Братья оборотни (нецензурированная версия, с матами)

Белла облизнулась в последний раз и сказала:

— Мелвин, милый, я так счастлива! Когда мы поженимся?

"Ну вот", подумал Мелвин. "А как все хорошо начиналось".

— Не знаю, — ответил он вслух. — А почему ты думаешь, что мы поженимся?

Большие глаза баронессы Изабеллы стали еще больше.

— Ты обещал! — воскликнула она.

Мелвин улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону.

— Ошибаешья, красна девица, — сказал он. — Я ничего тебе не обещал. Я тебя впервые увидел менее часа назад.

Изабелла нахмурилась.

— Вот, значит, как, — сказала она. — Решил отвертеться. Типа, я не я, и дракон не я...

— Но дракон реально не я! — подтвердить Мелвин. — Не стану отрицать, по божьему благословению я приобрел свойства оборотня, но конкретно в дракона я оборачиваться не умею. В пса умею, в святого Михаила тоже умею и еще в стаю неведомой хуйни, но это все! Драконом я никогда не оборачивался. Дракон — мой враг, мы с ним дважды сражались, но никто никого не победил. Видишь ли, милая, когда дерутся два оборотня, никто не может одолеть противника, у нас же обоих раны заживают в считанные мгновения...

— Ах ты сука, блядь, мудило! — закричала Белла, набросилась на Мелвина и стала полосовать ему морду острыми ногтями.

Мелвин вначале хотел дать ей в морду, но потом подумал: "А зачем?" И отпал на подушки, и лежал смирно, и терпел. А вернее, забавлялся.

Вскоре Белла стала уставать, и тогда Мелвин одновеременно исцелил все свои царапины. Белла перекатилась на другую половину постели и стала плакать.

— Я же тебе говорил, милая, — сказал Мелвин с улыбкой. — У нас, оборотней, раны заживают очень быстро. Ты перед тем, как когтями размахивать, лучше слушай, что умные люди говорят. Утомилась, бедненькая...

Он приподнялся на локте, притянул девицу к себе и попытался поцеловать в сосок. Она увернулась и ударила его кулаком в нос (тот хрустнул, но сразу выправился), затем долго и безуспешно пыталась выковырнуть глаз. А потом снова стала плакать.

— Слезами горю не поможешь, — сказал ей Мелвин. — Повернись-ка чуть-чуть вот в эту сторону...

— Я тебе не шлюха! — заорала Белла и спрыгнула с постели.

— Ошибаешься, — спокойно ответил Мелвин. — Ты как раз шлюха. Я тебя силком в постель не затаскивал, сама впрыгнула.

— Ты меня обманул, мудак! — прорыдала Белла.

Мелвин саркастически улыбнулся и сказал:

— Экая несчастная девочка. Все тебя обманывают. То Роберт, то дракон, теперь вот я. Ты, леди Изабелла, не просто шлюха, но глупая шлюха. И сейчас ты утрешь сопли, нагнешься и будешь стоять смирно. Либо я тебя изобью. Выбирай, милая.

Белла поплакала еще немного, затем утерла сопли и нагнулась. Она выбрала.

Мелвину стало брезгливо.

— Разгибайся, — приказал он. — Можешь одеваться. Как оденешься — вали на хуй.

Он оделся и вышел из спальни. В коридоре ему встретился барон Гельмут. Барон заискивающе улыбнулся и сказал:

— Позвольте почтительнейше поприветствовать ваше высочество и выразить глубочайшее удовлетворение...

— Пошел на хуй, — сказал ему Мелвин и прошел мимо.

Он вышел во двор. Рыцари, кнехты, монахи и простолюдины-крестоносцы жрали вино, трогательно демонстрируя единство во Христе всех трех сословий. При виде ярла они перестали жрать вино и начали орать что-то восторженное.

— Кубок мне! — повелел Мелвин.

Кто-то сунул ему в руку медный стакан, несвежий и позеленевший от ненадлежащего ухода. Ничего, вино обеззаразит.

Мелвин окунул стакан в бочку, вытащил и выпил залпом. Кислятина, конечно... да насрать! Зачерпнул и выпил еще раз.

Кто-то сильно толкнул Мелвина в бок.

— Сейчас как дам пизды! — возмутился ярл, но сразу осекся: — Простите, святой отец, не признал.

— Да ладно, забей, — добродушно проговорил Бенедикт заплетающимся языком. — Давай еще выпьем.

Они выпили еще.

— Приколись, Мелвин, — сказал Бенедикт. — Этот злоебучий дракон, оказывается, не терял времени даром. Тут в замке есть одна баронесса, Изабелла ее зовут...

— Знаю, — перебил Мелвин святого отца. — Уже трахнул два раза.

Бенедикт заржал во всю глотку, затем вдруг посерьезнел.

— А ты в курсе, что она сатанинскому созданию давала? — спросил он.

— Мне похуй, — ответил Мелвин. — Да хоть самому Люциферу.

Бенедикт нахмурился.

— Ты за языком следи, — посоветовал он. — Святое благословение — оно как монаршая милость, могу отозвать в любой момент. Скажу этим баранам, что ты все-таки чернокнижник или ебну святой молнией...

Мелвин резко вытянул руку, но промахнулся, клацнул пальцами мимо чудотворного посоха отца-настоятеля. Странно, выпил всего два стакана, а как повело... Может, в это вино мухоморов добавили или конопляных шишек... Нет, по вкусу вино как вино...

Бенедикт отпрыгнул на шаг и выставил перед собой сломанный посох как копье.

— Ты мне тут, блядь, сука, не балуй, — прошипел он. — Даже если устоишь перед чудотворным пламенем, без моего благословения от этих долбоебов ты преданности не дождешься! Так что не тяни ручонки куда не надо, а извинись, пока не поздно.

— Извините, святой отец, — сказал Мелвин. — Был неправ.

— То-то же, — сказал Бенедикт. — Так о чем я... Да, баронесса! Надо эту драконоебку на костре спалить.

Мелвину показалось, что он ослышался.

— Чего? — переспросил он.

— На костре спалить, — повторил Бенедикт. — Поганую дьяволоебку. Дьявололожницу. Изабеллу Айронсайд. Понял?

Мелвин понял, что он ослышался.

— А на хера? — спросил он.

— Блудила с дьяволом, принявшим облик богомерзкого пернатого дракона, — объяснил Бенедикт. — Разве такое можно прощать?

— Откуда мне знать, я же не духовное лицо, — пожал плечами Мелвин. — Но, исходя из здравого смысла, я бы жечь ее не стал. Послушайте, святой отец, может, она вам отсосет, и забудем это недоразумение? Она такая умелая...

Бенедикт снова перекосился и зашипел.

— Ты мне дурачка не строй, — прошипел он. — Отсосет... Сейчас сам у себя отсосешь! Это же ведьма! Ведьма, понял, мудозвон, ведьма! Сказано в святом писании: ведьму не оставляй в живых!

Мелвин вспомнил Бонни Черную Зайку и нахмурился.

— Ты мне рожи не корчи! — продолжал бесноваться Бенедикт. — А то как закричу сейчас, что тебя ведьма околдовала!

Мелвин огляделся. До сих пор Бенедикт возмущался негромко, вполголоса, никто на них не смотрит, но если он закричит... Может, попросить потом Реджи, чтобы организовал несчастный случай... Нет, поднимать руку на почти святого барон зассыт, придется самому... А какие, кстати, проблемы? Принять какую-нибудь необычную форму... потренироваться с Бонни... Но это на будущее, а пока...

— Ладно, хуй с тобой, — решился Мелвин. — Жги баронессу. Но с ее отцом будешь объясняться сам. Я ему скажу, что не одобряю, но не смею открыто противодействовать.

Бенедикт ощерился в злобной ухмылке. "А ведь он почти сумасшедший", подумал Мелвин.

— Не смеешь — это правильно, — сказал Бенедикт. — Ибо всякой твари от бога положено знать свое место. Вы, феодалы, оборзели от безнаказанности, но это только до поры! Думаешь, вся власть в Локлире в твоих руках? Хуй тебе, а не власть! Власти у тебя столько, сколько доверила святая церковь, заруби на носу и не выебывайся! Понял, мудило?

Мелвин скрипнул зубами и сказал:

— Так точно, святой отец, понял. Прошу простить невольную дерзость. Должно быть, меня в самом деле кто-то околдовал.

— То-то же, — милостиво кивнул Бенедикт. — Вставай на колени и целуй руку.

Мелвин встал на колени и поцеловал руку отца-настоятеля. Рука пахла вином.

— Вставай, чадо, благословляю, — сказал Бенедикт. — И впредь не забывай, кто здесь главный. Отряди кнехтов, пусть арестуют дьволоебку.

— Реджи! — позвал Мелвин. — Реджи, пень глухой, ко мне! Барон, блядь, Хеллкэт! Чего а? Хер на! Ко мне, бегом! Реджи, будь любезен, не откажи отцу Бенедикту в просьбе. Святой отец объяснит, что ему нужно, а я вас оставлю.

— Стой! — прошипел Бенедикт и попытался ухватить Мелвина за рукав, но тот высвободился.

— Увольте, святой отец, — сказал Мелвин. — Объясняйтесь с сэром Хеллкэтом сами, а мне моя душа дорога как память. Я смиряюсь перед вашей волей, но это не значит, что я одобряю ваше решение. Господь нас рассудит.

Произнеся эти слова, он пошел прочь, не дожидаясь ответа настоятеля. Мелвин подумал, что он плохой феодал, нерешительный и потому неправильный. Отец говорил, что правильный феодал сразу принимает решение и твердо следует ему, пока не станет очевидна ошибочность. Правильный феодал должен был либо сразу уебать святого отца его же собственным посохом по башке, либо принести леди Изабеллу в жертву тому кровожадному богу, в которого верует Бенедикт. Но это же не Иисус Христос, это никак не может быть Иисус Христос! Тот милосерден, а этот... А вот, кстати, и объяснение для Реджи... Нет, все равно не сработает... Боже, как же трудно принять решение... Такая ответственность... Господи, спаси и помилуй...

2

Он очнулся в зарослях можжевельника. Его разбудил терпкий смолистый аромат, доверху заполнивший всю вселенную. Все понятно: солнце взошло, земля прогрелась, ветки тоже прогрелись, смола выступила, теперь воняет. Апчхи!

Он неловко дернулся, рука скользнула по жесткой ветке, колючки противно захрустели, он уже приготовился взвыть от боли, но не пришлось. Совсем не больно, только перья растрепались.

— Еб твою мать! — завопил он тоненьким и шепелявым голоском. — Господи, ну какого хера опять? Ну сколько, блядь, можно?

Затем он вспомнил, что обращаться надо не к господу Иисусу, а к всемилостивой Фрее, богине любви, красоты и плодородия, которая, впрочем, тоже в каком-то смысле господи, так что никакого богохульства он не совершил... Но все-таки, богиня красоты, какого хера?

"Надо своевременно подзаряжать энергоблоки", ответил ему внутренний голос. И добавил укоризненно: "Я предупреждал тебя много раз".

И тогда он вспомнил все. Прощание с любимой Беллой, невероятный прыжок через крепостную стену и последовавшую за этим неимоверно долгую бойню. Головастого святошу не удалось одолеть, но это не беда, Робин даже не пытался его атаковать, он пошел другим путем. Народная мудрость не зря говорит, что один в поле не воин. Посмотрим, как попляшет теперь враг без своего дурацкого войска.

Взгляд Робина упал на груду кровавых останков, рядом с которой он спал. Свежее сырое мясо, любимая пища молодого ютараптора с элементами этого, как его...

"Дейнониха и отчасти троодона", подсказал внутренний голос.

"Да насрать", подумал Робин.

Экого необычного зверя он загрыз. Шкура похожа на свиную, но намного тоньше и без щетины... Ой, бля!

"Энергоблоки подзаряжать надо было своевременно", повторил внутренний голос. "Я много раз предупреждал тебя, но ты не внял. Мне пришлось задействовать программу экстренного спасения".

— Ты чего несешь?! — закричал вслух Робин. — Какое, на хуй, спасение?! Ты кто, сука, такой?!

"Твоя операционная система", ответил внутренний голос.

Эти слова сопровождались соответствующим мыслеобразом, и когда Робин его уяснил, он... в человеческом языке нет слов, способных описать его чувства. "Пал духом", "почувствовал бездну внутри собственной души", "вконец охуел" — это всего лишь бледные отражения того ужаса, какой довелось испытать Робину в этот момент.

— Изыди, демон, — безнадежно прошептал Робин.

Но он знал, что этот демон никогда больше не оставит его многострадальную душу. Можно изгнать Бафомета или Велиала, даже Бегемота можно изгнать, если священник или жрец обладает достаточной квалификацией, но чтобы изгнать Операционную Систему, надо быть Иисусом Христом. Ибо имя ей легион. Да и где взять свиней в достаточном количестве? Удружила богиня красоты, ничего не скажешь. Впрочем, не удружила бы — лежал бы сейчас в Гримпенской трясине и жрали бы его болотные черви или кто там водится. Не зря говорят мудрые люди: что боги ни делают, все к лучшему.

Нет, но это в натуре какой-то пиздец! Если теперь всякий раз, когда Робин проголодается, демон по имени Операционная Система станет выпускать на волю подчиненного демона по имени Программа Экстренного Спасения... Что люди подумают? Какой нормальный человек согласится служить людоеду? Дракону или оборотню служить — это еще туда-сюда, даже если дракон-оборотень одержим демонами, в жизни всякое случается, взять хотя бы Карла Безумного, служили ему феодалы и не выебывались... Но людоеду! Фрея, за что такое испытание? Ты же милостива, сука, блядь!

Робин горевал примерно полчаса. Затем демон Операционная Система посоветовал ему доесть покойничка, пока тот не испортился. Робин воспротивился, но внутренний голос сообщил, что уровень зарядки энергоблоков (что бы это ни значило) близок к критическому и потому проявлять разборчивость в пище неразумно. Но если Робин желает, ему можно временно отключить сознание. Робин пожелал.

Когда сознание вернулось, пернатое брюхо Робина стало несного, а принадлежащий демону внутренний голос — спокойнее. Трава рядом с Робином была густо запачкана кровью, но никаких останков на ней больше не наблюдалось. Неужели с костями сожрал? И с одеждой... Брр...

Неторопливой рысцой дракон-людоед направился куда глаза глядят. Будь он человеком, он бы ковылял нога за ногу, но тело дракона устроено так, что ходить медленно просто не получается. Быстрая и проворная эта тварь, неукротимая, блядь, машина убийства...

— Сука ты, Фрея, — сказал Робин.

Его тоненький голосок прозвучал жалко и беспомощно, словно барашек пожаловался на жизнь волку или, скажем, рабу на бойне. А нехуй было взывать к высшим силам и губить свою бессмертную душу. Лучше бы в болоте утонул... хотя нет, не лучше. Оттопыриваться в раю рядом с божьим престолом Робину Локлиру по-любому не светит, особенно после того, как они с братом оттрахали ту демоницу... И какой черт их попутал... А теперь терять уже нечего, преисподняя — дело такое, что чем позже в нее попадешь, тем лучше. Поздно бить поклоны, когда душа загублена. Или все-таки попробовать исповедоваться... нет, пустые мечтания! Чтобы отпустить такой набор грехов, надо быть совсем невероятным долбоебом, такого священника во всей Англии днем с огнем не отыщешь. Господи, как же херово! Душу погубил, поганому святоше Бенедикту не отомстил, узурпатору Роберту тоже не отомстил, головастого оборотня не одолел... Проебал Робин Локлир решающую битву, по всем направлениям проебал. Позор!

В этот момент Робин понял, что ноги несут его к родовому замку. Может, Фрея как бы намекает ему, типа, душу ты уже погубил, так хотя бы отомсти, пока еще можно? А почему бы не отомстить? Кто бы ни одолел в том бою, один из смертельных врагов Робина по-любому должен быть в стане победителей. А может, и сразу оба, если они между собой договорились. И Белла там, блядь моя ненаглядная...

Робин издал нечеловеческий вопль, не то торжествующий, не то отчаянный. Из-под куста выскочила лисица и помчалась хер знает куда, сверкая шальными глазами. Небось, в первый раз дракона увидела. На ее месте Робин тоже испугался бы.