Пионер Советского Союза

— То есть, если на нашу Родину нападут враги, то защищать Вы её не пойдёте? — не удержался и ляпнул я. Умом-то понимаю, что спорить с законченным психом — дело совершенно гиблое, но вот не удержался, вякнул. И кто меня за язык-то тянул?

— С какой стати? Моя Родина — планета Земля. Насилие в любой форме — зло, квасной патриотизм — атавизм, а пацифизм — норма, армия отвратительна, когда к ней принуждают! Я ненавижу милитаристов, поклонников Советской власти, квасных патриотов, сторонников насилия государства над личностью. Для них человек — ничто, просто винтик тоталитарной машины. Но я — либерал, и горжусь этим! Для меня нет ничего выше личности, все государства, империи и так далее — ничто перед правами человека, личность выше общества, ребёнок с самого рождения равен взрослому, женщина равна мужчине!

Он ещё что-то там говорил, говорил и говорил, но я уже не слушал. Да, человек болен. И болезнь зашла уже настолько далеко, что я сомневаюсь в возможности вылечить его без применения сильнодействующих средств. Всё настолько запущено, что едва ли поможет хоть что-то менее мощное, нежели гильотина. Я, во всяком случае, не верю.

"Ребёнок с самого рождения равен взрослому". Какая чушь! Мне тринадцать лет, но я не считаю себя равным взрослому хотя бы потому, что самостоятельно не умею почти ничего. Я не умею работать у станка, не умею проектировать дома, не умею выращивать сады, ничего я не умею. Да я даже нормальным кочегаром на паровозе работать не смогу — у меня просто не хватит на это сил. Меня кормят, одевают, учат. Как же я могу быть равным взрослому, если ничего не делаю и даже не умею делать? Конечно, потом я вырасту, выучусь. Но ведь это только потом, а не сейчас! Пока же я, если честно, обуза для родителей, хоть и помогаю им по возможности с Вовкой, тот-то обуза в ещё большей степени, и по дому. А этот идиот равным взрослому называет даже новорожденного. Новорожденного, который вообще никто даже по сравнению с Вовкой! Идиот.

А это его "все государства, империи и так далее — ничто перед правами человека, личность выше общества". Неужели он сам не понимает, что говорит? Как это личность может быть выше общества? А если (вернее, когда) действительно придут враги? Что будет делать эта "личность" без общества? Ведь её, эту личность, просто сделают рабом или вовсе убьют, и никто-никто её не защитит, так как она "выше общества", она на общество наплевала. Или этот козёл быстро-быстро перебежит к врагам? А что, если Родины у него нет, и он даже не верит, что она вообще может быть, то отчего бы ему и к врагам не перебежать? Вот только, возьмут ли его к себе даже и враги?

Я вспомнил замечательную, душевную "Сказку о Военной Тайне". Знаете, мне кажется, что этот Тимофей Дмитриевич не тянет даже и на Плохиша, хотя я того раньше считал ну полнейшим ничтожеством. Думал, человек ещё хуже быть не может. Оказывается — может. Нет, в принципе Тимофей Дмитриевич на Плохиша похож, только вот у него, как говорится, "труба пониже и дым пожиже". Плохиш-то, как ни крути, но воевал. Нанёс бесчестный, подлый, предательский, но всё же удар, пусть и в спину. А Тимофей Дмитриевич, мокрица эта, не способен даже и на такое, духу у него не хватит. И максимум, на что он может рассчитывать у буржуинов — это чистить ботинки Плохишу, да доедать за тем огрызки печенья из корзины и вылизывать бочку из-под варенья.

А этот, который никакой, он всё говорил, говорил, и никак не мог остановиться. Что-то там про права ребёнка, про какую-то "ювенальную юстицию" (что бы это ни было), про всеобщее равенство, про то, что мужчина ничем не отличается от женщины (правда, что ли?). В общем "Остапа понесло", я и половины его бреда не понимал. Как же надоел он мне, а! И тут я придумал, как мне прогнать придурка. Чуть прокашлявшись, я ему ещё кусочек песенки спел:

Товарищ Ворошилов, а если на войне

Погибнет брат мой милый — пиши скорее мне!

Нарком Ворошилов, я быстро подрасту

И встану вместо брата с винтовкой на посту!

И встану вместо брата с винтовкой на посту!

Ух!! Как его проняло-то! Вот, кажется, я теперь знаю, что именно означает поговорка "бежит, как чёрт от ладана". Именно это я только что и наблюдал воочию! Тимофеич заткнулся на полуслове, подавился словом "ксенофобия", а затем просто выскочил из комнаты, хлопнув тяжёлой дверью, даже не попрощался. Да и хрен с ним, нужно мне больно его прощание.

Пока никого не было со мной, я быстро достал свои таблетки, наковырял очередную дозу и спустил все шесть полагающихся таблеток в унитаз. Ага, это я "методом Тома Сойера" лечусь. От чего лечусь? Да фиг его знает. После того, как таблетки принимать бросил, а стал вместо этого в унитаз их спускать, мне сделалось гораздо лучше, и рука болеть перестала, и не тошнит. А вот пока принимал, было как-то хреново, честно говоря. Голова вообще почти не соображала ничего, постоянно всё как через вату чувствовал, и спать хотелось. А ещё тошнило жутко. Сильнее всего тошнило от таких небольших таблеточек в бело-розовой картонной коробочке, "Диане-35" называются. Ну и гадость!

Я эти таблетки почти две недели пил, мучился. Сам пил, добровольно и с энтузиазмом! А если не пить, так ведь всё равно введут в организм, хоть бы и через уколы, укол-то можно больному сделать легко и без его согласия, вот и пил я таблетки. И, как оказалось, не зря! "Метод Тома Сойера" сработал! Мне доверили принимать лекарства самостоятельно, чем я успешно и занимался. Только вот Том Сойер поил своим лекарством щель в полу, а я своё в унитаз спускаю, но разницы-то нет никакой, верно? Зато здоровье улучшилось у меня и голова не болит больше. И не тошнит, это самое важное.

Чем бы заняться таким сейчас мне? Делать — ну совершенно нечего. Есть телевизор, но там такую чушь показывают, что просто противно включать. Есть диски с мультфильмами, но они не сильно лучше. Не знаю, в то ли в СССР и в РФ мультфильмов вовсе не снимали, то ли не дали мне таких, но абсолютно все мультфильмы, что есть у меня, иностранные. Больше всего американских, японских тоже немало. Японские лучше. В американских вечно драки какие-то: кошка бегает за крысой, бурундуки бьют кошку, придурок-дятел мешает всем вокруг себя, ещё дрянь всякая вроде пожирающего в лошадиных дозах шпинат моряка. Японские мультфильмы хоть красивые, пусть и непонятные. Зато какие там девчонки! Да, нарисованные, но красивые! И в таких офигенно коротких юбочках! У меня тоже пара таких есть.

Ну, чё ухмыляетесь! Да, есть пара юбок у меня и платьев девчачьих четыре штуки, в шкафу вон висят. Конечно, я не надевал ничего из этого ни разу, но они есть. Сначала я думал, что это какая-то ошибка, зачем мне девчачья одежда тут нужна? А этот придурок Тимофеич какую-то фигню рассказывать стал о "гендерной самоидентификации". Говорил, что в Германии, мол, мужик по городу в юбке гуляет и считает, что это нормально. А в Англии мальчишка в платье девчачьем в школу ходит и это тоже нормально. А ещё есть какие-то два остолопа, которые родили ребёнка и не говорят никому, мальчик это или девочка. Он, этот ребёнок, у них попеременно то в мужской, то в женской одежде ходит, то с куклой, то с ружьём игрушечным. Что из этого существа в итоге вырастет, мне страшно даже представить.

А вот сегодня я узнал, что никакой ошибки тут не было. Блин. Они, оказывается, пидорасы, эти Патрик с Жаном! Пидорасы!! И они — семья. Дико звучит, но они — муж и... ещё один муж. Бред. Во, козлы!! И, значит, меня они тоже таким сделать хотят, да? Жана я, кстати, пару раз в женском платье уже видел. Вот я влип-то! Это меня, советского пионера, хотят сделать пидорасом?! Чтобы я, как Жан, в платье ходил? Ну-ну.

Эх, оружия нет никакого, жаль. И рука не зажила пока ещё. Гипс снимут на следующей неделе, но всё равно в полную силу рукой я не скоро смогу пользоваться. Конечно, такую соплю, как мой переводчик, я, скорее всего, одной левой завалю, да ногами запинаю, он совсем хиляк. Но вот с Жаном или Патриком такой номер не пройдёт, они бугаи здоровые. Ни с одним из них мне не справиться без оружия, даже с действующей в полную силу правой рукой.

В общем, мне нужна помощь. Я в каком-то небольшом особняке сейчас нахожусь, не в клинике. У меня две своих комнаты, туалет, ванная. За окном — весенний лес за кирпичным забором. Ага, а на окне — решётка. Всё равно я в плену, не выпускают меня даже и погулять. Тимофеич говорил, что скоро в Амстердам полетим, документы уже готовы, просто тут у Патрика какие-то дела в Москве, он не только футболист, чем-то ещё занимается. Не, особняк не в самой Москве, но недалеко, причём я даже знаю где. Откуда знаю? Ну, я не совсем питекантроп, да и Лена мне кое-что рассказала. Мы когда ехали сюда (Жан рулил, Патрик со мной на заднем сиденье сидел, за руку меня держал, пидорас вонючий), так я на въезде в ворота особняка GPS-координаты прочитал с навигатора и запомнил. Вот, ещё сообщить бы Ленке это, может, поможет чем-нибудь?

Сообщить. Ленке. А как? Нет у меня тут связи никакой, ни телефона, ни Интернета. То есть, Интернет-то есть в компьютере, но он какой-то неправильный. Тут браузера вовсе нет никакого, либо я не нашёл его. Может, Ленка как-то и смогла бы запустить, но я же не она, я не умею. На рабочем столе нет ярлыка, в главном меню тоже не нашёл, так что... Откуда знаю, что Интернет есть? Так, игрушки-то работают! Тут все самые хорошие и новые игрушки без Интернета и не запускаются, а у меня на компе (гораздо более мощном, чем у Ленки дома) всё только самое лучшее! И игрушки тоже.

Со скуки шевельнул мышкой, экран загорелся. Да, всё как всегда. Знакомый рабочий стол с придурошной картинкой (тошнит уже от этих цветочков). Знакомые ярлыки. Интернета нет. То есть, есть, но связаться ни с кем нельзя. Поиграть, что ли, с горя?

Поиграть. Мне подписку аж на полгода вперёд купили, играй — не хочу, хоть сутками напролёт. Сейчас учебный год не кончился ещё, но учить меня ничему никто и не пытается (только голландский язык учу потихоньку). Да, учить меня не пытаются, но играть можно сколько влезет и в любое время суток. Играть. Играть — можно. Но... Блин, ну я и тормоз! А что, почему бы и нет? Ведь, в конце концов, это же тоже — связь!

Я дёрнулся на кресле и торопливо (левой рукой как неловко!) запустил двойным щелчком мышки по знакомому ярлыку игру. А координаты? Я их помню? Ха, помню, хоть и не записывал нигде. Помню!

Ну всё, только бы сработало, а уж тогда! Ух! Ленка. Она что-нибудь придумает. Может, наших из 1940 года позовёт. Посмотрю я, как эти пидорасы с товарищами из НКВД справятся, как Тимофей Дмитриевич будет сержанту госбезопасности рассказывать про толерантность и права человека. Эх, очень посмотреть на такое хочу. Здорово! Даже, прямо, петь хочется:

И встанем вместо брата с винтовкой на посту!..

Глава 25

(написано Леной)

Я сижу в кресле с удивительным письмом в руках, простой разорванный конверт без марки, адреса и адресата валяется на столике. Человек, доставивший мне письмо, сидит напротив меня в другом кресле и терпеливо ждёт, пока я окончу чтение. Светка устроилась рядом со мной на подлокотнике, опираясь на моё плечо, и мы вместе читаем последние строчки письма:

...Советская страна — ваша Родина, ребята. Возвращайтесь. И не думайте, что кто-то посмеет вас остановить, не посмеет. Твёрдо скажите: "Мы едем домой!". Скажите так любому в лицо, прямо. Скажите так даже рейхсканцлеру Германии, он тоже не сможет остановить вас!

Советский Союз никогда не бросает своих детей. И пусть сейчас вы находитесь на территории другого государства, но вы всё равно граждане СССР. И Советская страна сделает всё возможное для того, чтобы вернуть вас домой, если удерживают вас в чужой стране вопреки вашему желанию. Мы сделаем так не потому, что вы какие-то особенные или необычные дети, а потому что вы — советские дети. И если советские дети попали в беду за границей, по любым причинам, наше социалистическое государство обязательно придёт им на помощь. Обязательно. Всегда. И любыми доступными средствами. Любыми. Вплоть до военного.

Потому что вы — наши дети, наше будущее.

Возвращайтесь, ребята, я жду вас.

Ох, ну ни фига ж себе! Письмо не напечатано на машинке, письмо написано от руки. Надо же! Он нашёл время для того, чтобы лично написать нам письмо, собственноручно! Нам с Сашкой, я имею в виду, а не нам со Светкой, про Светку до сегодняшнего дня руководству СССР ничего так и не было известно, там всё Сашку ждут.

А напротив меня в кресле сидит нарком Молотов, тоже человек-легенда, он в Берлин прямо из Софии прилетел, специально за нами. За мной с Сашкой целого наркиндела послали, во как! По совместительству тот ещё и почтальоном поработал, письмо вот доставил мне.

А что делать, что отвечать-то? Ну, как мне объяснить отсутствие Сашки, как?

Я осторожно вылезла из-под навалившейся на меня Светки, сказала, что сейчас вернусь, и быстро убежала в подвал. Кровь на стену... хоп! И вот я дома.

Фу, тут хоть ситуацию спокойно обдумать можно, без спешки. Могу и день, и два, и неделю думать, они там всё равно моего отсутствия не заметят.

Что делать?

А что тут поделаешь, придётся сказать правду, нельзя же бесконечно врать. Сказать правду и вместе с Молотовым возвращаться в СССР. И Светку взять с собой ещё. А немцы выпустят меня?

Немцы вообще дёрганые какие-то в последнее время стали, ужас, могут и не выпустить. Впрочем, оно и понятно чего такие дёрганые — как-никак, покушение на главу государства, это вам не шуточки. Мы-то со Светкой в нашем лесном домике живём, нас это почти не касается, но Лотар в Берлине ежедневно бывает. Говорит, там патрулей СС на улицах куча, комендантский час ввели, гестапо вообще зверствует. За последнюю неделю одних только генералов двенадцать штук повесили, полковников же вовсе без счёта. Ещё Гиммлера повесили, а заодно и Гейдриха до кучи, хоть тот и так уже в концлагере был. Из известных мне главных фашистов знаю только про Геринга, он застрелился, а остальные вроде все живы, Геббельс по радио трындит целыми днями.

За что повесили и почему застрелился? Я-то откуда знаю? Они там между собой разбираются, мой номер тринадцатый. Конкретно для меня смерть Гитлера означала лишь то, что мы со Светкой выехать в СССР не смогли на поезде. Его же в тот день убили, когда мы уезжать должны были, вот и отменили все пассажирские поезда из Берлина. Ещё границы Рейха закрыли на выезд, то тоже знаю. Мюллер со своим гестапо всё заговорщиков искал. Нашёл, конечно, как не найти, если очень стараться? Нашёл.

Стоп, а что это я торможу-то? Это как это меня смогут не выпустить из Германии, а? Вот я прямо сейчас возьму и пройду в Ленинград-1940! Лучше бы в Москву, но в Москву я не умею. Пройду и... куда дальше-то? Домой к Сашке? Ага, а мне тётя Шура там ремнём да по попе голой! Не, лучше в НКВД, это не так страшно, вряд ли там страшнее, чем в гестапо. А к тёте Шуре не надо, боюсь. А ещё лучше (во, точно!), в Смольный. Не знаю, правда, где он находится, но найти не проблема, Яндекс-карту загружу сейчас, да и посмотрю, он с 1940 года никуда не уехал, всё на том же самом месте и стоит. Да, пойду в Смольный, к Жданову.