— А вот тут ты ошибаешься, мёртвые могут очень многого хотеть, — с ликующей улыбкой захлопываю я свою ловушку — наивная хитрая няшка не учла, что разговаривает не просто с магом-учеником, а с учеником чародея. — И я предлагаю тебе спросить у твоего хозяина его последнее по отношению к тебе желание.
Ли-Киу надолго задумалась, я ей не мешал, зная — что она согласиться, просто ей надо было это принять.
— Со дня смерти господина Ши Дон-Гэй прошло сто семнадцать дней, — это уже невозможно, его дух уже прошёл суд Яньло-ван*.
— Твой хозяин обладал магическими способностями, ведь так? Печать слуги* у тебя на руке — его?
— Да, господин Ши Дон-Гэй был инициирован как хваран*.
— Тогда время ещё не вышло. Духу мага год бродить по смертным землям в наказание за то, что осквернил мироздание своим тварьским касанием, — таково решение круга Архов*.
— Но господин Ши Дон-Гэй не был магом.
— Это не имеет значения, он был инициирован.
— Хорошо, я согласна, — тихо прошептала Ли-Киу.
— Вот и ладушки, а то заладила, — уйду в закат да уйду в закат, — довольно хлопнул я руками по коленям, вставая. — Умереть мы всегда успеем.
Разобравшись с няшкой, отправился досыпать, — сдавалось мне, что следующий день у меня будет весьма хлопотным.
Так и вышло. Перед рассветом подойдя к Пэй-пэй узнать её решение, я подвергся прямо таки обстрелу вопросами, кусаемыми предложенному мной холопству. После чего ожидаемо получил согласие от девушки. Правда согласие она дала только за себя, а о судьбе остальных членов семьи следовало говорить с её братом — Юй-сяном. Разузнав где живёт её семья и, обойдя орков с которыми успел за время похода завести приятельские отношения и поспрашивав у них денег взаймы под обещания подзарядить им амулеты, в сопровождении Рода и Фатха отправился в город.
Отыскать место жительства семьи Фэн оказалось непросто, несмотря на подробные описания даденые Пэй-пэй. Жили они в Грязном городе улицы и переулки которого — если их так можно назвать — сплетались как нити в тысячекратном узле. Улица — описанная девушкой — располагалась не на земле — как я ожидал — а на высоте двух махов (3.2м) на крышах нижерасположенных домов. Проще говоря, — не город, а один сплошной бардак.
Разговор с Юй-сяном был долгим и трудным, хотя с самого начала стало понятно, что он готов согласиться. Главной трудностью стало незнание Юй-сяном законов и обычаев распространённых в Платской Империи, и изначальная неприязнь ко мне из-за пленения его сестры. Но ещё задолго до обеда семья Фэн была вместе со всеми пожитками доставлена в лагерь, а на Пэй-пэй застегнулся простой "ошейник повиновения". В Империи Хань оказался очень простой закон о рабстве, не требующий ни каких иных доказательств, кроме признания рабом за своим господином права на владение им, дома мне наверняка придётся изрядно попотеть, получая нужные грамоты. На удивление девушка спокойно к этому отнеслась, точнее покорно, даже недобрым взглядом ни разу не одарила.
С посещением храма Яньло-вана, тоже ни каких сложностей не возникло, — пять лян жрецам за воззвание к духу господина Ши Дон-Гэй, семьдесят три (всё, что у меня было) оки наглому духу, и Ли-Киу — повинуясь желанию своего господина — служит мне. Была правда одна загвоздка — дух не указал срока службы, но это дело десятое — через год в любом случае в связи с его особенностями наш ряд всё равно потеряет силу. Единственное что меня поразило в храме Яньло-вана, это количество находившихся в нём людей и их отношение к жрецам и умершим — одновременно крайне уважительное, и в тоже время какое-то обывательское. У меня сложилось впечатление, что ханьянцы приходят в храм для общения с духом умершего родственника как к нему в гости, а жрецы в храме вроде как не служители божества, а некие чиновники, или правильнее в их отношении — сановники.
Слипов я всё-таки купил, как не крути а они могли принести мне много пользы, и откладывать их покупку на неизвестное потом лишь из-за того что за их перевозку караваном придётся доплатить, не очень-то и целесообразно, — в конце концов по деньгам выйдет одинаково. Так что, истратив последние местные медяшки, купил четырёх самых маленьких слипов по цене пять лян за голову, и корм для них.
Переговоры с купцом Ильнуром были тяжёлые, денег у меня не осталось, а своими сторонними для купца просьбами я видимо уже отвернул его благосклонность от себя. В конце концов, мне удалось договориться, что в качестве платы сёстры и няшки будут участвовать в охране каравана; но отношение купца ко мне в конец испортилось, и если бы не необходимость во мне, а точнее нежелание уменьшать боеспособность господина Мирослава, то Ильнур послал бы меня лесом.
Весь остаток дня прошёл в сборах, даже мои холопы были привлечены, что уж говорить про остальных. Отлынивал от сборов только один господин Мирослав, но оно и понятно, не магово это дело — тяжести тягать.
(В)
Глава шестая. Превосходство Копейной молнии.
Ночь прошла спокойно и с рассветом мы двинулись в обратный путь. Где-то после обеда к нам присоединился Рон с Зубатом и Тафи, поджидавшие нас в версте(819м) от границы империи Хань в небольшой порошей кустарником ложбинке. Так как в пути делать было нечего, я принялся за обстоятельные расспросы Тафи няшек и семьи Фэн.
С Ли-Фен всё и так понятно было, мне при её покупке, помимо купчей и обельной на неё дали ещё и грамотку где были описаны все её умения.
С Ли-Киу и её искусствами я был уже немного знаком, поэтому подробные расспросы девушки о, их с сестрой жизни и нравах и особенностях няшек, отложил на будущее — дорога длинная наговоримся ещё.
Тафи — оборотень из рода "Каменных кошек" третья дочь Рафара вождя клана Высокой долины. Черноволосая зеленоглазая со славскими чертами лица девушка очень привлекательного для мужского взгляда телосложения. Одиннадцати лет от роду, но учитывая, что первые семь лет у оборотней рода "Каменных кошек" идут за два человеческих, то ей примерно столько же, как и мне. Была отправлена из Драконьих гор, где живёт их род, в клан Великого ущелья входящего в род "Каменных великанов" обитающего на южных склонах Хребтовых гор западней Великих болот. Отправлена она была с целью установления родственных связей между кланами и родами вместе с девятью другими "невестами", но по причине того что ей в мужья должен был достаться тупой и примитивный как каменный тролль третий сын вождя клана, сбежала и отправилась в родные края. По дороге домой она зашла в небольшой городок, чтобы узнать — где она находится и в какую сторону ей дальше идти, но в таверне была чем-то опоена и проснулась уже в "ошейнике повиновения". Так как ошейник имел "отсекатель*", и подавлял магические способности, а первый полученный ею приказ запрещал ей оборачиваться, то освободится от его действия, она не смогла.
Как и большинство оборотней, способностей к магическому манипулированию она не имела, но благодаря действию на метаморфов некоторой подобности сущностей то и простой девушкой её назвать нельзя. Она была примерно в два раза сильней и быстрей человека, её кости были в два раза прочнее, а кожа в три. К этому прибавлялась способность к остановке кровотечений и быстрой регенерации, и высокая ментальная сопротивляемость — сломленная сейчас действием "отсекателя".
В кого она превращается при обороте, Тафи отказалась говорить наотрез. Нет, в начале она попробовала выдать себя за верволка, потом за верпарда, но после того как я вывел её на чистую воду — этих оборотней я уже видел и вид их аур помнил, она просто перестала отвечать на эту тему. Всё это, несомненно, указывало на её надежду, и даже уверенность что в обернувшемся виде она может сбежать и от мага, и главное для неё сейчас было не раскрыть свои способности раньше времени. Собственно иначе и быть не могло, Оз ясно сказал — "крайне опасен".
Юй-сян — обыкновенный ханьянец девятнадцати лет от роду, мелкий щуплый круглолицый узкоглазый, похожий на всех остальных ханьянцев как капли дождя друг на друга. Глава семьи Фен из разгромленного ныне клана Минь-рю. Синобу* потерявший обе ноги выше коленей, но по тому, что он показал руками, очень умелый убийца владеющий чабоем. Любит сестёр, очень хочет вылечиться, но не готов для этого рисковать ими. Владеет всеми основными аурными техниками чабоя и знает его основные приёмы, знаком с многими иными техниками и приёмами, но при всём при этом умелым воином ни как не выглядит. Обладает приятным располагающим голосом, умеет петь и играть на музыкальных инструментах, отлично разбирается в ядах.
Пэй-пэй — старшая сестра Юй-сяна. Семнадцать лет, красивая миловидная с приятным голосом, чёрные волосы чёрные глаза узкие скулы маленькие губки вызывающие невольное сравнение с детскими. Невысокого роста (мне где-то по грудь), хорошо сложена и весьма гибка и проворна. В воинских искусствах на много уступает брату, а вот в изящных — превосходит, за исключением разве что лицедейства, но тут сказывается нехватка жизненного опыта.
Фей-фей — младшая сестра Юй-сяна. Очень похожа на Пэй-пэй, но на три года младше. Считает своего брата самым лучшим во всём, и так же во всём соперничает со старшей сестрой. Скорее в силу возраста, чем характера, пытается всё проблемы решать с помощью силы и обмана.
Пустоши на этот раз пересекли с гораздо меньшими приключениями, Фанис сказал, что это, потому что мы направляемся не в Хань а обратно и везомые нами товары здесь менее редки и более дёшевы чем те что мы везли ранее. Тем не менее, дважды рядом с нами появлялись крупные отряды всадников численностью в пару сотен воинов.
До Белого Халифата оставался день пути, когда мы наткнулись на место побоища. Всюду на сотни шагов вокруг дороги валялись трупы: людей, гоблинов, орков, лошадей, верблюдов, варгров, и разные обломки. Везде тянулись цепочки и полосы запёкшейся крови, местами собирающиеся в большие коричневые пятна, воняло испражнениями, кислыми испарениями блевотины, полу пряным духом освежёванной и чуть заветренной плоти, немного попахивало гарью и калёным песком. Это не первые виденые мною трупы, я сам убивал и магией и вострым железом, но было противно смотреть на место убийства стольких разумных.
Бой, по словам орков, скорее всего, произошёл под утро; но, тем не менее, некоторые тела уже были погрызены и поклеваны, и вызывали отвращение. Судя по наличию трупов лошадей и верблюдов и характерной одежде людей караван бал халифатский. На месте побоища пришлось остановиться и похоронить трупы разумных в одной общей могиле, вырытой господином Мирославом с помощью заклинания. Остальные трупы скормили торгам, чему те несказанно обрадовались.
Ещё до обеда мы нагнали остатки разбитого каравана принятого нами поначалу за разбойничий отряд; но когда верховой дозор разобрался что к чему, мы малость успокоились и не стали отворачивать далеко в сторону, а пошли мимо него. В караване было полно раненых, буквально все телеги были завалены наскоро перевязанными людьми и орками, от чего казалось что раненых в караване больше чем товара.
Когда мы поравнялись с караваном произошло неожиданное — раненые вскочили и рванули к нам с не человеческой скоростью, а в голове каравана раздался мощный взрыв.
— Тати, — разнеслось вдоль каравана сразу несколько криков орков. — К бою.
Фанис как змея извернулся и, откинув своё сиденье оказавшееся люком, нырнул вниз.
— Магики, держитесь за нами, — велел Род, не оборачиваясь.
— Пэй, зови Киу и охраняй люк и остальных, — приказал я девушке, сидевшей по обыкновению с арбалетом у люка. — Ну и спину мне прикроишь если что.
— Слушаюсь хозяин, — ответила ханьянка, выпуская дварфов болт в тушку заскочившего на крышу фургона орка.
Орк этого вроде как даже не заметил, и кинулся на девушку. Пользуясь тем, что орк был чуть ли не вдвое выше ханьянки, и возвышался над ней как крепостная башня, я выпустил ему в голову дварфов болт и "огненную стрелу" из подложника арбалета. Орку разорвало голову, на моё удивление это не убило его, а лишь как бы ослепило; но оказалось достаточным, чтобы сбросить вниз шарящего руками даже не знаю кого. Нежить что ли, — пронеслось в голове, и тут же выветрилось — на меня пёр явно не очень живой человек.
— Целься в голову, это мертвяки, — крикнул я Юрке, который, не сумев сбить ни одного из двух напавших на него гоблинов "воздушным кулаком", бегал от них, коряво отмахиваясь мечом от их копий и метая в них "магические стрелы". Которые ни как не помогали, не смотря на то, что защитных амулетов на тех не было.
Эта сволочь оказалась вёрткой и от "Огненной стрелы" уклонилась, пришлось воспользоваться перстнем с "ударной волной". Недохлый отправился в короткий полёт, а я смог подсобить Фатху и Роду, разбив головы их противникам "огненными стрелами" из подложника, в то время как орки задавливали своими ударами их амулетную защиту. Снова забравшегося на фургон человека сброшенного мной задержала выскочившая на крышу Ли-Киу, а орки изрубили спаренной атакой.
В голове каравана шло настоящее побоище, господин Мирослав бился с двумя вражескими магами, а вокруг него бились воины тоже во всю пользовавшиеся магическими артефактами. Второй фургон был перевёрнут, а тащивший его торг лежал на боку и страшно ревел.
— Надо бы им помочь, — крикнул я Роду.
— Самим бы отбиться сначала, — ответил он, становясь в стойку.
На этот раз на нас напали живые, это было сразу видно по их осторожности, а со стороны вражеского каравана по нам стали стрелять дварфовыми болтами арбалетчики, — слава Светлым что по оркам, имевшим щиты.
Моим противником теперь был человек владеющий приёмами фехтования и очень неплохо владеющий. Вдобавок у него имелся артефактный кинжал, выступавший не плохой острасткой от пренебрежения. Пришлось крутиться волчком, не подпуская его слишком близко. Выгадав момент, когда Ли-Киу в очередной раз оторвавшись от своего противника, атаковала моего, сшибаю его "ударной волной" и в падении прибиваю дварфовым болтом и "огненной стрелой".
Зарядив арбалет последним дварфовым болтом, осмотрелся. Фатх и Род бились с двумя вражескими орками примерно на равных. Пэй-пэй с помощью штук похожих на маленькие цепы отбивалась от одного человека, а Юрка спрятавшись под "водяным щитом" от другого и плёл похоже "воздушный кулак". Ли-Киу — не имевшая защитного амулета и артефактного оружия — осой вилась вокруг неизвестно какими богами занесённого суда дварфа. Сев на корточки чтобы меньше обращать на себя внимание, принялся плести "молнию", разглядывая попутно продолжавшуюся бойню в голове каравана. Там уже были два перевёрнутых фургона, второй и третий, а торг тащивший третий фургон валялся возле первого фургона в десятке шагов от вражеского мага. Господин Мирослав явно проигрывал вражеским магам, и отступал, пытаясь скрыться за тушей торга и первым фургоном.
Закончив плетение, вскинулся и, зайдя противнику Фатха за спину, подавив щит амулета "молнией" пробил левый бок и грудину начавшего поворачиваться врага "огненной стрелой". Фатх тут же добил его, отрубив голову.
