Проснуться собой. Книга первая - Утро.

— Что тут происходит?!

Одновременно с этим приятный полумрак, царивший в комнате, сменился ярким светом. От подобной смены обстановки Герми дёрнулась так, что я её не удержал, после чего спряталась у меня за спиной.

Посмотрев на новое лицо, я узнал мадам Помфри, и как-то естественно до меня дошло, что мы в одной из палат Больничного крыла.

— Мистер Поттер, что вы делаете в постели мисс Грейнджер?! — Очень неодобрительно начала она.

Одновременно с этим моя голова вспомнила, что мучается головной болью, о чём не преминула напомнить серией зубодробительных вспышек аж до потемнения в глазах.

Не выдержав атаки с двух сторон, я застонал уже вслух.

К моему удивлению, вместо продолжения очередных глупых вопросов, она быстро подошла к нам и повторила свои диагностические заклинания, знакомые мне по прошлому посещению. Хмыкнув на полученные результаты, она взяла один из стоявших на тумбочке Гермионы фиалов и ткнула мне в губы.

— Выпейте, Гарри, — это зелье от головной боли.

На свою беду я замешкался, не горя желанием пить неизвестно что, к тому же заранее зная, что это будет какая-нибудь гадость — мне ещё ни разу не попадались лекарства со вкусом, отличным от горького и противного.

— Пейте! Или сами, или я вам помогу.

Сделав глоток, и почти сразу заглотив остальное, под суровым взглядом женщины, я понял, что ошибался насчёт вкусовых качеств. Зелье не было горьким или противным — оно было откровенно мерзким.

Однако... Впрочем, вкус навёл меня на очень интересное подозрение...

— Мадам Помфри, скажите, а это случайно варил не профессор Снейп?

— Да, Гарри, он. А как вы догадались?

— По мерзкому вкусу.

И только сказав это, я захотел отрезать себе язык. Блин, если Снейп услышит об этом, то он меня живьём съест. Эти мои не очень весёлые мысли прервал добродушный смех медиковедьмы.

— Вижу, вам полегчало, раз уже можете шутить, — улыбнулась она мне. — Поэтому давайте возвратимся к моему первому вопросу — что вы тут делаете?

— У Гермионы был кошмар, мадам. Меня разбудили её стоны и плач.

Медиковедьма сразу же, не подвергая мои слова сомнению, развернулась к девочке, и наложила диагностирующие чары уже на неё.

— Мерлин! Мисс Грейнджер, Гермиона, на вас практически не подействовало зелье Сна-без-сновидений и Успокаивающее. Почему вы сразу не позвали меня?!

Гермиона вместо того, чтобы ответить ей, лишь сильнее вжалась мне в спину. Но чуть погодя, она слегка расслабилась, и ответила.

— Оно подействовало — я же заснула. Только кошмары снились.

— Странно, вы должны были крепко проспать до утра. И уж точно без кошмаров. Эти зелья применяются как раз в таких случаях, и не то что вас — оборотня на полдня вырубят. Вы знали о своей высокой сопротивляемости?

— О чём? — тут уж не выдержал я. Хватит на неё давить.

— Ах, что же это я. Вы же магглорожденная — вы не можете подобного знать.

На секунду мадам Помфри задумалась.

— Могу предложить удвоить дозу, думаю, ничего страшного вам не будет. Да и порог воздействия узнать будет нелишним.

— Не надо! — Пискнула из-за моей спины Герми. — Лучше я с Гарри побуду.

— Да, мадам Помфри. Лучше я с ней посижу. Мне уже лучше, ваше зелье помогло, а Гермионе будет спокойнее.

Медиковедьма в сомнении оглядела нашу постельную композицию. Не знаю, что бы она решила, но нас прервали довольно бесцеремонным образом.

— Гарри, мальчик мой, я узнал, что ты очнулся, и решил тебя навестить, — заявил директор, стоя на пороге двери, которую он открыл без сомнений и стука.

С моего места было прекрасно видно, как заледенело лицо мадам Помфри, а в глазах начал разгораться очень недобрый огонёк. Видимо, кого-то сейчас будут лечить. И явно нелекарственными средствами.

Из-за спины потянуло заинтересованностью и предвкушением. Похоже, Герми также заметила этот её недобрый прищур, и явно рассчитывала увидеть мастер-класс мануальной терапии в исполнении медиковедьмы.

— Альбус, — начала она, не оборачивая к директору. — Помните, сколько раз я говорила про посторонние чары на моих пациентах?

Тон её был очень холоден. Выражение лица директора, услышавшего вопрос, нисколько не изменилось, но вот показной радостью от него веять явно перестало. А после того, как медиковедьма повернулась к нему лицом, то и улыбаться он стал как-то криво.

— Поппи, это всё ради детей! — Попытался проникновенно начать свою речь директор. — Мне же нужно было как можно быстрее поговорить с детьми. Ты и так к ним уже почти шесть часов никого не подпускаешь, а у нас расследование стоит на месте.

Ой, дурак... Не стоило ему посягать на владения мадам Помфри — я это ещё в прошлое посещение понял.

— Та-а-ак, Альбус! — Тон медиковедьмы полностью подтвердил мои мысли. — Ну-ка, давай выйдем.

Осознание совершённой глупости, проступившее на лице директора, а также то, как мадам Помфри выволокла его из нашей палаты, стоило бы сфотографировать. А захлопнувшаяся за ними дверь позволила нам тихонько похихикать над Дамблдором. И почему-то мне его было совсем не жалко.

— Герми, ты как? — спросил я у девочки, когда мы отсмеялись и немного расслабились. — Ты так стонала во сне, что я услышал сквозь ширму...

Гермиона не спешила мне отвечать, продолжая обнимать меня и доверчиво вжиматься своей головкой в районе ключицы. Но я не спешил повторять свой вопрос, ощутив, как она напряглась из-за моих слов.

— Я так перепугалась, Гарри... — почти шёпотом всё же ответила мне она. — Когда он задел тебя, а ты упал в тот тёмный угол... А потом он... дубинкой... мне показалось...

Гермиона всхлипнула, и только сильнее вжалась в меня.

— Тише, тише. Я тут, с тобой... Поплачь, если хочешь — я никому не скажу.

Та в ответ только отрицательно покачала головой, отчего её волосы окончательно вырвались из плена больничной шапочки, и начали щекотать мне шею. Пришлось опустить подбородок Мионе на макушку. Это действие, неожиданно для меня, успокоило девочку.

— Гарри, мама меня также обнимала раньше, как ты сейчас, — призналась она. — Только я у неё на коленях сидела.

— Хочешь забраться? — с улыбкой предложил я. — Я только за. А уж представь, что подумает мадам Помфри, когда увидит эту картину...

— Да ну тебя! — Пихнула меня кулачком Герми. — Ничего она не подумает, она уже на директоре оторвалась.

Да уж, бедняга... Чтоб его так почаще песочили.

— Гарри, я думала, что тролль тебя там убил, — неожиданно вернулась к более серьёзной теме Гермиона. — Когда он тебя задел, а я в ужасе вылетела из кабинки, то увидела, как тролль опускает дубинку на место, куда ты упал. А потом от удара начали разлетаться какие-то куски и брызги. Я закричала наверное... Сейчас уже не помню, что я тогда делала... А потом, я поняла, что ты рядом со мной...

Из глаз девочки текли слёзы, но она их не замечала, и только периодически хлюпала носом.

— Гарри, я больше не хочу тут оставаться. Я боюсь... Дома было легко рассуждать, а если бы мы не смогли сбежать? Кстати, а как это у нас получилось?

Стоило ей уцепиться за эту мысль, как слёзы высохли словно по волшебству. Только глаза по-прежнему оставались красными, когда она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.

— Я сам не знаю — надо будет поэкспериментировать. А вот с уходом... Мы связаны контрактом, который подтвердили, пройдя распределение. Ты помнишь, что говорит нам Устав Хогвартса на эту тему?

Гермиона серьёзно задумалась. А я по-тихому радовался, что девочку получилось отвлечь от едва не начавшейся истерики. К моему удивлению, Гермиона смогла вспомнить что-то подходящее.

— Раздел шестой, глава пятнадцатая, пункт два, — несколько неуверенно озвучила она. — Некомпетентность преподавательского состава, приведшая к причинению вреда жизни или здоровью учеников.

— Зачем же так серьёзно оценивать это досадное недоразумение, дети?

Это директор Дамблдор, наконец-то, смог вырваться от рассерженной медиковедьмы.

— Нас почти убили, а вы считаете это недоразумением?! — Практически само вырвалось у меня. — Или недоразумением вы считаете это самое "почти"?

Директор никак внешне не прореагировал на мою грубость, спокойно подойдя к нам, и без спросу заняв соседнее койко-место. Умостившись на моей кровати, он отточенным жестом достал откуда-то мешочек со сладостями и предложил нам своё любимое лакомство.

— Гарри, мисс Грейнджер? Попробуйте, они вам понравятся.

— Мы бы с радостью, директор, но боюсь, что тогда мадам Помфри самолично нас убьёт, — отклонил я его предложение. — И вы не ответили на мой вопрос.

— Гарри, мальчик мой, понимаешь это сложный вопрос, и я бы не хотел обсуждать его, пока вы в таком состоянии. Вам не стоит нервничать из-за этого.

— Мы недавно пили успокоительное, директор. Так что я нисколько не нервничаю.

Директор едва заметно поджал губы, а у меня живот как-то неприятно скрутило. Интересно, это из-за тролля, зелий или директор меня про себя поминает добрым словом? Впрочем, это не помешает мне добиться того, ради чего этот разговор и затевался. Надо будет потом Герми поблагодарить за такой хороший рычаг давления на директора. И обязательно прочитать этот троллев Устав самому.

— Ну, хорошо, Гарри. Я не хотел пока обсуждать этот вопрос, так как расследование ещё ведётся. Собственно, именно из-за этого я и посмел побеспокоить вас столь ранним утром.

Утром? А сколько же я был без сознания?

— Темпус! — Озвучил директор, видимо, по моему выражению лица поняв, что меня озадачило.

Цифры заклинания показали, что сейчас половина четвёртого утра. Походу они тут расследуют без сна и отдыха, раз Дамблдор настолько шустро сюда прискакал.

— Пока вы приходили в себя, преподавательскому составу, — многозначительно заострил на этом словосочетании наше внимание директор, — удалось выяснить, что тролль вырвался из зверинца, находящегося в подземельях Слизерина. Запирающие чары на двери, хм, вольера, по-прежнему в порядке, а вот сама дверь, вместе с косяком, оказалась выбита наружу. Каких-либо посторонних чар мы найти не смогли, поэтому нам важны ваши воспоминания — может, вы кого видели или заметили, откуда пришёл тролль?

— Никого мы не видели. Из-за очередной глупости рыжих Уизли мне пришлось идти отмываться к ближайшей раковине, раз уж никто из преподавательского состава, — я также интонацией выделил последние два слова, — не захотел помочь пострадавшему ученику, и не остановил откровенные издевательства над младшими.

Надо же, директор даже смущённо глаза отвёл. Десять лет у Дурслей с докладами о моей жизни, а тут вдруг глаза в сторону. Где-то даже верю.

— Почему вы пошли в туалет на втором этаже?

— А куда ещё? В подвале... Ой, в смысле, в подземельях — я не знаю где они, а на третий вы сами сказали не ходить...

— Понятно. И откуда появился тролль?

— Наверное, со стороны лестницы? Или вы считаете, что на второй этаж он мог попасть иным путём?

— То есть вы не видели? Гарри, мисс Грейнджер?

И я, и Гермиона отрицательно покачали головами.

— Когда мы вышли из туалета, он уже был в коридоре.

— Понятно... Ладно, отдыхайте. Думаю, вам стоит сейчас поспать ещё немного. — Директор довольно резко включил режим добродушного дедушки, как-то неожиданно начав заканчивать с разговором.

— Директор, я бы хотел вернуться к вопросу безопасности учеников. Гермиона едва не погибла, ей снятся кошмары, а недавно она сказала, что хочет покинуть эту школу, раз здесь так опасно. И я с ней полностью согласен, так сказать, полностью прочувствовал это на себе.

— Гарри, чего ты хочешь? — М-да, сразу понял, куда я клоню.

— После пережитого ни она, ни я не хотим оставаться в школе. Я бы хотел, чтобы вы отпустили нас домой немного пораньше, не дожидаясь праздников.

Вот тут у директора глаза на лоб полезли уже не таясь. Не берусь судить, то ли это из-за моей наглости, то ли от неожиданности требования.

— Гарри, мальчик мой, я...

— Директор, у нас у обоих кошмары, стоит нам выйти из больничного крыла, как нас замучают расспросами, и общий ажиотаж вокруг тролля продлится ещё дольше. Вы сами признались, что не можете сказать, как тролль вырвался. А вдруг ещё один такой появится, если, конечно, в подземельях они остались? Ведь там ещё есть?

Директор машинально почти кивнул, но всё же успел одёрнуть себя.

— Вот видите, есть, — всё равно продолжил давить я. — А так и вам, и нам будет спокойнее... И мы сможем честно заявить, что преподаватели заботятся об учениках.

Чувствовалось, что за моей спиной Гермиона кивает на ключевых моментах озвученной мной речи. А директора я чем-то задел, однозначно — слишком уж вид у него необычным стал после моей речи.

— Я вас услышал, Гарри, но мне нужно немного подумать. Давайте сейчас мы больше не будем испытывать терпение мадам Помфри, и вы попробуете заснуть, а к вашим предложениям мы вернёмся завтра.

— Хорошо, директор. — Мне оставалось только согласиться.

Дамблдор довольно поспешно поднялся, и оставил нас одних. Однако обсудить с глазу на глаз прошедший разговор у нас не получилось — в комнату просто-таки влетела медиковедьма, и в принудительном порядке влила в меня и Гермиону зелье Сна-Без-Сновидений. Герми так даже двойную дозу.

Очень надеюсь, что Дамблдор не станет нарушать достигнутое ранее между нами перемирие.

А на следующее утро, в смысле — через день, ибо стараниями мадам Помфри мы продрыхли ещё сутки, и потом ещё около часа отбивались от её предложений полежать под наблюдением с недельку, наш декан Флитвик передал просьбу директора о встрече в его кабинете после завтрака.

Также, к нашему удивлению, Большой зал не бурлил от случившегося, а имел вполне себе привычный вид — манеры и этикет за столом Слизерина, культурные беседы в полтона, совмещённые с утолением голода, за столом Хаффлпаффа, молчаливое поглощение еды с одновременной тренировкой косоглазия, когда большинство пыталось одновременно одним глазом читать книгу, а второй использовало для направления еды в руках в правильном направлении, за нашим столом, и, конечно же, игры с едой за столом Гриффиндора, которые были несовместимы ни с этикетом, ни просто с культурой и хоть каким-то воспитанием.

Впрочем, я наговариваю, и там тоже люди были приличные, просто на фоне Уизли они терялись.

Позавтракали мы с рекордной скоростью, даже не сговариваясь, так как свалить из этого замка хотели как можно быстрее. Дорога до кабинета Дамблдора много времени тоже не заняла, а вот дальше мы с Герми постарались успокоиться. Кивнув друг другу, мы ступили на лестницу.

Зайдя в кабинет, мы ощутимо расслабились, стоило увидеть, что внутри директор был не один, а в компании МакГонагалл, Снейпа и нашего декана. Профессор Трансфигурации хмурилась и явно была чем-то недовольна, зельевар привычно при виде меня скривился (и как у него от такой рожи зелья не прокисают?), а вот Флитвик просто цвёл, улыбаясь нам и радуясь, как родным.