Промежуточная "полулегкая" модель, та, которая на сошках, но с водяным охлаждением, оказалась откровенно неудачной. Двадцать два килограмма — это все-таки немного слишком. Зато позаимствованная из конструкции немецких "FallschirmjДger — Gewehr" сошка — цевьё превращала третью "легкую" модель в хотя бы отдаленное подобие нужного "эрзац-универсального" типа. Этот пулемет, приблизительный аналог MG-34, соответствующим образом доработанный и модифицированный, должен был играть роль оружия взводного звена пехоты и горных войск, как пехотных, так и кавалерийских. И, в перспективе, которую Елка расценивала как довольно отдаленную — использоваться для вооружения бронетехники.
Один легкий пулемет на взвод, два в ротной группе тяжелого оружия — всего пять. Что дает увеличение плотности огня на 1250 пуль в минуту для роты. Причем с такой дистанции, которая для винтовочного огня недоступна в принципе!
Для батальона же введение станковых пулеметов позволяет... при нынешнем штате в четыре роты батальон может дать — по максимуму — девять тысяч выстрелов в минуту. Батальон в три роты с ручными и станковыми пулеметами — десять тысяч выстрелов.
При этом каждая из трех рот экономит стране 58 резервистов — которые продолжают работать на экономику вместо того, чтобы перейти на казенное обеспечение и начать сосать из нее деньги. А четвертая рота, отмененная полностью — это 216 нижних чинов...
Из которых девяносто шесть — войска мирного времени!
Если утилизировать роту внутри батальона, разделив её между тремя оставшимися — получится, что состав роты мирного времени — 64 ряда. А соотношение кадровых и призванных по мобилизации составит четыре к одному!
Хотя... надо ведь ещё учесть батальонную группу тяжелого оружия — минометы, батальонные гаубицы... снайперскую и разведывательную группы... в целом, кроме рот и старых батальонных штатов, ещё человек тридцать пять — сорок. А то и пятьдесят.
Значит, максимальная экономия составит три с половиной сотни запасных.
На один батальон.
На каждый батальон.
БЕЗ УЩЕРБА ЕГО ОГНЕВОЙ МОЩИ!
4.
А ещё каждая рота должна была получить по восемнадцать пистолетов-пулеметов "Росомаха". Это оружие, исполненное по высшим стандартам качества, ни в чем не было похоже на вошедшие в моду во время Второй Мировой штампованные пистолеты-пулеметы типа ППС и СТЭН. Большие объемы механической обработки деталей, буквально микронные допуски, сложные и металлоемкие технологии... Очень дорогой и довольно тяжелый автомат, по мысли Елки, должен был компенсировать эти недостатки высочайшей надежностью — пока получалось не очень, но дайте только срок! "Томпсоны" и "Суоми", выполненные в этой же идеологии, лет по пятьдесят служили — "Росомахи" не хуже будут.
Внешне "Росомаха М1896" со своей деревянной ложей и вставляемым в торчащую слева горловину прямым коробчатым магазином с двухрядным расположением 25 патронов сильно напоминала английский "Ланчестер М40" или немецкий "Шмайсер МР-28/II". Магазин, разработанный как универсальный для всего стрелкового оружия под пистолетный патрон, пока использовался только "Росомахами" и СТЭНами, в новом рождении названные "Полонезами". Самозарядные карабины и штурмовые пистолеты "Пума" (в девичестве "Маузер К-96", переговоры о приобретении у братьев Маузер лицензии уже велись) и "Фурия" (довольно изящное подражание "Штейер — ТМР" с некоторыми оригинальными узлами от других конструкций) пока находились в процессе доводки.
Калибр, естественно, был принят трехлинейный. Во-первых, стандарт. А во-вторых, под рукой как раз имелось кое-что подходящее. Уже проявивший лучшие свои качества патрон — ещё и более чем сто лет спустя он останется одним из самых эффективных в своем классе. Пистолетный 7,62х25 мм, разработанный Борхардом для своего пистолета-карабина, позднее использованный Федерле для пистолета-карабина "Маузер", а ещё позже принятый в СССР для всех армейских пистолетов-пулеметов, подходил для этой роли идеально: мощный дальнобойный патрон, достаточно точный на дистанциях до 350 метров. В то время как стандартный у немцев 9-мм патрон "Парабеллум" уже на двухстах метрах давал такое рассеивание, что можно было промахнуться и в слона. Не говоря уже об американском сорок пятом калибре, которым в слона можно было промазать и с полусотни метров. Хотя свои достоинства у немцев и американцев были, да. Остроконечная пуля из ТТ нередко пробивала мишень навылет и уносилась дальше — в то время как пули из "Парабеллума" человека останавливали, а пули из "Кольта" отбрасывали его назад с такой силой, что он своим телом мог пробить стену.
Прилагающийся к пистолету-пулемету штык-нож являлся также новинкой — первым ножом новой торговой марки "Дикая Кошка" серии "С" ("Складной"). Оригинальность заключалась в том, что клинок был длиной вдвое больше рукояти, и использовать его можно было и в сложенном положении. Конструкция позаимствована у итальянского штык-ножа образца 1938 года. Впрочем, это был уже чистый выпендреж. Можно было использовать и обычный ножевой штык, без всяких наворотов... или принять к производству модель "Росомаха Мк.II" — с постоянным штыком, намертво закрепленным на кожухе и в случае необходимости откидываемым в боевое положение.
5.
"Росомахи" полагались по пять штук на взвод — командирам отделений, помощнику командира взвода и взводному — и три в роту: ротному командиру, ротному фельдфебелю и командиру группы тяжелого оружия. При скорострельности в 100 выстрелов в минуту (четыре магазина по 25) это дает 1800 пуль в минуту. На одну роту. Правда, на дистанциях не более трех сотен метров... зато уж там-то одна рота российской пехоты — пять тысяч пуль в минуту!!! — способна легко задавить огнем аж две роты противника. А соотношение между батальонами будет почти столь же разительным — девять тысяч к пятнадцати.
Если развернуть эту модель ввысь, вширь и вглубь... можно вывести... если армию ручными и станковыми пулеметами перевооружить ПОЛНОСТЬЮ... То!
Либо экономия по мобилизации составит около четырехсот тысяч запасных, и ВСЕ полевые войска отправятся на войну, совершенно не разбавленные резервистами: полк нынешнего штата имеет 1600 нижних чинов в четырех батальонах по четыре роты, всего шестнадцать рот по 48 рядов — по четыре человека с роты выделено в полковую "команду охотников". Переведя на троичный штат, получим девять рот по 160 нижних чинов. Ещё 160 человек свободного состава — на батальонные и полковые части тяжелого оружия. И взвод полковой разведки, также сокращенного штата: сорок пять нижних чинов вместо шестидесяти четырех.
Либо вместо имеющихся войск — сорока одной пехотной, трех гвардейских и четырех гренадерских дивизий мирного времени... Появится восемьдесят две только пехотных: из каждых двух батальонов формируется один новый, и стандартный пехотный полк из четырех батальонов развертывается в два по три!
А ещё четырнадцать дивизий — из пяти стрелковых и девяти резервных бригад, тех, что в четыре полка по два батальона. Всего же, считая гвардию и гренадеров, получится СТО ДЕСЯТЬ пехотных дивизий. Без ослабления их качества!
6.
Все эти подсчеты были также детально изложены членам "приемной комиссии". Генералы поддакивали и восхищались, хотя даже лесному ежику, не говоря уже об императрице, было понятно, что находятся они в глубоком сомнении.
Массовое введение автоматического оружия действительно позволяло развернуть из двух батальонов третий. Не только сохранив, но и увеличив боевое качество каждого. Поскольку один ручной пулемет не только мог заменить десять пехотинцев, вооруженных винтовками, по плотности огня. Он ещё и превосходил эту группу, во-первых, по компактности и скрытности, занимая меньше места на позиции, будучи менее заметным для противника и с большей легкостью пользуясь малейшими укрытиями. И, во-вторых, по управляемости — гораздо проще и легче управлять одним пулеметчиком, чем десятком стрелков. Это генералы понимали прекрасно. Демонстрация была уж очень убедительна.
Вот только стоимость подобной реформы...
Ну, возьмем самое простое. По пятнадцать станковых пулеметов на батальон. Каждый пулемет — три тыщи целковых. На батальон выходит сорок пять тысяч, на полк — сто тридцать пять. Ручной пулемет при массовом производстве будет стоить — ориентировочно! — около пяти сотен рублей за штуку. Скорее всего, цифра приуменьшена, причем значительно, но — ладно. Согласимся. На батальон пойдет двадцать семь штук — в рублях это будет тринадцать с половиной тысяч. На полк — сорок одна тысяча. Складываем, умножаем на количество полков — включая резервные и крепостные. Это что — больше ста миллионов рублей? На одни только пулеметы?
А офицеры? Вдвое больше полков, значит, и офицеров хоть и не вдвое, но также больше. Причем взводные-то — это ладно. Фельдпоручики и прапорщики с этой ролью справятся вполне. Если учесть, что средний срок жизни командира взвода в ходе интенсивных военных действий равняется десяти дням, то совершенно все равно, сколько времени тратить на его подготовку — два года или три месяца. Три месяца даже предпочтительнее — производительность учебных заведений возрастает. А дивизии и корпуса? Для командования каждым батальоном, каждым полком, каждой дивизией и корпусом нужен офицер. Для штабов батальонов, полков, дивизий, корпусов — также нужны офицеры. В каждом полку, дивизии и корпусе положено иметь соответствующие структуре и штатному расписанию части — артиллерийские, кавалерийские, саперные, войск связи... Для этих частей ТОЖЕ нужны офицеры.
А также и вооружение — в первую очередь артиллерийские орудия. Как минимум — дополнительные шестьдесят артиллерийских бригад. Учитывая переход с координатных чисел "четыре" и "два" (4 отделения во взводе, 4 взвода в роте, 4 роты в батальоне, 4 или 2 батальона в полку, 2 или 4 полка в бригаде, 2 бригады в дивизии, 2 дивизии в корпусе) к координатному числу "три" — три отделения, три взвода, три роты, три батальона... Насчет трех полков государыня пока сомневалась, но в исторической перспективе это было неизбежно... Значит, три полка и три дивизии... Скорее всего, по результатам реформы дивизий получится даже не вдвое, а минимум вчетверо больше. И каждой — артиллерию, кавалерию, саперов...
Пункт четыре. Дислокация. Конечно, два новых полка по численности равны одному старому, и их, в принципе, можно запихнуть в ту же казарму. И даже придумать, где хранить тяжелое вооружение — тем более, что ещё лет пять ничего, кроме минометов, на батальонном и полковом уровнях не появиться. Но вот две дивизии, развернутые на месте одной, уже в одном и том же пространстве не уд?ржаться. НИ ЗА ЧТО. Стало быть, строительство. Казармы, военные городки, дороги, склады, арсеналы, конюшни, артиллерийские парки, квартиры для офицеров, постройки административно-хозяйственной и культурно-воспитательной служб... И так далее, и так далее, и так далее...
Конечно, МОЖНО пойти другим путем — вместо того, чтобы расширять армию, сузить её. Ужесточить отбор, получив войско, меньшее по количеству, но зато лучшее по качеству.
Ага. Нашли идиотов.
Где и когда были генералы, которые бы обменяли дивизию на полк? Нет, были, конечно, и не так уж мало — но это же надо понимать разницу между элитным полком и полевой дивизией, наполовину укомплектованной резервистами, и на четверть — необученными призывниками!
В мирное время такая разница значит намного меньше, чем разница между командиром полка и командиром дивизии.
А во время войны у господ с большими звездами на погонах может просто не хватить времени на осознание существенности первой разницы — и полнейшей несущественности разницы второй.
7.
Споры на пустой желудок — не лучший способ избежать язвы. Поэтому после бодрящей прогулки по свежему воздуху императрица пригласила членов комиссии отобедать — "чем бог послал".
Обществом самого императора и членов его Свиты государыня господ генералов угнетать не стала. Да и вообще, дворцовая обстановка как-то не способствует деловым разговорам. Весь этот поганый этикет... За год жизни в этом веке Елку он достал по самое не могу. Аликс, выросшая в тихом провинциальном Гессен-Дармштадте, также видела подобный церемониал, разработанный до мелочей и охватывающий буквально все стороны жизни, только изредка — наездами в гости к бабушке или замужним сестрам. И до самого возвращения в Царское село в ранге уже законной жены даже не подозревала, НАСКОЛЬКО эти китайские церемонии напоминают каторжные кандалы.
8.
Армейский Учебный Центр имел пять или шесть "точек общепита", предназначенных для обслуживания курсантов и преподавателей собранных под его крышей учебных заведений. Но это был именно "общепит" — обычные буфеты и столовые самообслуживания. Для приема, даваемого Её Величеством аж пяти генералам сразу, они не подходили категорически. Тем более — для приема неофициального, сочетающего прием пищи с обсуждением достаточно сложных и острых вопросов.
Зато ресторанчик "У трех ведьм" для этого подходил идеально. Крошечный, всего на дюжину столиков общий зал был стилизован под Центральную Европу — а наметки для художников, работавших над его оформлением, делала лично Её Величество. И навеяли их незабвенные матушка Ветровоск, нянюшка Ягг и Маграт Чесногк.
А работали в нем чехи.
Ещё поблизости имелись кофейня "ДНК", что расшифровывалось как "Кофе, Джаз & Никотин", и пивной бар "У пса", с вывески которого салютовал прохожим пивной кружкой сидящий в кресле бульдог в котелке и жилете. В лапе у бульдога была сигара, а мордой он был удивительно похож на Черчилля. Даже Елка удивлялась.
Завершал список "питательных пунктов" ресторан "Лазурный дракон", стилизованный под дальневосточную Азию. Не то Китай, не то Япония... Нечто среднее. На самом деле ресторанчик принадлежал корейцам. Китайцы же держали в Царском Селе две прачечных, монастырь — монахов для последнего Ее Величество планировала выписать прямо из самого Шао-Линь — и чайную "Бамбуковый фонарь". Вывеска в виде рисунка старинного китайского фонарика с иероглифами была выполнена из ярко-красных неоновых трубок, вполне обличающих истинное назначение заведения. Кроме "фонаря", в Царском имелась ещё "приватная гостиница" с неброским наименованием "У лиры" — лира, изображенная на вывеске, напротив, была очень броской, и форму имела довольно вызывающую. Ещё имелись таверна "Распутный Единорог" и несколько специфический "Дом Арахны". Елка находила довольно забавным, что первыми четырьмя потребителями ещё почти экспериментальных цветных неоновых ламп, производство которых только-только наладили на ЭТЗ "Динамо", были именно публичные дома.
