Война Роя

Энтузиазм половины оставшихся разумных, появившийся после моих слов об их прошлом, резко поубавился. Прониклись. Теперь можно и пояснить.

— Это не значит, что вас будут казнить за любую провинность. У нас другой подход. Совершили ошибку, у которой не было последствий — вам повезло. Ваши действия привели к ущербу — вы будете отрабатывать ущерб, исправлять то, что сделали. Вот и все. Никакой системы законов, правил и постулатов. Никаких заповедей и ограничений. Только личная ответственность за последствия ваших действий. Вы выполняете работу, и считаете, что применив хитрость, сможете работать эффективнее — делайте. За это вас не накажут. Совершите ошибку — заставят исправлять. Это понятно?

Несколько саларианцев, переглянувшись, одобрительно заулыбались.

— То есть никто не будет стоять над плечом, указывая, как и что ты должен делать?

Киваю:

— Именно. Когда вам поручают работы, вы выполняете ее от начала и до конца. И отчитываетесь в первую очередь за результат.

Саларианцы, и некоторые люди оживились, обрадованные такой постановкой вопроса. Турианцы несколько сомневались, но скорее сравнивали то, что я предлагал, с системой собственной расы. А азари просто было интересно.

— Итак...

Васах уже стоял за створками, ожидая моего зова, и я послал ему зов. Вожак вошел в зал, встав за моей спиной.

— Первое. Мне нужны те, кто готов заниматься научной деятельностью, в основном это теоретические исследования. Так же техники и инженеры. Вы будете работать с кирийцами, теми, кого едва не уничтожил турианский флот. Мы создаем на поверхности их планеты город. Ученые будут работать с их собственными научными деятелями, помогать продвигать науку Кирии, внедрять технологии Пространства Цитадели. И наши. Инженеры помогут кирийцам создать собственные корабли. Добровольцы?

Простое и изящное решение. У Вожаков будут и другие дела, кроме того, чтобы водить карликов за ручку. И, кроме Рахша, других Вожаков, желающих заниматься наукой в ближайшее время не появиться. Пусть работают. Да и кирийцам нужно создавать школу кораблестроения. Наши знания, конечно, глубоки, но давать коротышкам готовые результаты без собственного опыта — это будет нечестно. Достаточно того, что мы не дадим им создавать совсем уж абсурдные модели.

А добровольцев набралось достаточно много. Лишь немногим меньше половины всех разумных. Большая часть саларианцев ушла к ученым, часть к инженерам, осталось лишь двое. Люди и турианцы серьезно пополнили количество инженеров и техников, хотя и к ученым некоторые пошли. Практика покажет, насколько они соответствуют своему выбору.

— Вожак Васах организует ваше перемещение на Кирию.

Васах за моей спиной кивнул.

— Второе. Мы начали терраформирование одной из планет в системе с ретранслятором. Если наши взаимоотношения с Пространством Цитадели пойдут мирным путем, это планета вскоре станет торговым узлом. И для работы на ней потребуется... Как это у вас называется? Управленческий состав? — на лицах разумных отразилось понимание того, о чем я говорил. — Добровольцы?

Вторая группа приняла в себя оставшихся саларианцев, почти всех азари, пару турианцев и людей. Я оглядел крогана, батарианцев, трех азари и оставшихся людей и турианцев.

— Вы все имеете военные специальности так?

Кроган широко оскалился, что можно было принять за улыбку. Остальные кивками подтвердили мое предположение.

— Васах, доставь остальных по местам работы.

— Слушаюсь, — кивнул Вожак, переведя внимание на разумных. — Следуйте за мной.

Дождавшись, пока остальные покинули зал, я сосредоточил внимание на тех, кто остался.

— Что касается вас. Сразу поясняю одну вещь. Цена ваших знаний и боевых навыков невелика в сравнении с моими Вожаками. Научить нас чему-то новому вы априори неспособны.

Кроган встал с пола, размял плечи и подошел ближе. Могло показаться, что он демонстрирует агрессию, но я видел, как демонстрируют агрессию. Это всего лишь поведенческие особенности его вида.

— Но ты нас выделил, развел со всеми остальными. Значит, что-то мы тебе дать можем, Вожак? — не скрывая насмешки, спросил он.

Наглость не является плохим качеством. Мы, Рой, никогда не понимали подобострастия.

— Да, можете. Не все, но некоторые из вас точно. Фришса?

Вожак, все это время стоявший у стены и лишь наблюдавший, подошел ко мне и кивнул на крогана.

— Он подходит. Она... — кивок на одну из азари, — на счет ее сестер не уверен. Трое из турианцев, двое из людей.

— Подходим для чего? — спросила азари.

— Я могу предложить вам стать одними из нас. Вожаками. Не настаиваю, без добровольного согласия ничего не выйдет.

Разумные выразили непонимание.

— Что значит: одними из вас? — спросил кроган. — Вы можете изменить наши тела?

Киваю.

— Процедура безболезненная, но длительная. После нее разумный, сохраняя воспоминания частично или полностью, в зависимости от индивидуальных особенностей, становиться полностью идентичным другим Вожакам.

Разумные были ошеломлены. Кирийцы восприняли это куда проще. Хотя это объяснимо. Мы для кирийцев были почти богами, спустившимися с небес. Они сразу осознали пропасть между своими знаниями и нашими, и принять такие вещи им было просто. А вот этим разумным, еще сохранявшим какие-то иллюзии по поводу своих знаний, я резко раздвинул грани возможного.

— И... — первой очухалась азари. — Мы станем взрослыми Вожаками?

Отрицательно качаю головой:

— Вы станете просто Вожаками. У нас нет понятия возраста. Наши тела способны прожить примерно до пятисот ваших стандартных лет, до трехсот в тяжелых условиях, или около пятидесяти при отсутствии питания. На любом корабле или в Улье можно провести стандартную процедуру регенерации, все начавшие стареть клетки будут заменены новыми, тело обновится. При соблюдении процедур тело проживет около семисот ваших лет. Но и это не смерть. Это тело мое десятое или одиннадцатое... — задумался, вспоминая. — Да, одиннадцатое. Я терял тела в боях.

Кроган хмыкнул.

— Я уже не молод, и такая перспектива мне совсем не кажется плохой. Кроме согласия от меня что-то нужно?

Турианцы и люди еще обдумывали предложение, а азари снова спросила:

— Насколько мы изменимся?

— Характер измениться слабо, — ответил Фришса за меня. — Хотя некоторые глубокие инстинкты переписываются. Вы осознанно будете считать Стаю своими домом. Не потому, что эту мысль внушают. А потому, что вы разделите с нами наше единство и наш образ мышления. Это синаптическая связь. Телепатия по-вашему. Мы, Вожаки, можем обмениваться мыслями на расстоянии, с помощью своих кораблей — через половину галактики. Это часть нашей культуры, и в процессе преображения вы к ней приобщитесь. Это естественный процесс, как если бы вы прожили среди нас целую жизнь.

Турианец покачал головой:

— Но мы можем и отказаться?

Киваю:

— Без добровольного согласия процесс невозможен. Точнее возможен, но то, что выходит в итоге, с трудом можно назвать разумным существом. Мы не принуждаем, в этом нет смысла. Для вас и так найдется работа. Тренировать кирийцев, а позже организовывать систему безопасности на будущей планете.

К крогану подошли батарианцы.

— А что делать нам? Нас не очень-то жалуют, да и вообще... Мы бы последовали за Нартаком.

Кроган покачал головой:

— Не обязательно...

— Это нам решать! — настоял на своем батарианец.

— Процесс может пройти любой разумный. Но из кого-то с большой вероятностью выйдет именно Вожак. Молодой и неопытный, но Вожак. Из других же получиться безымянный, либо вообще рядовая особь. Не каждый разум способен сходу воспринять всю глубину наших знаний.

— А чем безымянные отличаются от Вожаков? — спросил человек. Человеческая самка.

— Тем же, чем сержант отличается от офицера. Только аналогия применима не к роду деятельности, а ко всей жизни особи. Безымянные выполняют узкие задачи, имеют свободу воли в рамках своих задач, но не способны принимать объективные решения в сферах, выходящих за их специальность. Это не значит, что мы ограничиваем своих же собратьев. Они просто не способны. Некоторые из них набираются опыта и становятся Вожаками. В моей Стае таких двое.

— Думаю, я рискну и воспользуюсь шансом, — произнес тот батарианец, что был, видимо, главным среди них.

А вот азари интересовал другой вопрос.

— Вы сказали, что меняли тела десяток раз. И сколько же вы живете? И сколько можете прожить?

Задумался, подсчитывая.

— Если не считать время спячки, то около тысячи двухсот ваших стандартных лет. И... Я уже чувствую себя старым. Хотя эта галактика смогла меня удивить, и снова разжечь во мне интерес к жизни. Думаю, еще лет пятьсот-семьсот, и я откажусь от продления жизни.

Разумные снова замолкли, переваривая информацию. Кардинально менять себя они побаивались, но и перспективы открывались весьма внушительные. Фришса же фонтанировал размышлениями. Подсчитывал, скольких Вожаков я смогу потянуть, и как скоро нам придется разделять Стаю. Ни он, ни Шабал, не торопились становиться Вожаками Стаи, и я их понимал. Но неизбежное неизбежно, потому и зовется неизбежным.

— У вас еще есть время подумать. Объективно, вы можете принять это решение в любой момент. Мы в любом случае...

Азари подняла руку.

— Я бы уже согласилась, но меня интересует один вопрос.

Кроган, глянув на нее, хмыкнул, будто догадался, какой.

— И что за вопрос?

Она сделала глубокий вдох и решительно спросила:

— А у вас есть особи женского пола?

Глава 27.

Найлус Крайк. СПЕКТР.

На поверхность планеты небольшую группу доставлял челнок. Глядя на бойцов Шепарда, турианец чувствовал себя несколько смущенным. За спиной висел слегка модифицированный Фестон, на который обычные бойцы Альянса почти всегда облизывались, а на поясничном захвате дробовик Криссел, тоже турианский, родной. И это не считая пистолета. Однако в такой компании его арсенал казался совсем уж скромным.

Сам Шепард, сидевший во втором кресле в кабине, кроме личной Мотыги, стандартных, но модифицированных дробовика и пистолета, нес еще тяжелую винтовку Драгун, предназначенную для тяжелых целей или легкой авиации. Другой боец отряда нес гранатомёт/миномет, девушка-снайпер тащила на спине пару ручных ракетниц, высокий боец в тяжелой броне имел огнемет. Последний мужчина, пилотировавший челнок, тяжелого оружия не нес, но зато тащил боеприпасы к тяжелому оружию, к тому же был биотиком. Да и стандартным вооружением Альянса никто из них не пользовался, у всех модифицированные образцы. Еще не элитный спецназ, но уже вполне элитная разведгруппа.

Глядя на них, Найлус понял, что по привычной стратегии действовать не стоит. Обычно он уходил вперед, пользуясь экспериментальной маскировкой, вел разведку и указывал цели. Но с таким тяжеловооруженным прикрытием убегать вперед смысла не было. Ни у кого из бойцов не было "оружия новобранцев". В смысле автоматического, расчитанного на плотность огня, а не на точность. У самого Джона полуавтоматическая Мотыга, у гранатометчика Защитник, у огнеметчика тоже Защитник, но этот скорее полагается на тяжелый дробовик. Биотик тоже с Защитником и дробовиком. У всех модифицированные прицельные приспособления, а так же усилители, увеличивающие кинетическую энергию патронов, но и ускоряющие перегрев. Не сомневаются, что будут попадать в цель. А самое главное, у всех приспособления для незаметной стрельбы, хотя бы на одном оружии из носимого.

— Мы на месте, заходим на точку высадки, противник в зоне действия сенсоров не обнаружен, — доложился пилот.

Шепард вышел из кабины, надевая шлем.

— Найлус?

— Командуйте, Шепард, это ваша группа, — кивнул СПЕКТР, надевая на голову шлем.

— Тогда вы идите со мной, Вебер, идешь третьим. Мы — авангард. Аленко командует второй группой. Огонь после нас.

Вскакивать бойцы не стали, но все синхронно приложили руку к виску:

— Есть, сэр!

Биотик во второй группе? Найлус на месте Шепарда поставил бы биотика в первую тройку, а сам, с учетом мощного и высокоточного оружия, остался в группе прикрытия. Однако, подумав, турианец понял смысл такой расстановки. Обе группы получались достаточно универсальными, чтобы действовать в отрыве друг от друга. Тройка Джона, пусть и без биотиков, может огрызаться в среднем и дальнем бою, а в ближнем вообще подавит огнем не хуже штурмовой группы. Зато во второй группе биотик сможет прикрыть своих от огня, позволяя им реализовывать преимущество не такого мобильного, но мощного оружия.

— Посадка! — предупредил Аленко, прежде чем челнок не слишком мягко сел на площадку за каким-то складом, покрытую полипластом.

Джон и Ривз выскочили первыми, сразу вскидывая винтовки и осматривая местность. Найлус вышел за ними, включая поисковые приборы. Чисто. Да и место пилот выбрал правильное, если не искать специально, челнок будет просто так не найти. Для чего бы ни предназначалась эта площадка, просматривалась она только с воздуха, с двух сторон стояли постройки, с одной забор, остальное пространство закрывали контейнеры.

— Аленко, пройдите через склад, найдите коммуникационную систему, — приказал капитан.

"Есть, сэр!" — отозвался биотик.

Сам Шепард уверенно повел тройку через контейнеры, выводя отряд из складской зоны. Они вышли через открытые ворота, обходя грузовой фургон, немного не вписавшийся в проем. Ривз запрыгнул на подножку и заглянул внутрь, выпрыгнув через пару секунд и доложив:

— В отключке. Внешних повреждений нет.

Шепард покачал головой:

— Выбрался из одной странной истории, чтобы вляпаться в другую, — активировал связь. — Аленко, что с коммуникациями?

Ответ последовал не сразу, пауза длилась секунд десять:

"Радио-электронное подавление второй категории. Наши системы защищены от такого воздействия, а местные нет" — отозвался биотик.

— Живой кто есть?

"Да, — на этот раз ответ пришел сразу, — двое. В отключке, никаких внешних повреждений"

Джон отключил связь и посмотрел на турианца:

— Встречались с чем-нибудь похожим?

Но Найлус пожал плечами:

— У саларианев есть газы, способные усыпить, но их бы заметили наши приборы. Других предположений нет.

Шепард махнул рукой в сторону поселения:

— Ладно, смотрите в оба. Кто бы это ни сделал, он еще здесь.

Группа уверенно продвигалась к поселению, через которое можно было попасть на раскопки, но больше людей не попадалось. Они зашли в жилой район, состоящий из стандартных двухэтажных жилых блоков. Ровные прямые улицы, белые стены полипласта, обычное зрелище на колонизированной планете. Если бы не следы... Найлус не мог охарактеризовать, что делали здесь неизвестные, потому что вандализм не вписывался в ситуацию, а по-другому выбитые окна, двери, выброшенную на улицы мебель и вещи он описать не мог. Шепард тоже не понимал, чего именно добивались вторженцы, но не забивал себе голову подобными вопросами.

У Найлуса сработал прибор обнаружения, о чем он сразу сообщил: