Добрая фея

Розовощекий блондин неожиданно улыбнулся.

— Значит, я правильно понял, что ваше чудесное лекарство довольно часто не помогает, а, наоборот, вредит? — спросил он.

— Не совсем, — ответил Костя. — Мы вводим ТДМ только безнадежным больным, которым уже ничто не может навредить. Понимаете? Только тем больным, которым не помогает даже паллиативная химиотерапия, у которых в карте есть запись "выписан на симптоматическое лечение у районного онколога". Только тем, на кого медицина окончательно махнула рукой. Да, восемь процентов таких больных погибает от ТДМ, но, по-моему, в такой ситуации лучше быстрее умереть, чем долго мучиться.

— То есть, ваш препарат не заменяет традиционные химиопрепараты?

— Пока не заменяет, — сказал Костя. — Потом, когда особенности применения ТДМ будут лучше изучены, когда будет выработана методика, думаю, можно будет применять ТДМ и на более ранних стадиях, не дожидаясь, когда будут исчерпаны все остальные возможности. Понимаете, ТДМ, если он сработал, делает больного здоровым, он полностью восстанавливает работоспособность, а химиотерапия только поддерживает жизнь, но не более того. Думаю, здесь должен принимать решение сам больной — готов он рискнуть сразу или предпочитает откладывать решение до последнего.

— Я понял, спасибо, — сказал блондин. — У меня еще один совсем маленький вопрос. Вы говорили про стремительный распад опухоли. Обычно он сопровождается довольно-таки мучительными состояниями: сепсис, гангрена...

— Да, это тяжелая смерть, — согласился Костя. — К сожалению, эвтаназия в нашей стране преследуется уголовно, так что для облегчения страданий мы почти ничего не можем сделать. Если начался стремительный распад, больному дают наркотики в больших дозах, это дает определенный симптоматический эффект, но, сами понимаете...

— Таким образом, ваше лекарство на самом деле совсем не так эффективно, как вы пытаетесь нам представить, — заявил блондин. — И если бы вы не нарушали принятую методику испытаний, это стало бы ясно уже на первой фазе, и вторая просто не началась бы, я не могу себе представить, как лекарство с восьмипроцентной летальностью может попасть на вторую стадию. Я вообще не уверен, что этот препарат можно называть лекарством, это...

Неожиданно поднялся с места козлобородый старичок, задававший первый вопрос.

— Какую компанию вы представляете? — обратился он с вопросом к блондину, перебив того на полуслове. — Вы ведь представляете фармацевтическую компанию, правильно? Какую именно?

— Ну да, — ответил блондин. — Компанию "Нанофарм", а какое это имеет отношение к делу?

В зале послышались редкие смешки. Не только Костя понял, что происходит, но и кое-кто еще, жаль только, что немногие. Компанию "Нанофарм" возглавлял печально известный олигарх Бруевич, в прошлом году его поймали на налоговых махинациях, а весной в прессу просочилась информация, что компания "Центр человека", специализирующаяся на продаже выжившим из ума старикам морской капусты и свекольного концентрата под видом чудодейственных лекарств, работает под крышей "Нанофарма". Костя смутно припомнил, что Олег Дмитриевич поначалу собирался разворачивать производство ТДМ на базе одного из заводов Бруевича, и только в последний момент изменил решение. Получается, олигарх обиделся и начал кампанию по дискредитации конкурентов. Наверняка в этом зале сидит человек пять журналистов из желтых газет, и они красочно опишут в своих статьях, как ловко поставили на место жулика от науки, который говорит, что лечит безнадежно больных, а на самом деле убивает несчастных стариков, потому что хочет заработать на этом огромные деньги. Надо сказать Олегу Дмитриевичу или, лучше, сразу Саше. Он говорил, обращайся, если будут проблемы, и вот проблемы начались, самое время обратиться.

Блондин тем временем отрабатывал выступление по полной программе. Кричал, размахивал руками, брызгал слюной, принимал живописные позы, в углу зала сверкнула фотовспышка, затем еще одна, в другом углу... А вот еще один деятель подключился к представлению, тоже вопит, руками размахивает...

Костя сошел с трибуны и направился к выходу из зала. Он понимал, что поступает неправильно, что теперь все подумают, что он признал поражение, что ему надо тоже орать и возмущаться, кричать, что они все куплены мегакорпорациями, это ведь правда, в конце концов... Но он не мог так поступить, чисто физически не мог опуститься до уровня этих пещерных демагогов, пусть с ними Саша разбирается, это его работа.

7

Олег Дмитриевич слушал Костю спокойно и с улыбкой, казалось, его совсем не волнует, какой разгром устроили Косте на конференции засланные казачки из "Нанофарма". Несколько раз в процессе рассказа у Олега Дмитриевича звонил телефон, тогда Олег Дмитриевич говорил Косте "извини" и долго обсуждал по телефону какие-то деловые вопросы. А потом спрашивал:

— Ну и что дальше было?

И слушал, вроде заинтересованно, а вроде и нет, казалось, его мысли витают где-то далеко. Когда Костя закончил рассказ, Олег Дмитриевич улыбнулся еще раз и сказал:

— Что ж, это даже хорошо. Эти дебилы помогут нам сэкономить на рекламе.

— Что значит сэкономить на рекламе? — не понял Костя. — Что люди о нас подумают?

— Люди ничего не подумают, — сказал Олег Дмитриевич. — Они, как правило, вообще не умеют думать. Из всей этой грязи люди уловят только одно — ТДМ то ли лечит рак, то ли нет, но, по-любому, такое лекарство существует, и это они запомнят твердо. А от рекламы больше ничего не требуется. Короче, не бери в голову и успокойся, смотри лучше сюда.

Он положил перед Костей толстую папку с какими-то документами.

— Мы организуем ООО, — пояснил Олег Дмитриевич. — Акционироваться пока преждевременно, для этого надо сначала раскрутиться как следует, а вот ООО на данном этапе — то, что доктор прописал. Ты будешь соучредителем и техническим директором. Пролистай, если нет возражений — подписывай.

Костя стал листать документы, его внимание привлекла одна фраза, он вчитался в нее внимательнее и удивленно поднял взгляд на Олега Дмитриевича:

— Тут написано "обсуждено и получило одобрение", и указана сегодняшняя конференция.

— Все правильно, — кивнул Олег Дмитриевич. — Обсуждено и получило одобрение. Не волнуйся, никто не будет это читать, а если даже и будет — все равно ничего страшного, все схвачено. Это просто ритуальные заклинания, чтобы документы потолще были. Ты дальше читай, там интереснее.

Костя перевернул несколько страниц и обнаружил, что ему как техническому директору полагается один миллион рублей в месяц, а как соучредителю — пять процентов прибыли, получаемой новоявленным ООО "ТДМ". Олег Дмитриевич проследил направление Костиного взгляда и поспешно сказал:

— Ты извини, но больше пока не получается. Надо производство разворачивать, потребуются большие инвестиции, скорее всего, удастся привлечь спонсоров, но это еще не факт, что получится...

— Все нормально, — сказал Костя и стал подписывать документы.

Он подумал, что детально вникать в дела коммерции и торговаться за каждый рубль будет неправильно. Он не коммерсант, он ученый, он сделал свое открытие не для того, чтобы заработать на нем кучу денег, а для того, чтобы люди меньше болели и дольше жили. Тем более, что открытие на самом деле сделал не он, а Инна, так что нечего жадничать, в жизни есть вещи, более важные, чем деньги, самоуважение, например.

— Вот и отлично, — сказал Олег Дмитриевич, принимая подписанные документы. — Ты не волнуйся, пять процентов прибыли — это очень много, даже с учетом инвестиций. Сейчас мы принимаем заказы по полмиллиона рублей за дозу, с учетом возвратов это выходит в среднем четыреста шестьдесят тысяч, а как нанофармовцы скандал раскрутят — поднимем цену до миллиона, а то и больше. Запас препарата на складе полностью обеспечен заказами, так что через недельку, когда первая группа платежей пройдет, получишь миллионов десять чистыми. Квартиру менять не собираешься?

Костя отрицательно покачал головой и нахмурился, потому что этот вопрос напомнил ему об Инне. Какой смысл менять квартиру, если Инна заточена в тюрьме, пусть даже эта тюрьма очень комфортабельна и официально не считается тюрьмой. Инна говорила, что прочитала в Сашиных мыслях, что он собирается заставить руководство пересмотреть это решение, убедить их разрешить Инне жить на свободе, надо только, чтобы большие начальники поверили, что пользы от нее намного больше, чем опасности. Кстати, чуть не забыл, сегодня вечером состоится первая встреча в том самом загадочном ресторанчике, Саша привезет какого-то человека, который загадает желание, а Инна это желание исполнит. Скоро уже ехать надо будет.

— Что грустишь? — спросил Олег Дмитриевич.

Костя пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Когда все начиналось, я по-другому это себе представлял. Ну, то есть, не совсем по-другому, примерно так же, но... Ну, когда мечтаешь о чем-то, а оно сбывается, понимаешь, что ждал большего.

— Понимаю, — кивнул Олег Дмитриевич. — Все через это проходят. Я когда начинал карьеру простым клерком был, тоже мечтал, как первую большую взятку получу. Готовился, варианты всякие продумывал, боялся страшно, первая взятка — она как первый бой, если сразу не попался — работать будешь долго. А когда все прошло, посмотрел в конверт и подумал: "И что, это всё? Это об этом я столько мечтал?" Поехал сразу в автосалон, купил машину новую, внедорожник "Вольво", еду по городу и понимаю, что почти ничего не изменилось. Так в жизни всегда происходит, когда мечта сбывается.

— А совесть не мучила? — спросил Костя. — Ну, когда взятку брали?

— Да ну, ерунда, — отмахнулся Олег Дмитриевич. — Я, конечно, наивен был, но не до такой степени. Ну, не взял бы я эту взятку, кто-нибудь другой взял бы, а меня стали бы дураком считать. Жизнь сложна и многообразна, в ней много разных цветов, кроме белого и черного. Не ковыряясь в дерьме, розу не вырастишь. Привыкай.

— Уже привыкаю, — вздохнул Костя. — Если бы вы знали, как не хочется...

— Я это очень хорошо знаю, — сказал Олег Дмитриевич. — Держись. Тяжело только сначала, потом привыкнешь, обретешь здоровый цинизм, начнешь проще относиться к неизбежной жизненной грязи.

В этот момент у Олега Дмитриевича снова зазвонил телефон. Костя решил, что это хороший повод, чтобы попрощаться. Пора уже за Инной ехать.

8

Ресторан, о котором говорил полковник, выглядел снаружи как обычная придорожная кафешка для шоферов-дальнобойщиков. Маленькое и неказистое кирпичное здание, облупившаяся вывеска, большая и грязная лужа перед крыльцом. Только ассортимент машин на стоянке был необычен для таких заведений — вместо замызганных фур и потрепанных "жигулей" сплошь дорогие седаны и джипы, "Гелендваген" полковника не смотрелся чужеродным элементом на этой стоянке.

На крыльце ресторана толпилась шумная компания бритоголовой молодежи, они курили сигареты без фильтра и громко смеялись, запах табака был странным, сладковатым каким-то.

Внутри ресторан выглядел намного роскошнее, чем снаружи. Сейчас примерно половина столов были сдвинуты в центре зала буквой П, там что-то отмечала какая-то большая компания. Судя по всему, праздник давно уже перешел из стадии застолья с тостами в стадию танцев под караоке.

— Рано начали, — пробормотал полковник себе под нос.

Внезапно непонятно откуда нарисовался невысокий и очень худой седой мужчина, он выглядел странно — здоровенные золотые перстни на пальцах и золотые зубы во рту контрастировали с красивым дорогим костюмом.

— Ресторан на спецобслуживании, — сказал мужчина. — Вам разве не сказали?

Полковник сунул руку в карман, вытащил удостоверение и продемонстрировал обложку, не раскрывая. Мужчина слегка вздрогнул и отступил на шаг.

— Мы вам не помешаем, — сказал полковник. — У вас свои дела, у нас свои, у вас праздник, у нас — деловая встреча. Позовите метрдотеля, пусть организует столик где-нибудь в углу, вон там, например. К нам подойдут еще двое, молодой человек с девушкой.

С девушкой? Это странно, Степе полковник ни про какую девушку не говорил.

— Хорошо, — кивнул мужчина.

В этот момент галдящая молодежь, курившая на крыльце, ввалилась в зал ресторана. Вместе с ними пришел странный сладковатый запах.

Седой мужчина печально посмотрел на молодых людей, ввалившихся в зал, и перевел взгляд на полковника. Полковник усмехнулся и сказал:

— Меня это не волнует, пусть они хоть ширяются прямо здесь, главное, чтобы к моим людям не приставали. Если хоть одна тварь подойдет к нашему столику...

— Конечно, конечно! — воскликнул седой. — Ни в коем случае, я сам лично прослежу!

Через минуту Степа и полковник сидели за угловым столиком, полковник заказал бифштекс, Степа — шницель. От алкоголя они отказались, это сильно удивило официанта.

— Наркоманы чертовы, — сказал полковник, когда официант удалился. — Впрочем, так даже лучше, посторонних не будет, эти братки быстро их отсекут.

— Это всё бандиты? — спросил Степа.

Полковник мрачно кивнул. Посмотрел на часы и сказал:

— Что-то задерживаются наши товарищи.

— Товарищи? — переспросил Степа. — Вы говорили, будет только один человек.

Полковник неожиданно смутился, как будто его поймали на лжи.

— Сейчас разберемся, — пробормотал он.

Достал мобильник и стал кому-то звонить.

— Привет, — сказал он в трубку. — Ты сейчас где? А, понял. Тут такое дело, в ресторане какие-то братки что-то празднуют, так что не удивляйся. Нет, я уже все уладил, скажешь, что за угловой столик, если что, звони мне на мобилу. Ага, хорошо, ждем.

Убрал мобильник и пояснил Степе:

— Приедут двое, парень твоего возраста и девушка. Это другие люди, с тем человеком встреча сорвалась. Просто посидим, покушаем и разъедемся потом. Извини, что зря дернул.

— Ничего страшного, — сказал Степа, пожимая плечами. — Бывает.

Минуты через три в зал вошли парень с девушкой. Парень был обычный, ничем не примечательный, а девушка... Если подходить с позиций общепринятых стандартов красоты, ничего выдающегося в ней не было, но Степа буквально прилип к ней взглядом, утонул в ее бездонных глазах. Она была прекрасна, не как голливудская актриса, а как Мадонна, не так, которая поет и танцует с голым задом, а так, которая на иконах. Хотя куда там иконам...

Краем уха Степа слышал, как парень втирает полковнику про какую-то неожиданную проблему с каким-то нанофармом, не иначе, фирма так называется, а полковник безразлично отмахивается, дескать, решим твою проблему, не волнуйся, а пока отстань. Эти слова проходили мимо сознания Степы, все его внимание было приковано к девушке, он понимал, что так беззастенчиво пялиться неприлично, каждый раз, когда она поднимала глаза, он отводил взгляд в сторону и понимал, что каждый раз чуть-чуть не успевает, что она прекрасно понимает, какое впечатление на него произвела, но так же ясно он понимал, что его поведение не вызывает у нее ни возмущения, ни ответного интереса. Почему-то Степа точно знал, как эта девушка относится к нему — со сдержанной симпатией, она как бы передавала это ощущение телепатически. Бред, конечно, никакой телепатии не бывает, но ощущение было именно такое.