Почти любовь, почти падение

— Это даже хорошо, что отец не стал ещё ждать, — говорил Андрей, противореча её собственным мыслям. И Катя даже радовалась, что в комнате темно, она сама настояла на том, чтобы выключить свет, не могла смотреть ему в лицо. Боялась, что Андрей поймёт, что она совсем не видит повода для радости. Но Жданов был доволен, так же, как и его отец, и весь вечер выглядел воодушевлённым, и даже о будущем говорил, что с ним давно не случалось, правда, все разговоры сводились к будущему "Зималетто". Катю от себя не отпускал, она сидела, прижимаясь спиной к его груди, и позволяла его рукам мучить себя. Голову на плече Андрея пристроила, глаза закрыла, и слушала его рассуждения о том, как всё будет. — Но теперь нужно держать ухо востро, и Воропаева даже близко не подпустить к компании.

Катя чуть выгнулась, навстречу его ладоням, руку подняла, чтобы пальцы в волосы Андрея запустить, а он вовремя голову повернул и поцеловал её.

— Ты с ним говорил?

— О чём? Показать ему, что я за ним слежу? Нет уж.

— А то он этого так не знает.

— Да пусть знает. — Ладони Андрея спустились к Катиному животу. — Но он не любит играть в открытую, вот я и не собираюсь давать ему шанс.

Катя чуть потянулась, крепче прижимаясь к Андрею, когда почувствовала, что настроение у него меняется, и руки уже не просто гладят, они начали уже знакомую игру, а Жданов всё сильнее заводится, ещё и от разговоров о предстоящей борьбе с Воропаевым за место президента компании.

— Если честно, я никогда не понимала, зачем Александру Юрьевичу "Зималетто". Что он будет с ней делать? Ему терпения не хватит.

— Дело не в "Зималетто", милая, дело в том, что поставлено на кон.

— Что же?

— Отцовское дело. Я бьюсь, чтобы порадовать своего, а Сашка — своего. Пусть того и в живых уже нет. Но это дело семейной чести, если хочешь.

Катя еле слышно усмехнулась.

— Как в романе.

Андрей жарко дышал ей в затылок, затем губы к Катиной шее прижались.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — зашептал он. И добавил, почувствовав Катино настроение: — И ни слова про Воропаева, не порти момент.

— Какой момент? — Она в его руках развернулась, за шею Андрея обняла и повалила на подушки.

— Особый, — выдохнул он ей в губы.

— У нас такой момент каждый день. А иногда дважды в день.

Андрей довольно засмеялся.

— Говори, говори, мне нравится ход твоих мыслей.

— Про момент или про их количество?

— Про количество.

— Это совсем не романтично, Жданов.

— Совсем, — согласился он, переворачивая Катю на спину. — Но слышать это от тебя, очень заводит, честно.

Катя обняла его за шею, и на поцелуй ответила, правда, от следующего увернулась.

— Андрюш, ты не боишься, что завтра всё изменится?

— А что может измениться?

— Я не знаю, я просто боюсь, — призналась Катя, не в силах держать это дальше в себе.

Андрей от её груди оторвался, секунду помедлил, а потом Катю в уголок губ поцеловал.

— Я очень постараюсь, чтобы ничего не изменилось. Ты мне веришь?

У неё вырвался лёгкий вздох.

— Верю, — успокоила она его, надеясь, что в её голосе не проскользнуло ни тени сомнения.

На следующий день в "Зималетто" они поехали по отдельности. Андрей с утра излучал энтузиазм и энергию, пока в ванной брился, даже парочкой искромётных шуток Катю решил порадовать через открытую дверь, а та на кухне спряталась и обдумывала то, что сегодня случится.

— Прекрати переживать. — Жданов подошёл к ней сзади, и руки на плечи положил. Наклонился, чтобы губами к её волосам прижаться. — Вот увидишь, всё будет хорошо. Там дел на пять минут. Ты сама вечером над собой смеяться будешь.

— На пять минут? — переспросила она.

Андрей кивнул.

— Именно.

И почему её это не радует? Подумаешь, каких-то пять минут, которые, возможно, изменят всю её жизнь.

Андрей уехал первым, а Катя больше часа перед зеркалом крутилась, не зная, как ей лучше одеться. То ли поскромнее, чтобы в "Зималетто" пришла, похожая на прежнюю, Катя Пушкарёва, или наоборот, постараться всех поразить, чтобы не думали, что она боится потерять свою значимость, с порога показать, что она в себе уверена, а на все их насмешки и неподобающие мысли ей наплевать. И в итоге отвергла все деловые костюмы, которых у неё развелось в избытке, надела летнее платье, не шикарное, но привлекающее внимание своей лёгкостью и элегантностью, волосы наверх забрала, а на шею — золотой кулончик в виде грозди винограда, подарок Андрея, но ведь об этом никто не знает? И она не собирается делать вид, что забежала в "Зималетто" на минутку, между важными встречами. Она идёт туда, отказываться от своего прошлого, а это очень серьёзно, и она не собирается притворяться безразличной.

Дамочки из женсовета безумно обрадовались, её увидев. Они ахали, охали, её разглядывая, а Катя от неловкости с ума сходила, и по сторонам глазами стреляла, боясь, что кто-нибудь со стороны за ними наблюдает и смеётся.

— Ты так здорово выглядишь!

— Правда!

— Рядом с Юлианой все преображаются.

— Да при чём здесь Юлиана? Так на женщину только любовь действует. И не спорьте со мной, я знаю!

— Конечно, ты знаешь! Кто, кроме тебя?

— Тише, девочки. — Катя на них негромко шикнула и тут же заулыбалась, стараясь смягчить эффект. А потом обрадовалась, увидев Зорькина, появившегося в холле. — Коля, ты меня ищешь? — воскликнула Пушкарёва, и даже руку к нему протянула, надеясь, что друг детства её спасёт, от излишнего внимания подруг к её персоне.

— Ну вот, снова Коля. А то ты с ним давно не виделась!

Катя на это только мило улыбнулась, Колю под руку подхватила и позволила себя увести. А когда дверь за ними захлопнулась, перевела дыхание.

— Мне почему-то так стыдно было.

— Почему? — удивился Зорькин. — Потому что врёшь им?

Катя возмущённо посмотрела, потом кулаком ему по рёбрам стукнула. А Зорькин в ответ возмущаться не стал, вместо этого успокоил:

— Потерпи. Осталось несколько минут, и всё закончится.

Катя глаза в пол опустила.

— Да уж.

Коля глянул на неё с любопытством.

— Кстати, здорово выглядишь.

Пушкарёва не сдержала улыбки, и быстрым взглядом оглядела его костюм.

— Ты тоже.

Зорькин довольно разулыбался.

— Мы с тобой здорово выглядим! — И тише добавил: — Я тебе всегда говорил, что так будет, а ты мне не верила.

Когда вошли в президентскую приёмную, улыбка Кати померкла. Встретилась глазами с Кирой, которая устроилась на краю стола Виктории и о чём-то с той шепталась. Они обе замолкли, когда Катя с Зорькиным вошли, и Воропаева выразительно скривилась, но всё же поздоровалась, но скорее с Колей, к которому за последние месяцы успела привыкнуть.

— Явилась, — услышала Катя за своей спиной едва слышимый шепоток, когда она направилась к конференц-залу.

— Не обращай внимания, — посоветовал Зорькин, наклонившись к Катиному уху.

Зато собравшиеся в конференц-зале ей обрадовались. Пал Олегыч поднялся навстречу, Андрей улыбался, хотя и старался это скрыть, а адвокаты со стороны "Зималетто" изнывали от нетерпения, кажется, ещё сильнее, чем Ждановы и Воропаевы. Всем не терпелось лишить Катю всяческих прав и имущества. Все документы были подготовлены, адвокаты обговаривали последние детали, а Катя кинула на Малиновского суровый взгляд, когда тот что-то Андрею на ухо зашептал, но потом испугалась, что Жданов её взгляд заметить может и расценить правильно, поэтому глаза в стол опустила, адвокатов почти не слушая и полностью понадеявшись на Зорькина. А потом попросила стакан воды у Клочковой, которая принесла кофе.

— Воды? — переспросила та, словно Катя у неё нечто невиданное попросила.

Пушкарёва подняла на неё глаза и подтвердила:

— Воды. Минеральной, без газа, лучше с лимоном.

Виктория губы поджала, а Андрей прикрикнул на неё.

— Ты не слышала, Вика? Побыстрее. — Затем на Катю взглянул, они глазами встретились, и та вдруг вспыхнула. Поспешно отвела глаза в сторону, сделала вид, что внимательно слушает Пал Олегыча. А вот Малиновский вдруг нахмурился, покосился на Андрея, который в документы уткнулся.

— Ну, вот и всё, — торжественно провозгласил один из адвокатов, когда Катя поставила последнюю подпись. — Поздравляю вас, господа. С удачным исходом дела, так сказать.

Все зашумели, принялись друг друга поздравлять, а Катя осталась сидеть, на спинку кресла откинулась и поднесла к губам стакан с водой. Сделала несколько маленьких глотков, исподтишка за всеми наблюдая. Её, конечно же, никто не поздравлял, потому что не с чем было. Только Андрей незаметно переместился в её сторону, вроде бы, чтобы быть поближе к отцу, а сам руки на спинку Катиного кресла положил, а большими пальцами под широкие бретельки её платья забрался. Она всего пару секунд терпела. А после выпрямилась, и Жданов руки убрал.

— Ещё раз всех поздравляю! — воскликнул Малиновский, когда в зале остались только свои. К ним Кира присоединилась, тоже выглядела довольной, а Катя стояла в стороне и за всем наблюдала. Если честно, не знала, как ей половчее из конференц-зала выскользнуть, чтобы внимание к себе не привлекать. — Может, шампанского?

— А почему нет? — Кира широко улыбнулась, и Катя заметила, что в её сторону глазами стрельнула.

— Никакого шампанского, — запротестовал Андрей. — Это не Новый год и не сделка века.

— Правильно, — согласился Пал Олегыч, — не зачем привлекать внимания. — Он направился к дверям своего кабинета, но с полпути вернулся, подошёл к Пушкарёвой и взял ту за руку. — Катя, я очень рад, что всё обошлось, и что всё так удачно разрешилось. Хочу поблагодарить вас за терпение и понимание.

Катя вдруг заволновалась, поневоле нашла взглядом Андрея, а тот едва заметно кивнул ей, подбадривая.

— Вам не за что меня благодарить, Пал Олегыч, мы все... старались выйти из этой ситуации с достоинством.

— Да уж, — не удержалась Кира от язвительного замечания. — Особенно, некоторые.

— Кира, может, ты помолчишь? — одёрнул её Андрей.

Катя натянуто улыбнулась Жданову-старшему, а потом начала настойчиво прощаться.

— И шампанского точно не хотите, Катенька? — вроде бы беспокоясь за неё, спросил негромко Малиновский, когда Катя едва не столкнулась с ним у дверей. Пушкарёва глаза подняла, затем губы, которые никак не хотели складываться в улыбку, всё-таки растянула.

— Из ваших рук, Роман Дмитрич? Ни за что.

Кроме Малиновского этого слышать никто не мог, и поэтому он постарался сохранить радушное выражение на лице и отступил на шаг, освобождая Кате дорогу. А когда через пятнадцать секунд, мысленно отсчитав их про себя, Андрей тоже направился к выходу, Кира схватила его за руку.

— Ты куда?

— Работать, — вкрадчиво проговорил он, разжимая пальцы Киры на своём локте.

— А шампанское?

— Не хочу. А вы празднуйте. Только не слишком громко, помните, что отец за дверью.

— Ну вот, — всплеснул руками Малиновский, в сомнении разглядывая бутылку шампанского в своих руках. — Кирюш, вдвоём, что ли, уговорим? Или Вику позовём?

Воропаева не ответила, продолжая смотреть на закрывшуюся за Ждановым дверь.

Андрей догнал Катю в коридоре. Она решительным шагом направлялась в сторону холла, сразу было заметно, что ей не терпится уйти. Но Жданов схватил её за руку, как совсем недавно его схватила Кира, и Катю к себе притянул. Она засопротивлялась, но Андрей держал крепко.

— Пойдём в кабинет.

— Не пойду. Не хочу! — звонким шёпотом выдохнула она ему в лицо. Сумку на плечо закинула, подбородок вздёрнула, старалась выглядеть возмущённой, но вместо этого почувствовала себя глупо. Её гнев как-то сам по себе превратился в каприз. Губы облизала, сдерживая вздох, а Андрей к ней наклонился, правда, для начала кинул за плечо опасливый взгляд, и в кончик носа её поцеловал.

— Ты такая красивая. И ещё злишься... Разрумянилась.

Вот как ему удаётся вызвать на её губах улыбку даже в самые сложные моменты? Катя губы зажала, пряча улыбку, и позволила себя увлечь в сторону приёмной Жданова. Очень не хотелось сейчас попадаться на глаза девочкам из женсовета, но те, кажется, даже понять ничего не успели, с такой стремительностью Андрей провёл её мимо их столов. Дверь кабинета Малиновского захлопнул, не стал запирать её на ключ, решив, что женсоветчицы на чеку и это их, явно, насторожит, и тут же Катю к себе притянул.

— Ну что? Всё плохо?

— Сам видел, я выдержала.

— Выдержала, — подтвердил он, и по её волосам осторожно провёл. Правда, потом увлёк в сторону своего стола, подальше от двери. На край стола присел, и Катю приобнял, заглядывая ей в лицо. — Ты молодец.

Катя глазами по его лицу скользила.

— Ты доволен, Андрюш? Всё так?

— Зачем спрашиваешь? Это был твой план.

— План, — повторила она за ним еле слышным эхом. За шею Жданова обняла и на минуту прижалась. — Я уже не помню никаких планов.

Андрей прикасался губами к её плечу, бретельку платья сдвинул чуть в сторону. А пальцы сами собой к Катиным волосам тянулись. Но нельзя было дотрагиваться, сегодня они были собраны в замысловатую причёску, а Катя не любила, когда Жданов всё рушил в самый неподходящий момент, наплевав на её старания. Поэтому руку опустил, и она скользнула по её спине вниз, заставил придвинуться ближе. Катя была расстроена, взволнована, и, наверное, поэтому не замечала, что он делает. Но когда он губами к её шее прижался, послушно откинула голову назад.

— Ты умница, — шептал ей Андрей, — я тобой горжусь. Ты со всем справилась. Ты меня столько времени терпела.

Катя вроде бы усмехнулась, а Андрей поймал губами кулон, спускавшийся почти до ложбинки между грудей, в вырезе декольте её платья. Ткань была воздушная, очень мягкая, и пальцы Андрея сами собой сжались на Катиной спине, сминая её и приподнимая подол.

— Поеду домой, — выдохнула Пушкарёва, заставляя себя открыть глаза. — Буду страдать весь день, и себя жалеть. — Она расстегнула пару пуговиц на его рубашке, и просунула ладошку внутрь, к его груди. — А ты придёшь поздно, голодный, отметивший важное событие, и сразу уснёшь.

Жданов затрясся от беззвучного смеха.

— Ты точно про меня говоришь? Кто вчера утверждал, что я в постели герой?

Катя даже голову подняла, чтобы на него посмотреть, глаза распахнула.

— Это точно была не я. — Ухватила его за галстук. — Где ты был и с кем?

Он рассмеялся уже в полный голос, а Катя ему рот ладонью закрыла. Но уже через секунду он её руку от своих губ убрал, к ней подался и поцеловал.

— Мне нужно уйти, — шепнула она между поцелуями. — Мне нужно...

— Ещё две минуты. Я приеду не поздно, обещаю.

Катя обняла его за шею и улыбнулась Андрею в губы.

— Ловлю тебя на слове. — Прижалась к нему, устроившись между его ног, и Жданов в начале фыркнул, а после коротко застонал.

— Приеду рано.

Дверь открылась и почти тут же захлопнулась. Катя резко подняла голову, посмотрела и от Андрея попыталась отодвинуться, но тот её удержал. А Малиновскому достался укоризненный взгляд.

— Ты же шампанское пьёшь.