— Пректон, опасности нет. Мы безоружны и не нанесем тебе... и Вайону вреда.
— Доктор тоже безоружен однако предпринимал такую попытку, — незамедлительно отозвался полиморф. — Я вам не верю.
Человеческая формулировка в исполнении Пректона насторожила обоих. Показалось, или голос машины был куда более насыщен интонациями, нежели голос самого Вайона? Майор на всякий случай ухватил программиста за выступ на плече и намертво зафиксировал пальцы — полезет ещё, не дай звезды.
— Что попытался сделать доктор, Пректон? — Марин изо всех сил постарался фонить дружелюбием и заставил свой голос звучать успокоительно.
— Он хотел вторгнуться в систему Сердца. В нынешнем положении это небезопасно для Вайона.
"Я же говорил! — фыркнул Джас на закрытой частоте. — Какого рожна ты полез к нему, Сайарез?"
"Тебя не спросил!" — огрызнулся Рэтхэм. Полковник нервничал под прицелом и не собирался этого скрывать. Убить выстрел его не убьет, но кому охота остаться без головы и главных систем восприятия?
"Заткнитесь, вы, оба!"
"Учтите, что он будет развиваться с громадной скоростью, и пока мы тут пререкаемся, он делает тысячи выводов, если не сотни тысяч. Наши доли секунды для него — как для человека полчаса", — Джаса только что не трясло от возбуждения.
"Заткнитесь, я сказал", — рыкнул Марин. На перепалку ушло не более трех десятых секунды, но кто знает, что надумал за это время кристаллический умник?
— Этого мы делать не будем, обещаю, — вслух ответил майор. — У тебя есть варианты, как... вернуть Вайона?
Каждое упоминание ставшего родными имени причиняло боль, но избегать его было бы ещё глупее. В конце концов он офицер и способен себя пересилить.
Так, давай, молодец, опусти оружие, ты же умный полиморф...
Пректон и впрямь опустил манипулятор, но прятать излучатель не торопился. Слава звездам, хоть повернулся лицом. Вот только лицо это... моргало, время от времени опуская на щели глаз пластинки-веки! И выражало полную готовность защищаться до последнего. Сердца продрало ужасом от того, что машина выглядела живее человека, душу которого носила в себе... Зачем, почему, для чего? Какое заключение подсказало машине вести себя по-человечески? А ведь за десять лет подготовки он немало успел насмотреться на людей. И теперь копировал интонации, жесты, мимику! Глаза эти моргающие...
Зачем ты это делаешь, Пректон? Для нас ли?..
— Возможность его возвращения существует, если восстановить поврежденные атакой псевдонейронные связи. Его память сохранена почти полностью, а личностная матрица жизнеспособна и поддерживается благодаря моим внутренним энергообменным процессам.
— Так давай займемся восстановлением повреждений, — встрял Рэтхэм, успевший немного успокоиться. Марин, насторожившийся при слове "атака", молча закатил оптику. — нужно провести анализы, ты ведь даже не дал мне осмотреть и отсканировать камень!
— Это невозможно в данный момент! — тут же окрысился Пректон, вскидывая излучатель.
"Док, выруби свой звук!"
Проще говоря, заткнись.
Четыре почти неподвижных фигуры сверлили друг друга взглядами с разных концов зала. Опасный и непредсказуемый самостоятельный полиморф нервировал операторов, причина этой самостоятельности — пугала до дрожи гаек.
— Почему? — осторожно спросил Джаспер. — Аппаратура для таких случаев на корабле есть.
— В текущей обстановке это может вызвать окончательный распад личностной матрицы Вайона, — немедленно отозвался ИИ. — Я не могу этого допустить.
— Ну а что ты тогда намерен...
— Погоди, — перебил программиста Марин. — Пректон, о какой атаке ты упомянул?
Все затихли, тут же вспомнив "Утеху". Нет, ну почему именно Вайона угораздило?
— В квадрате за номером 3769-20 возникла неопознанная множественная угроза, направленная на разрушение личности Вайона. Я был вынужден игнорировать протокол о запрете на управление личностной матрицей оператора.
Если бы не хватка Марина, программист сорвался бы с места и всё испортил. Его светокристаллы от изумления пошли в разноцветно-радужный разнос, правый мигал желто-зеленым, левый — сине-фиолетовым.
"Игнорировать этот запрет нельзя! — взвыл он. — Он прошит в основном коде! Это невозможно!"
"Угомонись, — осадил его майор. — Сам же сколько раз доказывал, что Пректон не умеет врать? Значит, имеем то, что имеем".
"Но как, как?!"
"Кверху радиатором, помолчи".
— Но ты же понимаешь, что промедление может быть опасно для Вайона, — опять заговорил доктор Рэтхэм. — Кто знает, чем оно обернется для его психики?
— Какую обстановку ты сочтешь безопасной для этого? — поддержал его Джас с трудом держа себя в руках. Глаза его постоянно меняли цвет.
Марин только мысленно поморщился. Галдеж товарищей начинал надоедать ему всё больше. Чем они думают, в конце концов? Однако Пректон изволил убрать оружие. Уже прогресс.
— Его сознание неактивно, — спокойно пояснил полиморф. — Это состояние воспринимается Вайоном как сон без сновидений. Никакой опасности для психики отсюда проистекать не может.
— Но если он был атакован чужими, — продолжал гнуть свою линию полковник, — значит, нужно провести детальные исследования в хорошо оснащенной лаборатории, так? Нужно возвращаться в метрополию.
Последнюю фразу он сказал зря. Успокоившийся было Пректон снова встопорщил мелкие пластины брони, как еж.
— С вероятностью более восьмидесяти процентов по возвращении в метрополию моё Сердце уничтожат после серии исследований.
Марин на это только мысленно вздохнул. Ты прав, дружок, даже не представляешь, насколько. Только не уничтожить тебя могут, ты слишком ценное изобретение, а отформатировать начисто. Но должны же они сжалиться над Вайоном?
Хотя бы над ним...
— Вот же упертая машина... — совсем некстати проворчал Рэтхэм. Пректон тут же зыркнул на него, всем видом дав понять, что оскорбления не забудет.
— Вы не менее упрямы в своём стремлении влезть туда, куда вас не просят, доктор, — холодно заявил полиморф.
Он вел себя слишком по-человечески. И Марин готов был поклясться чем угодно — у него есть вполне сформированный характер и собственная воля. Очень жесткая воля. И ему не нравится, что создатель разговаривает с ним четкими формулировками запросов. Неужели случилось невозможное? Неужели машина ожила?
Нет, так не бывает. Но у него слишком осмысленный взгляд, настолько, насколько это вообще возможно с металлическим лицом! Как бы не принесло это ещё большей беды всей команде.
— Пректон, назови условия безопасности, — устало повторил Джаспер. — Сможем ли мы выполнить их на корабле?
— Отлет с опасной планеты. Перед этим — все необходимые мероприятия по изучению аномалии. Отсутствие доступа ко мне у официальных властей и всех, кто на них работает.
— Хорошо, мы улетим с планеты, — кивнул Марин. — Но мы тоже хотим знать, что вы с Вайоном увидели. Мы должны это знать.
Вместо ответа все трое получили от Пректона запрос на передачу данных. А когда воспроизвели полученный пакет информации — пришли в ужас.
Последние полчаса своего сознательного существования Вайон сьер Канамари был необратимо безумен. Они видели и слышали всё то, что видел и слышал он, а вернее, его оболочка: мертвая пустошь, роящийся какими-то невнятными точками смерч. Они воспринимали рваные сумбурные отголоски его мыслей — переведенный в короткие бессвязные фразы эмоциональный фон Сердца. Стало ясно, что Вайон слышал нечто, не зафиксированное сенсорами, и оно влекло его к верной гибели.
Целых полминуты в лаборатории стояла тишина.
Мертвая тишина.
— Бедный мальчик... — тихо проронил старый доктор, невольно отступив на пару шагов назад. Останься он живым — наверняка сейчас держался бы за сердце. — И он молчал все это время.
Джаспер выругался длинно и грязно. Марин промолчал, размышляя.
Уговорить Пректона отправиться на Цинтерру, а самому, воспользовавшись служебным положением, попробовать максимально прикрыть его и Вайона от государства? Ага, щас. Так кто-то ему и даст это сделать. ИИ с подобными отклонениями не миновать лабораторий. За командира душу и вовсе грыз страх. Но выбора не было. Чтобы понять, с чем придется столкнуться, нужно знать приказ.
Запрос на разархивацию памяти в кластере 3587165-2. Пароль — "Око Бездны".
Обработка...
Извлечение завершено.
"В случае обнаружения на Лании ксеноорганизмов или результатов их деятельности экипажу предписывается собрать образцы и доставить в Цинтеррианское отделение Департамента Государственной Безопасности Федеративного Содружества. В противном случае, если добыча ксенообразцов невозможна или они принесли вред кому-либо из членов экипажа, майору Марину Кхэлу вменяется в обязанность всеми возможными способами ограничить контакт пострадавшего со всеми остальными и как можно скорее доставить его в метрополию.
Возражения членов экипажа — игнорировать как мешающие выполнению основной миссии".
Мда...
— Это что ещё за дрянь такая? — зло светил оранжевым спектром Джас. — Нет, увольте, я туда не полезу ради каких-то там исследований.
— Пректон, ты понимаешь, что мы не должны оставлять эту запись в секрете, чтобы туда не сунулся кто-нибудь ещё? Операция на Лании должна быть прекращена. И "Утеха" погибла, скорее всего, от этого вот... нечто.
Полиморф нахмурил лицевую маску и покачал головой.
— Я не хочу подвергать себя опасности. Я хочу жить. Я хочу, чтобы жил Вайон.
— Тебя никто не будет подвергать опасности, — миролюбиво уговаривал Марин. Доказывал, как малому ребенку, решив отказаться от шаблонов общения с машиной. — Я за это ручаюсь. Но запись... Нам лучше рассказать об этом в Центре. И как безопасник группы, я должен проследить, чтоб никто больше не подвергся риску. Ни мы, ни другие команды после нас. Понимаешь?
Звезды, что я несу...
— Ты работаешь на власти, и вынужден будешь подчиняться их приказам, — Пректон упрямо уставился на майора и даже рубанул манипулятором воздух, отмахиваясь от доводов. — Защитить нас ты не сможешь!
— Да. Но они будут допрашивать о случившемся меня. Все остальные члены экипажа там не присутствовали. И не видели пока записи. Я же только выдам им данные. И все!
— После этого они пожелают вскрыть меня.
— Не вскроют, если ты сольешь им всю необходимую информацию. Зато Центр запросто поможет восстановить сознание Вайона. У них есть на то и условия, и необходимые технологии. Или ты намерен собирать нужную аппаратуру из подручных материалов, сняв их с этого корыта?
Терпение, Марин, терпение. Это большой железный ребенок, который в тонкостях человеческой хитрости не разбирается. Терпение...
Но сохранять спокойный тон, уговаривая стоящий на своем искусственный разум, становилось все труднее.
— Док? Что там для этого нужно?
Хмуро молчавший Рэтхэм загудел, пошипел воздуховодами и перечислил несколько малопонятных Марину агрегатов, среди которых тот опознал только установку для поддержания нейрофункционирования.
Мог бы и не спрашивать...
— У нас всё это есть?
— Нету, — полковник отрицательно покачал головой.
А Пректон, видимо, понял, что его загоняют в угол. Он пятился к стене, и хоть цвет его кристаллов оставался по-прежнему синим, живые движения выдавали страх.
Слишком человечен. Слишком...
— Послушай, круглоголовый. Ну прикинешься говорящим носителем информации и молча сольешь им видео. Ты же притворяться умеешь? Вот и притворись.
— Вероятна зачистка. У меня достаточно данных о методах работы и моделях поведения представителей спецслужб, — с машинным упорством повторил Пректон. — Мне страшно!
Марин, услышав последнюю фразу, обалдело завис. Час от часу не легче... Этак до чего придется дойти, утешающе гладить по голове? Представив себе подобную картину, майор в сердцах помянул про себя всех Пректоновых предков вплоть до калькулятора.
— Всё, что тебе могут, как ты говоришь, зачистить — это память об этом месте. Я бы тоже не хотел, чтобы Вайон помнил весь ужас, который пережил.
"Марин, по-моему, это плохая идея, — просигналил док. — Он прав, скорее всего, правительству потребуется только код, без личной составляющей".
"А ты хочешь совсем потерять Вайона? — раздраженно гавкнул безопасник. — Я все ещё надеюсь что он... Что его можно разбудить".
Страх. Общий страх, что они на самом деле не живут, а всего лишь существуют в виде цифровых копий себя самих, подтачивал силы, запрещал называть вещи своими именами. Они боялись такого короткого слова "жизнь", боялись, как боится огня дикий зверь.
Не выдержал, вскинулся Джаспер:
— Федералы сколько раз пытались вытащить из меня его код? Напомнить?! А ты хочешь отвести его им прямо в руки?!
— Да не кипятись ты, чайник недоделанный! Не на Цинтерру я его переправить хочу, а в твой Центр на Энвиле.
— Ага, так тебе и дал кто! — громко фыркнул программист.
— Помолчите оба, — громыхнул док на полной громкости динамиков. — Вайон мой пациент и я буду решать, где лучше работать.
— Решать буду я! — внезапно повысил голос Пректон, и в интонациях его заиграла угроза. — Без моего разрешения никто не получит доступа к грудному отсеку.
Троим полиморфам оставалось только смириться с тупиком, в котором они оказались. Действительно, даже лом вряд ли поможет насильно вскрыть грудную полость машины. Нужна команда, отданная кристаллом, либо код, введенный через прямое подключение к терминалу. Только кто ж его заставит подключиться-то.
"Похоже, твое детище не отдаст доктору его пациента, — ехидно заметил Марин, повернув оптику в сторону Джаспера. — Мда, ситуация".
"Я ничего не могу поделать, — печально ответил программист. — Со своей точки зрения Пректон прав..."
Да уж. Пациент, детище... И ни один из вас про друга не вспомнил.
— Ладно, — вслух заключил майор, — мы доберемся до Центра и потребуем восстановить нейросвязи. Я же сдам видео, и больше никому не придется вспоминать эту планету.
— Да, конечно... — мрачно проворчал Джас.
Расходились молча, кто куда. Марин — успокаивать команду. Джаспер — заниматься организацией сборов. Доктор Рэтхэм с Пректоном остались в лаборатории — нужно было провести анализ образцов, собранных полиморфов в зоне гибели.
Ничего хорошего ждать не приходилось.
Часть 3
Рывок. Сон. Отрешение.
1. Прорвемся!
Личный архив полковника Мауна.
Извлечение. Обработка. Воспроизведение.
Цинтеррианский малый спутниц Церрон, третья база внутренних ВКС метрополии.
Две недели спустя после прямого эфира.
Вот уже который день весь спутник гудел, как разбуженный пчелиный улей. Сплетни, слухи, домыслы и правда, перемешавшись в невообразимо спутанный клубок, гуляли по базе из конца в конец и обрастали всё новыми щупальцами подробностей. Техники, интенданты, летный состав, даже командование — все обсуждали только одно: королевское выступление и немедленно грянувший вслед за ним хаос.
