| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы сказали персонажи? — переспросил товарищ Сергей. — А как же разговор за столом?
— Одно другому не мешает, нам может повезти. Достоверно известно о зачислении в фашистский легион двоих русских из белоэмигрантов, с которыми и на Лубянке будут не прочь побеседовать. Что же касается мошенника Макрона, то он просто попал в нехорошую компанию и если он здесь, отчего же не помочь нашим друзьям? В общем, мы не уйдём отсюда с пустыми руками. Я даже наручники прихватил с собой.
— Спасибо, обнадёжили, — погрузившись в свои мысли, произнёс товарищ Сергей.
Стряхивая воздушный кристаллический морозный снег, я сверился с проецируемым на компас маршрутом движения. Напарник пристроился рядом, замечая лишь фосфоресцирующую стрелку.
— Хотел спросить, — захлопывая крышку компаса — вы умеете стрелять с двух рук?
От неожиданности товарищ Сергей остановился и дважды моргнул.
— К чему этот вопрос? Вы же только что говорили про отравление.
— Так, интересуюсь, ведь отравление свинцом — один из самых надёжных способов. Но я не прочь испытать сегодня одну ленинградскую новинку из сорок третьей лаборатории и нужно надёжное прикрытие. Нас двое, если у вас будут два ствола одновременно...
— Ах вот оно что. Когда вы подбивали меня на совместную вылазку, прозвучало обещание: 'без лишнего шума и всякой стрельбы'. Теперь я слышу о новых планах, что наводят меня на нехорошие мысли и мне кажется, ваша операция с секретом.
— Интересно, продолжайте.
— Не буду я ничего продолжать, сами расскажете. А вообще самый надёжный способ, это когда за работу берутся специалисты, — нравоучительно произнёс комиссар. — Меня обучали подобной стрельбе, и поражать несколько мишеней одновременно, но я не специалист.
— Полностью согласен с вашим утверждением про специалистов, но как подсказывает мой опыт, всегда нужно помнить о случайностях и нам бы пригодились специфические умения в случае чего. Я в вас верю, но на всякий случай подстраховался. Для уверенности, так сказать.
Потому как хмыкнул товарищ Сергей, мою веру в него он не разделял. Пару минут мы шли молча и я лишь слышал, как с хрустом утопают в снег наши ноги.
— Так я угадал про второе дно? — не вытерпел он.
— Всему своё время.
Мы шли, и я несколько раз обернулся, наблюдая за напарником. Мне показалось, что его ноги будто налились свинцом, а в голове, как шумные волны о скалы, бились одни и те же вопросы. 'Неужели переживает, что я не раскрыл ему все детали'? — подумал я.
— Ещё не поздно вернуться, — смутившись собственного голоса, промолвил товарищ Сергей.
— Стоп, — произнёс я, когда он едва не уткнулся мне в спину. — Вы как сам не свой. Всю дорогу нервничаете, даже оступились. Что вы только что сказали?
— Меня тревожит один вопрос, — вновь поправляя ремни, поведал товарищ Сергей. — Прямо свербит, словно подходя к дому, позабыл ключи в кабинете.
— Так поделитесь.
— Представитель дивизии выехал на санях, а Рославцев и девица рассказывали о грузовике политотдела.
Мне неудобно было признаться, что сам разговор, да и собственно опрос девицы я пропустил мимо ушей, так как был занят получением данных от Помощника. Всё прошло общим фоном. В целом, отнёсся к этому событию без должного внимания.
— Вы же сами звонили им, — пытаясь восстановить события, сказал я. — Может, планировали отправить на подводе, а в последний момент подвернулась полуторка. Вспомните, как на прошлой неделе на ночь глядя мы добирались из Колпино с колонной грузовиков, а в итоге доехали на бронедрезине с женским экипажем из физтеха.
— Вряд ли мне удастся забыть, как вы соблазняли её командира женскими чулками и помадой. Не удивлюсь, если подобный набор у вас с собой в рюкзаке...
'Вам не посчастливилось посмотреть мультфильм про путешествие Филеаса Фогга, — подумал я. — Вот с кого надо было брать пример'.
— ...Но то ваши личные предпочтения, — продолжал товарищ Сергей. — Допустим, подвернулась, как вы говорите полуторка, но про сопровождавшего представителя переводчика ни слова, так как о нём и переводчике говорили в одном лице. И если бы только это. Взять те злосчастные листовки, приволочённые Рославцевым. Ну не могли у нас написать, что будут сжигать дома и расстреливать семьи, если крестьяне возьмут на постой немцев. Дураку понятно, что разрешения у них никто спрашивать не будет. Потом этот телефонный разговор. Я просил соединить со штабом, а кто конкретно подтверждал личность переводчика — я не знаю. Не успел даже с начальником политотдела познакомиться. На том конце провода мог оказаться кто угодно, как это случилось в Алексино, когда шпион подключился к проводам. Сама девка толком двух слов связанно сказать не могла, мы ориентировались только на доклад этого башибузука, который после спасения флягу спирта в неё влил. От того как ты посмотришь, зависит то, что ты увидишь. Люди иногда забывают, что, хотя внешность и может быть обманчива, обычно это не так. Когда я нёс её сонную на кровать, мне показалось, что я несу огромную щуку. А интуиция меня ещё ни разу не подводила.
Теория о том, что при скверных обстоятельствах станет ещё хуже, крепла на глаза и наливалась жизненными соками. Если речь шла о чём-то действительно важном, то обычно в глубине сознания у меня появлялась зудящая мысль: 'Что я упускаю? Надо подумать ещё раз'. В таком ключе иногда удавалось понять, что оказалось упущенным. Я постарался отмотать в памяти события этого дня. Потерпев неудачу, французские фашисты на повторную атаку не решились, обстреляв лишь после обеда наших санитаров, когда те дошли до подбитых танков. Оставленная техника на поле боя для немцев как священная корова, и отдавая должное, ремонтные бригады возвращали в строй практически всё, что не стало решетом или сгорело дотла. Видимо, в надежде прибрать броню опосля, была дана команда сторожить. Если восстановить хронологию, мы пробыли на колокольне ещё с полчаса, после чего Александр потопал в блиндаж у моста раздавать указания и так сказать 'посмотреть своими руками'. Товарищ Сергей отправился проверить кашеваров (по просьбе брата), а мне предстояло обеспечить своевременный подвоз боеприпасов и восполнение утраченного вооружения. Грубо говоря, положено на полк шесть тысяч ручных гранат, значит, они должны быть, к тому же противотанковые пушки батальона 'юнкерсы' разбомбили и если завтра танки появятся снова, то оставалась лишь одна САУ покусанного бобром Лютикова. Так что в доме я появился, когда комиссар уже вёл беседу с Рославцевым. 'Переводчица' доедала яичницу и сидела закутанная в одеяло, а Вера Степановна развешивала на просушку её бельё. Анатолий при мне рассказал про грузовик и поиски, после чего отправился встречать машины с орудиями, и как только восстановилась связь, товарищ Сергей сделал звонок в штаб дивизии. А потом связь снова пропала, и заработала она уже с приходом Александра Дмитриевича. Вот тебе и постоянная бдительность. Во всём этом ощущался некий подвох. Что-то неприятное, ускользающее, неправильное. Уловить мысль за хвост не очень-то и получалось. Пожалуй, стоило начать сначала и обратиться к Помощнику, как проступило озарение. Ведь что сделали? Просто немного извратили приказ Ставки ? 0428 небольшим дополнением, который и так сам по себе чудовищен. В настоящем о расстрелах ни слова, о чём и поделился со мной товарищ Сергей. Правильно говорят, что придурки — самая мощная организация в мире. У неё везде свои люди и возможно мы среди них, раз сразу не поставили под сомнение этот факт. Я и он подсознательно могли допустить мысль о расстрелах. Вот так и работает пропаганда, сначала заставляя усомниться в откровенной лжи, а потом и поверить в неё.
— Если подозрения подтвердятся ваш брат сейчас в смертельной опасности, — произнёс я.
— Разворачиваемся? — с надеждой в голосе спросил комиссар.
— Нет, просто повернитесь ко мне спиной. В вашем рюкзаке рация.
— То-то он неподъёмный, словно булыжников накидали, — в сердцах пожаловался товарищ Сергей.
Ослабив шнур горловины, я вытащил алюминиевый пенал и стал собирать антенну.
— Не думайте, что вы один несёте груз. Мой рюкзак не легче вашего, — произнёс я больше для успокоения своего попутчика. — Будьте любезны, посветите мне.
Свет фонарика осветил гнездо для штекера.
— Парголовская рация? — проявил осведомлённость мой напарник.
— Она самая, — подтвердил я. — Так-с, мы где-то на две с половиной мили отошли, значит, ещё возможна телефонная связь. Как там связиста звали?
— Если память не изменяет, Виктор, — с ударением на последнюю гласную ответил товарищ Сергей. — Виктор Лубе. Брат говорил, что до вступления в Иностранный легион он в кабаре пел. Отличный слух.
— Понятно. Надеюсь, интернациональную морзянку знаете, если по телефону не выйдет?
Товарищ Сергей кивнул.
— А Рославцев, он вообще кто?
— Вроде ординарца, адъютанта, раньше их называли офицер по поручениям. Может ещё как-то. Саша доверяет ему полностью, он при брате ещё с Персии и не раз спасал его от смерти.
— Логично предположить, что ночует он в том же доме с ёлкой, где и Александр Дмитриевич.
— Вообще-то и вы там приписаны, могли бы поинтересоваться соседями. Между прочим, во дворе посажен кедр, не ёлка. Раньше вы не ошибались в деревьях.
— Я уже два дня как в автодом за мостом переехал, чтобы вы с братом подольше были и какая разница, ель там растёт или кедр?
В этот момент я задел отяжелевшую от снега еловую лапу и нас слегка припорошило.
— А что же тогда харчеваться приходите? — стряхивая с лица снег, ехидно спросил товарищ Сергей. — Или ваша аспирантка из физтеха готовить не умеет?
Пропустив шутливый упрёк, я задал вопрос:
— Он, то есть Анатолий Рославцев знает, что вы братья?
— Как минимум догадывается, но думаю, Сашка ему рассказал.
Щелчок тумблера подсветил градуировку шкалы.
— Так, готово, — сказал я. — Если связист не спит, то вызывайте на сеанс Рославцева и объясните ему ситуацию. 'Два метра красоты' задержать. Лучше потом извиниться, чем сожалеть на поминках. Кстати, баллон с газом в моём вещмешке у вешалки под полушубком. Говорить можете открытым текстом, эта частота не пеленгуется.
— А если...
— Тогда я пойду дальше, а вы вернётесь, пока следы не замело, и усыпите эту бабу сами. Возникшее препятствие означает лишь то, что придётся мыслить более творчески. Так или иначе, мы победим, и если возникнут новые неприятности, мы победим снова.
По поводу возможности разделиться и особенно творческого мышления у товарища Сергея было собственное мнение, но озвучивать его не стал, а просто нажал на клавишу тангенты рации.
'Бретань, ответьте. Вызываю Бретань'.
— Виктор француз, — прошипел я.
— Ну, уж 'Бретань' он поймёт, — огрызнулся товарищ Сергей.
Тем не менее 'ответьте' и 'вызываю' повторно стал произносить по-французски, пока не дождался ответа.
Мы вышли на опушку орешника и в двухстах шагах показался контур большого деревянного дома с мансардой. Особняк находился в окружении сада и живой изгороди малинника, выглядевший вытянутыми сугробами-редутами. Сам же сад прекрасно подошел бы в качестве декораций к фильму-ужасу. При свете луны было видно, как стволы ореха походили на бледные пальцы покрытые инеем руки, тянущиеся из земли к небу свои растопыренные отростки.
— Доставайте фонарик. Зелёный фильтр.
Товарищ Сергей протянул мне жестяную прямоугольную коробку, вставив в неё согретую своим телом батарею. Посмотрев на циферблат, я трижды нажал переключатель, посылая световой сигнал. Снежинки кружились в изумрудном свете фонарика, будто частицы космических течений в безбрежной немой бездне галактики. Ответа не было.
— Без десяти минут двенадцать,— нисколько не расстраиваясь, сказал я. — Экая у нас положительная девиация приключилась, даже задержавшись, мы немного с опережением графика. Через десять минут повторим.
— Я так понял, сигнал нашим сообщникам?
— О да, подстраховка, о которой я упоминал. Если всё пройдёт нормально, утром Александр Дмитриевич познакомится с кинооператором киностудии UFA, и он расскажет, как попадают в кадр 'тысячи тысяч'. Хороший специалист с массовкой из пары дюжин сделает снимок так, словно в объектив влезла сотня. Он с помощником как раз в этом дока. Снимают для 'Ди Дойче Военшау' очередной сюжет. Генерал Георг Линдеман после того как тот прославил его на весь Рейх в нём души не чает.
Товарищ Сергей уселся на снег и потянулся к термосу.
— Что-то я совсем перестал вас понимать, — сказал он. — Иногда вы принимаете смешное всерьёз, то обращаете серьёзное в шутку. С братом в ненужную полемику вступили. Думаете его в чём-то переубедить, притащив до кучи кинохроникёра? Да у него как в семнадцатом в голове перемкнуло, так до сих пор...
— Дело совершенно не в убеждениях вашего брата, — присаживаясь рядом, перебил его я. — У вас с ним постоянное соперничество вот вы и схлёстываетесь между собой по любому поводу. Так что в будущих беседах о насущном, это будет лишь очередной аргумент. Сосредоточьтесь.
— Да куда уж больше, — недовольно произнёс он. — Может, всё же внесёте ясность?
— Я надеюсь, вы не подумали, что под предложением 'развеять скуку' я собирался пройтись к врагам в тыл лишь с целью притащить какого-нибудь болвана для допроса? С этим заданием справилась бы полковая разведгруппа. Нам не просто так нужны пленные.
— Значит, всё же Макрон ключевая фигура, — сделал вывод товарищ Сергей. — Вы упоминали его несколько раз. Но вы же ничего не делаете без выгоды для себя.
Я кивнул головой.
— Со слов этого никчёмного француза можно составить портрет одного учёного эпидемиолога по прозвищу 'доктор Пастер', который часто гостил у него и работал над выведением весьма опасных для человека бактерий. Есть мнение, что по сравнению с этой заразой ортопоксвирус или сибирская язва — банальная простуда. По переданному рисунку агенты подполья установят личность и местонахождение этого типа, а там его примут со всем старанием. Проблема очень серьёзная и англичане готовы поделиться кое-какими разведывательными данными в обмен на этот портрет. А для прикрытия нам нужны дезертиры среди командного состава. Вернее чтобы все так подумали, когда мы раструбим на весь мир в советских газетах. В идеале, чтобы этим гадам даже охрану скотного двора больше не доверили.
— Только эпидемии сейчас в Москве не хватало, — пробурчал товарищ Сергей.
— Бог миловал, — обнадёжил я. — Немецкое командование считает, что кампания уже выиграна и обеспечение карантинной зоны весьма хлопотно.
— Тогда кто цель?
— А вот тут всё запутано. Уже двадцать лет французы трудятся в этом направлении. В тридцать восьмом на двух линиях парижского метро в качестве эксперимента они распылили бактерии, потом испытания проводили на берегах буты Соммы. Вы же знаете, что я работаю над созданием новых лекарств и в силу специфики следил за деятельностью лабораторий Обервиля и Вер-Ле-Пти, но появились новые игроки. Вирус разрабатывался на деньги влиятельных банкиров, которым не понравилось, как решался национальный вопрос в Германии. Убирая конкурентов, кто-то потерял не только родственников, но и серьёзные деньги. Одна из версий, что его создали для шантажа и уничтожения верхушки Рейха, только заказчики не учли одной детали. Представьте себе, ведущий разработчик, в какой-то мере гений биологии Пастер не обычный мишлинг, а убеждённый идейный фашист.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
