Сказка должна быть доброй

В таверну мы вернулись к обеду, ощутимо уставшие. По крайней мере, Лео. Всю обратную дорогу он шел молча, а его весьма побледневший вид вызывал опасения, дойдет ли. Поэтому весь путь от парка до таверны, я шла, напряженно ожидая момента, когда несчастного придется ловить. Но обошлось. В комнате нас встретил Эрл, как раз собиравшийся обедать. Братец сидел за столом, с наслаждением вдыхая ароматный пар от стоящей перед ним тарелки супа. Однако глянув на Леонарда, укоризненно покачал головой и, поднявшись, велел:

— Садись, а то грохнешься и уснешь так и не евши.

Усадив друга на свое место, брат обратился ко мне:

— Пошли, внизу поедим. Наше чудо сейчас поест и захрапит, а я еще не в полной мере насладился тишиной и покоем.

Леонард ничего не ответил на выпад в свой адрес. Мне вообще показалось, что сознанием он уже уснул, лишь машинально орудуя ложкой, раз велено. Поэтому я тихо сказала Эрлу:

— Иди, я сейчас приду. Только прослежу, чтобы до кровати добрался.

— Хорошо, — кивнул брат и вышел.

Я спустилась вниз, как только Леонард поел и лег спать. Опасения мои были напрасными: мужчина не уснул ни за столом, ни на полу между ним и кроватью. Так что захватив опустевшую тарелку, я со спокойной совестью пошла обедать. За это время брат уже успел сделать заказ и нам его даже принесли.

— Как погуляли? — спросил Эрл, едва я села напротив него.

— Нормально.

— Знаешь, завидую я нашему величеству, — усмехнулся брат, отламывая хлеб. — Во что ни вляпается, все как с гуся вода! Сейчас, небось, пару часов проспится и хоть на подвиги отправляй. Не знал бы, что он в шахтах был, решил бы, что придумывает. Но каков шельмец, а! Гномов вокруг пальца обвел!

— В смысле? — не поняла я.

— Льон, гномы не бьют только тех, кого ломать дальше некуда. Сначала они терзают тело, потом уже берутся за душу. Я не представляю, как Леонард смог их убедить, что он не стоит усилий. Мне вот удалось, только когда по мне здорово проехались. По нескольку раз и в разные стороны. А его даже не тронули!

— Ну спроси у него, раз так интересно, — ляпнула я.

Брат посмотрел на меня, как на идиотку, но, к счастью, не стал напоминать, что есть вещи, о которых не спрашивают. Просто, молча, продолжил есть.

После обеда Эрл возжелал, наконец, прогуляться по городу, я же решила подняться наверх. Как-то не хотелось никуда идти. Поднимаясь по лестнице, я думала просто усесться на подоконник и смотреть на прохожих, но войдя в комнату и увидев спящего, не удержалась и, подойдя к нему, села на пол рядом. Сегодня Леонард признался, что всегда любил смотреть на меня спящую, а я умолчала о том же. И это было не единственное его признание, которое я тоже могла бы сделать. Ведь мне тоже было страшно предложить ему бросить наши подвиги, мне тоже было больно видеть его во дворце, и я боялась, что после знакомства он уйдет. Наверное, это еще одно доказательство теории половинок: зеркальные души — зеркальные чувства.

Кстати, после сегодняшней прогулки многие вещи и события прошлого обрели новый смысл. Мне вдруг вспомнилось, как когда-то давно, будучи в Блиске, мы случайно услышали выступление уличного поэта. Причем, Леонарду тот даже понравился, хотя в плане поэзии он был очень разборчив, что, кстати, незаметно привил и мне. Да, своим литературным воспитанием я ему обязана целиком и полностью. До встречи с Лео все прочитанное мной было из области различных рецептов зельеваренья. Он же показал мне всю прелесть художественных произведений, и за первый год нашего общения я прочитала больше, чем за всю прошлую жизнь. Забавно, но братец даже не ехидничал по этому поводу, хотя почва была самая благодатная. Хотя, даже если бы и ехидничал, я бы вряд ли обратила на это внимание: чтение оказалось крайне увлекательным занятием. Правда, сперва я боялась выражать свое мнение относительно прочитанного, на все вопросы отделываясь "понравилось" или "не знаю". Мне казалось, что ляпну какую-нибудь глупость, и меня засмеют. Но со временем мы с Леонардом стали даже спорить о некоторых вещах, в итоге, приходя к компромиссу.

Так вот, возвращаясь к поэту. Мы пришли как раз к концу его выступления и прослушали пару произведений. Когда же оно закончилось, Леонард купил сборничек его стихов. По дороге в таверну он наскоро пролистал книжицу и, выдрав одну единственную страницу, выкинул остальное в мусорку. Затем, протянув мне листок, сказал:

— Вот единственное стоящее произведение о любви в нашем мире. Причем, применительно к творчеству автора, слова о любви и мире можно опустить.

Глянув на листок, я прочла следующее:

Так много хочется сказать, и так слова пусты....

Из всех, пожалуй, лишь одно подходит слово: ТЫ.

Пусть для кого-то это ТЫ всего лишь звук пустой,

Но для меня оно важно, ведь связано с ТОБОЙ.

Что раньше? Раньше было Я...но что такое Я?

Само собой оно ничто...значок из букваря...

Бывает Я гордо собой: на Я сошелся свет!

Тогда такое Я черно...в самом нем света нет...

Бывает Я..ну просто Я, вот есть и есть оно...

За годом год то Я живет...и в общем все равно

И сколько жить, и для чего за днем приходит день...

Тогда такое Я блекло — оно всего лишь тень.

Что заставляет Я сверкать, даря тепло и свет?

Другое Я, вернее ТЫ...да разницы тут нет.

Есть ТЫ для Я и Я для ТЫ и в этом весь секрет.

Тогда я восприняла это как очередной "литературный урок" и добросовестно зазубрила стихотворение. Однако после сегодняшнего разговора все это приобрело для меня совершенно иной смысл. А после воспоминаний жутко захотелось перечитать еще одну вещь. Проверить, вдруг и там я что-то упустила.

Дотянувшись до удачно стоящей рядом сумки, я достала из кармашка маленькую потрепанную книжицу, с которой никогда не расставалась. Не скажу, что она для меня была талисманом, но однажды, когда я случайно забыла ее в таверне, то так расстроилась, что брат сам за ней съездил. На первый взгляд это была обычная детская сказочка о маленьком путешественнике, и сперва она читалась именно так. Но со временем, чем больше событий происходило в моей жизни, тем больше их отражений я видела в книге. Ведь пока что-то тебя не коснется, очень сложно это узнать по чернильным строчкам. И действительно, читая книгу, я обнаружила еще одну упущенную ранее мысль: "Глаза слепы. Надо видеть сердцем". Теперь мне совершенно ясна была справедливость совета. Как и то, что следовать ему очень сложно и иногда страшно, но нужно хотя бы стараться.

Не знаю, сколько времени я сидела, погрузившись в книгу. Наверное, долго. Когда же последняя страница была прочитана, я подняла глаза и увидела, что Леонард проснулся и пристально на меня смотрит. Похоже, уже наступил вечер — в комнате было темновато.

— Иди ко мне, — тихо попросил он.

Отложив книгу, я поднялась и легла рядом. Осторожно обняв меня, Лео прошептал:

— Я так соскучился.

Вот она, еще одна фраза, в определенных обстоятельствах обладающая особой силой. Можно даже сказать магией. Она затуманивает разум, обостряет чувства и дает им полную свободу. Случившееся далее было, несомненно, лучшим, что со мной произошло за последние шесть лет. Я чувствовала себя будто заново рожденной. Без груза прошлого, но с ожиданием безоблачного будущего. Я лежала рядом с любимым, снова слушая родной стук сердца, и была совершенно счастлива. Мне не хотелось ни о чем говорить, потому что слов просто не было. А вот у Лео они нашлись, и чуть затянувшуюся тишину нарушил вопрос:

— Льон, а может сбежим, а?

— В смысле? — спросила я, повернувшись на бок и положив голову на плечо Леонарда.

— В прямом, — ответил он, поправляя одеяло. — Прямо сейчас отправимся в приморье, снимем там домик, найдем работу. Как на ноги встанем, заберем твоего сына с его папашей. Эрла, если захочет. Что скажешь?

Мда, меня часто удивляло чувство юмора Лео. Но эта шутка уже была близка к грани разумного. Все же решив подыграть, я поинтересовалась:

— Как же твое королевство?

— Да что ему сделается? — беззаботно махнул рукой Леонард. — Отдам Альдэго последний приказ, сложу полномочия и свободен. Пусть сами разбираются дальше.

Я вдруг поняла, что Лео не шутит. Это меня настолько ошарашило, что в голове как-то сами собой всплыли контраргументы:

— Но так же нельзя! Ты же король!

На это Леонард возмущенно выдал:

— А меня спросили, хочу ли я им быть?! Нет. Просто поставили перед фактом: обязан и все тут. А между прочим, от этого проблем, гораздо больше, чем плюсов. То должен, это должен. Там проблемы, тут сложности. Конечно, я могу все это решать, исправлять и т.д. Но мне за это что? Любовь народа, вечный почет и место в истории? Тоже мне, великая ценность! Не стоит оно того! Да и, в конце концов, имею я право строить свою жизнь так, как мне хочется, а не так, как от меня ожидают? Ну так что, поедем? Конечно, я не смогу каждый день осыпать тебя цветами и бриллиантами, но обеспечить вполне достойную жизнь — запросто. Что скажешь?

Все это было настолько неожиданным, что никак не хотело укладываться в голове. Однако по мере укладывания, становилось все более соблазнительным. Я уже представила небольшой домик с садиком на окраине небольшого городка, а то и деревеньки. Толпу ребятишек, радостно играющих с какой-нибудь дворовой живностью и тихие ужины, когда все собираются за одним большим столом. Мне ужасно хотелось сказать "да", и я уже была готова озвучить этот ответ, как вдруг одно воспоминание мигом разрушило мечту. Вздохнув, я сказала:

— Нельзя. В течение пары месяцев ты должен вернуть себе власть, иначе придется до конца жизни отрабатывать у эльфийского продавца повозок.

— Это с какой это радости? — не понял Лео.

В ответ я поведала ему о экономических махинациях Эрла.

— А умнее ничего нельзя было придумать?! — возмутился случайный исполнитель контракта.

— Могу о много сказать то же! — вдруг проорали из-за двери.

Затем она чуть приоткрылась и Эрл, не заглядывая в комнату, уже тише спросил:

— Вы там одетые болтаете или мне еще погулять с полчасика?

— Не полчасика, но за ужином сходить можешь, — проворчал в ответ Леонард. И, видимо, не удержавшись, добавил. — Махинатор, чтоб тебя!

Оставшийся вечер, несмотря ни на что, прошел вполне весело. После ужина от нечего делать мы поиграли в одну из наших любимых игр и приготовились к завтрашнему отъезду. В ту ночь, лежа рядом с Леонардом, я думала о силе и значимости сказанных слов и пришла к выводу, что, рассуждая о прощании, была неправа. Все-таки слова надо произносить, ибо именно для этого они и предназначены.

Слова и последствия (правка)

Как же я люблю цветущий луг под ярким летним солнцем! Даже больше, чем морской песчаный берег! Хотя, верх блаженства — это луг на берегу моря, а еще ты и он. Да, это счастье... Лежа на мягкой зеленой траве, я с наслаждением вдыхала пьянящий аромат бело-синих цветочков и смотрела, как на фоне лазурного неба порхают фиолетовые бабочки. Рядом лежал Леонард, нежно целуя мои пальцы, а легкий соленый ветерок доносил до нас шелест волн. Мы просто молча лежали рядом, наслаждаясь своим тихим счастьем, как вдруг слева раздалось смущенное покашливание, и кто-то сказал:

— Простите, что вторгаюсь в ваши мысли, но мне очень нужно поговорить.

Я приподнялась и, чуть повернув голову, увидела сидящего на пеньке хозяина таверны "Тихий приют". Эльф выглядел смущенным и грустным. Или очень уставшим. Вздохнув, он тихо произнес:

— Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я бы никогда не посмел вломиться в ваш сон. Но случилась беда. Серьезная.

Сон...ах как жаль, что это всего лишь сон. Хотя, раз сон, то можно и не обращать внимания на всяких не нравящихся тебе личностей, а полностью отдаться тому, чего хочется.

Улегшись на спину, я протянула Леонарду вторую, нецелованную, руку, и он с энтузиазмом принялся наверстывать упущенное. Забавные капризы подсознания... Однако в этот раз даже чересчур. Я еще могу понять, откуда приплыло лобзанье рук, но вот с чего мне вдруг вспомнился эльф? Может потому, что в похожей таверне ночуем?

Пришелец, кстати, растворяться в воздухе не торопился. Более того, он навис надо мной и, глядя прямо в глаза, чуть раздраженно произнес:

— Лиона! Вашего сына украли, а его отец сейчас сидит у меня в подвале и пытается выломиться наружу, чтобы бесславно помереть смертью храбрых идиотов. Так что перестаньте меня игнорировать и давайте поговорим!

Ну почему мое подсознание так навязчиво пытается превратить сказку в страшилку, а?

Похоже, эта шальная мысль лишила моего "гостя" терпения, потому что дальнейшая речь была весьма эмоциональной:

— Лиона!!! Я пытаюсь не превратить в страшилку вашу жизнь! Да, вы спите, но я вам НЕ СНЮСЬ! Да, я разговариваю ВАШИМИ словами, потому что нахожусь в ВАШЕМ СНЕ! Но я тут НАХОЖУСЬ! Обратите на меня должное внимание, в конце концов!

И тут же исчез цветущий луг вместе с бабочками, морем и Леонардом. Я оказалась на вершине серой, обдуваемой всеми ветрами скалы. На самом ее краешке, в шаге от бездны.

— Сделайте, пожалуйста, полшага назад, — вновь устало попросил эльф. — Упадете еще, и мы так и не поговорим. А второй раз, я боюсь, к вам уже не пробьюсь.

Может быть, если подыграть своему воображению, оно успокоится, и все вернется на круги своя? Все еще не веря в нереальную реальность происходящего, я все же отошла от края, как было велено, и спросила:

— Что произошло?

Однако услышанный далее ответ эльфа начисто отмел указанную возможность: такого я бы и в нездравом уме не придумала.

— Альдерт, — сказал "гость", вновь перейдя на спокойно-усталый тон, — пришел в таверну и забрал ребенка. К счастью, Ворон был на работе, а когда вернулся, я успел отвести глаза ожидающим его "братьям" и запихнуть несчастного в подвал. Теперь он пытается оттуда выбраться, чтобы отправиться за ребенком. В одиночку.

Почему-то из услышанного меня зацепило только одно слово, заставив поинтересоваться:

— Как в одиночку? А воительница?

Эльф присел на возникший из ниоткуда камень и ответил:

— Она уехала этим утром, по каким-то "приоритетным делам". Но не о том речь. Вы должны мне помочь успокоить Ворона, потому что я всерьез опасаюсь за его рассудок. Сначала он переживал, что не попрощался с вами и не настроил амулет, теперь еще это.

Надо же, оказывается, совесть умеет кусаться даже во сне. Поморщившись от ее ощутимого укола, я спросила:

— И как мне его успокоить?

Проведя ладонями по лицу, эльф прошептал:

— Просто поговорите с ним, убедите не делать глупостей. Сейчас как раз удачный момент — он потерял сознание, пытаясь выломать дверь, поэтому я и пришел. Позвольте мне устроить вам встречу в моем разуме.

Посмотрев на протянутую ладонь, я, ни капли не сомневаясь, ухватилась за нее, и пейзаж вокруг снова изменился. Вернее, он просто исчез, сменившись белой пустотой.

— Таков разум телепата, — грустно сказал находящийся рядом эльф. — Мне нельзя позволить себе ни снов, ни мечтаний, потому что я не смогу отличать их от яви или от чужих мыслей. А в этом случае можно и без рассудка остаться.