Дримлэнд (общий файл)

Постаяв неподвижно еще минуту, Арчи то смотрел на синеву неба, то жмурился от солнечных бликов на воде. Вздохнув, он вспомнил о вещах, брошенных на песке, и побрел обратно. Он уже обсох, и лишь с сосулек волос иногда срывались капельки воды. Они сбегали вниз вдоль позвоночника, щекоча разгоряченную кожу.

Поравнявшись со скалой, Арчи посмотрел в ее сторону. Ему стало любопытно, ведь именно отсюда за ними велось наблюдение. И тут он заметил темную фигуру на границе между солнечным пляжем и темной тенью джунглей. Там, сгорбившись, сидел человек. Присмотревшись внимательней, Арчи понял, что это был Калум. Мальчик уже хотел развернуться и уйти прочь, но вспомнил, что только что видел улетающий паролет. Тот самый, который доставил сюда безумного мстителя.

"Неужели его бросили?" — В голове у мальчика мелькнула догадка.

Он тут же сорвался с места и побежал по песку. Ноги проваливались, и он неуклюже переваливался со стороны в сторону. Обезьянке, все еще сидящей на плече это не понравилось, и она резво соскочила вниз.

Калум сидел, уронив голову на грудь, с видом полного отчаяния.

— Сэр! — Позвал запыхавшийся мальчик. — Сэр, еще не все потеряно!

Мужчина поднял голову и непонимающе уставился на Арчи.

— Вы еще можете улететь. Я попрошу капитана, что бы он взял вас на борт. Думаю, для одного пассажира там найдется место. Он не откажет, ведь это совсем бесчеловечно, бросать вас здесь.

— Не стоит, я остаюсь, — бесцветным голосом ответил мужчина.

— Как, вас разве не бросили?

Калум покачал головой.

— Я остаюсь здесь. Хочу навсегда быть рядом с ней.

— Но она же просто... — Мальчик замялся, но спустя мгновенье решился добавить, — исчезла.

Калум кивнул, словно был вкурсе.

— Она теперь принадлежит Дримлэнду. Как и я. Слишком долго смыслом моей жизни была месть. Даже когда появилась она. Светлый лучик пасмурным днем. Искорка солнечного зайчика. Я не смог посвятить всего себя ей, продолжая строить каверзные планы. Но судьба... или Дримлэнд сыграли с нами злую шутку. Мы оказались связаны более тесно, чем я мог предположить. Но теперь я точно знаю, мы навеки будем вместе. Все закончилось. Останься она в живых или узнай я раньше о ее поступке, смог бы я простить ее и продолжать любить ее как прежде?..

Сначала ему тяжело давалось каждое слово, но после он уже не видел собеседника. Просто продолжал говорить, глядя в пустоту замершими глазами. Он словно говорил сам с собой и ни с кем одновременно. Изливал душу подвернувшемуся собеседнику, и ничего, что это простой мальчишка. Он планировал остаться здесь навсегда, и это был его последний шанс обратиться к живому человеку.

— В любом случае, теперь моя жизнь лишена всякого смысла. Я строил планы, тешился своей гениальностью, а оказался всего лишь пешкой в игре скрытой неведомой прежде силы. Этот остров играл со мной, словно осенний ветер с опавшей листвой. Как легко ему удалось подхватить мои мысли, увлечь идеей и отравить само существование.

В его голосе больше не осталось никаких эмоций. Не было ни гнева, ни боли утраты, ни отчаяния. Его голос шелестел, словно листва на диковинных деревьях, или песок, несомый ветром по пляжу, передавая смысл, но не переживания. Арчи казалось, что слова собеседника лишены смысла, что он сходит с ума от пережитого, но в то же время в этом была какая-то страшная логика, объясняющая происходящее.

"Похоже, он и вправду останется здесь", — подумал Арчи.

— Я сейчас, — крикнул он, убегая в сторону лагеря, — Ни куда не уходите. Я мигом.

Мальчик быстро оглянулся, что бы удостовериться, что его слышат и, споткнувшись, упал на песок. На месте, где только что сидел мужчина, было пусто.

"Он ведь не мог так быстро уйти?" — Спрашивал себя Арчи, подымаясь и медленно подходя к деревьям. Он постоял с минуту, прислушиваясь и тщательно всматриваясь в просветы между глянцевыми листьями.

-Там, в лагере, — громко крикнул Арчи и махнул рукой в нужном направлении, — есть теплые одеяла и кое-какие инструменты. Мы не будем их забирать. Можете воспользоваться, если будет необходимость.

Ответа не было. Лишь по самым макушкам деревьев прошелся внезапный порыв ветра. Он пригнул тонкие ветки почти к самой земле, и те, пружиня, возвращались на место. Арчи поежился, но вовсе не от холода. Ему на мгновенье показалось, что деревья ему кивали.

Арчи быстрым шагом, изо всех сил сдерживаясь, что бы не побежать, пошел к лагерю. Спешно оделся, все, что осталось из снаряжения, сложил аккуратными стопками у костра и присел, не зная, чем еще себя занять. Ждать Деда теперь было куда более сложно. Ему то и дело представлялось, что тот тоже может исчезнуть, растворится в море зелени и не вернется на берег. Перспектива остаться в одиночестве у мальчика вызвала мороз по коже, отгоняющую даже жару полуденного солнца.

Если бы Арчи знал, какой нужно подать сигнал на дирижабль, он вызвал бы подмогу прямо сейчас. Остро хотелось увидеть живых людей, пусть едва знакомые или даже совсем чужие лица. Хотелось, что бы его ободряюще хлопнули по спине, или дали нагоняй за мелкую оплошность. Лишь бы не оставаться одному в этом странном и страшном месте.

Дед вернулся довольно скоро, но мальчику это время показалось вечностью. И когда из-за деревьев показалось механическое чудище, он почти подпрыгивал на месте от нетерпения. Дед выбрался из кабины весь мокрый от пота, но с довольной улыбкой на лице.

— С Льюисом все в порядке, нервничает он только все сильнее, я еще в жизни не видел больших параноиков. Все выспрашивал, не следил ли кто за нами, не видели ли мы присутствия на острове еще кого-нибудь. Смерти Софи он совершенно не огорчился, даже сперва обрадовался. А вот, когда я сказал, что она приказала передать долю тебе, тогда уж этот прохвост откровенно горевал.

— Я даже не сомневался, что золото для него намного ценнее человеческой жизни, — грустно сказал мальчик.

Дед махнул рукой и направился к клетке, выудил из потрепанного тюка переговорное устройство и связался с дирижаблем.

"Как все оказалось просто, — подумал Арчи, — знал бы я раньше, что спасение так близко. Правда, неизвестно, сумел бы я разобраться в этом устройстве, да и послушала бы команда мальчишку, а не своего капитана? Хорошо, все же, что я не знал ничего. Наговорил бы глупостей со страху, потом надо мной бы все смеялись".

Зачем-то проверив прочность запоров на клетке, Дед махнул в сторону паромашины.

— Залезай!

Внутри было пыльно и душно, пахло смазкой, металлом и чем-то еще. Вся машина дребезжала в так работы двигателя. На панели управления располагалось не так уж много приборов. Даже Арчи все здесь казалось простым и понятным. Сказывался опыт приобретенный на летательном аппарате мадам Матильды.

Дед забрался внутрь и с усилием захлопнул дверцу.

— Поехали! — Весело скомандовал он и дернул за рычаг. Больше всего сейчас он походил на ребенка, который игрался с любимой игрушкой, радуясь ее возможностям и тому, что все работает без малейшего сбоя.

В небольшое смотровое окошко виднелась лазурная морская гладь, которая приближалась по мере движения паромашины. Вместо того, что бы развернуться, они продолжали двигаться к кромке воды.

— Нужно кое-что прихватить, — пояснил Дед.

Подъехав почти вплотную к клетке, машина остановилась. Теперь обзор загораживала решетка и стекло подъемного устройства. Дед продолжал колдовать над рычагами, и спустя мгновенье клетка, дрогнув, поползла вверх. Арчи, увлеченный происходящим, вывернул шею, пытаясь разглядеть в окошко, что же происходит снаружи.

— У этой малютки, — ласково сказал Дед, — множество полезных функций. Есть даже пара механических клешней, ими так удобно все хватать! Сейчас мы возьмем эту славную коробочку и отнесем прямиком в джунгли. А там нас подберет дирижабль.

Подняв клетку так, что паромашина оказалась прямо между ней и землей, клешни замерли. Обзор был свободен и в кабину ворвались сотни крохотных солнечных зайчиков самых причудливых форм. Они резвились под потолком, скакали по панели управления и то и дело слепили глаза пассажирам.

Дед взялся за другой рычаг, и паромашина, повинуясь хозяину, принялась разворачиваться к полосе деревьев. Когда они достигли новой просеке, в кабине началась такая болтанка, что Арчи вспомнилась буря, перенесенная высоко в небе. Сейчас им, конечно, не грозило свалиться со страшной высоты, но на этом преимущества заканчивались. Желудок у мальчика сжался в комок и то и дело пытался выпрыгнуть наружу. А Дед, как ни в чем не бывало, улыбался, и иногда даже мурлыкал себе что-то под нос. Только это и удерживало мальчика от того, что бы попроситься выйти и закончит путь пешком.

Чудище подминало под свои гусейницы все новые и новые стволы, приближаясь к намеченной цели. Над головой что-то скрипело, гремело, совало и перекатывалось.

— А там ничего не разобьется? — С трудом разомкнув губы, спросил Арчи.

-Нет, — весело ответил Дед. — Все, что могло, там уже разбилось!

Оценив шутку, но так и не найдя в себе сил улыбнуться, оставшуюся дорогу мальчик решил помалкивать. Для него оставалось загадкой, как Дед сохранял прекрасное расположение духа при подобной качке, как и то, что он без труда ориентировался в этих зарослях. Мужчина прорубил новую просеку точнехонько к тому месту, где Льюис охранял сокровища. Сейчас они представали во всей своей красе, блистая и переливаясь на ярком солнце. Дед своим продвижением распугал вокруг все живое, и Льюис, не опасаясь мохнатых воришек, убрал подсохшие листья в сторону.

Сейчас мистер Браун скакал из стороны в сторону, яростно жестикулировал и даже пытался что-то кричать, но разобрать слова было совершенно не возможно. Ему, видимо, казалось, что он руководит процессом. Когда механизм приблизился еще ближе, он начал двигаться еще интенсивнее, что вызвало недоумение у Арчи и ухмылку Деда.

Повинуясь движению уверенной руки Деда, клешни наклонили клетку, высыпав все снаряжение через верх. Затем, словно огромным ковшом, он загреб клеткой приличную массу золота и поставил подъемным механизм на землю. К этому времени дирижабль успел выполнить распоряжение капитана и сейчас завис прямо над поляной. Дед закрепил спущенные с летательного аппарата тросы на клетке и та, покачиваясь, взмыла вверх.

Погрузчику пришлось сделать не одну ходку, чтобы забрать все. Но на земле все еще оставалась обильная россыпь драгоценностей. Льюис ползал вокруг на коленях, скрупулезно собирая добычу в мешки.

"И откуда у него только силы берутся?" — думал Арчи. Сам он вымотался еще во время поездки, а собирательство с согнутой спиной вовсе не пошло на пользу его желудку. Сейчас же он мечтал лишь о том, что бы вытянуться на ровной, пусть даже твердой, поверхности. Но до вечера оставалось не так уж много времени, и приходилось поторапливаться. Через пару часов они с Дедом погрузили последние мешки в клетку. Все было сделано, и они успели справиться до наступления сумерек. Они все сделали втроем, никто больше так и не спустился на таинственный остров. Члены команды, может, и были удивлены, но приказ нарушать не собирались. Они были прекрасно вышколены и дорожили своим местом.

Полная клетка отправилась на дирижабль, Арчи со стоном привалился к пальме, вытянув ноги, Дед наблюдал за тем, как подъемник уходил все выше. А Льюис все блуждал по поляне, заглядывал под деревья, обыскивал прилегающий кустарник. Ему все казалось, что они могли что-нибудь пропустить, что браслетик ценою в небольшой дом мог зацепиться за сухую веточку и остаться незамеченным.

Клетка опустилась в последний раз. Дед откинул одну из панелей и завел внутрь свое "маленькое чудо", он сказал, что ни за какие деньги не оставить его ржаветь в этом проклятом месте.

Пора было подниматься, а Льюис все высматривал что-то на хорошо утоптанной земле.

— Можешь остаться на ночь, если хочешь, — предложил Дед.

— Что бы вы меня здесь бросили?! — По-звериному оскалился Браун. — Не дождетесь!

Последнее время он все больше начинал походить на дикого зверя. Это весьма пугало Арчи, а у Деда вызывало раздражение.

— Когда время следующего прохода? — Спросил Льюис, когда они поднимались.

— Через несколько дней, — не задумываясь, ответил Дед.

"Вот и все, — с тоской подумал Арчи. — Там, на борту, он снова превратиться с капитана. Всегда серьезного и занятого важными делами. И уже не будет посиделок у костра и задушевной беседы".

Клетка поднималась все выше, одновременно дирижабль набирал высоту. Им больше не было необходимости спускаться, и капитан приказал занять прежнюю позицию за пределами границ острова. Сейчас они находились на достаточной высоте, что бы Дримлэнд предстал перед ними во всей своей красе. Он плыл рубиновой чашей посреди бирюзовых вод, переходящих в темнеющую синеву глубинных впадин. Приближалась ночь. Солнце сегодня садилось в облаках и все вокруг окрасилось красным светом. Именно таким и запомнился Арчи чудо-остров, плывущим по волнам, словно невесомый, и залитый закатными лучами, словно алой кровью.

* * *

Льюис не спускал глаз с золота ни на минуту. Он отказывался проходить в свою каюту или присоединиться к ужину в каюте капитана. Браун находился в грузовом отсеке и пристально следил за работой команды. Те рассыпали драгоценности по одинаковым прочным ящикам, которые Дед запер на замки. Но даже это не обнадежило Льюиса. Он подергал крышку каждого ящика и пристально заглядывал в глаза всем, кто находился рядом с его сокровищами.

Возле ценного груза Дед выставил охрану, заверив Льюиса, что это самые надежные люди во всей его команде. Тот недоверчиво покосился на мужчин в форме, но все же поддался на уговоры перекусить.

В каюте капитана царило суматошное оживление. Арчи был встречен очень радушно. За дни, проведенные на дирижабле, обиду Джейми вытеснило беспокойство, а сейчас он испытывал лишь радость, что с другом все в порядке. Он с порога бросился обнимать Арчи, но через мгновенье смутился и отскочил в сторону.

— Как вы? Все обошлось? — Тихо спросил Джейми, робея все сильнее. Сейчас, рассматривая друга со стороны, он заметил, как сильно тот изменился. Загорел, стал как будто даже выше и шире в плечах. А его глаза изменились больше всего. В них затаилась какая-то боль. Они больше совсем не походили на глаза ребенка, Арчи повзрослел. Может он и сам этого еще не понял, но для Джейми это не осталось не замечены.

Почувствовав неловкость момента, Арчи снял с плеча обезьянку и протянул ее другу. Та совершенно не возражала, она ловко вскочила на другое плечо и завертелась кругами, вокруг шеи мальчика. Чувствуя на своей коже движение тысяч волосков, Джейми не выдержал и захохотал. Вся неловкость тут же испарилась, уступив место веселью.

— Что это? — Спросил Джейми, стараясь, чтобы шерсть не попала ему в рот.

— Подарок! — Объявил Арчи.

— Мне?! — Пришел в восторг мальчик.

— Кому же еще?

— А как его зовут?

Перестав кружиться, обезьянка устроилась на правом плече Джейми и окутала его шею хвостом, словно пушистым шарфом.