Нельзя сказать, что вариант Остеона понравился всем присутствующим. Найджел орал, ругался, плевался ядом... сказать, что ему происходящее не нравилось?

Проще промолчать.

Рид даже не сомневался, что братик согласится. Себя он любит. Сильно любит, несмотря ни на что... оставалось просто ждать. Он даже не давил — сильно.

И Найджел дрогнул.

Согласился жить в монастыре (с удобствами, приличествующими его положению), согласился спать с Дилерой Эларской, согласился даже прилично обращаться с девушкой, шервуль с ней...

Вслух он на все согласился.

А про себя... Рид много ненавидящих взглядов перенес, одним больше, одним меньше... даже спрашивать — зачем? И то не хотелось, и так все ясно. Власть.

Власть, деньги...

Совершенно маркизу Торнейскому было все это неинтересно. Тут страну бы удержать от хаоса, а вы о каких-то чувствах? И ладно бы человека, а то подлеца, отцеубийцы... такого в любой религии раздавить не грех.

Но решения были приняты. Можно назначать свадьбу, к примеру, на послезавтра. Пойти, что ли, обрадовать распорядителя?

* * *

— Почему я не могу поехать к Риду? Вот — почему?

— Тильда, ты и сама все прекрасно понимаешь. Пока — нельзя.

Матильда вздохнула.

Понимала, и все такое, но... это — ее муж!!! Что за гадство!?

— Ладно, пусть додавливает заговорщиков...

— Я рада уже тому, что он быстро с ними справился, — согласилась Малена.

— А, тут ничего удивительного. Паровозы надо давить, пока они еще чайники.

Теперь ничего не поняла уже Малена, и Матильде пришлось разъяснять ей исторические истины. Не азбучные, но те, кто знают историю, знакомы и с этими факторами.

— Малена, у заговоров бывает две стадии — тайная и явная. На первой договариваются, на второй действуют, — Это было достаточно вольное изложение теории заговоров, но сойдет и так. — Первая стадия может затягиваться на несколько лет, вторая должна проходить четко и резко.

— Никогда об этом не думала.

— Рида спасло только то, что он ударил вовремя. Заговор уже переходил с первого пункта на второй, но заговорщики еще не успели сделать основное. Подтянуть войска, вызвать союзников...

— Почему? — не поняла Малена.

— Предполагаю, что они хотели сначала убить Остеона. Вот смотри, Остеон умирает, Найджел садится на трон, потом следует выброс, что он отцеубийца, и под это дело подставляют виконта Триона. Два идиота отгрызают друг другу головы, а Тарейнские потом добивают оставшегося, и словно нехотя, принимают власть.

— А Рид...

— Так ведь война все карты спутала. Так Остеон вызвал брата в столицу, тут к нему и бабу можно было подвести, и как-то скомпрометировать, и убийцу подослать. А тут — что? Рид удирает за невестой, вляпывается в войну, а с Найджелом-то уже комбинация крутится. Если бы Рид вернулся сразу же... тогда — да. Шансы были бы. А на войне — как его достанешь?

Мария-Элена подумала пару минут.

— Да, похоже... страшные люди. Гадкие...

— Не то слово. Грязь на грязи, мразь на мрази...

— Тогда нам точно надо держаться подальше от всего этого.

— Уже не получится. мы уже замужем.

— М-да... и что делать?

— Не знаю. Но обязательно придумаю.

Малена и не сомневалась — сестренка придумает. А пока можно засыпать. Их ждет поиск клада вместе с Давидом Асатиани.

Матильда Домашкина.

Кладоискательство — занятие увлекательное. Кто не мечтал в детстве о лаврах Джима Хокинса? О пиратских кладах, причем такого размера, чтобы на одном корабле не умещались? О путешествиях? О приключениях и верных друзьях?

Кто не видел в детстве 'Остров сокровищ'? Тот самый, с Караченцевым и Борисовым? Впрочем, вариант Евгения Фридмана тоже сойдет? Кто не переживал вместе с его героями?

Кто не мечтал оторвать последнюю ногу Джону Сильверу?

Давид Асатиани не стал исключением. И подошел к делу основательно.

В джип был погружен сверток, в который и саму Малену запихать можно было — на объем бы это уже никак не повлияло. И они поехали к мечту 'Хэ'.

Вот и лодочная станция 'Кувшинка'.

Некогда бордель, потом церковь, а когда пришла власть Советов — коммунисты поступили просто. То ли они сохранили лирические воспоминания о борделе, то ли ломать лень было, но...

Церковь — стандартный прямоугольный храм, особо Булочников извращаться не стал, так что храм поместился на старом фундаменте. Два яруса — по принципу церкви Покрова на Нерли. Вот, верхний большевики и снесли к растакой-то революции. Остался вполне приличный четырехугольник. Матильда объясняла Марии-Элене устройство церквей, но слова 'алтарь', 'неф'... что они могли значить для герцогессы? У них в храмах отродясь такого не было. Чтобы женщинам куда-то дорогу закрывали, к примеру?

Это ведь Божий дом! Разве можно куда-то и кого-то не пускать?

Давид о чем-то поговорил с мужчиной лет тридцати пяти, передал ему деньги, тот окинул понимающим взглядом джип с Маленой, и улетучился.

Давид открыл дверь джипа, подал девушке руку, и та медленно вошла в храм.

Крестовый интерьер, свойственный церквям, сохранился мало. Большевики где снесли старые перегородки, где установили новые, и понять, где неф, где алтарь было невозможно. Теоретически — на восток, а практически?

А разобраться было надо.

Сейчас внутренности бывшего храма поделили на несколько отсеков. В церкви были устроены расположены комната администратора, бухгалтерия с кассой, комната отдыха, буфет и вестибюль.

Роза.

И ангел.

Давид прошелся по церкви, вздохнул, и отправился в джип.

Металлоискатель форевер.

Матильда и Мария-Элена не спешили с этим вопросом. Если бы все было так просто найти... но что-то сохранилось со старых времен, это точно. К примеру, выложенный плитами пол — здоровущие, фиг сковырнешь. Или стены, или высокие стрельчатые окна...

— Где бы ты стала прятать клад?

— В подвале, — даже не раздумывала Матильда. — Это не Япония, здесь в стену храма фиг кого замуруешь...

— Почему Япония?

— А, у них есть самомумификация, жуткая вещь, — отмахнулась Матильда. — Я тебе потом расскажу. Тошнить еще будет.

Вот уж Малена не сомневалась. И поделилась этим вариантом с Давидом.

— Подвал? — погладил подбородок означенный Асатиани. — В принципе — возможно.

— Потайная комната. Фундамент старый, еще от борделя, а там Булочников все отлично знал. Все сложить, закрыть, забыть...

— Тогда ищем вход в подвал, — согласился Давид.

Ага, а был ли мальчик?

Как оказалось — есть подвал за домом, скорее, даже погреб. Большой, типа 'ледник', откидывается деревянная крышка, спускаешься вниз, там полки на стенах, банки стоят, соления лежат...

Вообще, замок там тоже был, но подобрать ключ оказалось достаточно просто. К сожалению, подвал — не подходил. Вообще. Там стены были выложены кирпичом, но... так, не капитально. Е5го явно при Советах пристроили. Давид на всякий случай поводил металлоискателем, и махнул рукой.

Дохлый номер.

Подвал надо было искать в храме.

Роза, ангел...

Ангела было не найти, но есть ли где-то розы? Против них большевики точно ничего не имели?

На прототипе были барельефы и резьба по камню, а вот на этой церкви?

Давид и Матильда обошли ее всю, осмотрели сверху донизу...

Нет, бесполезно.

Было откровенно обидно. Столько хлопот — и все впустую?

— Не может не быть входа в подвал, — Малена кусала губы. — Он просто обязан быть! Должен!

— Но как его найти? — Матильда не была преисполнена оптимизма. — Барельефы снесли. Что осталось?

— Пол. Сам пол...

И тут девушки впервые поглядели себе под ноги.

И Малена медленно произнесла:

— Давид...

* * *

Как подняться под крышу, если у тебя ни лестницы, ни чего-то еще?

А никак. Давид срочно помчался в ближайший магазин за самой длинной стремянкой. А Малена еще раз прошлась по плитам пола.

Действительно, так сразу и не заметишь, но плиты разные.

Где-то темнее, где-то светлее, рисунков на них нет, но может быть, они сами складываются в рисунок?

Кто ж их разберет?

— Как ты думаешь, здесь будет рычаг? Или какая-то кнопка?

Малена размышляла вполне серьезно, но Матильда покачала головой.

— Бессмысленно.

— Почему?

— Потому что кнопка неудобна... понимаешь, церкви иногда мыли. Начнут отскребать, нажмут на кнопку, ну и откроется подвал.

— И что?

— А тут зависит от простого фактора. Делал его Булочников для церкви — или для себя?

— Для себя, наверное...

— Мы же попробовали простучать плиты пола, пустот не слышно, да и металлоискатель не сработал. Я бы предположила что-то вроде дома Месгрейвов?

— Это как?

— Плита, которая поднимается. Надо ее взять, подсунуть рычаг, поднять... правда, она и упасть в любой момент может. В детективе так и произошло.

— Ты думаешь, Булочников сделал из церкви свою личную захоронку. А зачем?

Матильда покачала головой.

— Не сделал. Было, наверняка, до него уже что-то да было. Публичные дома — место своеобразное, там и контрабанду хранить могли, и пересидеть кому... понимаешь? Он просто не стал уничтожать то, что уже сделали, строили-то на старом фундаменте.

— Ладно, сейчас Давид вернется и посмотрим...

* * *

Давид себя долго ждать не заставил, трехколенная лестница была вытащена, собрана и поставлена к стене бывшего храма в самом удобном месте.

Длинная, чуть не пять метров...

Кажется, Давиду было страшновато, но не пасовать же перед девушкой? Пришлось лезть. И уже где-то метров с четырех раздался ликующий вопль.

— Точно, роза!!!

Малена аж на месте подскочила.

И когда Давид слез — полезла сама. Интересно же!

Полноценной розой это назвать было сложно, но полы храма были поделены на четыре сектора и в каждом рисунок более темных плит сменялся на более светлые. Это было похоже на детский рисунок из уголков — когда их просто рисуют по кругу, сужая к центру.

И таких 'роз' было четыре штуки.

Действительно, стоя на полу, нельзя было понять, что к чему, часть плит вытерлась, часть, видимо, ремонтировали и пытались заменить, а кое-где и линолеум лежал, перекрывая часть картины, и деление на сектора не способствовало...

Малена медленно начала спускаться с лестницы, и на четвертой ступеньке снизу попала в крепкие мужские руки. Которые поддержали, помогли спуститься... и задержались на талии явно больше необходимого.

Малена пискнула и покраснела.

Давил улыбнулся как-то очень по-мужски, но дальше смущать девушку не стал, легонько поцеловал ее в кончик носа — и отпустил, задержав всего на секунду.

И почему Малене эта секунда показалась более интимной, чем весь набор Камасутры?

Наверное, очень впечатлительная девушка попалась.

— И где оно может быть? — Давид огляделся, прикидывая положение роз. — Там... или тут?

Малена пожала плечами.

— Предлагаю исследовать все четыре плиты...

— Я уже проходил с металлоискателем.

— А если еще раз попробовать?

Вторая попытка удачей не увенчалась. И тут-то Давид вспомнил про прототип. Он-то, как архитектор, и такое знал. Кто ж не знает церковь Покрова на Нерли? Между прочим, уникум Владимиро-Суздальской школы, чуть не единственная такая на планете Земля.

Выйти на улицу, чтобы душевнее брал интернет, набрать прототип и посмотреть внутреннее убранство... почему — нет?

Да, сейчас в храмах запрещено фотографировать — неясно почему. Нельзя вести видеосъемку (если заплатишь — то можно, свадьбы там, крестины...), как говорится, строгость закона компенсировалась необязательностью его исполнения, так что в интернете было найдено несколько нужных фотографий.

Ангел.

Львы были, царь Давид был, девичьи лица — тоже. Ангела они найти просто не могли. Вот ведь... засада!

— Может, мы не то ищем? — предположил Давид.

— Или не там? Чисто теоретически, куда не пускают всех подряд?

— В алтарь, — сообразил Давид. — И надо посмотреть. Если там есть что-то вроде сбитого барельефа...

— Это может быть то, что мы ищем, — согласилась Малена.

И жених с невестой рванулись в то место, где некогда был алтарь храма.

Сейчас там была бухгалтерия (скажите, что у большевиков не было чувства юмора?) но кое-что сохранилось. И одна из роз действительно туда заходила своей центральной частью. Давид с Маленой переглянулась, и мужчина отправился за набором инструментов.

Малена и половины не знала.

Давид вычистил из-под центральной плиты всю грязь, осторожно очистил ее со всех сторон...

— Мне кажется, что щели здесь пошире, — пригляделся он.

— А если что-то типа рычага?

Давид покачал головой.

— Нет. Не вставишь.

— Почему?

— Узко очень.

— А если плиту приподнять? Может, соседние надо ощупать?

— Давай попробуем, — согласился Давид.

Матильда прошлась по бывшей церкви, рассуждая вслух.

— Итак. Булочников тут днями не просиживал, и не мог быть уверен, что на тайник никто не натолкнется.

— С другой стороны, если тайник есть, в него должно быть достаточно легко попасть. Ты же старые фото видела?

Видела.

Еще черно-белые, совсем ветхие, и там был виден и сам булочников, здоровущий мужчина, так и хочется сказать — купчина, матерущий, похожий на медведя, вставшего на дыбки... и такой будет ковырять стены? Или полы?

Нет. Булочников, если устраивал тайник, то подойти туда можно было со всем комфортом и уютом, это уж однозначно. А то....

Матильда аж зажмурилась. Так и представились ей сотрудники сбербанка.

Граждане олигархи, у нас сегодня день Индианы Джонса. Хотите забрать денюжку из сейфа? Проползите триста метров по грязи, проплывите стометровку с крокодилами, пройдите по бревну над пропастью...

Народ бы такое удовольствие получил...

— Если легко попасть, это должно быть что-то такое... что не тронут при мытье полов, стен, ремонте... икона? Она вешается. Кадило? Не, иногда может не быть времени все это барахло поснимать...

— Думаешь, Булочников это предусмотрел? — усомнился Давид.

— Уверена, — кивнула Малена. — Мы же об этом думаем, и... я не верю, что не было звоночков.

— Согласен. Умные люди, небось, еще после русско-японской поняли, к чему дело тянется. Да сразу, после Ходынки...

— Может, и не сразу, но постепенно дело стало проясняться.

Давид кивнул.

Это не объяснишь тем, кто живет в благополучной стране. Но если ты каждую минуту ждешь подвоха, подставы, подлости, неважно, от людей, от государства — привыкаешь видеть пакости везде. Так опытный моряк уверен, что будет шторм, а по чему он это определил? По птицам? По рыбам? Да разве это важно? Есть оно, и свербит, и покусывает, и заставляет принимать к ветру и убирать паруса.

Матильда даже не сомневалась, что Булочников, волчара травленный, должен был что-то такое предвидеть. Своим умом и горбом пробивался, сам все выгрызал, такие хвостом опасность чуять должны, спинным мозгом ее ощущать. Не мог он не оставить для себя схронов, заначек... и на смерть бы просто так не остался. Но — вот.