Почти любовь, почти падение

Конечно, уговорить его вернуться к Кире, мать не могла. Андрей бы и слушать не стал. Но когда понял, что все вокруг настроены недоброжелательно, почувствовал неуверенность. Земля под ногами покачнулась, а припомнив, как Катя с ним по телефону говорила, окончательно расстроился. И даже домой после окончания рабочего дня сегодня торопиться не стал. Целый час просидел в баре, в полном одиночестве, и неспешно потягивал виски, разглядывая своё отражение в зеркале на стене. Он задерживался, о чём Катю не предупреждал, а она даже не позвонила, чтобы узнать, где он и не случилось ли с ним чего. Это раздражало. Пустой бокал со стуком на стол поставил и поднялся. Неожиданно повело в сторону, и Андрей только тогда осознал, что выпил больше, чем нужно было.

— Давай я тебя отвезу, — предложил Малиновский, появившись непонятно откуда. Андрей мутным взглядом на него посмотрел, но соображения ещё хватило на то, чтобы от предложения друга отказаться. Вот только Ромка не сразу принял отказ. — Что ты придумываешь? Отвезу тебя домой. Ты посмотри на себя, куда тебе за руль?

— Я такси возьму.

Малиновский невесело скривился.

— Замечательно. — Но спорить больше не стал. Попросил вызвать Жданову такси, а как только Андрей, всё-таки заметно покачиваясь, вышел из зала, выждал немного, и отправился следом. Успел как раз вовремя, чтобы незаметно дойти до своей машины, припаркованной на краю стоянки, и выехать на дорогу вслед за такси. Сам не знал, что ему даст, если он будет знать, куда Жданов отправился, и, по всей видимости, отправляется теперь каждый вечер после работы, но решил всё же Андрея негласно проводить. Они подъехали к ни чем не примечательному дому сталинской постройки, Рома из своей машины наблюдал, как Жданов, которого видимо в такси ещё и укачало, окончательно опьянев, выходит из автомобиля и направляется к подъезду. Пальцем по кнопкам домофона тыкает, набирая код, и открывает тяжёлую дверь. Андрей скрылся в подъезде, а Рома продолжал сидеть в своём автомобиле, и поглядывать на окна незнакомого дома. После хмыкнул, в такт своим невесёлым мыслям, ключ в замке зажигания повернул и уехал.

15.

Телефон настырно наигрывал одну и ту же мелодию, но даже попытки не сделал за ним руку протянуть. Только на спину перевернулся, когда понял, что сон окончательно ускользнул от него, напуганный чьим-то упрямством, Андрей глубоко вздохнул и руки в стороны раскинул, каким-то шестым чувством уловив, что Кати рядом уже нет. Вот только глаза открыть боялся, знал, что стоит только попытку предпринять, и сразу накатит головная боль, тошнота, и жить расхочется. И хотя мозг уже окончательно проснулся, Андрей на его уловки поддаваться не спешил, и продолжал притворяться спящим. Но почувствовал, когда на край кровати рядом с ним Катя присела. Он рукой её за талию приобнял, а когда лба коснулись её прохладные пальцы, даже не сдержался и застонал сквозь зубы.

— Андрей, телефон звонит и звонит.

— Да чёрт с ним.

Катя волосы с его лба смахнула.

— Плохо тебе?

Жданов к себе прислушался. В конце концов, решил:

— Да, плохо.

Телефон снова зазвонил, Андрей на это никак не отреагировал, и тогда Катя сама потянулась за его мобильным. Увидела фотографию Малиновского на дисплее, и без малейшего колебания нажала на отбой.

— Тебе нужен холодный душ, и станет лучше.

— Я знаю. Но надо встать. Как-то.

Катя в его лицо, перекошенное неподдельным страданием, вглядывалась, а после улыбнулась. Хотя, делать, этого, наверное, и не стоило, Жданов её улыбки этим утром не заслуживал, но его было жалко, и он в данный момент выглядел таким беспомощным, что в душе поневоле теплело, и злиться не получалось.

— Я приготовлю тебе завтрак, — пообещала она, а Андрея перекосило.

— Фу, Кать.

Пушкарёва по плечу его потрепала.

— Всё равно вставай, одиннадцатый час, — сказала она, поднимаясь с кровати. Рука Андрея безвольно соскользнула с её бедра.

Когда спустя минут двадцать Жданов всё-таки появился на кухне, на него было больно смотреть. Хмурый, небритый, и недовольный всей своей жизнью в целом.

— Иди в душ, — напомнила ему Катя. Андрей согласно кивнул, но всё равно за стол присел. Голову виновато опустил.

— Я не думал, что так напьюсь, прости.

— Я — прости? — вроде бы удивилась Катя. — Тебе ведь плохо.

— Плохо, — сознался он.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась она, поглядывая на него украдкой.

— Да так... По мелочи.

Катя хоть и кивнула, но не поверила. Может, это и самонадеянно прозвучит с её стороны, но, кажется, с ней Андрей из-за мелочей к бутылке не тянулся.

— Выпей чаю, — предложила она, ставя перед Андреем большой бокал. Взглянула на него, и внутри всё опустилось. Уж слишком обеспокоенным он ей показался этими самыми мелочами. — Ты говорил с отцом? Вы поругались?

— Нет. Думаю, он позвонит тебе... на днях.

— Да?

Повисла пауза, каждый думал о своём, но настроение на этот раз и у Кати пропало. Она всё поняла. Всё заканчивается. Скоро она подпишет документы, и получит официальную отставку. Во всех смыслах. Готова ли она к этому? Она выяснит это довольно скоро.

Подбородок вздёрнула.

— Это хорошая новость, разве нет?

— Наверное, — отозвался Жданов. На чай подул и отхлебнул. Катя внимательно наблюдала за ним, а после отвернулась и сглотнула.

— Знаешь, я решила последовать твоему совету.

Андрей непонимающе посмотрел, даже нахмурился, от чего его лоб прорезала морщина. Было видно, что ему не то, что думать, даже слушать тяжело. Но всё же пытался изобразить интерес.

— Какому?

Катя старалась вести себя спокойно, и даже чуть беспечно. Улыбнулась.

— Про работу. Я сказала Юлиане, что буду искать работу по профессии.

— А-а. Это хорошо.

— Да?

— Ты же знаешь, Катюш, я рад. Это правильное решение.

"Катюш" и она тут же таять начала. На Андрея обернулась и посмотрела с нежностью, очень захотелось подойти и обнять его, щекой к его волосам прижаться. Даже шаг сделала, но потом себя остановила.

— Это, конечно, не так просто, как ты себе представляешь, — заговорила она в сторону, зачастила, не справившись с эмоциями, — но попытаться надо.

— Всё у тебя получится, ты же умница.

Катя улыбку на лицо нацепила, не понимая, что ещё её беспокоит помимо умирающего вида Жданова. Было что-то ещё: в его глазах, печальном наклоне головы, нежелании сегодня восстанавливать силы после похмелья. Складывалось такое ощущение, что он собирается на этом стуле у окна весь день просидеть.

— Ты вчера весь день провела с Бощёвым, да? — неожиданно спросил Андрей. Чай цедил, и в Катину сторону не смотрел, предпочёл вид из окна. А ей вопрос не понравился. Совсем не понравился. Но постаралась ответить спокойно, и даже чуточку небрежно.

— Нет, с чего ты взял?

— Нет?

— Нет, Андрей. Только обед. И то, только потому, что у него была встреча со спонсором.

— Опять спонсоры. — Андрей невесело хмыкнул и тяжёлой головой мотнул, отчего слегка затошнило. — Он уже половину Москвы обедами накормил, и ужинами. И всё равно никому не нужен. Тебе его жалко, признайся.

Катя повернулась.

— Не говори глупостей. Миша — отличный повар, он очень талантливый. И у него всё обязательно получится.

— Да?

— Да. Только ему нужно помочь. Юлиана в него верит.

— А ты?

— И я.

— Отлично.

Пушкарёва руку в бок упёрла, глядя на Андрея.

— Ты в душ пойдёшь?

Он поднял на неё глаза, и от его взгляда в первую секунду у Кати мороз по коже пошёл. Но Жданов совсем недолго её взглядом посверлил, а после предложил:

— Пойдём со мной.

Катя продуманным движением очки поправила, затем беглым взглядом оглядела свой деловой костюм, в который уже успела облачиться.

— Я как-то к этому не готова, Андрюш. И ты тоже.

Жданов усмехнулся, уже без всякого раздражения, но не удержался от едкого замечания.

— Конечно, тебя же принц в белом ждёт. Тебе не терпится уйти.

— Принц в белом?

— А что? Он не принц? Он же идеальный. Малиновский так вчера и сказал...

Катя сразу потемнела лицом.

— Твой Малиновский пусть оставит все свои мысли и замечания при себе. Я знать не хочу, что он тебе сказал. Тем более обо мне. Это так обязательно, обсуждать меня с ним?!

Андрей моргнул, удивлённый её вспышкой гнева.

— Я не обсуждаю.

— Правда?!

— Катя, успокойся. Я не обсуждаю с ним... нас с тобой. Просто он вчера увидел тебя с этим...

— Конечно, он увидел! — Катя даже рукой взмахнула, настолько разозлилась. — И промолчать он не мог! А знаешь почему? Потому что сплетник последний! Я даже представить могу, с каким лицом он тебе это говорил!.. А ты слушаешь его, и веришь ему! Ты мне не веришь, а ему веришь! — Зачем-то схватила со стола кухонное полотенце, в сердцах швырнула его на подоконник, после чего заявила: — Я иду на работу.

Андрей руки на столе сложил, не спуская с Кати глаз. Она ещё по кухне бестолково пометалась, после чего направилась к двери. А Жданов нахмурился.

— Катя, — позвал он в последний момент. Она вернулась, правда, в глаза ему смотреть не хотела. — Почему ты так настроена против Ромки? Я чего-то не знаю?

Пушкарёва упёрлась взглядом в окно.

— Всё ты знаешь.

— А мне кажется, что ты врёшь.

— А за что мне его любить? Он ничего хорошего для меня не сделал. Или тебе напомнить?

— Не надо. Просто это странно. Если ты так злишься на него из-за... того, что было... Ты на меня в первую очередь злиться должна, а ты на Ромку. Практически ненавидишь его.

— Вот ещё, — она вполне искренне фыркнула, возмутившись. — Велика честь. — И тише добавила: — Я пойду.

— Катя, — снова окликнул её Андрей. Поднялся и вышел из кухни вслед за ней.

Она оглянулась.

— Я не хочу больше об этом говорить. И я, правда, опаздываю.

Жданов одним плечом к стене привалился.

— Вообще-то, я хотел, чтобы ты меня поцеловала.

Катины руки, которые поправляли причёску, замерли. Потом обернулась, и несмело шагнула к Андрею. Он только руку протянул, а она уже сама его обняла, правда, сказала:

— Не буду тебя целовать.

Жданов спорить не стал, понимающе хмыкнул и небритой щекой к её щеке прижался.

— Я не отдам тебя никакому кулинару, поняла? Пусть даже не мечтает.

Она коротко рассмеялась, посильнее к нему прижалась, стараясь почувствовать его, всего целиком и таким, каким он сегодняшним утром проснулся. Вот только в голове крутилась предательская мысль, что Жданов играет в собственника, а на самом деле сам не знает, что будет с ней делать, если Катя решит всё-таки ему на милость сдаться.

Уже через пять минут после Катиного ухода, Андрей знал, как они проведут сегодняшний вечер. Так хотелось чего-то удивительного, спокойного, чтобы хоть на время обо всех проблемах позабыть. Кате сделать приятное, он ведь знал, что и как она любит, поэтому все мысли о ресторанах тут же отмёл, за ненадобностью. Только дома, только вдвоём, и, возможно, это поможет им разрешить возникшие между ними в последние дни недоразумения. Обиды, недомолвки, мысли, которые они друг от друга таили, очень Андрею мешали. Хотелось обратно его Катю, чтобы самому решать её проблемы. Конечно, лучше бы читать Катю, как открытую книгу, — что было бы проще? — но этого Андрею почему-то не хотелось. Он даже не верил, что с Катей Пушкарёвой такое возможно. При всей её кажущейся простоте, у неё внутри столько тайн и загадок пряталось, что оставалось этому только удивляться, и не уставать их разгадывать. Он порой даже боялся спрашивать, о чём она думает. Лежали рядом, молчали, Андрей по её телу рукой водил, и украдкой Кате в лицо заглядывал, и никогда не мог точно сказать, что у неё на уме. Несколько раз спрашивал, но каждый раз получал такие ответы, что всерьёз терялся. Например, однажды она после такого вопроса, она на полном серьёзе вылила на Андрея поток каких-то экономических терминов, цифр, и Жданову только удивляться оставалось, откуда у неё в голове это взялось, да ещё в два часа ночи, да к тому же, после секса. Что-то непостижимое. Иногда Жданов задумывался о ней, замирал, и сам себя на этом ловил. Однажды посреди отцовской речи от всего отрешился, вспоминая Катю прошлым вечером, незаметно для себя улыбаться начал, и только поймав удивлённый взгляд Малиновского опомнился. С ним раньше такого никогда не было, и это завораживало. И он даже знал, как всё это называется, одним необыкновенным словом, которое, наверное, нужно произнести вслух, желательно, глядя Кате в глаза, но Жданов решил это сделать после того, как, наконец, выяснит всё про её отношения с Борщёвым, и разберётся с этим. И тогда уже поговорит с родителями, и, наверное, с Кирой ещё раз, чтобы не ставить Катю в неловкое положение. Он всё подготовит, он расчистит им дорогу, уничтожит все препятствия, никому не позволит Катю расстраивать, ни одним плохим словом или даже сомнением. Даже своей любимой мамуле этого не позволит. Пора уже родителям принять и его выбор, и сделать это с достоинством. Нужно будет им это объяснить.

— И где ты вчера был? Где ночевал? — Малиновский легко подстроился под его широкий шаг.

Жданов бросил на него косой взгляд.

— А я должен отчитываться? — Усмехнулся. — Признавайся, Ромка, на какую разведку ты работаешь. На моих родителей или на Киру?

Рома ответил лёгкой улыбкой.

— Мне любопытно, вот и всё.

— Любопытничаешь, как подросток. Хочешь, расскажу тебе про вечера наедине с женщиной? С чего начать? С ужина и свечей, или сразу с интересного?

— С интересного, — с готовностью поддакнул Малиновский, а Андрей его локтем пихнул.

— Заведи себе подружку. Уже пора, совершеннолетний.

Рома сделал вид, что над шуткой друга посмеялся, а после снова поинтересовался:

— А если серьёзно, кто она?

— Не твоё дело.

— Судя по тому, в каком состоянии ты вчера пребывал, и что сегодня явился отглаженный и даже способный меня подначивать, тебе достался неплохой вариант.

— Точно.

— Какой вариант? — Кира появилась из-за угла и посмотрела с интересом. Правда, в глазах настороженность. — Хвалишься новой пассией, Андрюша?

Жданов с шага сбился, на Воропаеву уставился, не зная, как реагировать на её появление и слова, но после головой покачал.

— Нет. Советую Ромке свою завести. — Киру аккуратно обошёл и продолжил свой путь по коридору.

Кира с Романом поотстали, а когда за Андреем дверь президентской приёмной захлопнулась, Кира негромко поинтересовалась:

— И кто она? Я её знаю? — Голову повернула, и они с Малиновским глазами встретились.

— Понятия не имею. Это тайна покрытая мраком. Самому жуть, как любопытно.

Воропаева невесело хмыкнула.

— Тайна? И от тебя скрывает? Не нравится мне это.

Уже через три дня Катю пригласили в "Зималетто". Сначала позвонила Виктория, и официальным голосом оповестила, что с Катей желает говорить президент компании, а после в трубке возник уже более живой и приветливый голос Пал Олегыча. Он даже не таился, радовался, шутить пытался, с Катей разговаривая, и не замечал, что та все слова из себя выдавливает. Она сразу поняла, зачем Жданов-старший звонит, ведь Андрей её предупреждал, что совсем скоро всё закончится, но Пушкарёва не думала, что настолько скоро. На стул опустилась, слушая пал Олегыча, а пальцы в край стола вцепились, с такой силой, что костяшки побелели. И ей не жалко было "Зималетто", ей себя было до ужаса жалко, пусть это и эгоизм высшей пробы. Когда телефон отключила, уже слёзы едва сдерживала. Всё, финишная черта почти пройдена. И кто бы знал, как страшно.