Здесь, в этой безымянной шотландской долине, располагавшейся относительно близко от Хогвартса, дементоров было примерно три-четыре дюжины, судя по полученным разведданным. Место, где они располагались в перерывах между нападениями, ощущалось за сотни метров — это был целый комплекс, большей частью, вероятно, располагавшийся под землей, вход в который можно было видеть с той точки, где находилась девушка. Это были большие двустворчатые ворота из крепкого дуба и окованные железом. Поперек дверей были вплавлены специальные крепежи и накинуты три запора с пудовыми замками. Двери находились в скалах, примерно с двух-трех сотнях метров от перешейка, и отсюда туда шла неширокая петляющая грунтовая дорога. Деревья вокруг входа сильно отличались от остальных сородичей, растущих в долине: сухие, искривленные, будто зараженные радиацией стволы были покрыты не искрящимся на солнце белым снегов, а каким-то серым налетом, похожим на застарелую пыль.
Грейнджер краем глаза проводила группу Поттера, направившуюся нанести визит великанам и почти сразу же сама, легко спрыгнув с крыши, быстрым шагом отправилась к воротам.
Когда до них оставалось всего ничего, и душу любого другого мага уже бередил бы слепой ужас, за спиной послышался глухой мощный взрыв, заставивший землю под ногами слегка завибрировать. Гермиона удовлетворенно кивнула, услышав сигнал к общей атаке, подошла к воротам вплотную и подняла руки, положив их на холодное, подмерзшее дерево.
— Пора начинать, — негромко сказала она, обращаясь сама к себе...
* * *
А древний замок Хогвартс по-прежнему стоял на своем месте, неколебимый, способный устоять перед любыми угрозами неведомых врагов. В его стенах, в самом безопасном месте во всей Англии по-прежнему учились сотни юных магов, готовящихся к выходу во взрослый мир. По-прежнему велись уроки трансфигурации, чар, зелий. По-прежнему Макгонагл строго ругала студентов за невыполненное задание, Снейп все так же ехидно комментировал "стряпню" юных зельеваров, а завхоз Филч зловеще курсировал по коридорам в ночи, мечтая поймать какую-нибудь припозднившуюся влюбленную парочку или шутников вроде Уизли, а потом подвесить их за большие пальцы в подземельях. Но вот только общая атмосфера в школе магии и чародейства сильно изменилась, несмотря на все усилия преподавателей на Хогвартс вместе со снежной шапкой, полностью покрывшей этот уголок мира, тяжелым грузом осело уныние и страх. Страх перед возродившейся внешней угрозой, стремившейся уничтожить все и вся. Чтобы хоть как-то отвлечь учеников, да и себя самих, преподаватели нагрузили тех домашней работой, курсовыми и лабораторными заданиями, но все было без толку. Каждое утро вместе со свежим номером "Ежедневного Пророка" каждый из учеников боялся увидеть в нем имена своих близких с пометкой "погиб". С самого признания возрождения Вольдеморта во многих газетах появились похожие рубрики, сообщавшие о пропажах или смерти людей. Почти каждая неделя не проходила без того, чтобы кто-нибудь не выбежал из зала в слезах, перед этим пробежав по мелким черным строчкам нового выпуска.
Вот и сейчас пятикурсница из Хаффлпафа, заглянув на миг в газету, сдавленно охнула, прикрыла глаза ладонями и расплакалась. Утешать ее бросился почти весь стол факультета, известного всем своей преданной дружбой.
За слизеринским столом кто-то издевательски хмыкнул и через секунду посинел, держась за горло, и свалился со скамьи. Не почувствовав, что атака была совершена кем-то из студентов, Дамблдор скосил глаза. Снейп держал под столом свою палочку, направленную в сторону стола своего факультета и, прищурившись, испепелял взглядом того слизеринца.
Вздохнув, но ничего не сказав, Дамблдор взглянул на стол Гриффиндора и немало удивился. Почти все ученики Годрика смотрели на стол Хаффлпафа с жалостью и поддержкой, кроме небезызвестной ему троицы. Лица тех почему-то казались совершенно бесчувственными, пустыми, особенно это было заметно по глазам. Даже обычно насыщенные темно-зеленые глаза Гарри будто бы потеряли весь свой блеск, и директору стало казаться, что за красно-золотым столом сидит не самый важный для него ученик, а бездушная кукла.
В то же время Дамблдор вспомнил случай недельной давности, когда похожее известие о трагедии пришло другой девочке из Гриффиндора. Тогда глаза Поттера горели таким пламенем, что директору за мгновение даже стало страшно. В их глубине, как на дне тихого мутного омута, промелькнуло что-то страшное, смертельно опасное. Но позже директору удалось убедить самого себя, что ему всего лишь показалось, и мальчик был просто сильно рассержен.
Как говорится, чаще мы видим то, что хотим видеть, а не то, что есть истина.
Но Дамблдор в тот момент об этом не задумывался. Сейчас же, видя странное лицо Гарри, он решил все же снова поговорить с ним. Быстро набросав прямо на обеденном столе записку, он переместил ее прямо нос руку Гарри. Тот развернул бумагу, повернулся к преподавательскому столу и согласно кивнул. Дамблдор слегка расслабился.
После обеда он поспешил к себе. На этот раз он решил не давать подростку спуска и даже слегка надавить на него, если понадобиться. Во внешнем мире вот-вот грянет такая война, которой в Англии не было уже много лет, и это не время, чтобы церемониться со строптивыми юнцами. С Гарри пора поговорить открыто, объяснить ситуацию и потребовать всего, что он знал о той организации Авенджа, а у Дамблдора почему-то сложилось мнение, что кое-что Гарри все же известно.
...Гарри появился в кабинете спустя пятнадцать минут после того, как сюда вернулся директор. Вежливо, как и раньше, он отказался от чая и лимонных долек — и почему они никому не нравятся, промелькнула удивленная мысль — и поинтересовался о причине вызова.
Директор собрался с мыслями. Почему-то беседовать с Гарри ему всегда было куда тяжелее, чем даже с Невыразимцами Отдела Тайн, слишком странным с самого начала был парень.
— Гарри, я позвал тебя сюда, чтобы прояснить некоторые моменты, — бросился с головой в воду директор.
— Что именно, профессор? — нахмурился Гарри.
— Касательно произошедшего за последний год. Твои исчезновения, твои слова и поведение... Меня это очень настораживает, особенно в это неспокойное время.
Гарри встрепенулся.
— Но профессор, я же говорил, что ничего не помню, — сказал он.
— Я верю тебе, Гарри, — слукавил директор, — но все же я хотел бы проверить твой мозг. Возможно, мне удастся найти в твоей голове заблокированные неизвестными мысли. Пойми, нам необходимо знать хоть что-то о них!
— Вы хотите залезть мне в голову?! — возмутился Гарри, — что-то не похоже, что вы мне верите.
— Не залезть тебе в голову, а проверить мысли, — мягко поправил гриффиндорца Дамблдор, внимательно наблюдая за ним. Почему же, он, словами выражая недовольство, в глазах несет полное безразличие? — это называется легилименция, наука о проникновении в мысли человека, — добавил он.
— Ну, нет! — Гарри вскочил на ноги, — мои мысли принадлежат только мне.
Дамблдор вздохнул. Ну почему все так трудно.
— Извини, Гарри, но ситуация не позволяет мне оставлять все как есть. Ты что-то знаешь, я уверен, и я хочу это выяснить, перед тем, как проводить решительные действия.
Поттер дернулся с двери, но заклинание настигло его еще тогда, когда он не успел пройти и пару шагов. Парень замер, а потом медленно повернулся. Дамблдор же, получив зрительный контакт, негромко произнес:
— Легилименс.
Зеленые омуты мгновенно приблизились, и перед глазами сейчас должны были замелькать картинки воспоминаний. Дамблдор, за свою жизнь применявший это заклинание не одну сотню раз, знал это наверняка. Но сейчас... Это была пустота. Полная темень, как если бы он заглянул в голову мертвеца, а случалось однажды и такое, и Дамблдор прекрасно помнил тот холод и мрачность, что царили в теле, которое покинула душа. Директор стремительно вынырнул и откинулся на своем кресле-троне. Гарри еще покачался на внезапно ослабевших ногах и, закатив глаза, упал ничком на пушистый персидский ковер директорского кабинета.
Дамблдор, которого от увиденного пробил крупный пот, внезапно осознал, что смущало его, когда он смотрел в глаза своего ученика. Глаза, в которых царит полное безразличие... Бездушные глаза, которые у людей не просто так называются зеркалом души...
Директор вскочил с места, обошел стол и склонился над Гарри. Так и есть. Пульса не было. Внезапная догадка объяснила все. Дамблдор повернулся к картинам прежних директоров и директрис, которые были поражены не меньше его самого.
— Профессор Диппет, не могли бы вы вызвать сюда мадам Помфри и профессора Макгонагл? И пусть Минерва приведет с собой мистера Рона Уизли и мисс Гермиону Грейнджер.
Глава 21. Снежная долина. Часть вторая.
Напряженные, как натянутая тетива лука, отряды бойцов ждали сигнала, как манны небесной. И как только отгремели последние раскаты дальнего взрыва, ринулись в бой.
Ник Принстон был одним из первых, кто атаковал растерявшихся от неожиданности Пожирателей, бывших до этого полностью уверенными в своей безопасности. Его отряды, состоящие из бывших оборотней-магглов, были вооружены великолепным холодным оружием, которое неизвестно откуда достал их предводитель. На первый взгляд вполне обычные, эти мечи — легкие одноручные, тяжелые двуручники, сабли, рапиры, булавы — все они были весьма занятными артефактами, по-другому и не назовешь, многократно усиливающими мощь далеко неслабых бывших оборотней.
И теперь это было весьма кстати.
Темные маги, большей частью даже не успели схватиться за палочки, когда их лесной полосы черными тенями на них бросились десятки людей, передвигающихся на нечеловеческой скорости. Крики обороняющихся быстро сменились хрипами, а белый снег покрылся кровяными подтеками.
В противоположной стороне базы раздалось несколько последовательных взрывов, сопровождавшихся яркими огненными вспышками. Принстон, на секунду отвлекшись, криво усмехнулся — похоже, спутник Авенджа по кличке Флейм взялся за дело с размахом.
...Небольшая часть уцелевших все же смогла скооперироваться и, прикрывая друг дружку вспышками зеленого мертвенного цвета, отступили ближе к центру базы. Но именно этого и добивались бойцы Принстона, ведь теперь они могли вплотную заняться их главной задачей.
Вампиры занимали на базе целый квартал длинных одноэтажных строений, что было неудивительно: большая часть коммуникаций и жилых помещений располагалась под землей, где вампирам в отсутствие солнечного света было куда приятней. Быстро оцепив нужный район, отряды Принстона перестроились и заняли оборону, ожидая в скором времени гостей. Но большая же часть во главе с Принстоном зашла в наиболее представительно выглядевшее здание через главный вход. Вампиры уже наверняка знали об их присутствии, но выходить наружу под сиявшее на чистом небе, пускай и холодное зимнее солнце, не желали. Да и зачем, если враги идут прямо в их логово?
Внутреннее содержание резиденции вампиров в корне отличалось от внешнего. Принстон даже заподозрил иллюзию, хотя сразу же отмел это предположение. На первом этаже, представляющим собой несколько залов без окон, задрапированных картинами и фресками весьма кровавого содержания и уставленных весьма дорогой мебелью, их встретило всего около десятка кровососущих тварей. Этих его бойцы буквально разложили кишками о дорогие ковры. По виду убитых вампиров можно было судить, что это были "новообращенные", люди, ставшие вампирами недавно и использовавшиеся более сильными и могучими сородичами, как обслуга. Более "жирные" особи, вероятно, скрылись на нижних этажах, входов в которые оказалось целых три.
Принстон предвкушающе ухмыльнулся, и его лицо стало, как и прежде, сильно напоминать волчий оскал.
— Корморан, Вейбс, Уайт! — скомандовал он, — разбейте людей на три отряда и отправляйтесь под землю! Я иду с Уайтом в северный ход. Корморан, твой, что в восточной крыле, Вейбс, оставшийся полностью в твоем распоряжении! Все ясно? Выполняйте!
Строенный согласный вопль "Есть!" послужил ему достойным ответом.
* * *
На группировку Эдварда Пренсвика, как и ожидалось, было оказано наибольшее давление. Их бой, поначалу напоминавший стремительный и мощный наскок, заглох примерно на полпути до центра базы, где они должны были встретиться с группой Флейма, а потом вместе атаковать расположенные ближе к великаньим угодьям загоны с магической живностью.
Несмотря на наибольшее количество располагаемых бойцов, Пренсвику приходилось куда труднее, чем остальным, ведь его атака пришлась на наиболее заселенную часть базы, где Пожиратели, как британцы, так и легионеры, кишмя кишели.
И поэтому, когда войска Темного Лорда были захвачены врасплох, Пренсвику еще удавалось продвигаться вперед, но обороняющиеся также не были идиотами, и вскоре смогли организовать отличную оборону. Так быстрое продвижение вперед превратилось в тяжелые и долгие позиционные бои, в которых Пренсвику пришлось использовать весь свой опыт старых сражений, в большей части благодаря которому ему удавалось все же потихоньку ценой определенных потерь, отбивать улицу за улицей. Единственное, о чем он сильно сожалел, так это о том, что не может идти в бой сам, и только раздает приказания, прикрываясь спинами подчиненных. Это раздражало, но старость все же давала о себе знать...
Немаловажную роль сыграл отряд "спецназа", пришедший на подмогу Пресвику через полчаса после нападения, сообщивший о разгроме великанов, что сильно подняло, начавший было падать боевой дух нападавших. Быстрые набеги подмоги, отправляемой Пренсвиком в наиболее горячие точки, помогли его отрядам, с некоторыми потерями, по истечении еще получаса пробиться к центральной площади, на которой их уже ждала группа одного из напарников Авенджа.
Те, оставив за собой большей частью лишь угольки строений, уже успели вытеснить Пожирателей отсюда и теперь, спешно организовав оборону, небезуспешно защищались от целых толп инфери, топавших по главному проспекту. Как ни странно, сам Флейм особенно уже не использовал свой излюбленный огонь, и большей частью размахивал широким полутораметровым двуручником. Орудовал он им весьма недурно, подчас выкашивая нежить целыми пачками. Остальные разделились на две группы: маги атаковали из-за спешно организованных баррикад, сложенных из остатков полусгоревших или обрушенных взрывными заклинаниями зданий, а бойцы "спецназа" вместе с их командиром с азартными выкриками мясили неповоротливых инфери.
Причем маги больше были заняты не ожившими мертвяками, а Пожирателями, расположившимися в домах вокруг площади и вдоль проспекта, прикрывая "спецназ" и командира от дальних атак.
Пренсвик со своим поредевшим отрядом, недосчитавшимся почти двух дюжин из сотни бойцов, прорвал оцепление темных магов примерно в тот момент, когда волна инфери спала, а оставшиеся Пожиратели все же отступили от площади, видимо с целью перегруппировки. Кивнув нескольким знакомым, Эдвард направился прямиком к Флейму, отошедшему к центру площади вместе с остальными. Тот также заметил его и приветственно кивнул.
