— Да, — спохватилась хозяйка места, обращаясь к администратору. — Можно, мы уже войдём в театр? Месяц хоть пока и тёплый, но к вечеру холодает. Мне не хотелось бы, чтобы дети простудились.

— Простите, простите, — заторопилась администратор, проснувшаяся от внимания множества представительных особ, сопровождавших детей из приюта. — Как мы будем заводить... э-э... детей в здание?

— Парами! И, надеюсь, их там встретят служащие, которые проводят всех по предназначенным нам местам! — решительно откликнулась Селена, а когда администратор стремительно оглянулась на вышедшего следом за ней помощника, вновь присела перед правителем города. — Рада была встретить вас, уважаемый Лофант! Надеюсь, вы простите мне переключение внимания на предстоящее мероприятие?

— Конечно, уважаемая Селена, — отступил Лофант, всем видом показывая, что не смеет больше мешать ей. Но не уехал, не подал никакого знака своей охране, что та должна сопроводить его к машине. Кажется, он хотел посмотреть, как будет проходить введение в театр такого огромного количества зрителей одновременно.

Джарри остался при Селене в качестве охранника. Колр же стремительно зашагал к Аманде. По договорённости, он начинал вхождение в здание. Подав семейной руку, он устремился ко входу. Следом за ними прошествовал Эрно, держа под руку Маев.

Следующими были Мирт с Дэйцией. Пока они спокойно шагали к входным дверям, Коннор и Лада не спеша пробрались сквозь толпу своих к Селене и Джарри, чтобы вместе с ними войти последними.

В это время Хельми, высокий и мгновенно узнаваемый, прошёл вперёд на пару с Камом, на плече которого устроилась Люция, выпустившая крылья и поглядывавшая кругом с огромным интересом. На охранника, шагнувшего было к Каму на крыльце, она резко зашипела, и тот отскочил так, что чуть не упал. Больше на Кама никто не смотрел с желанием выбросить его со ступеней театра, и мальчишка-тролль успокоился и открыл рот, всё внимание устремив на лепные украшения, которых вокруг было достаточно, чтобы он забылся, впитывая красоты незнакомого места.

Вся толпа будущих зрителей постепенно скапливалась у лестницы на крыльцо.

А по краям театральной площади всё собирались неожиданные зрители, для которых такой приезд приютских оказался едва ли не шоком. И среди этих невольных зрителей были не только люди, но и оборотни — и редко-редко даже эльфы, остановленные невообразимым зрелищем.

Обомлевшая администратор хлопала глазами, но сказать ничего не могла, когда к нижней ступени подошла Ирма, высоко и горделиво державшая голову, необычно гладко причёсанная — с волосами, укрытыми блестящей сеточкой, и слегка оглянулась. Из толпы выступил Вади, одетый, как все мужчины сегодня, в строгий чёрный костюм, чей пиджак был чуть длиннее обычных, виденных в своём мире Селеной. Он встал рядом с волчишкой, слегка примяв её пышное платьице. Если не всматриваться и не замечать, как дрожали от напряжения руки мальчишки-оборотня, то было приятно поглядеть, как вежливо он одну руку завёл за спину, а другую подал волчишке, словно приглашая её на танец. И так — руки обоих чуть вперёд — они поднялись по лестнице и торжественно скрылись за входной дверью в театр.

Сразу за этой странной, но красивой парой шли двойняшки-оборотни Вилл и Тармо — и так же важно, как её необычная подружка-оборотень, опиралась на их руки девочка-эльф — белокурая Роза.

Берилл торжественно вёл Таллию, то и дело оглядываясь на старшего брата. Александрит вёл смущённую, но счастливую Анитру.

Следующим встал Колин, который вышел из толпы, уже ведя за собой оробевшую Вик. Только благодаря его спокойствию, девочка-оборотень сумела подняться по лестнице, не спотыкаясь и не забывая приподнимать подол длинного платья. Хотя Селена, затаившая дыхание, видела, как подрагивали ноги девочки.

Гарден и Каи вели, держа за руки, Моно. Они немного играли, несмотря на важность момента, и посмеивались, когда Моно, чуть пугливо порой поджимал ноги, и — тогда оба мальчика со смешком поднимали в воздух малыша-тролля. Селена была благодарна Трисмегисту за его предложение спрятать малыша-тролля на собственных руках, но решила, что Моно лучше и легче будет со знакомыми ему мальчишками. Если Гарден согласился сразу, то Каи пришлось немного поуговаривать... Но уговоры того стоили. Занятый ведением малыша-тролля, Каи забыл о том, что недавно не желал даже думать о походе в такое странное для него место, как театр.

Сразу после этой необычной троицы поднималась семья Ривера, за ними — Трисмегист и Понцерус. Не отставали от эльфов-философов Ивар с Айной.

Затем шли Космея с Мускари — и Вереск с Агатой. Они оглядывались на Сильвестра с Отсаной, успевая перекинуться с ними парой слов.

Следом поднималась сестрёнка Сильвестра — Далия, которую так же торжественно к входным дверям театра вёл Герд.

Корилус и Клематис весело торопились по ступенькам, таща за руки Виолу. Девочку-эльфа родители одноклассников Корилуса привезли прямо к театру.

Мика засмеялся, оглядываясь на запоздавшую Эрику, которая увлеклась, залюбовавшись цветами на театральной клумбе. Девочка-вампир была одета не так пышно, как девочки из Тёплой Норы, зато на её груди опять красовался старенький подарок Мики — красный кулончик, который для Эрики оказался любимейшим из всех подарков Мики.

С небольшой толпой прошёл Кадм, ведший Синару и заодно оглядывавшийся на детей когда-то своей группы: те шли с цветами, а потому им было легче всех, потому что им надо смотреть под ноги и в то же время отвлекаться на букеты. Но главной поддержкой для них был старый Бернар. Эльф-целитель завершал их толпу, как всегда, ворча, и, кажется, именно его ворчание подсказывало детям, ещё не привыкшим к таким "сборищам", что рядом с ними взрослый, который поможет во всём. По бокам Бернара чуть ли не конвоировали Ренулф и Руеди, мальчишки-оборотни — бывшие телохранители пригородных некромагов.

Конн и Силан сопровождали Оливию, которая просто сияла и от радости, что попала в такое красивое место (успела полюбоваться клумбами!), и оттого, что её сопровождали сразу два кавалера. Лека от волнения бежала чуть быстрее Андриса, который еле удерживал её за руку. Хаук сопровождал Нуалу.

Орвар чуть не прятался от всех, опустив голову: он еле удерживался от нервного смеха, как и Пренит, с обеих сторон держа за руки и сопровождая богато одетую Лайлу. Девочку-тролля, ко всему прочему, спрятали от слишком въедливых или возмущённых глаз и такого же внимания, не только укрыв её волосы сеточкой, но и приспустив с этой сеточки небольшую вуальку. Последнее придумала, как ни странно, Космея.

Следом поднимались Моди со взволнованной Вильмой, а за ними — Фиц с Шиа.

Двойняшки Брин и Илмари цеплялись за руки старика-мага Руна, в то время как Викар вёл своего малыша, а Асдис — двойняшек-оборотней Шамси и Торсти.

За ними — сильнее обычного прихрамывающий от волнения Вилмор и Ринд. И чуть не вровень с ними — Вук, под руки которого взялись, как Селена и предполагала, счастливо встревоженные его сестра Эльви и его девушка Минна.

Последними поднимались семьи деревенских магов и семья Дэйти и Зиллы с Эденом и Фритрикой, которым пришлось оставить дома только бабушку. За ними — Белостенный Ильм, напугавший администратора до дрожи пальцев своим одеянием. Храмовник отказался от шитья для него цивильного костюма. Хоста только насмешливо опускала глаза, когда он пытался бурчать что-то вполголоса, а заодно приглядывала за дочерью с её женихом. Тем было не до светского этикета. На лестнице же они ещё. Так что могли о чём-то перешёптываться, время от времени тихонько посмеиваясь.

И только в конце этой величаво и упорядоченно прошедшей толпы поднялись Джарри и Селена, сопровождаемые Коннором и Ладой.

На крыльце они остановились и оглянулись, привлечённые неожиданным звуком. Выяснилось, что невольные зрители странного зрелища, не уступающего по силе театральному, те самые прохожие, аплодировали ушедшим в театральное здание жителям деревни, а заодно — вновь изумлённому Лофанту. Селена обрадовалась и созорничала: она быстро приложила пальцы к губам, поцеловала их и послала воздушный поцелуй тем, кто хлопал в ладоши, радуясь неожиданному единству детей и взрослых... Уходя за потянувшим её вперёд Джарри, она со вздохом подумала: а понял ли Лофант, за что аплодируют ему горожане?.. И кто причиной тому, что простые горожане так славят его правление?

Когда Селена оказалась в фойе, она окинула взглядом происходящее в помещении и опять спрятала улыбку, хотя хотелось уже хохотать от души.

Наверное, первой начала Космея. Она решительно привела тех ребят, кто заинтересован в живописи, к стенам с картинами и принялась за объяснение, как написаны эти картины, какими красками, в какой композиции и о чём могли думать художники, когда создавали их таким, а не иным образом. Зато за Трисмегистом и Понцерусом, которые заинтересовались историческим содержанием картин и принялись рассказывать о происходящем на них, потянулись взрослые. И тем самым что эльфы-философы, что Космея сумели помочь помощникам администратора определиться с дальнейшими действиями и распределить неожиданных зрителей по местам.

Как и ожидала Селена, театральной администрации пришлось-таки открыть нижний этаж зрительного зала — и теперь зрители неторопливо, ведомые театральными служащими, занимали места в партере.

Пришлось хозяйке места опять задержаться, потому что понимала: одновременно идёт подсчёт зрителей, за билеты на которых надо будет расплатиться сразу. Необходимость в том была: несмотря на богатые, специально шитые одежды для зрителей, администрация театра могла сомневаться в платёжеспособности приюта. А Селене не хотелось, чтобы их приняли за... мда, сказать, что за мошенников — уже не скажешь. В общем, не хотелось косых взглядов той же администраторши.

Так что Селена, опираясь на руку Джарри и временами поглядывая на спокойного Коннора, который вроде как безмятежно болтал с Ладой, ждала, когда к столу администратора вернутся помощники.

Наконец те подбежали и быстро выдали результат. С некоторым сомнением глядя на хозяйку места, администратор высказала сумму. Селена кивнула Джарри, и тот расплатился заранее заготовленными деньгами. Дома-то примерно подсчитали, во сколько обойдётся посещение театра. И договорились с отдельными семьями деревни, что те расплатятся с Тёплой Норой позже.

С началом спектакля опоздали немного — на десять минут.

Поскольку с распределением мест тоже посовещались ещё в Тёплой Норе, особых проблем с поведением младших детишек не было. Младшие могли шёпотом переговариваться или даже спрашивать у взрослых, что происходит на сцене, но Селена была твёрдо уверена, что малолетние зрители артистам не мешали, как не мешали и своим взрослым руководителям, вольным и невольным.

Пару вспышек, которые было промелькнули в зале, удалось заглушить. Как позднее узнала Селена, Люция попыталась ударить огнём в момент боевой сцены, где от рук злодеев погибали "хорошие" герои. Её утихомирил Хельми, сидевший рядом с драконишкой именно для такого случая. Потом долго сидеть на месте устал Риган — ему, как и многим ребятишкам было тяжеловато такое с непривычки. Но мальчику-дракону сидеть на одном месте было сложно ещё и оттого, что хромота мешала: начинали болеть ноги. Бернару, обратившему внимание на возню мальчика-дракона, ничего не оставалось, как встать и выйти вместе с ним в фойе. Здесь, как потом рассказали Селене, эльф-целитель попросил для Ригана воды, что помощники администратора и служащие выполнили не только с уважением к летам Бернара, но и с почтением к мальчику-дракону.

В середине спектакля пришлось вывести несколько малышей — и тоже от непривычки сидеть долго на месте. Но они тоже выпили "водички", которую попросили сразу, и вернулись.

В целом, спектакль, как выяснилось, был сокращён в расчёте на приютских детей. Но Селена не возражала: если бы она пошла в театр только со взрослыми, на сокращение обозлилась бы — это она сразу поняла. Но для детишек быстро сменяемые действия и картины оказались на нужном уровне, и остаток спектакля просидели с огромным интересом.

Для артистов оказалось неожиданностью ещё и то, что необычные зрители приготовились приветствовать их игру цветами! На сцену выбегали один за другим детишки и дарили им букеты, чем взволновали участников спектакля до слёз!

А когда зрители покинули здание театра, на улице уже стемнело, но некоторые настойчивые прохожие остались с нетерпением ждать детей и взрослых, которых вновь встретили аплодисментами. Лофанта, естественно, уже не было, и несколько растерянные дети сами откликнулись на странные аплодисменты хлопаньем в ладоши, чем порадовали прохожих...

Вскоре все жители деревни засели в машины и покинули театральную площадь...

Двадцать третья глава

На границе города и пригорода, с некоторых пор достаточно точной, распрощались с родителями Дэйции. Розу и Эрику родители отпустили в деревню. Впрочем, как и Клематиса с Виолой, пообещав забрать их назавтра, утром. И здесь же чуть поредевшую колонну деревенских машин встретили Чистильщики. Джарри вышел ещё раз коротко переговорить с Рамоном, до какого места тот будет сопровождать их. Именно Чистильщик и заметил:

— Это вы кого ж на хвосте привезли?

Джарри и Селена, вышедшая следом за семейным, оглянулись: по пустынной к вечеру дороге из города мчалась небольшая машина. Если учесть не слишком многолюдный в это время пригород, то машина и впрямь показалась подозрительной.

На встревоженность Селены застучали двери пяти машин, и вскоре братья окружили "свои" машины, из которых вышли, готовые и к охране, и к драке. Хлопанье этих дверей стало сигналом и для остальных: старшие девочки и мальчики быстро выходили из машин, и со смешанным чувством Селена наблюдала, как девочки оглаживают свои платья, явно примериваясь к драке в таком необычном одеянии. Чуть припоздав за появившимся на дороге Ильмом, вышли из машин Колр и Эрно, а за ними — Трисмегист.

Но небольшая машина, уже притормаживая, слегка обогнула замершую колонну и почти добралась до взрослых, когда Мирт оглянулся (он был ближе) и предупредил:

— Это Каркси! Газетчик!

Все расслабились, а когда машина подъехала, Селена медленно приблизилась к ней.

Выяснилось, что Каркси приехал не один, а с фотографом, из-за которого не успел подойти на театральной площади к ребятам и взрослым из Тёплой Норы, когда те выходили из театра. Фотограф пытался тогда на скорости установить свой аппарат, чтобы успеть нащёлкать выигрышных фотографий для газеты, но, к сожалению, ножки аппарата оказались не в порядке, и Каркси решился догнать недавних зрителей. Он знал, что на границе пригорода и города снова какие-то странные работы, а значит — далее ходу ему не будет, из-за чего и гнал машину, стремясь хоть что-то собрать для материала в свою газету... Тоже проезжал мимо театра, где намётанный глаз газетчика и уловил нечто неожиданное для такого места.