубоко в тени деревьев и враг мог прятаться за ней. Мы попросили Ника и Джона не спускать глаз, пока мы стреляем по цели.
Мы были довольны точностью пушки, но очень обеспокоены близостью наших ребят. Любые снаряды, которые не взорвутся, могут отрикошетить от стены и их осколки могли быть опасны на девяносто. Мы решили стрелять из-за спин наших парней справа и над их головами. Все снаряды будут уходить от них, направляя любые осколки или камни в противоположном направлении. Или я на это надеялся...
Билли нужно было убедиться, что его дистанция стабильна и точна; любой просчет и наши снаряды могут лечь ближе. Мы собирались сделать то, что я мутил в симуляторе — если не было абсолютно никаких других вариантов.
Без колебаний Билли открыл огонь и я передал широковещательный вызов.
— Ведем огонь... подтвердите разрывы.
Мы были в 1200 метрах, когда пушка сместилась назад и первые снаряды покинули ствол. С этого момента она находилась в оптимальном положении. Оставшиеся семнадцать снарядов вышли без задержки и направились к стене.
В нижней части картинки на дисплее у моего правого колена я мог видеть стену и наших парней, скрывающихся за ней. Стена, в которую целился Билли, была в центре экрана; верхнюю ее половину скрывали освещенные солнцем деревья. Я перестал дышать, когда снаряды полетели к цели в неопрятном коническом порядке, в том, что выглядело как медленное движение, где каждый снаряд поддерживал точно такое же расстояние от следующего.
Они, черт возьми, взорвались, швыряя камни и почву на двадцать метров в воздух.
Радио ворвалось в жизнь.
— Сто метров на север, сто метров на север.
Так как мы следовали инструкциям авианаводчика, Билли прицелился и дал по линии деревьев еще одну двадцатиснарядную очередь. Стена остановилась дальше к югу.
— Открываем огонь.
К тому времени, как девятнадцатый и двадцатый снаряды отдавались в мои ноги, первые врезались в сухую почву и грязь на окраине посадок.
Грибовидное облако пыли выросло над деревьями на краю поля.
— Пятьдесят метров на север, пятьдесят метров на север, там находится огневая точка.
Джон вышел на связь, его голос был выше обычного:
— Мы засекли огневую точку талибов к северу от вашего последнего взрыва.
Я рявкнул:
— Дай туда очередь и я подтвержу Вдове что ты в нужном месте.
Все становилось значительно лучше. Вдова и Джон говорили об одном и том же месте. Я посмотрел вниз на ребят. Они не двигались и стена все еще разлеталась на куски. Кто бы ни был в лесу, он хотел его защитить и мог это сделать.
Билли переместил свой прицел на пятьдесят метров к северу и снаряды Ника и Джона попали прямо в его перекрестье.
— Хороший выстрел — крикнул Вдова — Хороший выстрел.
— Дикарь Пять Ноль, это Дикарь Пять Один, мы будем стрелять по тому же месту с вами.
У меня был мимолетный образ двух мужчин, лежащих в тени за только что поднятым Ником дерьмом, а затем Билли и Ник начали скоординированную атаку. Они по очереди молотили по цели, не останавливаясь между очередями — один за другим.
Мои глаза метались между разрушением и 2-м взводом. Они никуда не торопились, но я заметил какое-то движение между очередями по цели. Я насчитал четыре отдельных источника движения в одном и том же районе, до того как их закрыла пылевая буря; они либо катились, либо пытались ползти.
Это заставило меня вспомнить, что мы не информировали оперативный центр о ходе нашей миссии.
— Саксон оперативный, это Дикарь Пять Один. Оба позывных обстреливают талибов в линии деревьев, так как подразделения отходят, конец связи.
После того как Билли и Ник извергли 120 порций ада в линию деревьев, они остановились, когда Билли передал:
— Наблюдай и стреляй.
Все поле и лес исчезли под облаком пыли высотой в сто футов. Но урок, который мы получили ранее, стал выученным уроком. Никто не остался в живых, что бы уползти в этот раз. Не было спасательной группы, что бы перетащить их в безопасное место.
Я посмотрел на конец стены, ожидая худшего.
— Посмотрите на это!
Я направил перекрестье прицела на ребят, когда они встали, стряхнули пыль и пошли обратно по дорожке. Я не видел носилок, но я не мог увидеть каждого под этим углом.
Джон и я держали наши циркуляции плотно вокруг сада, что бы Ник и Билли могли поискать лидеров — талибов, пытающихся сбежать — но нам мешала нехватка топлива.
— Вдова Семь Ноль, это Дикарь. Мы отходим на базу для заправки. Мы вернемся, как только сможем, что бы помочь вам с вашим отходом.
Я подумал, что они могут захотеть вызвать огневой заслон, пока мы не вернемся, учитывая, что случилось в прошлый раз, когда ушли "Апачи".
— Вдова Семь Ноль, хорошая стрельба. Спасибо, но мы отходим на заранее подготовленные позиции и с нетерпением ждем вашего возвращения.
Иисус, эти люди были сделаны из крепкого материала.
— Нет проблем. Были ли какие-то потери от этого контакта?
— Нет. Благодаря вам, мы все выбрались.
— Спасибо, мы останемся на этой частоте, что бы передавать любые сообщение на нашем пути обратно и свяжемся с вами позже.
— Принято, удачного полета.
Я был удивлен, как выжил молодой солдат. Он должно быть, был чертовым акробатом; с этими ногами по обе стороны. Госпожа Удача должно быть, была на нашей стороне.
Талибы не могли удрать ни на север, ни на юг, потому что мы бы их подобрали. Они не вышли из сада. Тыл был слишком открыт и их было бы легко заметить на свету. Они, должно быть, умерли там, где были ранены, но мы не могли ждать достаточно долго, что бы найти их.
Наши войска были в безопасности.
У нас с Билли оставалось только 150 фунтов топлива, и нам нужно было возвращаться обратно как можно скорее.
Мы повернули к дому.
Я щелкнул дисплей на страницу рабочих характеристик: "Скорость в диапазоне 117 узлов". Компьютер рассчитал оптимальную скорость, что бы максимально растянуть наш запас топлива. Я установил скорость на 117 узлов, поставил Бастион в центр верхней картушки, запустил удержание высоты и направления автопилоту и позволил машине лететь домой. Как Скотти научил меня на моем курсе переподготовки, она была лучшим пилотом, чем я.
На подходе нам бросился в глаза вид 3-го звена "Апачей", стоящих на земле. Я запросил у оперативный центра подтверждение, что они хотят нашего возвращения в Навзад. Мы должны были вернуться назад как можно скорее.
Когда я приземлился на пыльной посадочной площадке, у меня осталось 350 фунтов топлива — на пятьдесят фунтов ниже минимума, но какого черта. Если бы я снова оказался в таком же положении, я бы нарушил свой лимит еще больше.
Когда мы признали свое мелкое правонарушение во время разбора полетов позже в тот же день, Джон объявил что он приземлился всего с 200 фунтами топлива, что было вдвое меньше абсолютного минимума. Цена, которую вы могли заплатить за то, что бы не дать погибнуть нашим войскам, был заглохшие на обратном пути двигатели, на базе, если вы везунчик или посреди пустыни, если боги не на вашей стороне. Шансы обоих членов экипажа "Апача" выжить были чрезвычайно высоки. Будет ли дальше летать "Апач", был совсем другой вопрос.
Проблема с этой работой заключалось в том, что если вы оказались правы, пойдя на риск, вам "напоминали" что вы пошли на риск и уцелели. Если вы оказались не правы, это была ошибка экипажа — и вам об этом будут постоянно напоминать, как вы напортачили, пока вы будете летать за столом до конца того, что осталось от вашей карьеры.
Тафф подключился к крылу и объявил, что один из "Апачей" был подстрелен прямо сквозь хвост во время утреннего вылета. Он сказал, что Пэт умолял отправить их назад, но его завернули.
После быстрой заправки и перевооружение мы были снова готовы к вылету.
Мы взлетели первыми, Джон и Ник немного позже нас.
Мы вызвали мощное облако пыли. Билли закричал мне:
— Резко влево.
Я накренил ручку и вошел в вираж, моя голова сместилась, выравнивая перекрестье. Что бы он не увидел, это очень взволновало его.
Я увидел хвост Джона на высоте около сорока футов, исчезающий в облаке пыли. Они направлялись прямо в лагерь.
Мой желудок перевернулся. На мгновение воцарилась тишина, затем я услышал голос Билли.
— Они разбились — сказал он я-не-верю-своим-глазам тоном.
— Боже мой — сказал я. Пыль вдруг стала намного гуще. Должно быть, им было трудно.
Мы кружили несколько секунд, ожидая, насколько плохо это будет. Мы оба знали, что не стоит пытаться с ними поговорить. Они бы связались с нами, если бы могли. Но я не рассчитывал услышать что-нибудь.
Мы сделали два полных круга, прежде чем пыль улеглась.
— Как, черт возьми, они так вляпались? — спросил Билли.
— Без понятия.
— Я лучше взгляну, все ли с ними в порядке — сказал Билли. — Дикарь Пять Ноль... Это Дикарь Пять Один. С вами там все в порядке?
Нет ответа.
Затем послышался довольно тихий голос.
— Дай нам минутку — сказал Джон — Мы маленько в шоке.
Ни хрена.
— Ты в порядке?
— Дикарь Пять Один, совершил тяжелую посадку — сказал Джон.
— Насколько жестко? — спросил Билли.
— Недостаточно жестко, что бы перестать защищать 3-й десантный — ответил Джон — Пять Ноль взлетает.
Мы наблюдали, как они взлетели, на этот раз успешно.
На пути к Навзад Ник попросил нас осмотреть вертолет. Я летел рядом с ним и медленно сползал назад, по их правому борту. Мы с Билли искали поврежденные антенны или вооружение. Я облетел весь их вертолет, но не увидел ни единой вмятины.
Ребята отошли к востоку от вади, где их должны были забрать "Чинуки". Отход 3-го десантного шел без осечек, пока американский бомбардировщик В1 не продемонстрировал силу.
Командующий хотел предупредить талибов, что бы они не пересекали вслед за ним вади, и решил показать им, что их ждет, если они попробуют. В1 был огромным самолетом с большими двигателями, предназначенный для полетов на высоте. Снизившись здесь, он стал магнитом для зенитных ракет любого оператора ПЗРК.
Джон и я были на южной окраине города. В1 должен был пролететь между нашими позициями и мы не могли дождаться, что бы увидеть его вблизи.
Когда он появился, он пролетел над горами на высоте 5000 футов и пересек Навзад с юга на север. Он прошел между нами, устроив маленькое представление, пока не задрал нос наверх и не подставил свои незащищенные двигатели городу. В ту секунду, когда он начал набирать высоту, я едва не обделался.
— Запуск ракеты с близкого расстояния слева, на одиннадцать часов — проскулила мне Бетти.
— Запуск ракеты — крикнул я Джону по радио.
— Тоже запуск ракеты — крикнул он в ответ. Мой рот наполнился жидким алюминием, а моя мошонка сморщилась.
