Новый Рим

Женщин посадили к себе космонавты, Арслан пока ехал по очереди в разных машинах. Впрочем, переводчица вызвалась как можно скорее обучиться вождению автомобиля, что могло частично решить проблему размещения. Пока же приходилось довольствоваться тем, что 50 человек ехали в 16 машинах. Нет, этого конечно более чем достаточно в городских условиях, но когда машина становилась не вторым, а первым домом, когда в ней проводили всё время от рассвета до заката, останавливаясь крайне редко, только размять ноги, размещение по 3-4 человека в машине было чрезвычайно некомфортным.

Иран поражал количеством нефтяных качалок. Они были везде — в горах и пустынях, возле больших офисных зданий и на детских площадках. Если раньше это всё чавкало, булькало и качало нефть в стоящие тут же цистерны, то теперь у всех качалок вид был совершенно безжизненный. Что, впрочем, не сказалось положительно на воздухе — вблизи скважин нефтяной запах буквально разъедал глаза. В немалой степени этому способствовали огромные лужи вокруг большинства цистерн — видимо топлива в двигателях качалок хватило еще надолго после катастрофы и никем не остановленные, они накачали гораздо больше нефти, чем вмещалось в автоцистерны.

Иногда качалки стояли очень близко друг от друга и тогда нефтяные лужи образовывали небольшие нефтяные озёра. Нефть так и не уходила из них, простояв уже больше полугода из-за довольно плотной глиняной почвы.

— Постепенно нефть, наверное, должна скоксоваться и превратиться в битум, — предположил Сергей, — тогда тут будет твёрдая чёрная поверхность, блестящая на солнце. С края можно будет выламывать черные куски и рисовать ими как углем. Ближе к середине это будет вязкая субстанция, покрытая сверху небольшой тонкой корочкой, которая будет сначала приятно похрустывать под ногами, а потом резко проломится, погрузив в вязкую чёрную массу забредшее сюда в поисках пропитания животное. И вот, через тысячи лет, учёные обнаружат это животное, застывшее в нефти, как в янтаре — чудесно сохранившуюся, совершенно неподпорченную временем мумию.

— А представляешь, какие огромные подземные озёра высасывали эти качалки когда работали? — продолжил Семён. — И ведь еще лет 20 назад никто не мог предположить, что нефти нужно будет ТАК много. Да, планировали, что её запасы истощатся через 200-300 лет, а ведь оказалось, что её уже и на наш век не хватило бы, не случись катастрофа.

— Это почему? — Спросил Сергей. — Я слышал, что до 2050 года мы обеспечены запасами, а только потом объёмы добычи начнут падать.

— Старые расчеты, — хмыкнул Семён, — Если бы планета развивалась такими же темпами, как в 1980 году, то, наверное, так бы и было — для одних европейцев и американцев нефти бы хватило. Но в борьбу за хорошую жизнь вступили азиаты. Если взять только индусов и китайцев, то их в десятки раз больше, чем всех европейцев вместе взятых. А потреблять они стали на душу населения столько же соляры и бензинчика, как европейцы, если даже не больше. В результате, запасов нефти при её нынешнем потреблении хватит едва до 2020 года. Эксперты об этом давно знают, но не афишируют, чтобы не сеять панику. Впрочем, паника уже началась — пока только в виде цен на нефть, но это был только предвестник той бури, которая разразилась бы, как только нефтяные скважины начали бы иссякать. Остановка всех экономик, мировые войны, скатывание до уровня феодальных княжеств — это далеко не всё из того, что пришлось бы пережить нам и нашим детям, не случись катастрофа.

— Ты что-то чересчур пессимистичен, — хмыкнул Сергей.

— Неет, это я оптимистичен. Как то читал исследование — что будет, если население Африки очнётся от экономической спячки и включится в борьбу за ресурс. Вот в этом случае будет действительно энергетический шок — уже в ближайшие годы полтора-два миллиарда африканцев могли потребовать свой кусочек экономического и энергетического пирога и тогда пшик, коллапс. Это, кстати было исследование какого-то китайского экономиста. И нельзя не сказать, что к нему не прислушались — китайское правительство сразу развернулось на 180 градусов, объявив сотрудничество с африканскими странами своим основным приоритетом, по-восточному предусмотрительно полагая, что лучше подружиться с потенциальным конкурентом заранее. Всё это лишь подстёгивало цены на нефть, а неповоротливые демократические режимы оказались заложниками собственной системы управления — более авторитарные и сплочённые азиаты сделали их во всём.

На подъезде к Армении, Семён снова нашел в небольшом горном городке снегоочиститель и пересел на него, посадив за руль Лексуса Жанну.

Дорога всё круче забиралась в горы и, судя по всему, снежные завалы были уже неподалёку. На Таштунском перевале путь действительно преградил сугроб, и Семёну пришлось включить свою автолопату. Движение колонны сразу резко замедлилось, снегоочиститель передвигался со скоростью никуда не спешащего пешехода, над ним вздымался сноп белой снежной пыли, выбрасываемой из раструба вниз, в ущелье. Особенно тяжело было в ложбинах — высота снега иногда составляла несколько метров и для того, чтобы прогрызть в ней проход приходилось елозить туда-сюда по нескольку раз — выгрызать кусочек снега снизу, отъезжать чтобы обвалился снег сверху и сбоков и со второго захода уже убирать его. К счастью, таких мест на перевале было всего парочка, а через 4 часа закончился и сам перевал.

Остановившись на ночёвку в городке Капан, все буквально свались с ног, устав от медленного передвижения.

— Ничего, — успокаивал Саша девушек, — нам только через Армению прорваться, а там уже будет Чёрное море — пляжи, пальмы, тепло.

— Пляжи, — мечтательно сказала Света, — я уже и забыла что это такое. Лишь пару месяцев назад мы лежали на пляже в Бэйхае, а кажется, будто это было в прошлой жизни.

На следующий день Саша предложил всем отдохнуть и подышать чистым горным воздухом, а сам отправился вместе с Семёном за вторым снегоочистителем. При такой напряженной работе у Семёна были сомнения в том, что какой-нибудь из них не выйдет из строя в самый ответственный момент.

На счастье, местный муниципалитет не скупился на снегоочистители и в гараже нашлась пара прекрасных образчиков немецкой снегоуборочной техники. Семён обменял их на иранского монстра и пересел на фашистскую машинку, как он её тут же окрестил.

Оказалось, что она не только не уступала по комфорту его Лексусу, но в чём-то даже превосходила его. В частности, была рассчитана на снег и морозы, вследствие чего могла замечательно обдувать все стёкла от запотевания, чистить их дворниками, а салонная печка была вообще выше всяких похвал.

Вскоре выдался шанс испытать новую технику — дорога буквально упёрлась в сугроб. Семён с разгону попробовал прокопать в нём дорогу, но уже через несколько метров высота снега достигла крыши, он перестал что-либо видеть и сдал назад.

— Нда, дела, — сказал Саша выйдя из машины. Тут копать и копать.

— Похоже сошла лавина, — Семён зло выругался и сплюнул.

— Хуже всего, что не видно куда идёт дорога. Придётся прокапываться очень осторожно — выходить через каждый метр и проверять тут ли ещё асфальт, или мы уже съехали с него.

Посовещавшись, парни дали команду всем женщинам и детям вернуться назад в посёлок, а сами принялись за каторжный труд по расчистке трассы от сошедшей лавины.

На помощь снегоуборщикам из посёлка пригнали трактор и бульдозер, после чего работа заспорилась. В некоторых местах высота снега достигала трёх метров, и трактору приходилось сначала снимать ковшом верхнюю кромку, чтобы его самого не засыпало, и только потом уже расчищать нижние слои. Чтобы проехать метр вперёд приходилось три-четыре раза увозить снег назад.

Для экономии времени, Семён расчищал снегоочистителем поляну через каждые 20-30 метров, чтобы трактор не приходилось гонять до начала завала с каждой партией снега, а работавший на тракторе Олег сгружал снег уже на эту площадку. Остальным же пришлось просто стоять и наблюдать за процессом — броситься всем вместе на расчистку не позволяла узость прохода.

Через пару часов мучений решили работать посменно по 3 человека, составили график и незадействованных мужиков отправили в посёлок к женщинам. В первый день до того, как стемнело успели отработать только 3 смены, которые продвинулись вглубь завала лишь на 30 метров.

Работать ночью не решились, поскольку дорога вихляла из стороны в сторону, и даже днём было непросто отслеживать все её повороты.

Вечером все собрались на совместный ужин, на который женщины приготовили с десяток различных блюд, чтобы хоть как-то отвлечь от грустных мыслей умаявшихся за день парней.

— Интересно, сколько может тянуться этот завал, — задумчиво сказал Саша.

— Я залез на крышу трактора, — отозвался Лу Сюнь, работавший в последнюю смену, — и видел в двух-трёх километрах впереди вершину, а на ней — то ли просеку, то ли нашу дорогу. Скорее всего, лавина сошла только в эту долину и если мы доберёмся до вершины, то дальше будет легче.

— Такими темпами мы эти три километра будем ехать неделю, — вздохнул Олег.

Пессимистичный прогноз не оправдался. На следующий день работа пошла быстрее — начинал сказываться опыт и за день прошли около километра. На третий день под радостные подбадривающие крики, трактор поднатужился, прогрёб насквозь последние метры снежного завала и выехал на чуть припорошенный снегом асфальт.

Воодушевившись победой, в тот же день с наскока преодолели ещё один перевал и добрались до Арарата.

Все конечно приникли носами к стёклам, как только Саша объявил по рации мимо какой горы они проезжают, но как не напрягали зрение, красного винограда никто не увидел.

Дальнейшая дорога оказалась практически без снега. От Еревана взяли точно на север и за день добрались до Тбилиси, где Саша с Семёном оставили снегоуборщики и пересели на свои машины. В обеих столицах установили по указателю модели Костылёва, как его теперь называли, но никаких следов выживших людей не обнаружили.

Еще через два дня Саша, первым заехавший на очередной пригорок объявил: 'Чёрное море'.

В Сухуми не сговариваясь, остановились надолго. Усталость от поездки по пустыням ближнего востока, по горам Ирана и Армении серьёзно подкосила путешественников.

Апрельское солнце ещё не нагрело море до желанной температуры — купались только самые отчаянные, да и то — с разбегу забегая в воду, а потом с визгом выбегая обратно. Но отказать себе в том, чтобы понежится на пляже, погулять по паркам и просто отдохнуть от тряски в автомобиле никто не мог.

Один лишь Олег днями ходил между отдыхающими и нудил о том, что нужно ехать дальше и что никак нельзя, чтобы девушки рожали в дороге — в грязи и антисанитарии. Все соглашались с ним, но отказать себе в том, чтобы отдохнуть денёк, а потом ещё денёк никак не могли.

В конце концов, Олег пригрозил, что поедет сам вперёд всех, а вы, мол, догоняйте. Это подействовало и все начали паковать назад вещи, разбросанные по всему пляжу за неделю отдыха. Заняло это еще целый день.

Наутро выехали по пустой дороге вдоль моря в российском направлении. К обеду достигли границы и сварили еду в офицерской столовой свежевыстроенного на российско-грузинской границе гарнизона. Даже полгода пустоты не смогли выветрить из здания гарнизона запах свежей краски. Вся посуда в столовой — от ножа до кастрюли была в блестящем состоянии — только бери и готовь, даже споласкивать не надо. Газовая плита послушно зажглась после того, как Олег повернул ручку под комфоркой.

— Такое ощущение, что тут вот-вот должны кого-то расквартировать. — Выразил предположение Александр. — Пустые комнаты без вещей и людей и в то же время стоят телевизоры в холле, завядшие цветы на подоконниках, новые ковровые дорожки. Этот дом явно ждал своего хозяина в ту субботу. Так и ждёт до сих пор.

— Да, нам бы такой дом найти там, куда мы едем, — задумчиво сказал Сергей, — всё практически новое, только заселяйся и живи.

— Ага, — скептически подхватила Света. — Удобства на этаже, общая кухня. Спасибо, мне коммуналок не надо, мне, пожалуйста, отдельный дом с видом на море.

— А удобства сейчас всегда будут во дворе, — огорчил жену Саша. — Биотуалетов на вас не напасёшься, а для нормального туалета нужно сначала водопровод сделать. Для водопровода, в свою очередь, нужна нормальная электростанция, создание которой является непосильной задачей в условиях катастрофической нехватки людских ресурсов.

— Это пятьдесят-то человек нехватка? — Возмутилась Света. — Нам ведь и не требуется мегаваттная ТЭЦ, а работу небольшой котельной можно и впятером поддерживать.

— Можно, — поморщился Саша, — только вот боюсь, что скоро всем нам придётся сельским хозяйством в основном заниматься. Мы второй месяц на консервированных овощах и фруктах сидим — все запасы свежих иссякли. А на следующий год и консервы испортятся — нужно будет землю обрабатывать. Но в целом не переживай, справимся, будет у нас и электричество и овощей вдоволь.

Пообедав, отправились в Сочи.

— А насколько всё-таки оказывается заметно, что мы на родину вернулись, — заявил Семён по рации, спустя некоторое время.

— Это почему же? — поинтересовался Фань.

— А посмотри на обочину, там буквально кучи мусора. Металл, дерево, различные полимеры, чего только нет.

— Ну чего уж ты так о Родине, во всех странах мусорят, — заявила Светлана.

— Ага, — поддержал её Саша, — в Тихом океане вообще есть остров пластиковых отходов, размером с Аляску. Всё что смывает с берегов Китая, Америки, России, Японии и многих-многих стран приносится туда течениями. Всё, что мы бросаем в реки, смываем в унитаз, оставляем на берегу — всё это приносится и формирует эту пластиковую громадину. И с каждым годом этот остров мусора растёт ужасающими темпами. И ни одна из стран не желает перерабатывать это пятно позора на теле планеты.

— Выдумаешь тоже, — фыркнула Жанна, — остров мусора размером с Аляску... да как такое может быть.

— Подтверждаю, — сказал Виктор, — есть такой остров и размер у него никак не меньше чем у Аляски. Сам немало раз видел его невооружённым гласом с борта МКС. Никто не афиширует его наличие, но и не замалчивает, его существование общеизвестно.

— Но как же Гринпис и прочие? — Поразилась Жанна.

— Гринпис точно такая же коммерческая организация, как и все производители пластиковых бутылок, — улыбнулся Семён, — эдакие официальные заказные убийцы. Но работают они не по мелочи, убирая ненужных людей. Эти — убирают компании конкурентов. Если ты здорово насолишь своим коллегам по отрасли, то может оказаться, что завтра у ворот твоего завода будет стоять энтузиасты проплаченного гринписа и махать флажками с нарисованными на них тюленями, цыплятами и прочей живностью, которую ты, паразит, губишь своим свечным заводиком.

Подготовка к олимпиаде в окрестностях Сочи шла вовсю. Вдоль трассы строилась новая — современная и широкая автострада. На дороге стоял кран с повисшим на стропах рельсом — железную дорогу убирали вглубь материка. Тут же на месте бывшей железной дороги закладывали новые гостиницы.