На столе были представлены три таких винтовки. "Модель I", самая дешевая, была простой винтовкой, отобранной из валовой партии — от обычной пехотной она отличалась только большей кучностью ствола, перебранным и точно и ладно подогнанным механизмом и диоптрическим прицелом, пристрелянным без штыка. "Мк.II" имела оптический прицел и соответственно измененный затвор — прицел, установленный прямо над стволом, вступал в решительное противоречие с прямой рукоятью обычного. "Модель III" получила ореховую ложу с покрытой мелкой чешуйной насечкой пистолетной шейкой и регулируемым по длине прикладом, специальный ударно-спусковой механизм: спуск с предупреждением и регулируемым усилием, прецизионное качество работы и сборки ... Ну, и оптический прицел, конечно же.
Кроме номеров, модели имели и наименования — "армейская целевая", "армейская снайперская" и "офицерская снайперская" винтовки. Рядом с ними поблескивал мощными цейсовскими линзами "Зверобой". Порождение вполне здравой мысли: "А что будет, если не подбирать заряд к существующим стволам "Берданок", а просто засыпать в патрон столько пороху, сколько влезет в гильзу?". Винтовка обозначалась 10,67х76,2, и отправляла в цель пулю весом в сорок граммов. С начальной скоростью почти 900 метров в секунду.
13.
— Итак, господа, я хотела бы представить вам поручиков Федорова и Филатова и унтер-офицера Токарева. Создателей основного, пожалуй, элемента того боевого комплекса, ради которого мы все здесь сегодня собрались.
Императрица пробежалась пальцами по лакированному дереву прикладов, ласково коснулась вороненой стали широкого тонкого диска...
— Мы назвали это изделие "ручным пулеметом" — поскольку часто используемый термин "ружье-пулемет" предполагает, что оружие является некоей комбинацией ружья и пулемета, магазинной винтовкой, стреляющей очередями. Это же творение, как вы можете убедиться, не имеет абсолютно никакого отношения к винтовкам... Также это название подчеркивает основное качество, отличающее этот пулемет от любого другого...
14.
Ручные пулеметы произвели на гостей впечатление и на стрельбище. Как и все остальное, показанное в этот день. По лицам генералов было отлично видно, как меняется их отношение: утром, выходя из вагонов, это были солидные, уверенные в себе профессионалы, "опытнейшие работники российского оружейного дела", собирающиеся объяснить сопливой девчонке, что ей не стоит лезть в мужские игры. Естественно, со все уважением — все-таки Её Императорское Величество уже имела кое-какую репутацию: паранойя, целеустремленность, доходящая до фанатизма... и ледяное равнодушие к судьбам тех, кто попался под колеса этого золотоволосого "Джаггернаута". Но все же — она ведь женщина! Вот и пусть занимается женскими делами. Благотворительностью там... воспитанием детей... благо, в МинНарПросе дел — начать и кончить. Лет на двадцать работы. Тем более, что и склонности у государыни к этому делу есть — вон как резво в мариинских гимназиях все забегали... И необходимость ощущается очень и очень настоятельная — вон какой рекрут пошел хилый да болявый...
"Предварительный показ" на стрельбище дал им кое-какую пищу для размышлений.
А показательные выступления дворцовых гренадер на полигоне их добили.
15.
Согласно условиям, рота должна была атаковать во встречном бою батальон противника. Батальон состоял из различного профиля мишеней, от ростовых до одной головы, вооруженных исключительно винтовками и расположенных так, как если бы батальон, развернувшись в уставной плотности стрелковые цепи, перемещался по слегка пересеченной местности.
Наглость, конечно — атаковать ротой батальон. А если ещё посчитать число штыков в этой роте, то размеры наглости возрастают до эпических масштабов. Потому как батальон
противника был представлен полным военным штатом — по 216 нижних чинов на роту!
Рота же Дворцовых Гренадер всегда имела штат, сильно отличающийся от расписания, положенного обычной пехотной роте. Набрать за две сотни человек, имеющих рост выше 180 сантиметров, благообразного вида и отслуживших беспорочно двадцать лет или удостоенных солдатского Георгия, было трудно даже среди миллионной российской армии. Поэтому в РДГ обычно не набиралось и половины того. Получив вместе с новым вооружением и новый штат, теперь она считалась в три взвода по три отделения. Во взводе — сорок семь человек, включая взводного в капитанских погонах. Самой ротой, кстати, командовал аж цельный генерал-майор.
С двух до полутора тысяч метров, "обнаружив продвижение противника", рота развертывалась в боевой порядок, состоящий из девяти отдельных групп, собравшихся вокруг ручных пулеметов. С рубежа в тысячу двести метров рота открыла огонь. Два установленных на флангах тяжелых станковых пулемета, оснащенных ребристыми кожухами систем жидкостного охлаждения, нащупали дистанцию почти сразу. От мишеней только щепки полетели. Пулеметчики пехотных взводов были гораздо менее опытны — "легкие" пулеметы потребовали колоссальной доработки, фактически, два из них были изготовлены с нуля — и им на то, чтобы установить превышение, времени потребовалось гораздо больше. Секунд так на десять — пятнадцать.
Рота двигалась совершенно правильно: сначала короткими перебежками перекатывались стрелковые группы под прикрытием пулеметного и снайперского огня, затем вперед выдвигались ручные пулеметы, потом подтягивались снайперы и станкачи... Гренадеры, большинство которых имели боевой опыт в Туркестанских походах или ещё за Русско-Турецкую, изучили предмет на "ять", насквозь и глубже.
До рубежа в восемь сотен метров винтовочный огонь считался неэффективным... в целом. Дворцовые гренадеры, почти все отмеченные нашивками и медалями за отличную стрельбу, били в цель не хуже буров, и беспокоящий огонь они открыли с километра — рубеж "1200" был несколько слишком даже для лучших из них. И даже для "оптики", привинченной к обычной, пусть даже и высочайшего качества, трехлинейке...
С такой дистанции точно в цель били только оснащенные шестикратными прицелами "Зверобои" — их огонь, по идее, должен был отвечать вражеским пулеметам. Их, как предполагалось, у врага было по две штуки на батальон — того самого образца, что сильно умные личности рекомендовали принять на вооружение в русской армии. Этакое нечто из фильма ужасов — внебрачный плод незаконного сожительства фирмы "Максим — Виккерс" с представлением некоторых русских генералов о пулеметах как о легкой полевой артиллерии. Поэтому макеты пулеметов были установлены не на треногие станки, а на самые настоящие лафеты, очень похожие на артиллерийские. Если, конечно, не считать массивных щитов из ижорской броневой стали. Которых на артиллерийские орудия не устанавливали, опасаясь возникновения у артиллерийской прислуги "робости и оборонительных настроений": генерал Драгомиров, считавший, что дух гораздо важнее материи, сильно переоценивал способность духа противостоять вражеской шрапнели. Сразу же после того, как посредники выставили у макетов ма-аленькие красные флажки, символизирующие дульное пламя, от щитов полетела стальная щепа — 11-мм пули с закаленными сердечниками пробивали их навылет.
Когда первая волна роты приблизилась к "вражеским позициям" на шесть сотен метров, два 50-мм миномета, перетаскиваемые вместе с тяжелыми станкачами и легким пулеметом 3-го взвода в полутора сотнях метров за передовой цепью, открыли беспокоящий огонь. Собранные по "глухой" схеме минометы имели два фиксированных положения ствола — 45 и 75 градусов — и газоотводный кран с тремя положениями: "закрыто", "открыто" и "Ґ". С закрытым краном, дававшим начальную скорость девятисотграммовой мины без малого в сотню м/с и углом вертикальной наводки в 45 градусов дальнобойность миномета составляла примерно восемь сотен метров. Должна была составлять. По идее. К сожалению, на практике... все вышло далеко не так хорошо и замечательно. Мины летели либо плохо и недалеко, либо хорошо слишком, так, что отдача опрокидывала миномет. К тому же у минометчиков явно недоставало практики — по тем же самым причинам, что и взводным пулеметчикам, усугубленным ещё и крайним недостатком снарядов. Опытные партии были незначительными, и для тренировок выделялось только минимально необходимое количество.
Сочетание плохой подготовки и плохих мин позволило пулеметам противника "вести огонь" несколько дольше запланированного. "Зверобои", уже превратившие щиты пулеметов в металлолом, покрытый высокохудожественной кружевной перфорацией, все-таки не могли ГАРАНТИРОВАТЬ их уничтожение. Перебить весь расчет — это да. Издырявить щит, доведя его до полного сходства со швейцарским сыром — запросто. Но все это не позволяло считать уничтоженным сам пулемет. А если он внезапно оживет на дистанции кинжального огня... то у пехоты, несмотря на... как бы это сказать... редкую разреженность бойцов, возникнут серьезные проблемы.
Рубеж "350 метров" был решающим — поэтому рота задержалась там несколько дольше. Передовую цепь на наиболее выгодном направлении подкрепил до того следовавший позади 3-й взвод, тяжелые станкачи, лупившие с рубежа "1000", подтащили к самой передовой цепи вместе с легкими пулеметами и "зверобоями"...
И минометы наконец-то нащупали дистанцию! Немного покрутившись на позициях вражеских пулеметов, быстрая волна разрывов покатилась вдоль обозначенной "стоячими" и "укрывшимися" мишенями плотной цепи. И под аккомпанемент разрывов и басовитых пулеметных очередей в атаку поднялась пехота. Решать дело холодной сталью длинных граненых штыков — как сто, как двести, как триста лет назад. Грудь в грудь, глаза в глаза...
За три сотни метров до цепей противника огонь открыли командиры отделений и взводов — плотный треск полутора дюжин "Росомах" вплелся в симфонию боя почти органично. Нечленораздельный рев, мешающий ругань с криками "Ура!" и подбадривающими воплями унтеров и фельдфебелей, сменил затихший минометный огонь. Полторы сотни великанов, несущихся в атаку, выставив штыки и поливая все перед собой шквальным огнем... и разрывы ручных гранат — в упор, в упор! — должны были окончательно деморализовать противника.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
1.
Гренадеры репетировали этот номер три недели с лишним. Сплошная показуха.
И это понимали обе стороны.
Тем не менее зрелище произвело на "оружейников" потрясающее впечатление. И даже не столько сами ручные пулеметы — весьма сходными по эффекту автоматическими винтовками оружейный отдел занимался уже лет двадцать, хотя и без особого пыла — сколько использованная при их демонстрации тактика.
С автоматическими винтовками давным-давно было ясно всё и всем. Мысль о том, что когда-нибудь, по мере развития техники, они заменят трехлинейки точно так же, как те заменили берданки, стала шаблоном. Место же такого оружия, как ручной пулемет — или, как его называли до этого, ружье-пулемет — было пока ещё очень... неопределенным. Где-то их считали вооружением кавалерии, где-то средством самообороны артиллерии... Но нигде не ожидали от них существенной пользы для пехоты.
2.
Одна магазинная винтовка способна выпустить до двух обойм в минуту — десять выстрелов. РП за то же время выпускает до сотни пуль. Точнее, 94 — два диска по 47 патронов. За счет этого рота, имея по одному ручнику на каждое из девяти отделений, увеличивала огневую мощь на 850 выстрелов в минуту. Не только практически полностью компенсируя уменьшение общего залпа с 2160 до 1200 выстрелов — это ведь, в конце концов, всего лишь арифметика. Но и обеспечивая минимальную зависимость боевого могущества роты от боевых потерь. Каждый убитый или тяжело раненный стрелок уменьшает общую огневую мощь подразделения. Но ручной пулемет может подобрать другой стрелок — любой! А вот стрелять из двух винтовок сразу он не сможет!
За счет этого рота, уменьшенная на четверть, по огневой мощи соответствует роте обычного штата. Что позволяет либо усилить состав этой самой роты — если оставить штат мирного времени в 48 рядов на роту, и принять штат военного в 80 рядов на роту — это вместо прежних 108 рядов... То соотношение кадровых и мобилизованных нижних чинов в роте измениться. Причем сильно. Было пять кадровых на шесть запасных, а станет... станет три к двум! Что не может не привести к существенному росту боеспособности. Поскольку, как понимает каждый разумный человек, солдат мирного времени, пусть даже и отслуживший меньше года, все равно гораздо больше подходит для войны, чем оторванный от мирной жизни резервист, успевший уже позабыть и строй, и стрельбу, и дисциплину. Не говоря уже о том, что 3-линейную винтовку приняли на вооружение только четыре года назад, а в войсках её начали изучать не ранее 1893-го — так что большую часть запасных ещё надо будет переучивать с берданок!
Либо же за счет этого можно развернуть... Из того же расчета на 80 рядов и соотношения пять к... даже можно щедрее — пять к пяти. Получится, что из каждой роты мирного времени можно высвободить шестнадцать нижних чинов. Что позволяет из каждых пяти имеющихся рот сформировать одну новую!
3.
А если использовать все элементы комплекса...
Ведь кроме ДП-27, который — теперь уже в этом сомневаться не приходилось — вскоре станет "3-линейным ручным пулеметом образца 1896 года", Её Величество представила общественности ещё несколько образцов вооружения. В первую очередь интерес представляли модификации станкового пулемета "Максим".
Пулеметную группу ротной секции тяжелого оружия составляли два "тяжелых станковых пулемета" — оригинальный "Максим" производства английской фирмы "Виккерс" и его не слишком коренная модификация. На ЦСМЗ только заменили ряд деталей из бронзы — рукоятки, приемник, кожух ствола, ещё кое-что по мелочи — на такие же стальные, равные по прочности, но намного легче. На более серьезные переделки попросту не было времени. Хотя стоило бы. Ох, и стоило бы. Эти могли применяться только со станков, зато прицельная дальность огня для них начиналась с двух километров. По отдельной цели — с тысячи двухсот метров.
На ЦСМЗ "облегчили" два пулемета "Максим — Виккерс" — к кожуху второго присобачили крепление для двуногой сошки и слегка изменили органы управления, заменив затыльник с двумя рукоятями и гашеткой прикладом с пистолетной шейкой и обычным спусковым крючком. Ещё два пулемета, легких уже совсем без кавычек, получили тяжелый ствол с толстыми стенками — его медленный нагрев мог заменить жидкостное охлаждение гораздо более тонкостенного ствола обычного "Максима". Один из этих "Максим ТС" получил такой же приклад и двуногую сошку в передней части, складывающуюся вверх — назад. Второй оборудовали пистолетной рукоятью и сошкой у центра тяжести, складывающейся вверх — вперед — её деревянная облицовка в сложенном состоянии образовывала цевье. Самые обыкновенные германские MG-08/15 и MG-08/18 времен Первой Мировой Войны. Хотя и получились они не такими легкими, как должны бы быть по справочнику. Немцы над ними здорово поработали, прежде чем принять на вооружение. А у мастеров ЦСМЗ, просто не хватило времени ни на что, кроме самого очевидного. Тем не менее, питание от матерчатой ленты на 250 патронов повышало практическую скорострельность антикварных "чудес техники" до этих самых 250 выстрелов в минуту. Теоретически — даже больше. И с металлической лентой так бы оно и вышло — там можно скрепить воедино несколько лент и лупить до упора, "на расплав ствола". Но и так получилось неплохо.
