У Снейпа повторно задёргался правый глаз, а к лицу прилила кровь. Казалось, он вот-вот закипит. Я же продолжал добивать мужика и топтаться грязными ногами по его нечаянной оговорке (она же фатальная ошибка) и попытке выставить ученика полным дауном. Не раскрывал бы рот, был бы в шоколаде. Валяние в навозе продолжалось:
— "Зелья и эликсиры. Школьный курс". Автор Гораций Слизнорт. Глава первая (третья книга с закладками легла поверх первых двух, а в руках у меня сама собой появилась четвёртая книга, в которой многие присутствующие, с удивлением, опознали наш школьный учебник). Наш учебник, наконец, тот же Жиг Мышьякофф, введение. Вы считаете себя умнее Николаса Фламеля, профессор? А вы наш учебник, вообще, читали? — это было последним аккордом, спусковым крючком, соломинкой, сломавшей хребет верблюду. Взрыв последовал незамедлительно.
— В-О-О-Н!
— Я так понимаю, возразить вы не можете? — мухой закинув книги в сумку и в мановение ока переместившись к входной двери, сказал я: — Контраргументы отсутствуют напрочь.
— ВО-О-О-Н!
Вон так вон, не больно то и хотелось оставаться. И нечего так орать! Истеричка. Лечиться тебе, товарищ надо. В отпуск. На море, на курорт, к девкам. К девкам — не вариант, не поможет. Бабы таких чудаков на букву "М" интуитивно чувствуют и на милю к себе не подпускают. Захлопнув дверь, в которую прилетело какое-то заклинание, и бегом свалив за угол, я привел себя в порядок.
"Урок прошёл просто замечательно. Школьная молва уже на перемене запишет его в анналы истории, — подумал я и, насвистывая весёлый мотивчик песенки разбойников из "Бременских музыкантов", потопал в учительскую. — Журнальчик, я иду к тебе! Снейпушка, я с тобой ещё не закончил... Королева карта бита, бит и весь его отряд! Дело будет шито-крыто, карты правду говорят...".
Салазар бы гордился мной. Хотя нет, он бы мной гордился, сверши я месть чужими руками. Ладно, за неимением гербовой бумаги, пишем на туалетной.
Далеко уйти не удалось, за два поворота до учительской из неприметной ниши выскочила Миссис Норрис:
— Мя-у-у, — призывно мяукнула кошка и нырнула в полусумрак.
Проходя мимо, я чуть притормозил, разглядев в темени хозяина хвостатой полосатой животинки.
— Я согласен, мистер Эванс, — тихо произнёс завхоз.
— Хорошо, — отвернувшись от портретов, также тихо ответил я. — Я сообщу дату.
Завхоз лишь кивнул в ответ, растаяв в тени, словно вампир. Лишь лёгкий поток воздуха явственно намекнул, что не стоит вдаваться в мистику и искать следы потустороннего. Передо мной один из множества скрытых ходов. Спасибо, мистер Филч, за открытый секрет, стоит запомнить место расположения и разведать, куда он ведёт. Что ж, у меня появилась ещё одна забота, разрешать которую придётся на вечернем сеансе связи с крёстной, благо блокнот с протеевыми чарами и зеркало дожидаются своего часа в сумке. Да, отработка оказалась богатой на плоды...
Чуть прибавив шаг, чтобы не вызывать подозрений у перешёптывающихся портретов, которые могли дать фору в сплетнях кумушкам, занимающим лавочки у подъездов российских домов, я окунулся в воспоминания. Полтора десятка мальчишек со всех факультетов и разных возрастов, наказанные за различные провинности, собрались у главного входа в подземелья. В отличие от остальных, я здесь чувствовал себя дома, мне казалось, что древние стены из потемневшего и потрескавшегося камня, кое-где покрытого плесенью и влажными разводами, излучают не вечный холод, а уютное тепло. Прислонившись спиной к шершавой кладке и наслаждаясь убаюкивающим покоем, ваш покорный слуга чуть не уснул, но мистер Филч, явившийся в точно назначенное время, приказал всем следовать за собой.
Наказанных отправили помогать старому завхозу перетаскивать в кладовки и склады целые горы продуктов. Ещё со времён основателей под замком были устроены продуктовые магазины, склады и лабазы с чарами заморозки и стазиса, которые не давали портиться хранимому имуществу. Так же в подземельях располагался школьный бестиарий и грибная ферма, на которой декан факультета "барсуков" выращивала вешенки и опята, идущие на столы студиозусов, поэтому к мешкам и многочисленным коробкам добавились кучи различных опилок, поленницы из трухлявых чурбачков и различные удобрения с подкормками. Два часа мы изображали собой эльфов, таская и левитируя тяжести. Спасибо старшекурсникам, показавшим несколько полезных заклинаний, благодаря им и нужде, заставившей выучить урок буквально за пару минут, никто не валился с ног от усталости. Между делом я обратил внимание, что множество кладовок так и остаются пустыми. Хм, а почему бы, к собственной выгоде, не оприходовать пустующие помещения? Устав Хога не запрещает, а наоборот, всемерно поддерживает начинания, если вдруг какой студиозус решит столоваться отдельно от компании. Раньше подобная практика была распространена повсеместно. Школа, предоставляя дополнительные услуги, зарабатывала приличные средства и сама себя обеспечивала половиной учебных пособий, ингредиентов и материалов для занятий зельеварением и артефакторикой. Родители учащихся выкладывали приличные средства, чтобы их дитяти ни в чем не знали отказа, кушали, как дома. Потом это кануло в лету и благополучно позабылось за давностью лет. Пора бы возродить старые традиции, тем более от тыквенного сока меня слабит, я его терпеть ненавижу.
Мысли мои потекли в заданном направлении. По окончании отработки, рассудив так и эдак, и решив, что двум смертям не бывать, а одной не миновать (привет Миледи), я отправился на поклон к Филчу. Старик нашёлся там, где и предполагалось. Нацепив на нос тяжёлые роговые очки, и прикусив от усердия кончик языка, он тщательно заполнял толстый гроссбух. Что ни говори, а работа завхоза требует скрупулёзного учёта. Совет попечителей душу вынет за каждый кнат, растраченный сверх утверждённой сметы расходов, не говоря уже о галеонах.
— Чего тебе? — буркнул завхоз, выписывая последнюю точку и закрывая талмуд.
— Добрый вечер, мистер Филч! -я решил быть вежливым, обозначив полупоклон. Я не переломлюсь, а старику приятно.
— Не мнись, ты сюда не политесы разводить пришёл, — продолжил демонстративно ворчать старик. — Говори или выметайся! Нечего тут яйца мять.
— Тогда сразу к делу, — раз старшие советуют не мять то, что висит между ног, то не будем их разочаровывать. — Я хотел бы арендовать пару кладовок с чарами стазиса и обговорить с вами, мистер Филч, возможность привлечения хогвартских эльфов к приготовлению пищи отдельно от всех. Естественно не бесплатно и за дополнительную плату, как школе, так и вам, сэр. Устав школы не запрещает подобное и раньше Хогвартс предоставлял дополнительные услуги.
— Хм, — не стал сразу отказываться старик и гнать меня взашей поганой метлой. — Ну, пойдём ко мне, поговорим.
Закрыв кабинет на ключ, он потянул меня за собой к себе в каморку, оказавшуюся приличными трёхкомнатными апартаментами с ванной комнатой и туалетом.
— Ну, мистер...
— Эванс, — подсказал я.
— ...Эванс, я вас внимательно слушаю. Чаю?
— Не откажусь.
— Вы говорите, не останавливайтесь, — ставя старинный медный чайник на алхимическую треногу, поторопил меня Филч.
— В принципе, главное я уже озвучил, осталось обговорить детали. Как заместитель директора вы имеете право заключать хозяйственные договора на определённые суммы?
— Есть такое, Дамболдор и МакГонагалл лет двадцать не суют носы в моё хозяйство. Скинут смету и крутись, как хочешь.
— Очень хорошо. Если вы не против, мы можем заключить договор на поставку определённого перечня продуктов и услуги кухни.
— А мне с этого какая выгода, мистер Эванс? — вот и проклюнулась меркантильность завхоза, до этого оберегаемая в тёмном чуланчике души.
— Выгода? Выгода громадная, сэр. Первое: в бюджет школы капает денежка. Второе: в ваш кошель капает денежка, третьей выгодой будет налаживание взаимовыгодных отношений с Родами, чьи дети учатся в школе. Пустующих кладовок ещё достаточно, на всех хватит, и наш опыт можно распространить на других, как вы на это смотрите? При должной сноровке наш договор станет первой ласточкой и к вящему удовольствию, не последней. Вы, мистер Филч, не прилагая особых усилий, делаете приличный гешефт и зарабатываете авторитет у учеников с родителями. К тому же, это может стать хорошим инструментом и стимулом для давления..., кхм-кхм, люди быстро привыкают к хорошему, а тут проштрафился и схлопотал отлучение от кормушки. Отработки, как вы заметили, для некоторых, что мёртвому припарка. Бумага всё стерпит, на то она и бумага. В договора заранее включаются соответствующие пункты и всего делов, — я дьявольски улыбнулся. — Вот и получается, что без зелий и волшебства все вокруг будут довольны. Отдельно, помимо прочих обязательств, мы можем договориться о поставках продуктов персонально для вас, сэр, либо оформить это иным соглашением. Согласитесь, что качество того, что таскали ученики на собственных горбах двадцать минут назад, нельзя назвать высшим, даже с натяжкой, да и тыквой нас кормят и поят не просто так, а многие любят чай или кофе. Должен же я вас как-то заинтересовать, — бесхитростно сказал я, улыбнувшись уже открытой улыбкой, ярко контрастирующей с прошлой усмешкой прожженного торгаша.
— Мягко стелете, мистер Эванс, — крякнул завхоз. — А как вдруг директор против будет?
— Вы же не собираетесь выходить за рамки должностных обязанностей, сэр? Если нет, то, что вам может сказать директор? Устав не запрещает, а директору вы можете и не говорить. Меньше знает, крепче спит. Денег школы вы не тратите, наказать вас не за что, со всех сторон вы правы. МакГонагалл так точно слова против не скажет.
— Эк как чешет, а! Заслушаешься. Ты точно гриффиндорец и первокурсник?
— Точнее некуда, сэр.
— Хм-м, — Филч ухмыльнулся. — Знавал я таких..., гриффиндорцев..., век бы их не знать... Чай заварился, присаживайтесь к столу, мистер Эванс.
Через минуту мы уже прихлёбывали ароматный чай с мятой, а миссис Норрис вылизывала сливки из специальной мисочки у кошачьей лежанки. Разговор на время прервался по естественным причинам и появилась свободная минута осмотреться. Что сказать, обычная гостиная: диван, пара кресел, камин, гобелены на стенах, фотографии на каминной полке. Ничего... Стоп! Мой взгляд непроизвольно вернулся к камину и фотографиям. В доброй половине рамок были вставлены обычные маггловские, чёрно-белые фотки с которых на меня взирал офицер Британских ВМС подозрительно напоминавший молодого Аргуса Филча. На меньшей части теперь уже магических фотографий молодой человек позировал с друзьями, а на паре-тройке он был запечатлён в аврорской мантии. Филч перехватил мой взгляд:
— Вы правы, мистер Эванс.
— Что?
— Это мои фото.
— Мистер Филч, на двух фотографиях вы изображены...
— Да-да, изображён, — настроение старика стремительно покатилось вниз. — Я не всегда был сквибом, мистер Эванс.
— Судя по наградам, вы воевали.
— Мои предки, несмотря на то, что были магами, всегда служили во флоте Его Величества. Семейная традиция. После окончания аврората все шли служить.
Испросив разрешения, я подошёл к погашенному камину.
— А это где, мистер Филч?
— В Нормандии, сорок четвёртый год.
— Высадка союзников?
— Она самая. Пришлось пострелять. Немцы подтянули магов из Аненербе, знаешь, что это такое?
— Знаю, "Наследие предков".
— Если бы только наследие. Личная гвардия Гриндевальда, настоящие волки. Сколько хороших ребят положили эти "наследнички", мы чуть кровью не умылись, все пляжи трупами усеяли.
— А эта?
— Арденны.
— Далековато от моря, мистер Филч.
— Да, не близко, — отставив недопитый чай в сторону, Филч подошёл к камину и встал рядом. Постояв неподвижно несколько секунд, он перевернул рамку изображением вниз, взгляд завхоза, погружённого в себя, подёрнулся пеленой воспоминаний. С уголка правого глаза по небритой щеке протянулась мокрая дорожка слёз.
— Мистер Филч? — попытался растормошить старика я.
Завхоз тряхнул седой головой и заговорил... По всей видимости, он молчал десятки лет, держа своё горе в себе, а тут его неожиданно задели за живое и потребность выговориться выплеснулась наружу.
— Это случилось там. Американцы и Эйзенхауэр обосрались по полной программе, стратеги хреновы, Мордреда им под зад. Как они проморгали панцеры? Гитлер перебросил в горы танки, которых там не ждали. И немцев поддержали "волчьи сотни" Гриндевальда с магами из "Аненербе". Они рвали американцев, французов и наших ребят из прикрытия, как несмышлёных щенков. Министры магии кидали в бой всех, до кого могли дотянуться... Если бы не наступление красных на востоке там бы нас и похоронили. Гриндевальд спешно перебросил своих "волков" и "Аненербе" против волхвов и шаманов большевиков, но мне уже было всё равно... Оказывается, начинённый чёрными проклятиями снаряд из гаубицы проклинает не хуже магов. Осколки из меня в полевом госпитале извлекли, но проклятье выпило магическое ядро... В Мунго могли бы помочь... Мордред, как назло рядом не оказалось ни одного мага, они все там и легли с портключами вместе, откуда меня притащили, а от магглов из разведки и пепла не осталось...
Филча переправили в Британию с большим опозданием, почти на полгода. Колдомедики из Мунго взялись за интересный случай, но помочь не смогли. Все усилия пошли прахом. Провозившись с пациентом больше месяца, они расписались в полном бессилии и выкинули его на улицу. Магический мир никогда не отличался состраданием к ближнему. Какое-то время Аргус жил у родственников, потом, устав терпеть неприкрытую жалость и тщательно скрываемое презрение, ушёл. Вскоре новый Глава Рода из молодых да ранних от него отрёкся и выжег с гобелена. Помыкавшись без работы и проев остатки личных средств, так как в послевоенной Англии с работой было туго: в армию и полицию инвалидов не брали, а гражданской специальности у него не было, Филч пришёл в Хогсмид, решив попробовать счастья на ниве собирателя магических трав, благо Запретный Лес рядом. После одного из выходов, вернувшись из похода чуть живым, он в одном из баров встретился с директором Диппетом, который искал кладовщика. Маги на такую должность и мизерную зарплату идти отказывались. А вот сквибу бы она подошла... Предложение Диппета бывшему перспективному ученику, а ныне искателю удачи, пришлось кстати. Устав мыкаться по углам, Аргус был согласен и на меньшие деньги. Тем более при полном-то пансионе. Прошло более сорока лет. Филч тысячу раз проклял тот день, когда подписал магический контракт. На радостях от новой работы и обретения крыши над головой, он забыл, что дети могут быть жестокими...
— Я бы душу продал, мистер Эванс, — вернувшись к столу, закончил монолог Филч, — чтобы вернуть магию. Сорок лет..., сорок лет! Я всё перепробовал. Каких только экспериментов на мне не ставили, Мерлин. Не знаю, как не подох. Всё бесполезно...
— Есть один способ, — непроизвольно вырвалось у меня. Рассказ старика сильно задел незримую струну в душе. Господи, это какую же силу воли надо иметь, чтобы не скурвиться окончательно, работая в школе, полной юных магов, которые с высокомерным презрением относятся к "низшим созданиям". К сквибам.
