Бракованный мозг и Орден Феникса

— А что я могу приказывать Добби?

— Добби — свободный эльф, Гарри Поттер сэр. Добби сам решает, что сделать для великого Гарри Поттера.

— Кто приказал Добби называть себя свободным эльфом? — спросил я.

Как и большинство этих существ, Добби мыслил по-другому и по человеческим меркам был довольно-таки бесхитростным. Первая же попытка подловить его оказалась успешной.

— Хозяин Люциус Малфой, Гарри Потт... — эльф спохватился, его глаза выпучились от ужаса. — Добби сказал то, что нельзя говорить, плохой, плохой Добби!— вскричал он и начал биться головой об стенку. Хорошо еще, что в общежитии прекрасная звукоизоляция.

— Отставить!!! — гаркнул я.

Эльф застыл на месте, испуганно прижав уши к голове. А у меня в памяти словно бы прорвало запруду, сквозь которую хлынул поток воспоминаний.

Вот вечер у Дурслей и первое явление Добби юному герою. Крикливый, льстивый и несуразный, он всячески заверял Гарри Поттера в своих наилучших намерениях и умудрился при этом навредить по-крупному.

Вот перекрытый проход на платформу и самоубийственный полёт на уизлевском фордике. Не знаю, почему Гарри с Роном полетели на нём, не дождавшись родителей Рона — наверное, потому что придурки. Почему они выжили, тоже не знаю — наверное, вмешался бог придурков.

Вот квиддичный матч и гоняющийся за Гарри бладжер. Запросто мог бы убить, но опять повезло.

Вот визит Люциуса Малфоя к Дамблдору — надменный, лощёный аристократ и рядом с ним избитый, оборванный, грязненький и несчастненький Добби. Любой человек уровня Малфоя постыдился бы такого слуги и привёл бы его в порядок — это только негры на плантациях одеты в мешковину, а домашняя прислуга уже почище, не говоря уже о той, которую берут с собой на выход. Да и зачем бы вообще брать с собой эльфа в Хогвартс, если бы не было особого замысла? И Гарри слишком уж внезапно догадался подкинуть Малфою носок — куда как вероятнее ментальный импульс извне.

Вот жабросли для второго конкурса Тремудрого турнира, чтобы Гарри мог дышать под водой. На этот раз вроде бы только польза, но если вспомнить, чем закончился выигрыш турнира...

По всему выходило, что Добби подсунули ко мне шпионить и по возможности вредить. А легенда про униженного и оскорблённого борца за свободу — та самая священная корова, которую не посмеют осквернить подозрением ретивые спасатели всего, что шевелится.

Но если помнить об этом, Добби можно было использовать.

— Так, значит, Добби у нас свободный эльф? — я прикинулся, будто не понял, о чём он проболтался. Человека это не обмануло бы, но с эльфом проскочит.

— Да! Да! — Добби обрадованно закивал. Башня из шапочек на его голове держалась как приклеенная. — Добби — свободный эльф, великий Гарри Поттер сэр!

— Ты ведь сейчас работаешь в Хогвартсе за деньги?

— Да, Гарри Поттер сэр, Добби работает в Хогвартсе за деньги. У Добби есть трудовой договор с директором. У Добби есть выходные и отпуск.

Трудовой договор в магическом хозяйстве подразумевает не только зарплату. Для эльфа он подразумевает также подпитку здешней магией и доступ к здешнему имуществу. Более того, он позволяет эльфу законно находиться на чужой территории и действовать в интересах своего хозяина, если в договоре прямо не оговорено обратное.

— А скажи, Добби, в Хогвартсе не хватает своих эльфов? Их слишком мало для работы?

— Что вы, Гарри Поттер сэр! — ужаснулся тот. — В Хогвартсе сто и ещё двадцать и ещё три эльфа, это им не хватает работы! Они сердятся на Добби, что Добби отнимает у них работу, но Добби получает деньги, Добби должен работать! Добби им каждый день говорит, чтобы ему дали работу!

— Так... — ситуация показалась мне интересной. — Добби, а почему директор взял тебя на работу за приличное жалование, если её мало даже здешним эльфам, которые работают только за магию?

— Потому что лучшая подруга Гарри Поттера сэра сказала, что Добби нужна здесь работа, — с важностью ответил эльф. — А директор сказал, что возьмёт Добби на работу, если Добби будет помогать великому Гарри Поттеру.

Даже и не знаю, как Дамблдор купился на это и дал чужому эльфу доступ к магии и имуществу Хогвартса. Похоже, наш директор совсем ничего не смыслит в демонологии — ведь не в сговоре же он с Малфоем?

— Значит, помогать мне — часть твоей работы здесь?

— Да! Да!

Тогда, может, и ничего опасного, если я попрошу его принести еды. Если это его трудовая обязанность, он не должен мне навредить.

— Добби, сейчас ты мне не нужен, я просто хотел проведать, как у тебя дела. Когда ты мне понадобишься, я тебя вызову, а сейчас уходи.

— Добби будет ждать, Гарри Поттер сэр! Добби рад помочь великому Гарри Поттеру!

Эльф с хлопком исчез, а я стал одеваться на квиддичную тренировку. Хоть я и в запасе, всё равно лучше не опаздывать.

22.

К началу октября мой непомерный аппетит пошёл на убыль. Теперь мне хватало двойной порции еды и меня уже не так лихорадило после неё. Предки говорили, что основная перестройка тела произойдёт в течение двух месяцев, значит, ещё через две недели я перестану удивлять Хогвартс обжорством.

Зато я и вырос до приемлемых габаритов. Крупный плечистый парень, сплошные кости и мышцы, вполне так мощные и с виду, и в деле, почтеннейший Антарес непременно одобрил бы. Я не отказался бы подрасти и ещё, но среди здешней мелкоты я уже возвышался, как скала. Можно было больше не завидовать атлетическому сложению Гойла, который подозрительно часто вертелся вокруг Милли.

Мои глаза приобрели холодный серый цвет без малейшей примеси зелёного. Пришлось зачаровать внутреннюю сторону стёкол очков в зеленоватый оттенок, чтобы глаза сквозь них казались хоть сколько-то зелёными. Теперь я был вынужден видеть мир в зелёном цвете, но накладывать иллюзию на свою внешность было нельзя, её могли обнаружить преподаватели, особенно Дамблдор. Я не сомневался, что знаменитые очки-половинки директора показывают много чего интересного, если учесть, какие сложные магические конструкты на них висели.

Я забрал из Визжащей хижины связное зеркало Сириуса и теперь общался с ним по зеркальной связи. Бродяга вёл образ жизни, который принято называть беспорядочным, хотя по магловским кабакам и борделям он ходил регулярно, как на работу. Меня он уверял, что надёжно скрывается от розыска, и я бы ему поверил, если бы он не пустил к себе жить Люпина. Сначала Сириус где-то напился на пару с оборотнем и зазвал его переночевать, а затем как-то само получилось, что старый приятель остался у него в доме.

Из-за Люпина Сириус обнаружил, что дом на Гриммо закрылся для всех, в том числе и для него. Он похвастался приятелю литературой, которую читал этим летом в родовой библиотеке, а несколько дней спустя Люпин вежливо попросил одну из этих книг для Дамблдора. Вот тут-то и выяснилось, что никому из ордена Феникса туда больше хода нет.

Сириус не подумал на меня. В самых крепких выражениях он сообщил мне по зеркалу, что это происки его злобной матушки и сумасшедшего домовика. Разубеждать его я пока не стал, оставив откровения до личной встречи.

С гриффиндорскими однокурсниками я почти не общался. Мы пересекались только на лекциях по истории магии и за едой в Большом зале, но и там я был со своей группой. Я умею быть компанейским парнем, если компания хорошая, а в Равенкло оказалась именно такая. Особенно я сдружился с Энтони Голдстейном и Теренсом Бутом — оба умные и незаурядные парни, с которыми всегда можно было обсудить мироустройство или поспорить о различных теориях и методах колдовства. Теперь мы частенько ходили втроём, а если мы вдруг затевали разговоры в гостиной, вокруг нас всегда собиралась компания послушать.

Отношения у меня не сложились только с Майклом Корнером. Я рискнул спросить его напрямик, что он против меня имеет, потому что не представлял, где и когда успел перебежать ему дорогу — оказалось, дело в Джинни Уизли. Даже сказавши ему, что мне и даром не нужна эта страхолюдина, я только ещё больше настроил его против себя. Сердца мне это не разбило, я не золотой галеон, чтобы всем нравиться.

И тем не менее первым, кто спросил меня про тренировки по ЗоТИ, оказался именно Корнер.

— Поттер, говорят, ты собираешь группу для обучения боевым заклинаниям, — вполголоса поинтересовался он, предварительно отозвав меня в сторону.

— Кто говорит? — вскинулся я.

— Мне передали, — ушёл он от ответа. — Но я точно знаю, что группу тебе помогает набирать твоя подруга Гермиона Грейнджер. Ты поручил ей опросить народ и собрать желающих.

— Что?! Кто тебе сказал такой бред?!

— Да ты не бойся, не выдам. Меня очень просили поддержать тебя и поприсутствовать.

— Майкл, — раздражённо сказал я. — Это выдумки. Я никому ничего такого не поручал. Мордред, да я вообще здесь никогда никому ничего не поручал!

— Да ладно, вся школа уже знает, что в эту субботу в Хогсмиде, в "Кабаньей голове", будет организационное собрание твоей группы. Я просто хочу спросить, каким заклинаниям ты будешь учить.

— Как, неужели тебе не передали, чему я буду учить? — мой тон был откровенно издевательским, но Корнер предпочёл этого не заметить.

— Мне только сказали, что ты будешь учить нас заклинаниям, которые помогут защититься от Того-Кого-Нельзя-Называть, а каким именно, ты лучше знаешь. Они входят в программу нашего курса или нет?

— Корнер, ты маглорожденный?

— Полукровка, а что? — насторожился он.

— Тогда тебе не понадобится защищаться от от Того-Самого. Он же всегда гонялся только за маглорожденными.

Ничего нового я Корнеру не сказал. Он и сам так думал.

— Да, но я понадеялся, что ты чему-нибудь особенному выучишь. А если по программе, то я лучше у наших старшекурсников спрошу.

— Майкл, я ничему учить не буду, ни по программе, ни по особенному. Хотя бы потому, что меня подписали на это дело без моего согласия. Две недели назад Гермиона уговаривала меня стать инструктором по самостоятельному обучению, я сказал, что подумаю, лишь бы она отвязалась. Я и не думал соглашаться — с моей нынешней репутацией только и влезать в такие авантюры.

Он недоверчиво посмотрел на меня, затем всё-таки кивнул.

— Понятно. А что тогда с собранием?

— Не я его обещал, не мне его и расхлёбывать.

— Жалко. Ты похож на парня, который может научить чему-нибудь полезному.

Я многое мог бы сказать ему на тему, что я у Министерства как кость в горле, что летом меня по незаконному обвинению чуть не выгнали из Хогвартса — после того, как не удалось меня убить — что здесь за мной вовсю следит Амбридж, что сам министр только и ждёт, к чему бы у меня прицепиться.

Но смысл? Ему же нет никакого дела до моих проблем.

— Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, — ограничился я глубокомысленным замечанием.

— На твоём месте я бы тоже обиделся, — всё-таки Корнер был неглупым парнем. — Но учти, ты же и будешь виноват. Даже если ты подойдёшь к каждому и скажешь, что тебя подставила Грейнджер, тебе всё равно не поверят.

Я не мог не признать, что в этом он прав. Такое уже было с Гарри год назад, когда никто не поверил, что он не сам бросил заявку в Кубок Огня. Люди верят в то, во что они хотят верить. Людям обещали, что Поттер будет учить их. Людям сказали, что Поттер отказался учить их. Кто виноват? Правильно, Поттер. А кто обещал и почему Поттер отказался, это уже неважно.

— Я одного не понимаю, Поттер, — после некоторого колебания выговорил Майкл. — Как Дамблдор вообще тебе поверил. Я не хочу сказать, что ты сам сочинил про возрождение Того-Самого, но там же проходило соревнование. Ты вполне мог нахвататься глюков и случайно зашибить Седрика.

И правда, как? Как Дамблдор с его столетним жизненным опытом вообще мог поверить ребёнку, да еще так безоговорочно? Ребёнку с кубком в руке и с трупом под мышкой, учитывая, что этот ребёнок и прежде жаловался на непорядок в голове, о чём директору могла рассказать та же Гермиона. Ведь на соревновании могло случиться что угодно, вплоть до драки за кубок. Даже если Гарри не напал бы первым, он мог случайно убить Седрика при самозащите. История с возрождением Волдеморта была не из тех, которые сочинишь за пару минут на коленке, но Гарри со страха мог позаимствовать готовую сцену из какого-нибудь магловского ужастика.

Память прежнего Гарри наверняка была шокирована моими предположениями, потому что вспыхнувшее воспоминание было очень ярким. Едва живой от ужаса и боли, Гарри сквозь непрерывно набегавшие слёзы рассказывал директору происшедшее на кладбище, а тот сосредоточенно смотрел ему в глаза пристальным, немигающим взглядом. В голове ощущалась лёгкая щекотка, а в памяти быстро-быстро мелькали картинки, сопровождавшие слова мальчика.

— А он мне и не поверил, — пробормотал я, охваченный внезапным осознаванием. — Он меня отлегилиментил.

В последующие дни ко мне подходили ещё. Каждому я терпеливо разъяснял, что никому ничего не обещал и что это не моя инициатива. Объясняться с Гермионой я не пошёл — побоялся, что сорвусь. Наконец она сама, очень сердитая, отловила меня после ужина. Кто-то не поленился передать ей мои слова.

— Я этого от тебя не ожидала, Гарри! — накинулась она, едва оттащив меня с пути выходящих из зала учеников. — У меня всё готово, послезавтра организационное собрание твоей группы, а мне говорят, что ты отказываешься?! Я стараюсь, всех уговариваю, название нам придумала, план занятий написала, а ты мне всю работу портишь?!

Я, мягко говоря, опешил. Гермиона искренне считала, что я на всё согласился, что я ей еще должен за помощь и что я её подвёл.

— Подожди-подожди, — сказал я, когда она, строго сдвинув брови, уставилась на меня в ожидании ответа. — Разговор о внеклассных занятиях у нас закончился на том, что я подумаю о твоём предложении. Это когда я успел согласиться?

— Как, Гарри? Когда я тебе говорила, что нам нужно практиковаться по ЗоТИ, ты же кивал! Значит, ты был со мной согласен, но не мог решиться сразу. Поэтому я дала тебе привыкнуть к мысли, что это необходимо, а сама не стала терять время, чтобы всё было уже готово, когда ты надумаешь.

— Гермиона... — устало протянул я. — Понимаю, тебе нужно сдать экзамен на "превосходно". Скажи, вот зачем тебе привлекать к этому половину Хогвартса, когда есть другие способы подготовиться?

— Ну как же, Гарри? — опешила уже она. — Экзамен само собой, но Тот-Кого-Нельзя-Называть притесняет маглорожденных и нам всё равно придётся от него защищаться. Поэтому нужно, чтобы все были к этому готовы.

— Так ты собираешь в группу только маглорожденных?

— Ну конечно же, всех, Гарри! Они наши друзья и тоже будут защищать нас!

— Тоже мне, нашлись "друзья" — которые хором считают меня сумасшедшим, свихнувшимся на почве собственной славы. Я уж не говорю о тебе, потому что в Хогвартсе у тебя друзей — только я и семья Уизли.

— Вот мы и подружимся, когда будем заниматься вместе, — упрямо сказала она.

— А ты подумала, что самостоятельно разучивать опасные заклинания — это незаконно? И что втягивая в это других учеников, ты поставишь их вне закона?